|
38.
После того, как Кате убрали капельницу, она сходила в душ, который располагался прямо при палате, завернулась в огромную фланелевую ночнушку, притащенную Малиновским, с явным удовольствием забралась на узкую больничную койку и немедленно заснула.
Жданов тоже принял душ,переоделся в домашние брюки и блейзер, полюбовался спящей Катериной – какой же усталой, крохотной и бледной она была, помаялся и вышел в коридор.
Близился вечер, а значит, пора было сообщать плохие новости Пушкаревым.
Катя, которая всегда переживала о том, что отец будет волноваться, до сих пор не позвонила родителям, и это наводило на самые нерадостные размышления.
До сих пор Жданов мало интересовался тем, что происходило с Катей дома. Ему не хотелось вникать в сложные семейные взаимоотношения. Но ей-то было дело до его сложных семейных взаимоотношений, раз она даже с больничной койки первым делом позвонила его отцу!
Долг пора было отдавать, и Жданов понятия не имел, как объяснить всю эту ситуацию Валерию Сергеевичу. Извините, я был под наркотой, поэтому не помнил, как переспал с вашей дочерью?
Трибунал.
Тем не менее, деваться было некуда.
Домашний телефон Пушкаревых он помнил наизусть, как номер скорой или полиции. К счастью, трубку взяла Катина мама.
– Елена Санна, это Жданов. Вы только не волнуйтесь, с Катей абсолютно все в порядке. Нет никакой угрозы ни для неё, ни для ребенка. Просто она очень устала… Елена Санна, Катю положили на сохранение. Она сейчас спит.
– Господи! А ведь я говорила, что этим все и закончится! – воскликнула Елена Санна испуганно. – В какой больнице Катюша?
Жданов ответил.
– Но к ней сейчас не пускают, – соврал он, понятия не имея, пускают или нет. Ему почему-то казалось, что Кате нужен отдых и от родных тоже. – Но я могу передать трубку её лечащему врачу, она вам подробно все объяснит.
– Как не пускают? Валер, Катя в больнице! Господи, капли…
Вызов прервался.
Жданов покрутил телефон в руке и пошел искать ординаторскую.
Среди женщин разной степени беременности, сновавших по отделению, он выглядел чужеродно.
Как крейсер Варяг среди белых парусников.
Сухонькая старушка Баба-Яга встретила его с традиционным гостеприимством.
– А, чокнутый папаша, – воскликнула она. – А я думала – кто это тут переполошил всю больницу. А это широко известный в узких кругах начальник Пушкаревой.
– Начальник и отец, – гордо объявил Жданов и вдруг взволновался: – А мне наверное тоже нужно сдать какие-нибудь анализы? Ну с генетической точки зрения.
– Я бы вас самого сдала на анализы, – хмыкнула старушенция. – С антропологической точки зрения. Но хватит с вас того, что вы отремонтируете нам сестринский пост. Краска, линолеум, потолки бы обновить… Да я вам составлю смету вашего добровольного пожертвования акушерскому отделению.
Жданов кивнул, согласный на все, лишь бы его не выставили вон.
– А вы можете с Катиными родителями поговорить? Ну чтобы они сами не волновались и Катю не волновали.
– И плафоны нужны, – вздохнула старушка, протягивая руку к телефону.
Жданов снова торопливо набрал знакомый номер.
– Валерий Сергеевич? Я передаю трубку врачу.
– Нормально все с Пушкаревой. Переутомление. Нервы. Стресс, – сухо протараторила баба Яга. – Полный покой, никаких посетителей до завтра, как минимум. Да не нужны ей котлеты, у нас тут нормальное питание! И компота не надо, пациентке надо просто поспать. Капельницы ставим, расслабляющие. Завтра сдаст все анализы, подержим у себя с недельку и вернем вам, как новенькую. Не беспокойтесь ни о чем, ваши Пушкаревы в надежных руках.
И она повесила трубку. Уставилась на Жданова с явной симпатией.
– Спасибо, – Жданов расцеловал старушку, чем извлек из недр её сухонького тела весьма юное хихиканье.
Катя проснулась уже глубоким вечером.
Порывисто села.
– Папа! Мама! – в ужасе воскликнула она.
– Миссия выполнена, – отчитался Жданов и рассказал про звонок доктора.
Катя с облегчением выдохнула.
– Я голодная, как волк, – призналась она.
– Ага, – он достал тщательно завернутые в газету и теплую шаль котлеты. – Елена Санна умудрилась все же передать тебе домашней еды.
– Ты виделся с ними? – встрепенулась Катя.
– Не решился пока. Я же не знаю, что говорить. Кать, как мы теперь будем объяснять твоим родителям, почему я сразу на тебе не женился?
Катя сосредоточенно жевала, задумчиво его разглядывая. Пожала плечами.
– Сам решай этот вопрос, – ответила она, наконец. Подцепила пухлую картофелину из контейнера. – Мне врач запретил много думать.
От неожиданности Жданов едва не подпрыгнул.
Вот это поворот!
Его героическая Катька не бросилась, в очередной раз, спасать свое непутевое руководство?
Расхохотавшись, Жданов наклонился и поцеловал её в обе щеки.
– Это за что? – деловито спросила Катя, протягивая ему кусочек котлеты на вилке.
– За всё, – сообщил Жданов.
Катя кивнула, принимая это объяснение.
– На УЗИ сказали, что может быть мальчик, но может быть и девочка, – сообщила она. – Про девочку я вообще не думала! А если она будет похожа на меня?
Жданов сгреб Катьку вместе с котлетой на вилке охапку и уселся с ней на кровать, устроив Пушкареву на своих коленях.
– Значит, она будет самой лучшей девочкой в мире, – ответил он нежно. – Кать, ты единственная и неповторимая. И я люблю тебя… кажется, даже больше, чем себя.
Вот так открытие.
Она икнула и неуверенно улыбнулась.
– Но может быть и мальчик, – повторила она. – Да точно мальчик, такой же красивый и порывистый, как ты.
– Будет у нас и девочка, и мальчик, – пообещал он, улыбаясь. – Вопрос только в очередности.
Она взъерошила его волосы, стянула очки.
– Мы действительно поженимся, Андрей? Ужасно выходить замуж из-за ребенка.
– Мы действительно поженимся, – он прижал её к себе, чмокнул в макушку. – И совсем не из-за ребенка. Хоть лично я считаю, что мой ребенок стоит того, чтобы десять раз жениться.
– Интересно, – задумалась Катя, – удастся ли нам придумать такое женское имя, с обладательницей которого ты бы не спал.
– Кать, – возмутился он, – что за глупости в твоей голове! Не такой же я был и бабник!
– Такой-такой, – вздохнула она. – Мне ли не знать, если весь твой гарем проходил передо мной. Зарина, Джамиля, Гюзель, Саида, Хафиза, Зухра, Лейла, Зульфия, Гюльчатай...
– Ни одной Гюльчатай у меня точно не было! И вообще я больше не буду, – покаялся Жданов. – Я ведь почему раньше бабником был? Потому что у меня Пушкаревой не было. А теперь всё, как отрезало!
Безо всякого стука вошла медсестра, и Катя торопливо вскочила на ноги.
– Утром кровь, моча и температура, – оставляя направления, сообщила медсестра, покачав головой. – Пушкарева, на голодный желудок кровь. Отец ребенка тоже должен сдать анализы на резус-принадлежность.
– Я сдам. Я отец, – проговорил Жданов.
Медсестра засмеялась и вышла.
– Ты всем подряд сообщаешь, что отец? – спросила Катя.
– А что? Если это мой ребенок!
– Папа от тебя мокрого места не оставит, – заметила она.
– Все будет хорошо, Кать, – бодро заверил её Жданов.
Что они, с Пушкаревым общего языка не найдут, как отец с отцом?
Утром Катя его безжалостно выставила в компанию, и зевая во все глотку, он отправился на растерзание акционерами. Кто придумал, что градусники нужно приносить в шесть утра? Заехал домой, чтобы переодеться и побриться, заодно покидал в сумку кое-какие вещи, чтобы вечером сразу рвануть в больницу. Потом помчался в ювелирный, где мучительных двадцать минут ждал открытия магазина. Купив Катьке самое дорогое кольцо, он наконец направился в Зималетто.
– Андрей Палыч! – бросилась к нему Тропинкина. – Как там наша Катя?
– Нормально. А здесь что?
– Ваш папа вас ждет в кабинете, а Катин папа вас ждет в конференц-зале. Вы к какому папе пойдете первому?
Вот так дилемма!
Валерий Сергеевич, взволнованный, подтянутый, мерил шагами небольшое помещение, не в силах остановиться.
– Андрей Павлович, – приветствовал он его, – я бы сам не пришел, да вот мать волнуется! Сами знаете этих женщин. Вы мне объясните подробно, что вчера с Катериной нашей случилось? Почему вы звонили из больницы?
Ах, как хотелось ответить, что звонил, потому что заботливый начальник.
Но сколько не откладывай этот разговор, он все равно состоится.
– Валерий Сергеевич, да вы присаживайтесь. Катя себя хорошо чувствует, правда. А звонил я вам из больницы… потому что это я отец её ребенка. Но мы скоро поженимся, – торопливо добавил он, как будто это все решало.
– Не понял, – сказал Пушкарев.
Вариант «просто так получилось» вряд ли бы прокатил.
– Мы с Катей любим друг друга, ждем ребенка и собираемся пожениться.
Жданову очень хотелось повторить про женитьбу еще раз десять, но он не успел.
Потому что дверь открылась, и вошел его отец.
Пушкарев меж тем опустился на стул, встал с него и снова сел.
– Опять не понял, – повторил он, – так это вы совратили мою Катерину? Я знал, что эти ночные бдения до добра не доведут! Что ты сделал с моей дочерью?
– А это Валерий Сергеевич Пушкарев, – сказал отцу Жданов.
Папа, мрачный, осунувшийся, сделал несколько шагов вперед.
– Прекрасно, – сухо сказал он, – это очень кстати. Наши дети натворили в компании таких дел!
– Ты говоришь о матери своего внука, – прикрикнул Жданов, теряя терпение. Отец действительно собирается добивать потрясенного Пушкарева?
– Да что вы заладили про свою компанию, – рассердился Валерий Сергеевич. – Мой ребенок ждет ребенка от вашего ребенка! Вот в чем проблема!
– Это не проблема, – запротестовал Жданов. – Это великая радость!
Оба отца уставились на него, как на таракана.
Он непроизвольно попятился.
– Но мы же поженимся!
– А как же Кира, на которой ты тоже собирался жениться? – печально спросил отец. – Мало того, что ты обманывал акционеров, так и собственную невесту.
– Да что же это такое-то, – охнул Пушкарев. – Значит, ты и мою Катю обманом соблазнил? А теперь говоришь о женитьбе? За кто за тебя такого вообще пойдет!
– Минуточку, – отозвался отец. – Давайте успокоимся. В Зималетто сейчас крупные неприятности, и я предлагаю отложить выяснение отношений до лучших времен.
– Плевал я на ваше Зималетто, – отмахнулся Пушкарев. – Моя дочь попала на больничную койку из-за вашего Зималетто, и вот этого вот… Да я на пушечный выстрел ей не позволю! Да она даже близко больше ни к компании, ни к этому вот человеку не подойдет.
– Совершенно с вами согласен, – кивнул отец, – компания вынуждена отказаться от услуг Екатерины Пушкаревой.
– Ну это не тебе решать, – отмер Жданов, совершенно расстроенный тем, какой поворот принял разговор. – Валерий Сергеевич, вы езжайте к Кате, вас к ней пропустят. А я потом к вам заеду, и мы поговорим.
– Я вынужден отказаться от вашего предложения, – с достоинством ответил Валерий Сергеевич. – Не вижу, о чем нам с вами разговаривать. Мы и без вас сможем позаботиться о нашем ребенке.
– Он такой же ваш, как и наш, – напомнил отец.
– Опомнились! – фыркнул Пушкарев и ушел, печатая шаг.
– Пап, ну вот зачем ты, – упрекнул Жданов отца. – Ты не видел, что у нас был важный разговор?
– Сейчас важнее всего компания, – резко отозвался тот, – через час состоится собрание акционеров. Ты готов к объяснениям?
– Как пионер, – буркнул Жданов раздраженно.
– Надеюсь, ты понимаешь, что с президентским креслом тебе придется проститься.
– Пап, прости, – Жданов вздохнул. – Я признаю свою вину перед акционерами и дам любые объяснения, какие вам будут угодны. Но покидать свой пост не намерен – с генеральной доверенностью на Никамоду я могу себе позволить такое непослушание.
– Андрей, – нахмурился отец, – мне не нравится твое поведение. Что ты творишь?
– Работаю над ошибками, – ответил Жданов. – Ты прости меня, пап, но мне Катька запретила увольняться. Кажется, я твердо намерен стать подкаблучником, – он озадаченно почесал макушку, пожал плечами и пошел звонить Елене Санне.
_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
а то опять Катьке тебя защищать придется
