НРКмания

Глава 1

Прошел месяц.

Катя.
Не хватало внимания.
Она понимала, что Рома – совсем не такой, как Жданов, нельзя ждать от одного то, что свойственно другому. Нельзя сравнивать, да и – вообще…
С Ромкой они общались на равных, Жданов был как-то по-отечески покровительственным. Да, он заботился… Но не была ли его забота желанием завоевать сердце Катерины?
Им с Ромой не надо думать о завоевании сердец – они и так вместе.
Слава Богу – вместе после всех испытаний на прочность.
Теперь все хорошо.
Но почему так часто вспоминается Жданов?
Ромка никогда не притаскивал полезные продукты – вообще, вопросы питания его интересовали мало, даже Колька был менее всеядным; поэтому Кате самой приходилось ходить по магазинам, со вздохами выбирая то, что нужно не только им, но и то, что полезно малышу.
Да нет, ничего особенного – убеждала она себя, все женщины занимаются продуктами; но червячок грыз – не все. Дома это была обязанность отца и Кольки… Жданов тоже загрузку холодильника брал на себя…
Ой, да плевать – если бы в последнее время сумки не казались все тяжелее и тяжелее…
Зато Ромка веселый, может мгновенно развеселить и рассеять дурное настроение – никто больше так не умеет.
И вообще…

Андрей.
Они отпустили друг друга, но тоска не проходила.
И не в том дело, что он не терял надежду стать отцом. Если Катя носит его ребенка, отцовство не денется никуда – хотя бы издали он все равно сможет видеть своего малыша, Но именно для этого он должен держаться подальше от Катя – чтоб Малиновский не вздумал ревновать.
Жданов пытался встречаться с Амурой – получалось неважно; стыдно перед собой и перед ней. Амура всегда говорила, что понимает его состояние, не требовала от него подвигов, просто была рядом – в горести и печали, согревая хотя бы просто присутствием некоторые его одинокие вечера.

Роман.
Ему было хуже всех.
Вроде, все хорошо. Вроде, их чувства с Катей радовали обоих, но – чем больше становился срок ее беременности, тем меньше хотелось ему оставаться с Катей наедине.
Он не понимал – в чем дело: вместо тщательно культивируемых отцовских чувств страх становился все сильнее; страх изменений.
Но не только.
Последние две недели ему снились кошмары а-ля Чужой-Чужие, и каждый раз живот любимой разрывался со странным треском, разбрызгивая кровь по стенам, а из зияющей раны появлялся носатый монстр…
Наяву же казалось – то, что сидит внутри, исподтишка наблюдает за ним.
Так сходят с ума? – спрашивал Рома сам себя и не находил ответа…
Да нет… он любил Катю! Конечно, любил!
Но не в присутствии маленького монстра…

Катя
Роман в последнее время стал холоднее. Жаркие поначалу ночи свелись к «обязательной программе». Сам Рома, смущаясь, говорил, что все время боится повредить ребенку. Он относился к ее беременности с какой-то опаской и… брезгливостью, что ли? Когда малыш начал шевелиться постоянно, Катя радостно предложила Ромке потрогать…
Лучше бы она этого не делала… Сквозь маску восторга, спешно натянутую на лицо, читалось такое отвращение, что Катерине стало страшно.
Интуитивно она понимала – Рома как-то не так относится к ее беременности и к растущему животу, но считала – со временем все уладится. Может, дело в том, что нет уверенности в отцовстве. А может, дело в ее расплывшейся фигуре: увы, не занималась она спортом и живот теперь безобразно, с ее точки зрения, размазывался по телу – совсем не так, как у аккуратных моделек, рекламирующих одежду для беременных…

Андрей.
Тайком разглядывал Катю и такой милый животик – ох, как хотелось прижать к нему руки: ведь малыш уже наверняка шевелился по полной программе. Даже зудели ладони: так хотелось!
Он представлял – как Катя теперь выглядит без одежды и захлебывался завистью к Малиновскому.

Роман.
В постели у него было только одно желание: спрятаться.
Завернуться в одеяло, свернуться комочком – и чтоб его не трогали.
Пытаясь найти способы решения своей проблемы, он рылся в Интернете и наткнулся на историю женщины, у которой был токсикоз на собственного мужа.
Вот уж Ромка обзавидовался!
Но – ничего, ждать осталось недолго: скоро этот монстреныш покинет тело Катеньки и тогда…

- Ром, ты спать идешь?
- Чуть позже, книжку вот дочитаю – немного осталось, - Малиновский продемонстрировал и страницы в конце книги, - а ты ложись.
- Ну, естественно…
Катя вышла, Рома, положив голову на раскрытые страницы, задумался.
Осталось еще три месяца. Сможет ли он выдержать? Ее живот становится все больше…
Выждав, около получаса, Рома принял душ и тихонько, чтоб не разбудить Катерину, лег в постель.
Его осторожность была напрасной – Катя еще не спала.
Она придвинулась к нему, провела рукой по груди:
- Ро-о-о-ом?.. Надеюсь, сегодня ты не устал?
- Кать… ну… я же тебе говорил… может, не стоит так часто? Вдруг что-нибудь повредится?
Катя молча отодвинулась и повернулась к нему спиной.
- Ка-а-ать… Ка-а-ать? Ты обиделась? – он положил ей руку на плечо, - Ну, Катюш…
- Все нормально, Рома… Ты прав… К тому же – уже поздно, а завтра – рано вставать…
- Да! Точно! – обрадовался Роман еще одной причине, - Азирис нуна, Катюша!
- Азирис нуна, Рома.
Он чмокнул ее в плечо и завернулся в одеяло.

Катя не могла уснуть.
Обидно? Да. Но хуже даже не обида, а желание, которое жжет и терзает. Она прочитала, что такое бывает – от избытка гормонов. Но знания не давали облегчения, а муж, хоть и незаконный уже больше недели делал вид, что заботится о ребенке: на самом же деле – игнорировал мамашу этого ребенка изо всех сил.
У него другая женщина? Или – с этим животом она стала ему так противна?
Нет ответа…
Ромка-Ромка…

Утром она, как обычно в последнее время, задерживалась со сборами – движения стали медлительными, размеренными и то, что она раньше успевала за полчаса, теперь едва получалось сделать за час.
- Надо вставать раньше, - пробормотала она себе под нос, а вслед ее бормотанию, из прихожей донеслось бряканье ключей и голос Романа:
- Кать, ты скоро? Мы рискуем опоздать!
- Уже иду!
Катя поправила на себе платье и вышла из комнаты.
Роман с недовольной миной скользнул взглядом по ее фигуре – если это, конечно, можно было назвать фигурой. Он ничего не сказал, но Катерина все поняла.
Платье она купила в субботу: его и еще парочку новых нарядов, соответствующих положению. Именно это обтягивало фигуру – на днях Катя наткнулась на статью, в которой говорилось, что, если женщина испытывает комплексы по поводу изменений фигуры, то нужно, хотя бы иногда, одеваться во что-то облегающее – дабы привыкалось. Статья была снабжена фотографиями звезд, находящихся в интересном положении и не менее интересных нарядах – они были пикантны, этого даже Катерина не могла не признать.
Вот она и решилась…

Прямо с утра Жданов собрал мини-совещание: он сам, Рома, Катя и Кира.
- Ребята, у нас через неделю, десятого июня, как вам известно, показ. Дело вот в чем: я на прошлой неделе вел переговоры с Киевом – они хотят купить нашу франшизу. И нужно посмотреть на их производство – соответствует ли… нашим требованиям. Еще они предлагают в фирменных магазинах ЗимаЛетто продавать дополнительно аксессуары их линии.
Я поехать сейчас не могу – сами понимаете…
Роман пожал плечами:
- Значит, я. Не Катя же!
- И я, - добавила Кира, - если у них магазины, я бы сама посмотрела, да и аксессуары я Ромке не доверю.
- Спасибо! – благодарно посмотрел на Киру Андрей, - я очень ждал, что ты захочешь на все посмотреть сама. Твоему вкусу я могу доверять.
- А моему, значит, нет? – надулся Малиновский.
- Ромка, мне кажется, в дамских аксессуарах Кира все-таки разбирается лучше.

Катя вошла к Роману в кабинет – тот, сидя за столом, перебирал документы.
- Давай сегодня пораньше домой уедем, да? Тебе же надо собраться…
- Я сейчас поеду, вот только бумаги соберу…
- Сейчас? Но мы вечером все успеем…
- Вечером я уже буду в Киеве.
- Рома?.. – Катя, подойдя к нему, запустила руки в волосы, и, мягко перебирая пряди, проворковала, - Ро-о-ом… ты же на целую неделю уедешь… я скучать буду… ты же можешь ехать утром…
Роман уплывал под ее ласками, но знал, что, стоит только повернуться и увидеть выпуклый живот, обтянутый тонкой тканью, как облом кайфа произойдет неминуемо. Лучше сразу…
Он поднялся, повернулся к ней:
- Кать… Там много дел. Я уже сегодня смогу приступить…
- Ро-о-о-ом… - ее улыбка стала сексуальной, - Рома-а-а-а…
Неожиданно для себя Роман взорвался:
- Я понять не могу! Ты беременна, а ведешь себя так, будто у тебя течка!
Катя от неожиданных оскорбительных слов отступила назад, руки повисли плетями.
- И не смотри! Не смотри на меня так! У тебя один секс на уме, будто ничего другого нет!
- Рома!..
- Что – Рома? Я тридцать лет – Рома! И мне почему-то секс не кажется самым главным, когда ты в таком положении!
- Ромка… Но… мы… мы же не были вместе уже почти две недели!
- А ты считаешь, что ли? У меня совсем другое на уме!
- Рома…
- А ты поди, Палычу предложи! Он на тебя не смотрит, а жрет глазами, будто уже трахает на расстоянии! Ты пузо свое для него выпятила, да?
- Дрянь! – воскликнула Катя и наотмашь хлестнула его ладонью по лицу, - Мерзавец!
Рома, потирая щеку, смотрел, как она развернулась… подошла к дверям… захлопнула двери…
На душе было противно… но ничего не оставалось делать – он не знал: как по-другому избавиться сейчас от супружеских, так сказать, обязанностей…
Ничего… он вернется и загладит свою вину, а так будет лучше… ревность – это лучше, чем брезгливость и страх… А потом он приедет… и постарается быть на высоте…

Вечером Катя получила смс-ку.
Как ни в чем ни бывало, он писал: Катенька, добрался нормально. Целую, Люблю – твой Рома. Она пришла в бешенство.

На следующий день она вообще не хотела идти на работу – впервые у нее возникла мысль: хорошо бы сачкануть…
Но работе можно было отвлечься, тем более – сейчас, перед показом… Документы, счета, цифры… Цифры, документы, счета… Так и день пролетел…

Жданов оглядел свой стол, проверил карманы – все ли взял. Тут и подал голос телефон.
- Андрей? Извини, что побеспокоила… Ты очень занят?
- Я из офиса собираюсь уходить, а что?
- Мне нужна твоя помощь…
- Да? А в чем дело?
- У меня ключ в дверях застрял…
- Как это?
- У нас замок не захлопывается, а закрывается… Ну вот, я изнутри ключ вставила, а он застрял… вертела-вертела, он чуть повернулся – и чуть язычок высунулся… И все. Теперь – ни туда, и ни сюда…
- И что?
- Что значит – что? Дверь из-за язычка не закрывается! Так полуоткрытая и стоит!
- Кать, я…
- Если ты предложишь мне вызвать спасателей…
- Да нет, конечно… только
- Андрей, вставлять новый замок не надо, здесь есть еще один! Нужно либо помочь этот язычок убрать, либо вынуть его… Понимаешь? Ты сможешь?
- Да, Кать, конечно. Я сейчас приеду. Ты только смотри, сквозняк не устраивай. Да, еще – инструменты у вас какие-нибудь есть?
- Да, что-то есть… отвертка там, молоток…
- Ясно. Жди.
- Амура? Извини, лапуля, сегодня встреча отменяется… Дело одно возникло срочное по работе… Да… Не знаю… Если быстро освобожусь – перезвоню… Но особо не жди… Да… Да… Давай так – если через час звонка не будет, значит уже не жди, хорошо?.. Ладно… Целую…

ОООООООООООООООО.... вторая часть появилась.... пойду перечитывать...

Глава 2

Жданов провозился довольно долго – сначала он честно пытался вынуть ключ, потом плюнул и удалил весь замок, аккуратно забив дыру дощечками.
За это время Катя успела принять душ и приготовить ужин.
Было довольно жарко, поэтому она одела легкий сарафанчик из тонкой ткани. Она отдавала себе отчет, что грудь, не закутанная в бюстгалтер, с этим декольте выглядит более чем соблазнительно…
Катя понимала, что Жданов, конечно, не соблазнится, но смотреть искрящимися глазами – будет. После Ромкиных закидонов хотя бы просто почувствовать себя желанной…

- Ну, все, Кать, готово! – вышел Андрей из прихожей.
Ах, как он был хорош в этой рубашке с закатанными рукавами!
- Спасибо! Даже не знаю – что бы я без тебя делала… Я ужин приготовила. Будешь?
- Конечно! Я голодный, как волк!
Они оба понимали: между ними скачут искры – да что там искры! Настоящие молнии!

После ужина Жданов засобирался домой.
Задерживать его у Кати не было причины. Она знала, что он все равно не останется.
Андрей, виновато глядя на нее, спросил:
- Кать… А… малыш уже шевелится?
- Да-а-а… конечно…
- А… можно… потрогать? Немножко?
Катя дорого бы отдала за то, чтоб услышать такой вопрос от Ромы. Отказать она не смогла – в конце концов, отцом ведь может оказаться и он…

Жданов зашел со спины и положил руки на живот. Замер, вслушиваясь в ощущения ладоней. Сначала было тихо, а потом Катя позвала:
- Малы-ы-ыш… Ау-у-у… Поздоровайся…
- Малыш… - повторил Андрей, - привет, дорогой…
И тот будто услышал – проехался по его левой ладони.
- Ой… это чем он?
- Попкой, наверное, - улыбнулась Катя, - а теперь – ножкой.
- Да! – восторженно отозвался Андрей, - я почувствовал! Катька! Как здорово!

Он еще минут пять не мог отпустить руки – несколько раз почувствовав шевеление маленького тЕльца, он все ждал: может, еще повторится. Но малыш, видимо, посчитал, что он уже отдал дань вежливости этому доброму дяде.

Они сразу и не заметили, что подбородок Андрея лежит на плече Кати, а их щеки – соприкасаются… а заметили – вздрогнули спонтанно, и Жданов тотчас отодвинулся, застеснявшись… Вот только Катерина была не согласна с таким его действием – слишком обжигающими были импровизированные объятия, слишком взбурлили гормоны, затмевая полностью рассудок.
Катя развернулась, закусив губу, обвила руками его шею, глядя в потемневшие до полной черноты глаза Жданова - он не успел ничего сообразить, а их губы уже нашли друг друга и слились в сладостном поцелуе, принося каждому острейшее, не испытанное ранее - наслаждение.
Тела зажили отдельной жизнью, требовательно забирая от жизни то, чего она им не давала, воруя ласки и нескромные касания.
Катя, боясь, что Андрей передумает, расстегивать начала не рубашку – как это обычно водится, а брючный ремень; Андрей стянул с ее плеч лямочки сарафанчика, обнажая сказочные полушария, ставшие еще больше – их можно было ласкать до самозабвения: и это не надоело бы ему никогда. Рубашку свою он рванул на себе сам – пуговицы разлетелись, и он прижался обнаженным торсом к ее наэлектризованной груди, кожей чувствуя напряженные соски, которые, казалось, впивались в его тело шипами, впрыскивая тягучий яд вожделения.

Они не разговаривали: говорить было нечем: рты терзали все, что им попадалось: губы, кожу, мочки ушей, соски, снова губы - и борьба языков, предваряющая борьбу тел…
Краешком сознания Андрей услышал, как брякнула об пол пряжка ремня, в ту же секунду член оказался на свободе, слепо тычась в тонкую ткань сарафана – и сарафан постигла участь рубашки: он разлетелся на две половинки, давая доступ к нежной коже…
Не думали – можно или нельзя.
Вообще – не думали.
Жили телом, дышали кожей.
До постели – не дошли, мягко осели, цепляясь друг за друга, на ворсистый ковер.
Опасаясь наваливаться, Андрей перевернул Катю – и она сразу же выгнулась кошкой, отворяясь ему навстречу. Бесстыдно разверстое лоно приковало сначала взгляд; потом, желая вкусить персиковой сладости, к нему потянулся и заплясал по впадинам язык, слизывая росу и пробуя на вкус тропу к наслаждению…
Но Катя запротестовала недовольно, уходя от вездесущего жадного языка – тело пылало нетерпением заполучить все, заполнить вакуум и дальше – хоть трава не расти!
Ахнули одновременно, когда Андрей, наконец, проник в страждущие глубины; и тут же оргазм сотряс их…
Взаимный, пульсирующий судорогами массаж, не дал свободы разгоряченным телам… Следом за восхитительной разрядкой снова накатило желание – будто и не утолялось…

Андрей почувствовал раскаянье, но поздно уже было думать об этом – раз вошли в воду, то пусть вода кипит и выкипает, пока не утолит всю страсть.
Катю переполняли новые ощущения – она и не знала, что ее кожа в последнее время приобрела такую гиперчувствительность, будто вся, с пяток до макушки, стала сплошной эрогенной зоной… или это Жданов на нее так действует? Но почему? Она же не любит его! Он – да, нравится, очень нравится, но… но только с Ромкой секс не так хорош… вот темпераментом Катя со Ждановым вровень… не с Ромкой…

Едва выровнялось дыхание и вернулась возможность воспринимать окружающее, Андрей, так и оставшийся в Кате, начал нежные, медленные движения; но, когда она принялась слегка подмахивать, улыбнулся и, не без сожаления вышел.
- Э-э-эй! – недовольно воскликнула Катя, - нет!
- Конечно, нет, - согласился Жданов, - конечно, дорогая моя… Я подумал – может, тебе неудобно?
- Думать нам вредно, - Катерина сладко потянулась кошечкой, пытаясь достать до Андрея попкой. Он, рассмеявшись, ухватил ее за бедра и быстро притянул к себе, наполнив на миг счастьем, а затем снова ускользнул со смехом.
- Андрюшка! Ну?!
Едва Катя успела произнести его имя, как оказалась поднятой и прижатой к нему спиной.
- Ка-тень-ка! – прерывисто выдохнул Андрей ей на ухо, - Девочка любимая!
Она, конечно, не могла знать – какую гамму чувств вызвало ее обращение к нему по имени; как ей догадаться, что она только что подтвердило догадку Андрея о самоценности его как личности, а не только как ромозаменителя.
Однако, любимая девочка желала продолжить игрища – вот только в таком положении всего-то и могла тереться о его живот, да пришептывать:
- Анд-рю-ша… ну?.. Анд-рюша…
- Пойдем на постель… - приподнял он Катю и встал сам.

Они вытянулись во весь рост рядом, глаза в глаза.
- Катька… что же мы наделали? – сокрушенно спросил Жданов, - как же мы теперь жить будем дальше?..
- Завтра будет завтра… не хочу думать… хочу тебя… сейчас… немедленно… - Катя медленно прочертила подушечками пальцев по его бедру, спустилась к паху и пятерней пошевелила кончики волос, от чего Андрей едва не взвыл. Желание разговаривать у него, кончено же, тут же пропало.
Жданов перехватил Катину ладошку прижал к губам, обцеловывая каждый пальчик. Они придвинулись ближе друг к другу – настолько, насколько позволял живот.
- Кать… - жарко зашептал Андрей, - Ка-а-атька… Ты даже не представляешь себе - какая ты… я и раньше по тебе с ума сходил, а теперь вообще…
- Теперь?..
- Да… Ты похорошела бесподобно… светишься… и глаза такие… я уж молчу про грудь… - он коснулся губами соска, - я и не думал, что… э-э-э-э.. так увеличивается… я, когда смотрел на тебя… чуть сознание не терял…
- Скажешь тоже!
- Да-а-а-а… хотел… всегда… Ка-а-атька…

- Я же такая…
- Обалденная, Кать… Только…
- Что? – с легким испугом спросила Катя. Ну да… сейчас он скажет про живот… что это совсем не располагает… Но сказал он совсем другое.
- Кать, я вот думаю… если я буду сверху… я тебя не раздавлю? Или лучше так не надо… Я, Кать… ну… у меня совсем опыта нет…
- У тебя нет опыта?
- Нет, конечно, есть опыт… Ну… ну… - он положил руку ей на живот, погладил, - но вот так… я в первый раз… боюсь всего… и так же сильно хочется…
- Мы осторожно…
- Да… - Андрей перевернулся и навис над ней, опираясь на руки, - вот так, например…
- У тебя руки устанут…
- Не думаю… - он опустился на колени и, взяв женщину за бедра, быстро натянул на себя так, что они соприкоснулись; он еще видел, как широко распахнулись при этом глаза Кати, как расширились зрачки, как выплыла на лицо чувственная улыбка.
Он начал медленные движения, и Катя подхватила их, точно улавливая силу и амплитуду; сердце рвалось от счастья – как они чувствуют друг друга, как согласны желания…
Андрей поднял на плечи ее ноги; задохнувшись на миг, когда они коснулись его груди, повернув голову, приник губами к коленке, провел языком по нежной коже под ней, снова перевел взгляд на ее лицо.
Из полуоткрытых губ Кати неслись стоны, глаза были закрыты, а сосредоточенное выражение говорило о том, что она полностью ушла в свой чувственный мир, наслаждаясь тем, что происходило с ней и с ним.
Движения становились быстрее, ему стало трудно удерживать равновесие, и он, чуть сменив позу, наклонился над Катей, давая себе бОльшую свободу действий; Катя, приподняв бедра, плотнее прижималась к нему, стоны стали громче…
Теперь уже она ухватилась за его бедра, вдавливая; голова моталась по подушке; от напряжения, предшествующего финалу, ее губа оказалась прикушенной; сквозь стоны неслось:
- Быс-тре-е… е-ще… е-ще… оу-уууууу, - звуки переходили уже в какой-то хриплый вой, когда она вдруг замерла и сама рванулась навстречу с такой силой, что он не смог сдерживаться; спуская, плавал в непередаваемых спазмах, охвативших член; не до конца понимая, что они снова пришли к финалу одновременно.

Андрей упал на бок – не было сил даже говорить что-то, однако, на последнем издыхании, он поцеловал любимую женщину:
- Кать… это было… сказочно… люблю…
- Спасибо… ты – лучший… - пробормотала Катя и провалилась в сон.
Он продержался в яви не многим больше, чем она.

Катя проснулась от тихого-тихого шепота. Рука Андрея мягко гладила ее живот, именно с животом Андрей и разговаривал.
- Маленький мой малыш… Ты даже не представляешь себе – как сильно я люблю твою маму и тебя… Вы – самое главное в моей жизни, и я очень счастлив, что вы у меня есть… Ты хороший… Ты знаешь, малыш, что ты – самый-самый замечательный? Нет? Тогда будешь знать… Я никогда не устану повторять, что лучше тебя нет никого… Конечно, если не считать твоей мамы… Я не знаю – кто ты… может быть, мальчик… а, может, девочка… Ты на маму свою похожа, да? У тебя такие же красивые глаза… Я люблю тебя, маленькое чудо, очень люблю… и очень жду встречи с тобой…
Андрей заметил, что Катя зашевелилась, и смущенно умолк.
Если бы он только знал – какое смятение заронил в ее душу, сколько мыслей промчалось у нее в голове за пару минут, и каким жестоким было ее сожаление…
- Андрюш… - позвала она.
- Ты проснулась? Еще ночь…
- Угу… - Катя поудобнее устроила голову у него на плече, вздохнула. Все равно нужно поговорить… Лучше – сразу, - Андрюша… я…
- Наверное, ты хочешь сказать, что все случившееся было дурманом и сумасшествием… - произнес он.
- Для тебя?
- Для меня? Что ты!.. Для тебя… Я не совсем понял – что у вас произошло с Романом… Но явно что-то произошло, иначе ты не начала бы меня соблазнять.
- Андрей!
- Тс-с-с… Это называется так, Катенька… И, знаешь… я, наверное, смог бы устоять… убежать… Но… не стал… Отказываясь от тебя я все терял и не приобретал ничего… Ты все равно не любила меня…
- Андрюш!..

- Тс-с-с… Ты не любила меня, и я это знаю, так что, все нормально. Но я много раз думал о том, что, если бы я тебе не отказывал… и мы были бы близки… может, ты и не ушла бы к нему…
- Анд…
- Подожди, Кать, не перебивай! Я не полный идиот, и я понимаю… что в таком случае ты мне изменяла бы с ним… это неизбежно… и поэтому… - он повернулся и навис над ней, - и поэтому… лучше ты будешь изменять ему – со мной… Раз уж никак иначе не получается…
- Но.. Андрюш…
- Не хочу ничего слышать… Я тебя хочу… если, конечно, ты не против, а?

Он сам все сказал за нее. Что ж, если это его устраивает… Ее-то точно устраивает. По крайней мере – сегодня.
Она запретила себе думать, полностью отдаваясь во власть мужчине, по странному стечению обстоятельств до сих пор являющемуся ее мужем…

Рано утром Андрей уехал домой.
Он предложил… хотя бы сейчас, пока нет Ромы… встречаться. И ни о чем не думать. Они подумают позже.
Она согласилась.

Мы подумаем завтра о том, что можно сделать сегодня. Зачем спешить.



Зато каких трабблов. Чё буит! Мировая или война?
ждууууууууууууу продууууууууууууууу!

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Antonella


мировая война )))

Глава 3

Амура обратила, конечно, внимание на то, что Жданов бы как-то слишком взбудоражен, даже, пожалуй, счастлив. Таким он не был давно.
Но вот на вопрос – что происходит, не ответил ничего толкового.
- Просто настроение хорошее, - улыбнулся он, - с показом все складывается замечательно, мы снова будем на высоте. И даже Милко не капризничает!!
Конечно, такое объяснение девушку не удовлетворило. А он не собирался что-то дополнять.
- Мы сегодня встретимся?
- Нет, извини. Я сегодня на работе надолго застряну – сама понимаешь.

Днем он не выдержал, забежал к Кате:
- Катюш… Давай вместе пообедаем, а?
А почему бы и нет?
Так прошло еще два дня – они работали, вместе обедали, вместе задерживались, а потом вместе ехали домой к Кате, где наслаждались до полного изнеможения, наплевав на все.

Но вечером в четверг, накануне возвращения Малиновского, Жданов все же решил поднять тревожащую их обоих тему.
После телесного насыщения, когда оба были расслаблены и миролюбивы, Андрей принял свою излюбленную позу, изобретенную им в последние дни для милых разговоров: чуть навалившись сбоку на Катерину, но, опираясь, конечно, на правую руку, дабы не давить на нее своим весом, он пристраивался животом к животу и вместе с Катей чувствовал все шевеления маленького чуда.
- Катюша… поговорим? Только спокойно, ладно?
- Конечно… - Катя задумчиво гладила бицепс на его руке, мощное плечо, проводила ладошкой по груди, время от времени, шаловливо пощипывая соски; тогда Андрей улыбался и укоризненно покачивал головой.
- Катенька… завтра возвращается Малиновский… Что ты будешь делать?
Катя, нахмурившись, согнала с лица легкую улыбку.
- Кать… Я приму любое твое решение, я прекрасно понимаю – как тебе нелегко сейчас. Возможно, я даже и не хочу, чтоб ты – именно сейчас – возвращалась ко мне. Не хочу опять отчаянности положения. Пусть все идет, как идет… разберись в своих чувствах… мыслях… ты же знаешь – я всегда буду рядом и буду ждать тебя столько, сколько нужно. Я почему то уверен, что мы с тобой все равно будем вместе – раньше или позже, но будем. За эту неделю я убедился в своих чувствах… и я знаю теперь абсолютно точно – мне не нужны другие женщины. Только ты, Катя.

- Андрей… - растроганно произнесла Катя, - Андрюша… если бы ты только знал… как бы я хотела… как хотела ответить тебе… взаимностью…
Слезы не замедлили появиться на глазах, она уткнулась в плечо Жданову и всхлипнула. Он прикоснулся губами к ее голове.
- Катенька… не плачь только, ладно? Я бы очень хотел сказать, что моей любви хватит на двоих… Но не хватит… На двоих одной любви не хватает, к сожалению – я слишком хорошо это знаю. Поэтому я буду ждать и надеяться. Но ты не должна переживать из-за этого, слышишь?.. Это – мой выбор. И пусть идет все так, как идет.
- Я чувствую себя последней свиньей…
- Катя!
- Подожди… Я должна кое-что объяснить тебе. Я не сказала сразу… Сначала было не до того… а потом…
- Кать…
- Подожди… теперь подожди… понимаешь… Рома очень изменился. Я чувствую себя лишней… Нет. Не так… У меня такое ощущение, что он боится моей беременности…
- Что-о-о?
- Да. И еще… Еще… он… я не знаю – как это сказать… ну… я ему неприятна… вернее – неприятен живот… если я одеваю что-то такое, что он выделяется… он старается даже не смотреть на меня… и… он не испытывает желания… ему… я ему противна!
- Этого не может быть, Катя! Он же говорил, что любит?..
- Я не знаю… как это… но я читала, что у мужчин страхи бывают… и такое…
- Я тоже читал… но… я не понимаю… я… к малышу я чувствую нежность… а ты… нет, я не скажу, что раньше ты была хуже, не подумай только… но… в тебе появилась какая-то новая привлекательность… сияние… и ты стала невероятно сексуальна… я… я смотреть-то на тебя спокойно не могу… может, это и нехорошо… но животик так возбуждает… я и предположить не мог… это так остро и так необычно…
- Почему у него по-другому? Он не любит меня, да?
- Не знаю, Кать… не думаю… скорее, тут что-то другое… может, ему к врачу надо? к психотерапевту?
- А может, у него просто есть другая женщина?
- Кать… я… я не знаю… не думаю… Проблема в том, что… мы ведь почти не общаемся с ним… только по работе…
- И в этом виновата я…
- Перестань… Конечно, между нами стоишь ты… Но… никто из нас, думаю, не согласится вернуться к прошлому… Я никогда и никого не любил так, как тебя… Я вообще никогда не любил… И, знаешь... за то, что у меня есть… за то, что я понял… за тебя… я, не задумываясь отдам все. Я, наверное… даже на предательство способен… лишь бы быть с тобой…
- Ты говоришь страшные вещи…
- Нормальные. Обыденные…

Малиновский должен был прибыть около 16 часов; Катя начала нервничать уже с утра – с того самого момента, как Андрей покинул ее квартиру. Они почти не спали этой ночью – то разговаривали, то исступленно занимались любовью, то опять решали проблемы.
Проблемы, которые не поддавались решению.
Поэтому пока оставили все как есть.
Оделась Катя в комбинезон и свободную тунику – в таком виде она казалась просто полненькой, беременность в глаза не бросалась. Однако, декольте – чуть большее, чем было прилично для женщины в положении, имелось.
Роме должно было понравиться.

Андрей зашел к ней в обед:
- Кать… Давай пообедаем вместе… Пока это еще возможно…
Обедать все равно нужно, и Катя согласилась.

Примерно через полчаса после их ухода на ресепшене образовался Малиновский.
- Роман Дмитриевич? – удивилась Маша, - А мы Вас ждали ближе к вечеру…
- И Вам, Маша, здравствуйте! – улыбнулся Рома.
- Ой, да, конечно, здравствуйте! Извините, просто неожиданно…
- Да, я решил приехать пораньше – сегодня ведь презентация. И я кое-кого привез…
- Кого же?
- Сюрприз. Жданов здесь?
- Нет. Они с Катей уехали обедать.
- Вот как? – тень недовольства скользнула по лицу Романа, - ну, что ж… Я пока пойду к себе, как Жданов появится, сообщите ему, что я приехал.
- Да, конечно!

Не прошло и пяти минут, как в его дверь раздался стук.
- Роман Дмитриевич… к Вам можно?
- Амура? А…
- Я по личному вопросу.
- Ну-у-у… присаживайтесь, - показал Малиновский на диванчик, не понимая – по какому такому личному вопросу он мог понадобиться Амуре.
Амура села, внимательно посмотрела ему в глаза:
- Роман Дмитриевич… извините за нескромный вопрос… Вы любите Катю?
Рома почти потерял дар речи от странного вопроса, раздавшегося из уст секретарши.
- А…ам..мура… а-а-а… п-п-прости… а-а-а…
- Пожалуйста. Ответьте. Это важно.
- Хорошо. Да. Я люблю Катю. И..?
- И не боитесь ее потерять?
- Что-о-о-о?
- Не боитесь, что она снова уйдет к Жданову?
- Так. Стоп. Погоди, - Малиновский сделал руками останавливающий жест… сжал руки в кулаки… медленно опустил их на стол, - так… давай-ка рассказывай… по порядку…

- Вы можете мне не поверить. Это ваше дело… - начала Амура, - дело вот в чем… я последний месяц встречалась со Ждановым…
Амура сделала паузу, Рома удивленно на нее посмотрел.
- Да… Вот так получилось… Жданов… ну, думаю, для Вас это не секрет… Жданов любит Катю… И… я не знаю – что произошло… То ли она дала ему какую-то надежду… то ли еще что… но он изменился… У него глаза засияли… Иногда мне казалось, что он вполне счастлив… Я гадала. На него – но у него сплошная неопределенность. И у меня неопределенность. И… извините уж… у Вас – тоже…
- Амура, я не понимаю ничего…
- Зато у Кати сходятся все эти ниточки. И это именно Катя… именно сейчас… находится в состоянии выбора между вами. Понимаете? И, я думаю… в Ваших силах вернуть все на места… только Вы можете не дать Кате сделать неправильный выбор… Тогда Вы останетесь с ней, а я – с Андреем.
- Погоди, Амура, я что-то не понял… Катя что, изменяла мне со Ждановым?
- Вот этого я знать не могу… Не знаю… Не думаю… Мне кажется, до этого дело не дошло… да и потом – она все-таки беременна… Как-то такое положение не вяжется с… изменами…
- Тогда – что? Жданов ее любит? Но я это знаю… А она любит меня. Какие проблемы? Я не понимаю…
- А Вы уверены, что она к нему совсем равнодушна? Или, может быть, у Вас с ней какой-то конфликт? Роман Дмитриевич… Поймите. Все это – не праздное любопытство, не сплетни… Просто мне не нравится, когда кто-то уводит из-под носа моего мужчину…
- Это Жданова-то? Амура, мне жаль вас расстраивать, но своим Жданова может назвать, как минимум, сотня девушек! – хохотнул Малиновский.
- Вы ошибаетесь, Роман Дмитриевич. Он уже давно не такой.
- Не может быть!
- Бывает…
Малиновский помолчал, пытаясь осмыслить все, что услышал.
- Так… все это очень интересно… но что я могу сделать?
- Вы?.. Мне кажется, все просто для Вас. Сделайте так, чтоб Катю не интересовали другие мужчины… Как было раньше. И тогда с Андреем я справлюсь сама…

Через некоторое время на ресепшене можно было наблюдать любопытную сценку. Впрочем, любопытной ее сочли бы лишь те, кто внимательно разглядывал лица, а один такой наблюдатель – был…
Малиновский, сидя в баре, неторопливо попивал кофе. Выглядело это так, будто он не наслаждался вкусом и ароматом, а цедил по капельке – маленькими глоточками: лишь бы время протянуть.
Лифт разжал створки, оживленно переговариваясь, из него вышли супруги Ждановы.
- Катя… - не слишком громко позвал Роман.
Но Катя услышала.
Резко остановившись, она замолкла на полуслове и медленно повернулась на голос. Секундное колебание как память о ссоре не смогло спрятать мягкой нежности вдруг появившейся в уголках губ, в неосознанном порыве легчайшего наклона в сторону бара.
- Ромка! – бабьим каким-то голосом, но не громко, а тихо, хрипловато, как бы для себя, произнесла Катя имя любимого и, глядя - как он сползает с высокого сидения - сделала шаг навстречу.
- Ромка! – закричала она уже радостно, мигом оказавшись в распахнутых объятиях, засмеялась, целуя короткими чмоками - шею, щеку, ухо; только к губам прикасаться опасалась…
Но Ромка, прошептав: «Кать, Катюха, как же я, оказывается, соскучился» сам нашел ее губы и… они забыли об окружающих.

Сказать про Жданова, что он сдулся, будто проколотый воздушный шарик? Нет. Ерунда. Это – неправильное сравнение.
Из Андрея ушла жизнь – лихорадочный румянец, появившийся на скулах, в тот миг, когда Катя замолчала, погас, и оказалось, что все его лицо, грубо говоря – белее мела; как-то странно впали щеки, легкая щетинка, наросшая с утра, приобрела вид неопрятной небритости, глаза ввалились и потухли, став мертвенно тусклыми.
С усилием – будто тело уже начало окоченевать – он поднял руку и желтоватыми пальцами рванул ворот рубашки так, что жалобно стрельнула куда-то в сторону пуговка; Не обращая на это внимания, он несколько раз глубоко вздохнул и на почти негнущихся ногах покинул место встречи.

Наблюдателю – Амуре – стало не по себе от этой картинки.
Она и предположить не могла, что все настолько серьезно…

Глава 4

Малиновский, прихватив Катю за талию, удалился с ресепшена. Амура слышала их весьма милое воркование.
К радостному удивлению Кати, Ромку будто подменили – он не шарахался, был нежен… В его кабинете они самозабвенно целовались и, пожалуй, перешли бы к бОльшему, наплевав на все, но, как обычно, вмешался телефон – это Жданов вызывал вице-президента.
- Катька, - мягко покусывая ее ушко, прошептал Рома, - а, может, поедем сейчас домой?
- Показ, Ром…
- Ох… нужен он нам, этот показ? Там что, милкины бабОчки без нас с тобой не справятся? Пусть Жданов волнуется, нам-то что?
- Ромка, ну, я-то по любому туда идти не собираюсь…
- Да? А почему?
- Вот мне там точно делать нечего!
- Ой, Кать, да…
- Кроме того, мне совсем не хочется встречаться с родителями Андрея…
- Н-да… это, конечно, веская причина… А мне, что, идти?
- Мне кажется – да.
- Кать… а как же модельки?
Катерина тяжело сглотнула, но виду не подала:
- Я тебе верю, Ром…
Он удивился.
Пальцами мягко приподнял подбородок, внимательно взглянул в блеснувшие слезой глаза:
- Ка-а-а-ать… Я себя чувствую так, будто и вправду виноват… Не волнуйся – никаких моделек.
- Я тебе верю, Ром… Правда…
- Спасибо… Ладно, Кать, я схожу к Палычу, а потом мы поедем домой – до вечера еще масса времени, да?

Он ушел, а Катя не могла понять – что произошло с Ромкой: будто время отмотали назад и все вернулось…

- Палыч, привет!
- С приездом!
- Спасибо…
Странно. Амура говорила, что Жданов цветет как майская роза – но что-то Рома не заметил никакой радости в нем. Обычный совершенно. Серьезный – но в последнее время он действительно стал значительно серьезнее, подрастерял юношескую бесшабашность. Что еще? Выглядит усталым – это тоже понятно: показ на носу, всем известно, как изматывается президент в последнюю неделю.
- Ну, рассказывай.
Малиновский подробно изложил результаты поездки и свои выводы. Сообщил также, что привез представителя киевлян – симпатичную девушку с обнадеживающим именем и говорящей фамилией – Надежду Ткачук. Девушка отправилась в гостиницу – приводить себя в порядок, она подъедет прямо к отелю, поэтому нужно внести ее в список приглашенных. Ну а сам Малиновский сейчас съездил бы домой – он ведь тоже с дороги.
- Я надеюсь, ты не будешь возражать, если я с собой жену прихвачу?
- Кого? – переспросил Андрей.
- Катю! Ау! – Рома пощелкал пальцами у Жданова перед носом, - Ау-у-у!! Если официально штамп пока у тебя стоит, то это не значит, что Катя – твоя жена, а не моя.
Малиновский не зря затеял разговор про жену – он наблюдал за реакцией Андрея: хотя тот и держался, но эта тема была ему крайне неприятна.
Усугублять Роман не стал: он выяснил все, что ему было нужно.
- Так что? Мы съездим?
- Да, конечно. Только не опаздывай – лучше будет, если прекрасную Надежду встретишь ты.
- Я приеду.

В коридоре Малиновского перехватила Амура:
- Вы видели?
- Что?
- Жданова! Как он отреагировал, когда… когда вы с Катей встретились?
- Хм… Амура… Когда мы с Катей встретились, я, вообще-то, только Катю видел. Если Вы за нами наблюдали, а Вы наблюдали – я видел, то не могли этого не заметить.
- Ну, хорошо, а потом? Вы же только что от него?
- Не видел я в нем никакой радости. Нормальный. Серьезный. Ну, усталый… Ничего особенного, как обычно перед показом.
- Роман Дмитриевич! – Амуре очень хотелось назвать его по-простому «дурачком», вот только субординация не позволяла, - Вы не видели разницу! Вы…
Рома холодно перебил ее:
- Амура, простите… Я не могу понять – чего Вы от меня хотите? Поссорить с женой? Но я вполне уверен в Кате, и мое неожиданное появление вызвало у нее только радость – я не видел никакого замешательства или недовольства. Вы хотите меня уверить в том, что Жданов Катю любит? Так я это знаю. Я больше того скажу – невозможно ее не любить. Тем более - после того, как Жданов прожил с ней бок о бок несколько месяцев, получив при этом только дырку от бублика!
- А Вы в этом уверены?
- А Вы – нет? Ну, так это – Ваша личная трагедия!! – Рома не замечал, что орал все громче и громче, - Амура, чего Вы хотите НА САМОМ ДЕЛЕ, а? Может, все по-другому? Может, Вас подослал Жданов, чтобы нас с Катей поссорить? Чтоб он снова ее подобрал-обогрел? Не выйдет! Я Катю Жданову не отдам никогда, так ему и передайте!
- Роман Дмитриевич, не кричите так… - негромко проговорила Амура.
- Да… - осекся Рома, - да, конечно. Простите. Но – Амура, не играйте в грязные игры, не таскайте каштаны из огня для других. Подумайте лучше о себе.

Их слышали двое сотрудников ЗимаЛетто…

Катя тихо, почти шепотом, ушла к себе. Закрыла дверь, прислонилась к стене.
Как Рома говорил о ней. Он ей так доверяет? А она? Что она вытворяла со Ждановым в отсутствие Малиновского?
Ой, как сты-ы-ы-ыдно… Но он сам виноват! Нечего было игнорировать беременную женщину! Беременную? Вот оно что! Беременную! Рома сам ее не хотел – и поэтому даже представить не мог, чтобы женщина в таком положении гульнула бы налево.
Ха! Интересно, она – первая или такие есть еще?
Кому интересно, может прийти в голову, что женщина на седьмом месяце беременности ищет утешения на стороне? Бред!
Амура только потому не заподозрила измены, что ее невозможно заподозрить, но… господи… ка-а-ак было хорошо со Ждановым! Как фантастично! Какой он ласковый и нежный… и страстный… и ненасытный… как раз такой, какой нужен сейчас Кате…
Нет! Стоп, Пушкарева! Ромка же приехал! И, вроде, все как прежде!
Они поедут домой… и…
Ох… дай Бог, чтоб все возвратилось… и все было как раньше…

- Ка-ать? – Малиновский заглянул к ней в кабинет, - Ну, как? Поехали?
- Нас отпустили?
Рома, улыбаясь, кивнул:
- Пошли, Кать… пошли… я соскучился…

Они уехали.
Андрей упирался лбом в окно.
Малиновский вернулся.
И все надежды пошли прахом.
А казалось… да мало ли что он говорил! Но ведь Катя с ним была такой! Так манили и звали ее губы, таким влажным было ее лоно… Есть вещи, которые не обманывают – его организм ТАК реагировал только на Катю. А ее? Она такой была и с Ромкой?
Нет… невозможно поверить… Не может быть. Не бывает!
Он готов был голову отдать на отсечение, что Катя любит его! Его, Андрея Жданова!
А бывает так, чтоб любили сразу двоих? Они дружили втроем… Катя… она, наверное, всегда относилась к ним одинаково… А потом она сам, как полный придурок, ничего не понял… Потому что тот вечер в каморке был не просто так!!! Он, как идиот, сам отказался от нее… Да, она предлагала не продолжать, но почему он согласился?
Лейла… смеси ее эти адские… а потом? Когда уступил Малиновскому? Почему не сказал, что ему самому тоже Катя нравится? Сильно нравится? И еще раз – потом… Когда они жили рядом… И он, как последний дурак…
Черт!
Стоп!
Но… получалось, что он никогда по-настоящему и не добивался Кати?
Ну да, конечно! Он поступал так, как привык! Женщины вешались на него, а он – принимал или не принимал! Просто надо было быть активнее!
Просто надо быть активнее!
Вот и все!

Дома Катерина не поспешила в постель – она оглядела квартиру на предмет отсутствия улик преступления в виде ждановских пуговиц и прочих радостей, а затем принялась разбирать сумку.
За этим занятием ее и застал Роман, вышедший из душа в чем, простите, мать родила.
- Кать? Ты что? Я тебя для разгребания сумок, что ли, домой тянул?
Взгляд Малиновского блуждал по маршруту: глаза-губы-грудь; Катя облизала губы, краем глаза заметив, что мужское достоинство Ромочки немедленно отреагировало на это.
- Что ж, - подумалось Катерине, - стриптиз так стриптиз!
Она медленно погрузила кончик пальца в рот, сделала пару сосущих движений и провела пальцем по губам, обводя кромку. Вторая рука ласкающе сжимала грудь.
Глаза Ромы округлились, а его член стремительно увеличился в размерх.
Улыбнувшись, Катя двумя руками нащупала ворот туники и, глядя то в глаза Ромы, то в низ его живота, с медленным усилием потянула ткань в разные стороны. Тонкая материя сопротивлялась лишь чуть-чуть и - поддалась, разрываясь с легким треском и открывая взору кружевное белье, туго поддерживающее аппетитные округлости.
Рома, не сходя с места, вздохнул, а начинающая стриптизерша легким взмахом рук освободилась от разорванной туники и спустила с плеч лямочки комбинезона. Застежка бюстгалтера находилась спереди, поэтому он пал жертвой неуловимого движения пальчиков и был отброшен в сторону, а Катя развратным жестом приподняла груди, и, вспоминая виденные фильмы, принялась поигрывать ими.
Долго сие зрелище Ромио выносить не мог – он, наконец, преодолел оцепенение, и, шагнув к Кате, сам припал к ее груди – яростно тиская одну и дотягиваясь ртом до другой.
Но Катерина, слегка взъерошив его волосы, отступила с тихим смехом назад, а на вопрошающий взгляд Романа покачала головой:
- Смотреть можно – трогать нельзя!
- Катька! – возмущенно бормотнул Рома, - Ты что творишь?
- Тебя соблазняю! – хмыкнула Катя. В этот момент она повернулась к нему спиной – в противном случае пришлось бы сесть на постель, а это не входило в ее планы.
Роман поспешил воспользоваться ситуацией – и вот уже комбинезон вместе с тем, что было под ним, покинул тело женщины, а сама она охнула от ласки проникшей к бугорку страсти руки. Эти быстро-нежные касания – ровно с той силой, с которой нужно, и ровно в том месте, которое ждет - были коронной фишкой Малиновского – во всяком случае, Катя всегда улетала от них. Особенно, если…
А вот рассуждать сил не оставалось – тело радостно поплыло навстречу наслаждению, изогнулось само, впуская нетерпеливого дружка, и сладостно задрожало от двойного удовольствия. Рома уверенно вел Катю к вершине, то ускоряя темп и резко проникая в ее глубины, то останавливаясь и давая ей возможность насладиться фантазией его пальцев. Кате, с ее сильнейшими нынешними желаниями оставалось, только ахать и, не сдерживаясь, стонать, ожидая блаженства, которое не заставило себя ждать; почувствовав ее спазмы, Рома обеими руками цепко ухватился за бедра жены и за три толчка достиг оргазма сам; чуть выгнувшись назад и глотая открытым ртом воздух, он продолжал притягивать Катю к себе, продлевая обоюдное удовольствие.
Чуть погодя, он отстранился и, «рыбкой» прыгнул на постель.
Вытянувшись во весь рост, Ромка блаженно зажмурился, потянулся и, сквозь полуприкрытые глаза, посмотрел на Катю, которая заколебалась: то ли ей присоединиться, то ли идти в душ.
- Ка-а-ать, - позвал Роман, - а что ты там встала? Иди сюда… Или ты думаешь, что уже отделалась от меня сегодня?
Освободившийся от вожделения мозг Малиновского ворочался пока лениво, но предупреждающая надпись о том, что он обещал быть на показе, уже загорелась где-то внутри. Однако, со свойственной ему беспечностью, он полагал, что лучше уж проведет побольше времени в обществе Катерины.
Странно, но сегодня он не испытывал отвращения.

Катя легла к Роме; повернувшись на бок, она подтянула ноги к животу и накрылась пледом. Малиновский подвинулся ближе, подложил Кате руку под голову, она уткнулась в его плечо.
- Кать… Нам, наверное, нужно поговорить, да?
Не услышав ответа, продолжил:
- Да. Нужно. Во-первых, я должен перед тобой извиниться… Я вел себя как последняя скотина… Кать… Возможно, мне нет прощения, но… я не знаю… правда – не знаю… что было со мной… у меня было… ой, Кать, я даже и рассказывать не хочу… мысли дурацкие, сны… честно – я ничего не мог с этим поделать… раздражался… бесился… меня все злило… и ты – тоже… Кать, но это – не потому, что я тебя разлюбил, нет… это другое… темное и страшное… Кать, я не хочу об этом… Давай попробуем забыть… Да?
- Да… - тихо ответила Катя.
- Посмотри на меня.
Она приподняла голову, Рома погладил ее щеку, подбородок, придвинулся и коснулся губ. Так, глаза в глаза, губы в губы, спросил:
- Кать… ты меня простила?
- Да…
- Ты меня любишь?
- Конечно…
- Я очень люблю тебя, Кать… Я постараюсь больше не расстраивать тебя… Ты мне веришь?
- Да…
Ее ответ утонул в поцелуе, сначала нежном и доверительном, но постепенно переходящим во все более возбуждающий… Плед полетел в сторону, Катя только и успела пискнуть:
- Показ!
- Плевать! Кать… мне ты важнее!

Когда они, обнявшись, отдыхали, подал голос телефон.
- Это, наверняка, Жданов… - расслабленно проговорил Роман.
- Так ты не возьмешь?
- Кать… может, ну их, а?
- Рома, как не стыдно?
- Ты представляешь? – не стыдно абсолютно… мы столько с тобой упустили времени… я не хочу от тебя уходить…
- Я буду ждать…
- Точно?
- Угу… Ром… Я знаю – это глупо, но я, кажется, снова в тебя влюбилась…
- Да-а-а?
- Это глупо?
- Нет… По-моему, я тоже. Кать… а это так здорово, оказывается – снова влюбиться.
- В того, кого любишь…
Умолкнувший, было, телефон снова зазвонил.
- Какой настырный, а, Кать? Может, взять?
- Или не взять?
- Не взять..
- Ром… возьми, неудобно…
- Угу…

Мирова, так мировая. Амура влезла еще, блин.
Жданов такой уступчивый, может он мне тоже пару акций подарит.
Рыжий


Ждуууууууууууууууууууууу!

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Глава 5

- И тебе привет!.. Что делаю? – на этих словах Малиновский довольно хохотнул, - тебя прямым текстом сказать или сам догадаешься?.. Что-что?
Катя, поднявшись, чмокнула Рому в щечку и шепнула: «Я в душ…», Рома, не удержавшись, шлепнул ее по попке. «Женихов отбиваешь!» - возмущенно воскликнула Катя, и они оба засмеялись.
- Да, Палыч, извини, я отвлекся. Так что ты говоришь?.. Ну, да, приеду… Да что ты паникуешь – до начала больше двух часов!.. Что?.. А почему?.. Ясно… ясно… Да… Хорошо, я ей передам… Это все?... Тогда – пока!… Да буду, буду!

Рома прошлепал к ванной, поднял, было, руку, чтоб войти, но остановился и отправился на балкон покурить. Одеваться не стал – только накинул халат.
Улыбаясь, размышлял.
Слава Богу, все снова хорошо.
Вернулось это замечательное чувство парения над миром, которое было в декабре – до того кошмарного случая. Влюбленность – это прекрасно!
Плохо, что он все-таки не мог привыкнуть к ее беременности, но – все правильно – можно на этом не фиксироваться. Катя – замечательный человечек… она умеет не задавать ненужные вопросы. Конечно, когда все будет позади, он обязательно расскажет о своих страхах и – он уверен – они вместе посмеются над ними. А пока лучше думать об приятных изменениях.
Например, о том, что грудь ее стала такой роскошной, что даже воспоминание вызывает прилив желания… И в самой Кате появилась какая-то чарующая животная сексуальность. Да, самка… Настоящая… И это – чертовски привлекательно…
А еще в ней возникла мягкость, плавность движений… Загадка… даже – тайна… тайна жизни. Это пугает, да… Но и привлекает – тоже. И еще – до командировки в ней не было такой уверенности… уверенности в собственной привлекательности именно в таком виде… Она как будто расцвела – именно сейчас расцвела… даже тогда, когда она превратилась в бабОчку… это не было так заметно, потому что сейчас она засияла как-то изнутри…
Или он, охваченный своими страхами, этого не замечал? Вот дурак-то!
Шорох отвлек его от раздумий: Катерина заглянула на балкон:
- Ромка… Тебе все-таки надо собираться.
- Да, конечно, - он поднялся, - Катюша, собирайся тоже, ладно?
- Ро-о-о-ом… Ну…
- Не волнуйся – Ждановых-старших не будет. Они застряли в Лондоне – там сильный туман и нелетная погода. Так что, без паники.
- Ну-у-у-у… я даже не знаю…
- Катюш… - Рома притянул ее к себе, поцеловал, - Поехали, а? Мне без тебя будет скучно… И вообще…
Он состроил страшную рожицу:
- Там милкины модельки, чего доброго, решат, что я свободен и начнут приставать… а?
- Но ты же…
- Я же! Конечно! Но я не хочу, чтоб кто-то думал так! Я хочу, чтоб все знали… о нас с тобой… чтоб даже мысли ни у кого не возникало, что нас можно разлучить, да?
Катя вспомнила о подслушанном разговоре, об Амуре… Женсовет там будет – Катя сама, и не в первый раз, лично проверяла наличие пригласительных на них. Значит, будет и Амура… Что ж… пусть убедиться, что у них с Ромой все хорошо… Вот только Андрей… Но что – Андрей? Она ничего ему не обещала, да он и не требовал обещаний. Его все устраивало…
- Да, Ромка, я поеду!
- Умница! – чмокнул ее Роман, - я тогда в душ, а ты начинай собираться.
В дверях оглянулся:
- Кать… люблю тебя… очень…

Андрей обвел пустым взглядом кабинет.
Как ему не хотелось ехать на показ! Чтоб дела ЗимаЛетто настолько перестали интересовать? Это, пожалуй, впервые…
Он все понимал… он был готов – казалось… но… ее шепот «я в душ», а потом возня и такой знакомый катин смех – счастливый и удовлетворенный… Жданов слишком хорошо знал: когда она так смеется…
Значит, они с Малиновским помирились.
И что теперь? Отдать ему Катю? Так просто – взять и отдать? Может, еще завернуть в целлофан и перевязать ленточкой с подарочным бантиком? Ну, уж нет, не дождется!

Когда Катя оделась, даже Рома онемел от восхищения – платье было каким-то невозможным и шло оно Катерине необыкновенно.
- Кать… - только и выдавил из себя Роман.
Отошел и поцокал языком:
- Катюш, милкины модельки умрут от зависти, а Милко следующую коллекцию будет делать для беременных. Обалдеть просто!
Катя зарделась – ей и самой это платье нравилось просто безумно, она купила его специально для показа, и, если почему и согласилась пойти, то лишь потому, что жаль было терять повод для его обновления.
Впрочем, второй раз в этой красоте все равно некуда будет пойти…

Они приехали в отель.
Жданов, нервничая, стоял на крыльце – с дороги они ему отзвонились, и вот теперь президент ждал.
Когда он увидел Катю, то очки - в буквальном смысле – запотели.
(Автору неизвестно – какие такие вещества немедленно начал выделять ждановский организм, но про очки – чистая правда).
Забыл, как дышать? – ерунда! Ему дыхание уже не было нужно.
Ему вообще ничего не было нужно, кроме одного – обнять Катю, поднять ее на руки и увезти на край света.
А если будет сопротивляться – мешок на голову.
Что? Малиновский будет сопротивляться? Господи, кто такой Малиновский?
Андрей, не сводя глаз с Кати, сделал шаг ей навстречу. Остановился.
Рома, обойдя машину, обвил рукой Катю за талию и по-хозяйски оставил ладонь лежать на бедре женщины.
И как Жданов не убил его за этот жест?



- Катенька… - Андрей наклонился ,чтобы поцеловать ее руку, - ты неотразима!
Катерина слегка смутилась – она слишком хорошо знала этот его взгляд – чуть косящий диковато, обжигающий... и дыхание, опалившее руку, говорило о совсем других словах.
Он выпрямился, стараясь побыстрее отвести глаза от пышной груди – лепестки ткани, казалось, вот-вот отлетят под дуновением ветерка и вся эта роскошь будет явлена публике.
Едва сдержавшись, чтоб не облизнуться плотоядно, Андрей обратился к Малиновскому:
- Ромка, спасибо, что приехали. Так ты Надежду встретишь?
- Надежду? – переспросила Катя.
- Да, это представитель киевской фирмы, куда Ромка ездил.
Теперь Малиновский метнул на Жданова ненавидящий взгляд. Он что, нарочно?
- Кать… Это Надежда Ткачук, она здесь пока, кроме меня, никого не знает, так что Андрей попросил, чтоб я встретил.
Чтобы Катя, не дай Бог, ничего не подумала, он, наклонившись ближе, шепнул ей на ушко:
- Я тебя люблю. Ты помнишь?
Ее напряжение, казалось, спало.
- Ромка, что, ты тогда здесь останешься? А я пойду еще раз все посмотрю – как там.
- А как там? – поинтересовалась Катя.
- Вроде, нормально.
- И Милко?
- На удивление! Истерит, конечно, но в меру. Малина, я Катю с собой заберу? Кать? Или ты здесь останешься?
- Ну нет, здесь я не останусь! Стоять посреди улицы? Спасибо!.. Ой! – она взглянула на Ромку, решила, что так нельзя, - Ром? Или мне остаться?
- Да нет, Катюша, что ты? Зачем? Надеюсь, госпожа Ткачук долго ждать не заставит. Иди, конечно!
Малиновскому не хотелось отпускать Катю со Ждановым, нырнувшим в ее декольте, да так и оставшимся там, но… были причины не иметь свидетелей при встрече с Надеждой…

Жданов предложил руку, Катя оперлась на нее и, кивнув Роме, они удалились.
Рома, проводив их взглядом, принялся рассматривать подъезжающие машины.

Войдя в отель, Жданов вежливо, но настойчиво сопроводил Катерину в укромный уголок и только здесь дал волю своим эмоциям. Эмоций было великое множество, он и сам бы не смог сказать – какая превалировала.
- Катька, ты что со мной делаешь, а? Смерти моей хочешь?
- А что? – кокетливо хлопнула глазками Катерина, - тебе не нравится?
- Не нравится? Ты, наверное, издеваешься? – он не выдержал и бессовестно просунул руку под лоскуток, прикрывающий грудь. Сердце женщины тут же зачастило, чего Андрей, конечно же, не мог не заметить.
- Андрюша, не надо! – испуганно проговорила Катя. Она вдруг осознала, что перестаралась.
- Катюшечка, душечка моя! – заворковал Жданов ей на ухо, лаская ладонью, - ты чем думала, деточка? Чего не надо, любимая? Этого?
Он, наклонившись, провел языком по затвердевшему соску, нахально выпростав грудь из смехотворного укрытия.
- Этого не надо? Не знаю – как тебе, но мне вот только этого и надо… И – поверь, если я не получу этого добром, то – видит Бог, взвалю тебя на плечо и уволоку отсюда, пусть все катится к чертовой матери!
Кате стало страшно: а вдруг он не шутил? Взгляд его стал каким-то даже безумным.
- Андрюша, но не здесь же! Не сейчас! – запричитала она.
- Где? Когда? Катька, я не смогу долго держаться… Мне показ открывать!
- Через полчаса!
- Я знаю – куда мы сейчас можем пойти… Ка-а-а-ать…
- Андрюша, давай позже! Нас заметят!
- Сейчас нас как раз никто не заметит! Пошли! – он поправил лоскутки, хмыкнул: соски к его радости торчали так, что видны были сквозь тонкую ткань.
- Жданов! – попыталась Катя еще раз достучаться до его разума, но напрасно – весь разум уже переместился в пах, и вернуть его на место можно было только одним способом.
- Пошли, Кать… Если не хочешь, чтоб я начал целовать тебя прямо здесь!
- Только не здесь!

Рома измерял шагами крыльцо – на сердце было беспокойно, а киевская красавица все никак не появлялась.
- Стоп, Рома! – сказал он, наконец, сам себе, - успокойся! Чего ты дергаешься? Ну, вот сам подумай и порассуждай логически… Жданов любит Катю. ОК, пусть любит. Катя его ведь не любит? У них ничего не было раньше, почему сейчас будет? Тем более – сегодня? После их встречи? Она выглядит сегодня потрясающе? Ну так для Жданова ее формы не секрет! Не потащит же он ее в темный угол, в конце-то концов! А хоть бы и попробовал! Ха! Хотелось бы посмотреть – как Катерина его отошьет! Лететь будет, подпрыгивая!

Тем временем, Жданов летел, подпрыгивая – но вовсе не от того, от чего прочил ему лететь Малиновский. Жданова несли крылья любви, а вместе с ним была женщина его мечты.
Времени у них было мало, а желание – обоюдоострым.
Катя и понять не могла – почему после бурной встречи с Романом это странное ее хотение вновь развернулось с такой буйной силой, что, если бы Андрей сам не торопился, она бы, пожалуй, начала его подгонять.
Когда дверь номера за ними закрылась, Катя сама, чтоб не терять времени даром, спустила с плеча лямочки.
Жданов, затормозивший, чтоб запереть замок, обернулся и только покачал головой, проведя рукой по глазам:
- Кать… как-кая ты… я сдохну у твоих ног… и буду счастлив.
- Жданов, не тормози…
Через секунду они стояли обнаженные и пожирали друг друга глазами.
- Богиня моя! – пробормотал Андрей, проводя ладонью по ее бедру, - сказочная женщина… моя…

- Ромочка, ты не меня, случайно, ждешь? – раздался голос надежда за спиной Романа. Он обернулся:
- Наденька! Я уж отчаялся тебя дождаться!
- Как? – кокетливо склонила головку набок девушка, - еще масса времени до начала! Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаешься, но не такая уж масса.
- Замечательно! – приподнявшись на цыпочки, Надя чмокнула его в губы, но Рома отстранился.
- Надюша, мы же не в Киеве! Не забывайся!
Катя прижималась к Андрею спиной; она повернула, чуть запрокинув, голову, чтобы удобнее было целоваться – пока Жданов путешествовал ладонями по телу.
- Катенька, - отрываясь от ее губ, спросил мужчина, - ты не обижаешься, что все так скорострельно?
- Вот умеешь ты задать правильный вопрос! – ехидно ответила Катерина, сильнее прижимаясь к его телу, - Балбесик!
- Ага! – радостно согласился Андрей, - еще какой!
- Хватит болтать! Я… хочу…
- Конечно, - он легко подхватил Катю и донес до постели, - чудо мое!
Он положил женщину на кровать, сам встал на колени рядом с явным намерением продолжить ласки.
- Жданов! Не сходи с ума! Иди ко мне, скорее, пожалуйста! Хочу!
Андрей улыбнулся и исполнил просьбу, ворвавшись в ее тело скоростью ракеты «земля-воздух».
- Ффф-ух! – вырвалось у Катерины, когда она почувствовала его в себе. Черт возьми, как она раньше этого не замечала! Так вот почему физический контакт с Андреем так насыщает ее! Да-а-а-а… Размер имеет значение.
Нет, это были, конечно, не мысли – а быстро скользнувшая искра, и вот уже все тело погрузилось в сладкую гонку; открывая глаза она видела мужчину, обладавшего неотразимым сексуальным обаянием, самца, похотливое животное – такое же похотливое, какой она сама становилась в его присутствии.
Им не понадобилось много времени, чтоб утолить страсть – слишком горячи были тела, слишком хотели они утоления.
Впрочем, как обычно, одного раза оказалось мало – но на второй уже не было времени.
- Позже… - сказал Андрей, отрываясь от нее, - позже еще. Сегодня. Да?
- Конечно… - она посмотрела на него осоловелыми глазами.
- Тогда в душ. Вместе. По очереди не успеем.

- Надюша, вот что я должен тебе сказать… Ну, собственно, я говорил, что у меня жена есть. Она сейчас здесь, и мне не хотелось бы… понимаешь?
- Рома, конечно, понимаю! – Надя была женщиной умной, да и не собиралась вешаться на шею этому мужчине: конечно, интересному, симпатичному, но – с ее точки зрения – совершенно бесперспективному. Женат. Ребенок скоро будет. Не самый подходящий объект для того, чтоб влюбиться.
- Надь, спасибо…
- Ну что, пойдем?
- Ромочка, у меня малюсенькая просьбочка – подожди чуть-чуть, пока я приведу себя в порядок. Я быстро!
- Конечно!
Надежда скользнула в дамскую комнату, а Рома нервничал все сильнее и сильнее. Он понимал уже – что пока не увидит Катю, пока не возьмет ее за руку – не успокоится.
Но и Надю бросить тут одну он тоже не мог.

Не вытерпела, когда выложите все, начала читать...

Все круче и круче, уже и не знаешь, чего ожидать. Даже не берусь гадать.

Рыжий, спасибо.

_________________
Жизнь не настолько коротка, чтобы людям не хватало времени на вежливость (Р. Эмерсон)

http://www.youtube.com/user/IzotovaLV

Катенька... Андрюшенька...
Где там страна в Индийских горах, разрешающая двоемужество?
Ромочка, а хде тво рожки оленя - мутанта?
Наденька...


Дальше что???

Рыжий


Платишко прелестное!

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Глава 6

Жданов сказал, что нет смысла уходить по отдельности – здесь, на этаже, все равно никого нет, а если их заметят на выходе из лифта, они всегда могут сказать, что были в дирекции. Он только не добавил, что хотел еще раз полюбоваться на Катю без свидетелей, пока она полностью была его женщиной – и пока не ушло очарование после близости.
Он ничего не хотел говорить, просто встал за ее спиной, положив руки на живот; так и ехали – лишь перед первым этажом Андрей отошел в сторону.
Они спокойно, не привлекая ничьего внимания, вышли и направились в зал.
Жданова уже искала Юлиана:
- Андрей, где ты был? Я с ног сбилась!
- Я выходил встретить Катерину с Малиновским.
- И где Малиновский?
- Он сейчас подойдет с Надеждой Ткачук – нашим новым партнером из Киева.
И действительно, не успел он сказать эти слова, как появились Роман с Надеждой.
Катя незаметно оглядела киевлянку: миниатюрная брюнетка выглядела замечательно, ее можно было бы назвать красивой – если бы не грубоватые черты лица.
Надежда, в свою очередь, придирчиво разглядела Катю – да, конечно, Малиновский был прав: женщина и вправду эффектная, с шармом… беременность не портила ее – наоборот…
Андрей радушно поприветствовал Ткачук и предложил всем рассаживаться; сам он отправился к Милко.
Через несколько минут президент открыл показ.
Катя увидела его будто новыми глазами…
Все-таки, он был чертовски красив и обаятелен!
А что-то вредное внутри подсказывало: и сексуален!
Да, конечно… И сексуален.
Эта его улыбка! Эти глаза! Господи, какими они становятся, когда Андрей смотрит только на нее, на Катю… Какими они бывают ласковыми и нежными, как темнеют в страсти, как лукаво светятся в улыбке…

Рома искоса наблюдал за Катериной и не мог понять – что происходит.
Она смотрела на Жданова так завороженно, будто видела впервые…
Нет… не так.
Будто видела вблизи кумира.
Кто там у нее на плакате? Джон Леннон?
Вот-вот.
Будто Джон Леннон собственной персоной явился перед ними.
Рома взял женщину за руку:
- Катенька?..
- А? Что?
- С тобой все в порядке?
- Да, конечно, а… что такое?
- Да нет… просто ты так странно смотрела на Жданова…
Катя принужденно засмеялась:
- Да нет, не на Жданова.. Я замечталась.
- О чем, если не секрет?
- Да так… ты смеяться будешь… и скажешь, что я глупая…
- Не скажу. Ну?
- Я вдруг подумала… что наш ребенок… если это будет мальчик… он, может быть... Тоже… когда-нибудь… - Катя запнулась, смутилась и замолчала.
Рома понял – что она хотела сказать, но… о чьем ребенке думала? Кого представляла? Похожего на Жданова?
Мерзкие чувства – как ползучие гады – нашли лазеечку из того места, куда упрятал их Роман. Спросить бы… но как?
Тем временем Жданов спустился со сцены. Предполагалось, что он сядет рядом с Надеждой, с краю, но Андрей, даже не задумываясь, приземлился на свободное место рядом с Катей:
- А что, Киры нет? – спросил он шепотом.
- Не видела…
Малиновский с неудовольствием покосился на них.
Он не предполагал, что так выйдет.
Места, по его разумению, распределялись следующим образом: Жданов, Надежда, сам Рома, Катя… Следующее место было зарезервировано для Киры, почему-то отсутствующей.
Теперь, когда Жданов сел не там, Роману пришлось переключиться на киевлянку, и теперь он не слышал – о чем шептались Андрей с Катей.
А послушать было что…
Потому что Жданов пытался выстроить схему встреч с Катей – чтобы они не были такими кратковременными, хотя любовники сошлись на том, что спонтанный секс щекочет нервы и добавляет перчику.
Им понравилось.

Амура, присутствующая на показе (впрочем, как и весь Женсовет), едва ли не единственная видела и замечала то, что было скрыто от иных глаз.
Сегодня она полностью уверилась в том, что Жданов и Катя состоят в связи – отнюдь не дружеской.
Конечно, свечку она не держала, их уход-приход тоже не видела, но она была девушкой с интуицией, к тому же неплохо знала Андрея. К тому же – с тех пор, как Жданов позвонил ей в начале недели и сообщил, что будет занят, он исчез с ее горизонта.
Не то, чтобы избегал, а просто… как бы выпал из пространства.
Подобное можно было объяснить только тем, что у него появилась женщина – однако, Амура слишком хорошо знала о психологических проблемах начальника. О его любви.
Вселенское же счастье, исходящее от него все эти дни, ясно давало знать, что неудовлетворенные желания – исполнились. И теперь Амуре предстояло решить хитрую задачку – как рассорить Жданова с Катей, но не говорить при этом Малиновскому, что у него отросли рожки.

Когда дефилле закончилось, к принимающему поздравления Жданову подошла Кира:
- Андрей, я тебя поздравляю – все замечательно, просто замечательно!
- Кира! Но тебя ведь не было?
- Я просто опоздала и смотрела из зала.
Андрей не сразу заметил, что Кира была сейчас свободна в общении с ним и… счастлива?
- Кира… Мне кажется, в твоей жизни произошли какие-то изменения? – лукаво спросил он.
- Это так заметно? – смущенно улыбнулась Воропаева, - раньше ты не был таким внимательным...
- Я изменился.
- Честно говоря, это заметно. Серьезно.
- Спасибо.
- Не за что! Андрюша, я вообще-то, хотела поговорить с Катей, где она?
- Она где-то с Юлианой.

К Андрею подошли корреспонденты с телекамерой, а Кира отправилась искать Катю.
Увидев ее, Воропаева только ахнула:
- Катя! Я и представить себе не могла, что в таком положении можно так прекрасно выглядеть! Ты великолепна! Я не совру, если скажу, что ты здесь выглядишь лучше всех!
Катя зарделась от смущения, ей было приятно и неловко.
- Кира… Скажешь тоже!
- И скажу, и повторю!
- Лучше скажи – как тебе коллекция?
- Как обычно! Милко, как обычно, превзошел сам себя! Но, Катя, я хотела бы поговорить о другом…
- Да? О чем?
- О твоих отношениях с Андреем…
Кира в упор посмотрела на Катю – таким взглядом, что Катерина поняла: Кира все знает. Или – догадывается, но имеет все основания считать свои догадки очень близкими к реальности.

Рома познакомил Жданова с Надеждой и с удовлетворением отметил, что Андрюша Наденьке понравился.
Поскольку он уже испытал на себе напор этот дамочки, то был уверен, что Жданов не сможет устоять – мадам брала того, кого хотела.
- Я вас покину! – сладко пропел Рома, - что-то я не вижу: куда моя жена пропала…

- Что - мои отношения с Андреем?
- Я хотела у тебя спросить.
- Я не понимаю…
- Катя… давай так… ты можешь не беспокоиться о моих чувствах – эта напасть по имени «Андрей Жданов», к счастью, из моей жизни исчезла. Я уже три месяца встречаюсь с другим человеком и – поверь – на этот раз все складывается замечательно.
- Кира! Я так рада за тебя! – воскликнула Катя.
- Спасибо, но мы о тебе.
- Я действительно не понимаю…
- Он любит тебя? – напрямик спросила Воропаева.
Оп-паньки!
- Кира, я… - замялась Катя, не зная – что ответить.
- Девочки мои дорогие! – приобнял обеих Малиновский, - Я не помешал?
- Нет, что ты! – ответила Катя, радуясь в душе, что избежала разговора на неприятную тему.
- В общем, нет… - медленно сказала Кира, - ничего особенного…
- Кирочка, ты прекрасно выглядишь! – улыбнулся Рома, - но какова сегодня Катюша, а?
- Катюша у нас просто сказочная! – искренне призналась Кира, - когда я соберусь за маленьким, я буду одеваться у того же модельера… надеюсь, Катя поделится координатами?
- Конечно, - кивнула Катя, а Рома заинтересовался планами Киры на будущее:
- Что-то я не понял… Вы со Ждановым помирились?
- Ромио! Можно подумать, что на Жданове свет клином сошелся! – после этих слов Кира бросила быстрый взгляд на Катю, - Нет, Ромочка, с Андреем мы расстались окончательно, и мои матримониальные планы связаны не с ним!
- Интересно-интересно! И кто счастливчик?
- Не твое дело, Ромочка!
- Да не уведу я! У меня жена есть!
Все засмеялись.
- Ладно, ребята, я пойду, - отсмеявшись, сказала Кира, - до свиданья! Катя, потом договорим, но ты подумай.
- О чем – подумай? - поинтересовался Рома.
- Это мы о своем, о девичьем…


Надежда категорически не нравилась Андрею – ну да, умная, сообразительная, с чувством юмора, но, вместе с тем какая-то хищная. Она вела себя так, будто Жданов был ее любовником, напропалую кокетничала и делала неприличные намеки.
Если бы не возможное деловое партнерство, Андрей бы послал ее куда подальше, но приходилось сдерживаться и делать вид ничего не понимающего идиота.

Катя с Ромой уже собирались ложиться спать, когда раздался звонок Андрея.
Жданов был разъярен:
- Малина, какого черта ты мне подсунул эту нимфоманку?
- Кого? – почти искренне удивился Малиновский, внутренне похихикивая.
- Надюшку эту! Она меня практически чуть не изнасиловала!
- А ты-ы-ы-ы? – томным голосом спросил Рома.
- Убью!
- Не, серьезно?
- Что серьезно? Пристала, чтоб я ее отвез в гостиницу, я, как порядочный, повез. Она мне намеки – мол, поднимемся ко мне, чай-кофе-потанцуем, пиво-водка-полежим; я притворяюсь дебилом. Приехали, договорились насчет завтра, а она опять – пойдем, мол. Я в отказку! А она – ну это вообще! Цоп меня за х…! Ты представляешь?
Малиновский расхохотался:
- А ты?
- А что я? Я себе не враг, ручонку ее отцепил, и из машины выскочил – мол, пора вам, дамочка! А она, как ни в чем не бывало! Вышла - мол, до свидания, Андрей, до завтра! Как хочешь, Ромочка, но завтра я один с ней встречаться не буду! Поехали вместе!
- Слушай, ты у нас парень свободный, а у меня – жена, сам знаешь…
- Во! Пусть Катерина с нами тоже! Это уж наверняка!
- Нет уж! – Малиновскому совсем не хотелось вообще видеть госпожу Ткачук, - ни за что! Я – пас, мне Киева хватило!
- Ромка, ну, пусть тогда Катя!
- А оно ей надо?
- Может, согласится?
Малиновскому стало жаль друга:
- Хорошо. Я скажу.

Катя согласилась. Правда, истинную причину необходимости ее присутствия при встрече Кате не сказали, но это было уже не важно.

Так быстро??? Надеюсь продолжение будет скоро. Комментариев нет - одни эмоции.

_________________
Жизнь не настолько коротка, чтобы людям не хватало времени на вежливость (Р. Эмерсон)

http://www.youtube.com/user/IzotovaLV

Так быстро - это про что? ))

Закончилась глава быстро... раз - и уже прочитала.

_________________
Жизнь не настолько коротка, чтобы людям не хватало времени на вежливость (Р. Эмерсон)

http://www.youtube.com/user/IzotovaLV

Замутили шведскую семью. Угу.

Рыжий
Браво!


Жду продууууууууууууууу!!!

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Стыдно спросить, когда прода?
Как встреча с Наденькой пройдет, Катя её к Ромику не заревнует?

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

Izlu
Larissar


Рыжий вернулся ))

Глава 7

Рано утром – еще не было семи – позвонил Пушкарев:
- Роман! Ты не выручишь? Я тут Володе крышу помогал делать на даче, втроем мы – я, он, да зять его. А зять зазевался, и ему руку прищемило – страшного ничего, да рука распухла, правая, сам понимаешь. С Вовкой вдвоем нам не справиться за сегодня, а на неделю дом с разобранной крышей оставлять – сам понимаешь. Может, приедешь?
- Конечно, приеду! – тут же согласился Малиновский, обрадовавшись, что у него будет вполне законная отмазка от встречи с Ткачук.

Осматривать магазины закончили быстро – по виду Надежды можно было предположить, что совсем не магазины ее интересуют; без сомнения, вся система розничной торговли ЗимаЛетто была киевлянами изучена вдоль и поперек заранее, а Наденьке же хотелось побыть с президентом.
Но эта беременная корова портила все карты.
- Ты так нежно обращаешься со своей помощницей, - ехидно заметила Ткачук, - словно она твоя жена…
- Катюша – мой близкий друг и самый ценный сотрудник ЗимаЛетто, - нашелся Андрей.
Надежде нечего было ответить.
Когда намеченная программа была выполнена, Андрей взял курс на гостиницу. Предложение Нади завезти сначала Катю, а потом покататься, вежливо, но твердо отклонил.
Пообедать вместе тоже отказался:
- Нади, извини, мы планировали сейчас с Катей и Романом обсудить наш договор с вашей фирмой. Мы же завтра планировали подписание, так что – нам надо поработать.

Недовольная Наденька покинула машину, и Андрей, вздохнув с облегчением, повернулся к Кате, сидящей на заднем сидении:
- Ты не поверишь – устал так, будто бревна таскал. Напряжение дичайшее!
Катя не поняла.
- Ты не заметила, что ли? Она ж меня изнасиловать готова прямо не сходя с места. Я вчера едва от нее отделался!
- Да? Я действительно не заметила… Странно…
- А, ну, конечно, она же пошлости мне на ухо шептала, когда тебя рядом не было! Нимфоманка какая-то! Кошмар!
Катя удивленно покачала головой:
- А, вроде, нормально со стороны выглядит…
- Ладно, хватит о ней. Короче, план таков: едем обедать, потом ко мне. Или заказываем обед прямо домой, как?
- Андрюша… а, может, не надо?.. Так нехорошо получается…
- Кому нехорошо? Тебе? Или мне? – как бы в шутку, но с очень серьезным видом спросил Андрей, - Кать… Давай мы не будем о морали, да? Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя. И я хочу, чтоб ты ко мне вернулась. Ты ведь понимаешь, что дело не только в сексе…
- Андрей, но…
- Без «но». Скажи, только честно – тебе хорошо со мной? Ты жалеешь о том, что между нами происходит?
- Мне хорошо с тобой… Да… это правда, зачем скрывать… меня тянет к тебе – да… мне трудно устоять перед тобой – да… Но все это – неправильно! Мне стыдно перед Ромой… Я люблю его, в конце-то концов!
- Кать… не обманывай себя, по крайней мере. Я не смею утверждать, что ты любишь меня… Но и его ты не любишь… Иначе не встречалась бы со мной…
- Андрей…
- Так. Давай поедем в ресторан и все обсудим за обедом, если ты не хочешь, чтоб я упал в голодный обморок!
Он развернулся, дал по газам и до ресторана больше не произнес ни слова.

Андрей, как обычно, придирчиво рассмотрел меню, выбрав для Кати только то, что полезно. На ее возражения, твердо заявил, что, пока он жив, разной дрянью, несовместимой с ее положением, она питаться не будет.
Пришлось смириться.
За обедом он очень убедительно доказывал – они не делают ничего предосудительного. Ну – ничего. Если так получается, значит, об этом позаботились на небесах, а им, всего лишь – людям, не стоит вмешиваться в промысел Божий.
И так у него все хорошо получалось, так складно да выверенно, что и возражать не хотелось. Хотелось просто слушать его голос – то мягкий и шепчущий, то недовольно рокочущий, то сладкий, как тягучий мед…
И соглашаться.
А еще были его руки – ладони и пальцы, за которыми она почему-то следила завороженно, будто ожидала, что вот-вот он жестом фокусника что-то такое сотворит из столовых приборов – и выскочит то ли заяц, то ли стая голубей, то ли синенький скромный платочек…
- Катя? Ка-тя? Ты слышишь?
Нет, она не слышала – задумалась, уйдя в себя.
- Ой, извини…
- Так что ты скажешь?
А что сказать? Что может сказать загипнотизированный удавом кролик?
- Знаешь, чего я понять не могу? – изрекла, наконец, Катя, - Почему я тебя слушаюсь? Все время… Ты нагло командуешь, а я подчиняюсь, почти не думая… Когда Ромка пытается навязать свою точку зрения… или просто что-то делает по своему разумению… меня охватывает бешенство – даже если он прав, а вся вина в том только, что не посоветовался… А ты… ты говоришь совершенно невозможные вещи, а я даже не сопротивляюсь! Что это? А? Что?
- Что? – повторил вопрос Жданов, - ничего особенного… Просто ты меня за вожака стаи признаешь, а его – нет. Вот и весь ответ.
Ему хотелось улыбнуться удовлетворенно, но он сдержался. Потому лишь, что в эту минуту явственно ощутил на своих губах вкус победы.
Он понимал, что война будет позиционной, изматывающей, что еще много крови, слез, горечи и страданий впереди, но победа будет за ним. Обязательно.
В любом случае.
Он почти выиграл.
И это заставляло быть сдержаннее.

- Ну, что? Поехали? – спросил он по завершении трапезы.
Она просто поднялась.
Не будет на сегодня больше ни вопросов, ни объяснений.
Просто - поехали.
Туда, куда повезет.
А завтра будет завтра.

А завтра – в понедельник, начались рабочие будни.
К десяти пришла Надежда и сразу направилась к Жданову. Тот даже охнуть не успел, как девушка потащила его на экскурсию по производству – но не тут-то было: у ресепшена Андрей усадил ее к стойке бара, пробормотав: «Сейчас ключи возьму!», а сам ринулся за спасением к Кате.
- Кать, там… - ворвался он стука и онемел.
Катя и Малиновский самозабвенно целовались.
Живот уже мешал Роману стоять вплотную, поэтому он находился слегка сбоку – что, впрочем, давало ему возможность беспрепятственно ласкать грудь; он спустил лямочку любимого сарафанчика Кати, и от одного вида этой роскоши у Андрея пересохло рту.
Вот только рука не его была.
И… и… да как он вообще посмел!
- Вы бы хоть закрывались!!! – разъяренно прорычал Жданов, - Вам дома времени не хватает?!!!
Ромка обернулся, посмотрел осоловелыми глазами:
- Палыч? А ты что тут делаешь?..
Андрей выскочил, долбанув со всей силы дверью.
Зло неслась кровь по жилам, бурлило бешенство, душила ревность, да, в довершение всего, проклятый организм услужливо повиновался условному рефлексу на Катеньку – вздыбливая орган, которому сейчас уж никак не следовало напоминать о себе вообще.
- Че-е-е-ерт! – проорал Жданов на всю приемную, пугая выходящую из Кириного кабинета Амуру, и чуть ли не бегом покинул это проклятое место.

По дороге он остановился, отдышался, взял себя в руки.
Но ревность, злость, уязвленное самолюбие… бешенство самца, низвергнутого в ад унижения… отвергнутая любовь… Все смешивалось в клокочущий котел и искало выхода.
В этой ситуации его не было – ждала работа и ждала развратная девка, которую хотелось послать на то место, о котором она мечтала денно и нощно.

К ресепшену он вышел внешне спокойным, с маской благожелательности на лице.
- Ну, что, Наденька, пойдем? Извини, что задержал.

Они осмотрели цеха, а затем наведались на склад готовой продукции. До сих пор Ткачук вела себя совершенно нормально – как обычная девушка: то ли ей мешало присутствие людей, то ли она поняла, что Жданова трогать не стоит.
Но едва они оказались наедине, как Надежду будто подменили – и она взялась за свое.
- Андрей… а можно мне примерить вот это? – указала она пальчиком на платье.
- Да, пожалуйста! – пожал он плечами и собрался выйти.
- Погоди… Ты мне разве не поможешь?
Андрей замешкался, а красотка ловким движением сбросила с себя топик и вызывающе посмотрела на господина президента.
Кровь бросилась ему в голову, воспоминание о недавно виденной сценке вернуло и бешенство, и эрекцию.
- Ах, так… - хрипло прошептал Жданов, - значит, Наденька, мой х… тебе покоя не дает, да?
Наденька принялась расстегивать его рубашку, легонько царапая кожу груди. Но нет… не того хотела сейчас охваченная жаждой мщения душа мужчины.
Он отвел ее руки, расстегнул свой ремень – не спуская при этом взгляда с ее груди и улыбаясь самой своей очаровательной улыбкой.
А потом развернул и нагнул дамочку, задрал юбку, рванул трусики – так, что только клочья полетели.
Чтобы удержать равновесие, Надежде пришлось опереться руками о стену, Жданов тем временем хищно вошел в нее резким движением, и, совершенно не заботясь ни о чем, принялся быстро и методично долбить эту заезжую шлюшку. Через минуту или чуть больше, он, почувствовав приближение финала, быстро покинул тело и выплеснулся на оголенную спину, перетянутую тонюсенькой резиночкой с ошметками от белья.
Хмыкнув, вытер член об ее юбку, и, отвернувшись, привел в себя в порядок. Надежда выпрямилась, но так и осталась стоять лицом к стене, судорожно пытаясь поправить на себе испорченную одежду.
- Ты же этого хотела? – язвительно спросил Жданов, - короче, возьми тут любую шмотку, какая приглянется, умывальник есть в конце левого прохода. Бельишко, извини, не производим. Но могу дать адресочек дистрибьютеров, там президент е…рь знатный, тебе понравится.
Прежде, чем закрыть за собой дверь, кинул через плечо:
- Через полчаса ждем в конференцзале на подписание договора. Будешь, сука, выпендриваться, я твоему шефу доложу, как ты п…ой контракты заключаешь.

В конференц-зале он, чувствующий себя так, будто его вываляли в дерьме, встретил Малиновского.
- О, Палыч! – обрадовался тот, - Ты куда пропал? И где Ткачук?
- Я ее вые…л, - хмуро и зло ответил Жданов, - напросилась, б…на. Сейчас себя в порядок приведет и придет, все подпишет.

Катя все слышала – она собиралась войти со стороны президентского кабинета. Грубо, цинично, гадко… И это – ее Андрей? Тот нежный Андрюша, которого она знала?
Тошнота подкатила к горлу, голова закружилась, в глазах потемнело, и она потеряла сознание.

- Па-алыч! – Рома явно не понял момента, - Ты это сделал! Ты положил себя на алтарь Зималетто!
- Заткнись, Малиновский! Мне удавиться хочется… Давай эту тему закроем, хорошо? Где, кстати, Катерина с контрактами?
- Сейчас позову, она у тебя…
Рома приоткрыл дверь и с криком:
- Катя! Катя! – исчез в проеме.
- Что такое? – кинулся за ним Андрей и увидел Катю, сидящую на полу с каким-то потусторонним видом, - Катенька?
Мужчины присели рядом с ней, Катя слабым голосом ответила:
- Все в порядке уже… просто голова закружилась…
Андрей протянул руку, но Катя обожгла его таким взглядом, что захотелось спрятаться.
С помощью Романа Катерина поднялась и пересела на кресло.
- Документы… вот… - она показала на упавшие папки.
- Катя, что это было? Может, Скорую вызвать?
- Ничего не надо… если можно, я поеду домой… отлежусь немножко и все будет в порядке…
- Тебе нельзя ехать одной, - хмуро произнес Андрей.
- Если ты разрешишь Роме меня отвезти…
- Да, конечно… поезжайте…
- А договор? – спросил Малиновский.
- Я думаю, проблем не будет… мы же все обсудили…
Катя быстро взглянула на него и, усмехнувшись, отвела глаза.
Она слышала? – с ужасом подумал Жданов, но в следующий момент ужас сменился мстительным удовлетворением.
А почему, собственно, он должен хранить ей верность?
Разве он ей что-нибудь обещал?
И даже не так.
Разве ОНА ему верна? Он мог пытаться терпеть двойственность, но видеть все собственными глазами? Кто вообще сможет это выдержать?
Перед глазами всплыла рука Малиновского, ласкающего ЕГО женщину!
Черт!

Договор был подписан быстро. Ни Жданов, ни Ткачук не испытывали желания любоваться друг другом, поэтому, свершив все формальности, они сухо распрощались и разошлись, чтоб никогда не встречаться.

Жданов вызвал к себе Амуру.

Памятуя об утренней ярости Андрея, Амура могла предположить, что Рома постарался на славу, и Жданов понял всю бесперспективность своих притязаний. И решил, наконец, выплыть из мира грез в реальность.
А в реальности его ждала она, Амура.