Глава 18
В роддом добрались часам к шести утра – заботами Жданова там их уже ждали. Катю увели в недра – готовить к дальнейшему, а Андрей, поцеловав ее, не спешил уходить.
Каково же было удивление Катерины, когда, войдя в палату, где ей предстояло провести несколько самых томительных в жизни часов, она застала там улыбающегося Жданова.
- Андрей?!
- Да-а-а-а, - улыбнулся Жданов, - я буду с тобой.
- Но… я… мы… - Катя даже и не знала что сказать.
- Катюша, - подошел Андрей к ней и обнял ладонями ее лицо, - конечно… если ты возражаешь… я могу уйти… но только…разве… ты хочешь, чтоб я ушел? Мне сказали… что… тебе так будет легче…
- Ох, Андрюша… я даже…
Боль заставила ее замолчать и прислониться к плечу Андрея.
Странным образом его объятия подействовали почти обезбаливающе. Когда схватка прошла, Катя отдышалась и сказала, что, пожалуй, она совсем не возражает.
Пожилая медсестра, пришедшая навестить и проинструктировать тоже приветствовала Андрея:
- Это хорошо, девка, когда мужик рядом. Ты не смотри, что я – старая, я старых правил не любила; мужик, если он любит, рядом всегда должен быть – тогда и он дите сразу примет, и дите не будет его за чужого дядьку считать. И поможет он тебе! Я сама-то второго в поле рожала – загулялись мы с Васечкой на лужку, в деревне, в отпуске были. До срока еще дней десять оставалось, мы напоследок, перед тем, как в город уезжать, и пошли воздухом подышать.
Набродились, устали, на лугу отдохнуть завалились. Лежи-и-и-ии-м… пчелки гудят, травы пахну-у-у-ут… И небо синее-синее… И такая на нас хотячка напала, что с места не сойти… И не удержались… А поди ж ты – как отлюбились, так оно почти сразу и случись; ну а вторые роды-то, девка – это не первые; коли баба здорова, так быстро родит! А уж после любви-то – и подавно! И началось, да чую я – даж до деревни не успеем.
Так вот Васечка сам роды и принял, и пуповину зубами перегрыз, а потом, как закончилось все, сбегал за доктором, да за машиной.
И что ты думаешь? Борька, меньшой, от тятьки ни на шаг не отходит и сейчас, хоть у самого уж дети – лбы здоровые, а уж когда малый был, папку кликать раньше мамки начал.
Так что, молодец у тебя мужик, и ты, девка, молодец, что пустила его.
Не бойся ничего, хорошо все будет. Ложись пока, а мужика твоего я уведу на минутку – брошюрку ему дам: что делать надобно, да на родовую пусть посмотрит, чтоб не ошалеть с непривыку – там нет сейчас никого, кварцуют как раз.
А ты, дочка, ложись, ложись.
Анна Дементьевна – так звали медсестру, сводила Андрея на экскурсию, обсказала – что да как, книжечку дала, и обратно до палаты проводила.
А напоследок – шепнула:
- Ты, парень, не тормози… Дверь в палате на защелку закрывается… Иди-ка, да простимулируй жонку… и родит быстрее… и обоим приятно будет…
- Что? – Андрей, кажется, понял – о чем ему толкует Анна Дементьевна, но ушам своим он не верил. Или он так испорчен, что ему во всем только одно чудится? – А-а-а-а…
Он не знал – какими словами уточнить, чтоб не показаться слишком развращенным, и от напряжения даже покраснел. Но медсестра, видно, встречала уже таких стыдливых да малопонятливых, поэтому она с улыбкой сказала ему:
- И не смотри, не смотри на меня так… Что подумал – про то я и говорю.
- А-а-а-а… э-э-э-э-э…
- Не побеспокоит вас сейчас никто – врачи за ночь устали, да и пересменка сейчас будет… А ты, коль поможешь ей, так и родит быстрее – что ж мучаться, если сама природа помогает? – и она буквально втолкнула Жданова в палату, прикрыв дверь.
Воровато оглядевшись, Андрей защелкнул дверь на замочек и подошел к Кате, которая как раз отдыхала от очередной схватки.
- Ну… где ты? – капризно спросила она, - сам сказал, что тут будешь…
- Тут и буду… - успокоил Жданов.
Он не знал – как сказать Катерине о совете медсестры, но когда боль снова пронзила любимую, больше уже не рассуждал.
Поглаживая ее живот в нужном месте – чтоб хоть немножко обезболить, он, приговаривая нежные слова, приник к ее губам.
- Жданов! – осоловело проговорила Катя, когда губы Андрея перебрались к ее груди, - ты с ума сошел?
- Ага… - довольно промурлыкал Андрей, - сошел… и тебя сведу.
Это было абсолютным безумством – не несказанно заводящим. Конечно, о таком никому не рассказывают, но Катя могла поклясться, что все то время, пока они с Андреем безбашенно любили друг друга, она почти не чувствовала боли.
- Псих! – это было первое, что она произнесла, когда дар речи вернулся.
- Ага! – согласился Андрей, приводя себя в порядок, - Ка-а-а-ать… я люблю тебя… просто до ненормальности…
Катя ответить не успела – ей едва удалось сдержать крик от боли, начавшей распирать ее изнутри и от тяжести, желавшей вырваться наружу.
- Ой… Анд… рюша… зови… кого… нибудь… я… кажется… рожу… прямо сейчас…
Жданов бросился за помощью.
Анна Дементьевна хитро подмигнула Андрею – и он смутился, но поддаваться своим эмоциям было уже некогда, поэтому он собрался с силами, приказал себе не бояться, не падать в обморок – словом, быть на высоте. Быть помощником, а не обузой.
Все дальнейшее для него было как в тумане – нет, для него нашатырь не таскали, и врачи вокруг него не суетились, но Катину боль он ощущал как свою собственную; а потом был голос Анны Дементьевны:
- Молодцы! Быстро рожаете, ну, еще немного! Тужься, дорогая!
А потом, почти сразу, раздался детский плач – Жданов даже не сразу понял, что уже все позади.
- Ну, что, папаша, тормозишь, иди скорей, познакомься с дочкой!
- До-о-о-очка… - расплылся в идиотической улыбке Жданов, - Де-е-е-евочка!!
- Возьмете? – улыбнулась акушерка, протягивая Андрею новорожденную.
- Да! Сейчас! – он засуетился, сбрасывая с себя халат, а на возражения персонала ответил таким зверским взглядом, что все сочли за лучшее замолчать. Андрей же, сняв с себя рубашку, уложил ее на ладони и протянул их к акушерке.
Та поняла и больше не ворчала – она уложила девочку и даже помогла завернуть ее в отцовскую рубашку:
- У вас муж какой романти-и-и-ичный! – сказала акушерка Кате, а та, облизав пересохшие губы, хотела что-то сказать, но не смогла, а лишь улыбнулась.
Бережно, почти не дыша, Андрей прижал к себе покряхтывающего младенца, обнаженной кожей ощутив мягкое тепло, идущее от него.
- Дочечка моя… - дрогнувшим голосом прошептал ей в темечко и осторожно поцеловал.
- Ну, давай теперь к маме! – распорядилась Анна Дементьевна.
Когда девочку забрали от Андрея, та громко и недовольно закричала, но, попав к матери, успокоилась, присосавшись груди.
- Ну, папаша, Вы теперь свободны, идите, радостную весть разносите!
Не помня себя от счастья, Андрей еще раз поцеловал Катю, потом – малышку и, сопровождаемый поздравлениями и наставлениями медперсонала, вышел в коридор, натыкаясь на стены.
- До-о-о-о-очка! – заорал он, выйдя на крыльцо, - у меня – до-о-о-очка!
Птицы испуганно покинули деревья.
Проскакав козликом по больничному парку, прооравшись как следует, Жданов сел в машину. Настроение было залихватским, субботнее утро – полупустынным, Андрей рванул с места, но уже через пару минут одумался.
- Нет, Жданов, - сказал он сам себе, - теперь ты – отец, у тебя есть обязательства, гонки с препятствиями остались в прошлом. Разумнее надо быть!
Но радость и восторг искали выхода, ими нужно было поделиться. Вот только – с кем? Отличная идея пришла в голову почти сразу.
- Точно! Как я мог даже сомневаться! – воскликнул Андрей, подмигивая своему изображению, - Только так!
Через полчаса он подъехал к знакомому дому.
- Надеюсь, они никуда не уехали сегодня и не слишком крепко спят, - проговорил он себе под нос, открывая подъездную дверь.
- Кто там? – раздался за сонный голос.
- Это Жданов!
- Жданов? Ты что, с ума сошел – в такую рань?
- Какая рань? Уже почти десять!
- О, господи! Ну, подожди…
Через несколько минут дверь открылась, Кира прищурилась на него сонными глазами:
- Андрюшечка, ты адресом не ошибся? И почему ты голый?
- Кирюха! – Жданов со всей дури обнял ее, - Кирюха, ты не представляешь!..
- Это еще что за явление Христа народу? – раздался мужской голос, - Жданов, какого черта ты мою женщину обнимаешь?
Андрей выпустил Киру, обратил глаза к говорившему: это был Женя, гражданский муж Киры; он стоял, прислонившись к дверному косяку и с любопытством взирал на гостя.
- Ребята! Вы даже не представляете! Я…
- Жданов, так почему ты голый?
- А? – Андрей хлопнул себя руками по животу, - Ах, да! Я и забыл совсем!
Но в следующую минуту он о рубашке снова забыл:
- Ну, что вы все меня перебиваете?!! У меня дочь родилась, вот!!!! Только что!!!
Тут уж Кира сама бросилась к нему с объятиями, а Женя крепко пожал руку.
- Так ты проходи! Это дело надо отметить!
- Ох, у меня с собой ничего нет! – спохватился Андрей, - я сейчас сбегаю!
- Подожди! – тормознул его Женя, - давай я тебе хоть футболку дам!
Вернувшийся Андрей застал Киру на кухне за приготовлением закусок, Евгений, впустив гостя, прошел туда же:
- Ну, вот, теперь рассказывай.
- Боже, ребята, вы даже не представляете – какое это счастье! Я с ума схожу! Я и в роддоме был, и малышку сначала я на руках держал, а потом уже – Катя! Я…
- Андрей, погоди… - тормознула его Кира, - я не совсем поняла… так чей все-таки ребенок? Твой? Или?..
- Кирка, глупая! Она все равно – МОЯ! Ты понимаешь? Это – МОЯ дочь!!!!
- А на кого похожа? – встрял Женя.
- Похожа?… - Андрей попытался сообразить – на кого похожа девочка… Признаться, он как-то не посмотрел на нее в этом ключе… И не знал даже как ответить. Вот только глазки… Господи, но глаза-то у нее Катины – это точно! Абсолютно Катины – два бездонных озера!
- У нее глаза Катины, - вымолвил он, расплываясь в счастливой улыбке, - Да. Катины.
Больше его не стали допрашивать на эту тему.
- Андрей, а… они с Ромой уже официально расстались? – совсем не в тему спросила Кира чуть позже.
Андрей слегка нахмурился:
- Нет… пока… но расстанутся… когда он вернется… Катя любит меня, она к нему не вернется…
- Она сама тебе об этом сказала? – поинтересовался Евгений.
- Нет, но…
- Кстати, - оборвала Кира явно неприятную для Жданова тему, - а ее родителям ты сообщил?
- Ой! Нет! Сейчас! – он пошел к телефону.
Кира отправилась следом:
- Жданов… только не говори о том, что ты ее считаешь своей… Не нужно… Пока, во всяком случае… Да?
- Д-д-да… Наверное…
Он так и сделал – просто сообщил Пушкаревым о внучке, сказав, что привез Катю с дачи прямо в роддом и только что узнал о том, что малышка родилась.
|