Глава 1
- Кать…
- Да, Маш?
- Кать..Там что-то случилось. – На Тропинкиной не было лица.
- Что? – Катя побежала к своему кабинету, увидела на столе гору бумаг и сломанный ящик, открыла дверь кабинета Андрея:
- Андрюша!
Он повернулся к ней, и Катя отступила на шаг, а потом рванулась к нему, обняла за шею, но он отцепил ее руки, и, держа их за запястья, посмотрел Кате в глаза.
- Андрей! Что случилось? – Ей хотелось закричать, но она только сдавлено пискнула.
- Что случилось? А что, собственно, случилось? Ты где была? – Он отпустил Катю и отошел к окну.
- Я? Ой, такая история дурацкая! Меня, представляешь, хотели завербовать… И я…
- Конечно, отказалась? – с сарказмом спросил Жданов.
- Да, – Катя смотрела на его спину. - Андрей, что случилось за то время, пока меня не было?
- Ты быстро ориентируешься в ситуации. Ты просто потрясающая. Поняла, что тебя раскололи?
- О чем ты? Я… Я не понимаю.
- Не понимаешь? А это что? – И он кинул ей папку с эскизами.
- Эскизы, похоже. Я не очень в этом разбираюсь…
- Да? А это? – Следующая папка.
- Это? Расчеты по коллекции….но…При чем тут я?
- Это, Катя, все было в твоем столе.
- Я... я не знаю, как это ко мне попало.
- Да? А это что, знаешь? – он потянул ей бумажку с номером счета.
- Банковский счет…
- Да. И, какое совпадение, с 500 000 долларов на твое имя.
- Андрей, это все какое-то недоразумение! В чем ты меня подозреваешь? Что случилось?
- А это? Это что?
- Это? – Катя побледнела, когда Андрей протянул ей инструкцию. А она-то о ней и думать забыла. Засунула в первую попавшуюся папку, еще до показа, и выбросила из головы.
- Андрей…
- Какой изощренный план! Скажи, когда ты придумала? Тогда, когда я тебя, как дурак, успокаивал в своей квартире? Ты решила, что я легкая добыча?
- Андрей! Опомнись! Что ты говоришь! Я люблю тебя!
- Хватит. Прекрати! – Андрей закричал во все горло так, что Катя вздрогнула. – Хватит, - сказал тише, – Уже не надо врать. Все кончилось. Уходи. Я тебе даже дам рекомендацию, чтобы ты смогла устроиться на работу. Я замну эту историю. Хотя, тебе этого, по всей видимости, и не надо – 500 тысяч неплохие деньги.
- Андрей! Какие деньги? Это все из-за этой глупой инструкции? Андрей. Я просто… я просто думала, что ты меня оттолкнешь, будешь думать, что я из-за жалости, а тут Ромка.
- Из-за жалости? – Андрей усмехнулся. – Тебе неизвестно это чувство.
- Выслушай меня, пожалуйста! Я не знаю, почему эти документы оказались в моем столе…
- И инструкция?
- Андрей, я люблю тебя! Почему ты мне не веришь?
- Я верил. Я верил, когда ты рассказывала, как злой Сашка тебя обижает. А может, он и не обижал? Я верил, когда он притащил мне статью про вас с Малиновским. Но и тогда я тебе поверил…
- Статью? Я не понимаю. Ничего не понимаю…Андрей, ты думаешь, я могла… Ну, как мне тебе доказать, что я тебя люблю?
- Хочешь доказать? Уйди. Просто уйти. – Андрей опять отвернулся к окну, обхватил себя руками.
Катя подошла к нему, стояла, боясь дотронуться, и слезы текли по ее щекам. Он оглянулся и посмотрел на нее. Катя зарыдала, бросилась в свой кабинет, схватила сумку со стола и побежала к лифту. Сейчас с ним говорить – бесполезно. Стоило только взглянуть в его глаза… Такие глаза бывают у искусно выполненных, безумно дорогих кукол – темные, блестящие, с четко прорисованными линиями радужки и ослепительно белым белком. Абсолютно неживые и пугающие бездонной пустотой…
Хлопнула дверь, и Андрей согнулся, опираясь руками о холодное оконное стекло. Словно из него выпустили воздух. Он хотел, хотел уже повернуться, поймать ее в объятия, сказать – что все забудет и все простит. И не смог. Не смог, потому что холодным водопадом в сознание лились мысли, что он уже не сможет ей верить. И подозрения, став навсегда их верными спутниками, в конце концов, отравят их обоих. Нет. Уж лучше так – рубить раз и навсегда.
Лифт пришел, и Катя, зайдя в кабину, уже нажала кнопку… и тут произошло это… Нестерпимая головная боль заставила закрыть глаза и прислониться к стене, мозг, казалось, расплавился во мгновение ока, Катя физические ощущала неповоротливое бурление магмы внутри головы; зазвенела тонкая струна, переходя на ультразвук, и будто что-то взорвалось внутри, мозг будто разлетелся, кусочками плазмы оседая на стенах, сознание расширилось, охватывая неким внутренним зрением не только маленькую кабинку, коридоры и знакомые кабинеты, а расползалось вширь – улицы, город, города… и так за мгновение умчалось куда-то за пределы вселенной, а потом резко схлопнулось, и наступила темнота… И далекий незнакомый голос зазвучал в ушах: «Ты же Пушкарева!..»
- Катерина Валерьевна, Катерина Валерьевна…
Катя открыла глаза – Потапкин испуганно стоял рядом, придерживая дверцу – чтоб та не закрылась.
- Катерина Валерьевна, что с вами?.. – медвежонковым голосом беспокоился охранник, - вам помочь?
Катя через силу кивнула:
- Попить… есть что-нибудь?
- Да, конечно! – Сергей Сергеевич бросился наружу, закрывающиеся дверцы Катя застопорила сама.
Залпом выпив полный стакан, она помотала головой – боль прошла, звон в ушах – тоже. Но что-то было не так… не как обычно…
Прислушавшись к себе, она поняла, что все ее существо распирает рьяная решимость… Не убегать… не прятаться…
«Ты же Пушкарева!» - всю жизнь говорил ей папа, и слова эти означали вовсе не принадлежность к потомкам Романовых или Рюриковичей, а обязательность простых человеческих качеств – долга, совести, чести…
Она, конечно, может сейчас убежать, дав волю слезам, но… не себя она предаст – отца. Прежде всего – его.
Катя представила, как вздрогнет, сгорбится и вмиг постареет папа, когда увидит в какой-нибудь мерзкой газетенке статью о том, как его дочь воровала секреты фирмы, в которой она работала…
- Как ты могла? – спросит он…
А ей нечего будет ответить…
Потому что невиновный – не сбегает, он отстаивает свое честное имя.
- Вот так, Пушкарева! – ее внутренний голос стал каким-то другим, более жестким и грубым, он не спрашивал, как обычно, а командовал, - Ты сейчас вернешься. Ты не посмеешь убежать!
И она вернулась.
Андрей повернулся, и жаром окатило с макушки до пят – она вернулась! Тотчас было все забыто, он почти рванулся ей навстречу, чтоб горячечно зашептать – ерунда, все ерунда, ты же не со зла… только скажи, скажи еще раз, что любишь, только погляди в глаза…
Поглядела.
И ледяной пустыней повеяло от глаз… постойте… они же…
Где лучисто-карие? Почему сквозь безжизненный блеск стекла холодеет серебристая сталь, что такое?
- Ка… - он хотел позвать ее, но голос не слушался.
На пороге появился Ромка, бледный и осунувшийся.
Катя молча прошла к столу, по-хозяйски придвинула к себе органайзер Андрея, чудом не свалившийся со стола, напоминавшего Куликово поле после побоища, быстро пролистав, нашла номер и, прижав трубку щекой к плечу, принялась набирать, а палец второй руки держала на строчке с номером.
От окна Жданову не было видно – что за страница, куда она звонит; спросить же он не решался, только чувствовал, что, после этого звонка мир перевернется с ног на голову, и надо немедленно кинуться, прижать телефонный рычаг, отобрать трубку и зацеловать ее до беспамятства, прося прощения…
Не успел.
- Алло, милиция? Здравствуйте! С вами говорят из компании по производству модной одежды «ЗимаЛетто», Екатерина Пушкарева... помощник финансового директора...
Малиновский у дверей замер, ужас шевелил ему волосы – он отчетливо ощущал каждую волосинку отдельно…
Виновный не станет звать милицию…
- Что она задумала? – не понимал Андрей.
- Да… да… очень приятно… Да, коротко, да… У нас произошло ЧП… утечка конфиденциальной информации в конкурирующую фирму… в ней обвинили меня… у меня в столе нашли папки с документацией, которую я в глаза не видела и выписку из банковского счета… на полмиллиона долларов… Да, конечно, - Катя коротко засмеялась, вслушалась в слова собеседника, энергично кивая при этом головой и поддакивая, - Да… Конечно, да… Ну, что вы, я не настолько глупа!…Что? Прекрасно!
Катя положила трубку и холодно взглянула на Романа – хотя для этого ей пришлось обернуться, но пересекаться взглядом со Ждановым она, по-видимому, не желала.
- Они будут через полчаса… Просили ничего не трогать, чтоб не повредить отпечатки, если они есть.
И с отсутствующим видом опустилась на кресло.
- Отпеча-а-а-атки… - протянул Рома, начиная соображать, - Чьи?
Жданов молчал, понимая – как попал.
- Во всяком случае, моих там нет! – надменно произнесла Катерина.
- Я… наверное… пойду… - минут через пятнадцать тишины робко проговорил Рома.
Катя хлестнула его пощечиной адмиральского тона и власти:
- Стоять!
И Малиновский прилип к полу, а у Андрея пересохло в горле.
Идиот… какой идиот… как он мог поверить в такую чушь? Катя – промышленный шпион! Как это смешно! Он искоса смотрел на нее и пугался: лицо стало жестким, взгляд направлен в никуда, даже не шевельнется…сидит неестественно прямо, только гордо вздернула подбородок кверху…
Катенька…
Он решился:
- Катюша…
Чуть обернувшись, она ожгла его колким ледяным огнем:
- Не стоит, Андрей Палыч…
И снова застыла, уйдя внутрь себя.
Послышались голоса, дверь распахнулась, ввалились несколько мужчин.
- Здрасьте! Тут место преступления? – серьезно, но с какой-то шутливой интонацией спросил высокий брюнет, очевидно, следователь.
Он оглядел присутствующих, обратился к Кате:
- А Вы, очевидно, Катерина Валерьевна, да? – и улыбнулся.
- Да…
Он представил всех, но Катя заметила только его – удивительно похожего на Андрея… Или – нет, не похожего… просто – того же типа.
Высокий брюнет, с хищно нависшими над глубоко посаженными глазами кустистыми бровями, имел до невозможности мягко очерченный, почти девичий рот; губы, однако, были сурово сжаты, органично сочетаясь с хмурыми бровями и суровой складкой, прочертившей левую щеку. На правой – от угла глаза ко рту – змеился грубовато заросший шов, посверкивая гладкими белыми полосками стяжек.
Он подошел к поднявшейся с кресла Кате, и, осадив в глазах жесткость, протянул руку:
- Ваш следователь, Григорий, уж извините, Мелихов…
Катя не удержалась от улыбки, а в его каре-зеленых глазах заплясали искорки.
Он знал о таких историях – кому-то очень хочется убрать с дороги слишком полезного работника… или ревность… Это не в первый раз, потому и дело поручили ему: как имевшему опыт общения с офисной публикой и знавшего много полезных людей... и, конечно, специальной информации, связанной с офисной конкуренцией. Он сразу оценил расстановку сил, сразу понял, что красавчик у окна здесь главный, а этот, трущийся у стенки бледный парень, видно, принес компромат. Папки по всему столу… И эта женщина… Он только взглянул в ее огромные больные глаза и сразу понял, что попал. Попал крепко и надолго… И глаза эти будут сниться ему по ночам, а, сдыхая от недосыпа и хронической усталости, он будет вспоминать ее как ангела.. Хрипло и с ехидцей спросил: - Здрасьте! Тут место преступления? Представил всех по форме, но к ней, к Катеньке, как называл ее уже про себя, подошел отдельно. Она улыбнулась и сразу поняла – как пошутили с ним родители. А он понял, что они найдут общий язык. И немедленно принялся надеяться на большее.
Жданов чуть не умер, наблюдая, как этот милицейский урод флиртует с Катей – с его Катей! Он не видел ее лица, но был уверен, что она улыбается!
Злость, ревность, ненависть…
Он развернулся лицом к менту и прорычал злобно:
- Жданов, Андрей Павлович, вице-президент, акционер, неформальный глава компании.
Ого! Да мы почти близнецы! Зеркальные! - Гриша хорошо помнил, как пять лет назад он был примерно таким же… Вот только – он был таким сразу после аварии… Когда смыли кровь и обработали рану, все оказалось не таким уж ужасным – хотя, конечно, претендовать на роль покорителя женских сердец он больше не мог…
- Очень приятно… - мужчины посмотрели друг другу в глаза, сразу определившись - соперники.
- А это, - взмахнул покалеченной рукой Жданов в сторону испуганного паренька, - наш президент, Малиновский Роман Дмитриевич…
- Пр… - Григорий едва удержался от удивленного возгласа, но заставил себя закашляться вместо него.
Окружающие поняли – что к чему, таким образом следователь Мелихов приобрел себе врага. Если этот Малиновский действительно принес компромат… он может быть задействован в его создании… он – президент, но только де-юре… конечно, это угнетает… интересно, он наемный, или свой, из семьи? Если наемный – чего добивается? Устранить конкурента, вот эту самую Катерину Валерьевну? Или – устранить соперника? Дамочка влюблена в своего шефа? Или только шеф – в нее? Шеф – точно, вон как глазами жрет, будь его воля, лежал бы уже Григорий Александрович Мелихов на асфальте у высотки и представлял бы из себя только размазанное коричнево-грязное пятно… А девушка что? Такого урода? Впрочем, дамы любят самопожертвование… Может, он человек хороший, а они все время вместе… Интересное тут кино…
- А-а-атлично! – воскликнул следователь, Катя, вздрогнув, посмотрела на него, - рассказывайте суть! Да, я там, смотрю, ящичек взломан и все перевернуто, это к делу отношение имеет?
- Да… - коротко ответила Катя
- Ребята, - обернулся Мелихов к своим, - фотки, пальчики, все, что положено…
Потом он уселся в кресло, достал из планшетки бланк протокола, посерьезнел.
- Рассказывайте… Сначала Вы, Екатерина Валерьевна…
Складывалась картинка быстро. Облыжно обвиняемая Катерина Пушкарева пребывает в полном неведении и ступоре, даже предположить – кто да что: не в состоянии… Так называемый президент, тряся подбородком, поведал историю о бывшей подружке и буклетах… Как имя подружки?
- Санчес, найди и привези к нам в отделение. Вместе с буклетиком. А вы, уважаемые, понимаете, что кой-какие ваши бумаги нам придется забрать с собой? Вот спасибо… Опись мы сделаем… Что, Гена? Пальчиков много? Прекрасно, значит, преступник их не стирал, простите, глубокоуважаемые, но вам всем придется «поиграть на рояле», знаете такой термин?.. Итак, вы установили слежку за Оленевым… Санчес, Оленева тоже установи, пусть молодой человек даст координаты… Итак, Вы сообщили шефу о встрече госпожи Пушкаревой с Оленевым… Вскрыли ящики… Там нашли документы и счет… А-а-атлична… Санчес, что тебе в банке сказали по поводу бабла? Еще ничего? Так перезваниванивай! Что-то мне подсказывает, что денег никаких и нету!.. Та-а-ак… Значит, Андрей Палыч, нашли вы бумаги и посчитали это все неопровержимой уликой… З-з-замечательно! Вас бы к нам на службу!.. Зачем?
Вид Мелихова стал по-настоящему грозным:
- Затем, что вам рассказали бы, например о презумпции невиновности, слыхали о такой? Екатерина Валерьевна вполне может прямо сейчас написать иск о защите чести, достоинства и деловой репутации!
- Почему Вы так уверены? – спросил Рома и тут же спрятался от яростных глаз Андрея.
- А потому, молодой человек… Если промышленный шпион умудрился достать сведения, до которых он в принципе не мог дотянуться… а, как я понял, половина этих документов не находится в компетенции Екатерины Валерьевны… значит, ей пришлось делать слепки с ключей, пробираться в здание в отсутствие сотрудников… И ее никто не заметил… Злоумышленник, способный провернуть такую операцию, не станет прятать компромат в своем столике, рядом с пилочками для ногтей и губной помадой… Я вообще не понимаю – как вы умудряетесь руководить крупной компанией, если у вас отсутствует элементарная логика!
- Вы забываетесь! – кусая губы, вспылил Андрей, - Вы…
- Возможно… - Григорий поднялся с кресла, и, мягко переступая, двигаясь бесшумно нарочито, напоказ, приблизился к Жданову, - я то, возможно, и забываюсь… а Вы…
Он смерил соперника язвительным взглядом, презрительно оттопырив при этом губу… И в который раз поблагодарил судьбу за свой уродливый шрам – этот шрам давал ему право разговаривать с людьми так, как они того заслуживали. Не отводя глаз.
Сфокусировался на покалеченной щеке Жданова, цокнув, покачал головой:
- Сочувствую… Автоавария?
Андрей чуть заметно кивнул.
- Вождение автомобиля в нетрезвом состоянии? – от сочувствия в голосе не осталось ничего.
- У вас, я вижу, та же история… - язвительно заметил «шеф», как окрестил его Гриша.
- Почти… - ну, не удержался, не прав, а все из-за девушки с удивительными глазами, - тоже автоавария, да… классическая такая… как в кино… дурачок-опер догнал зачем-то особоопасных преступников… только не рассчитал, что пуля, попавшая в бензобак, вызывает грандиозный фейерверк… Ох, как было красиво!
Жданов заиграл желваками и отвернулся. Геройствует, гад! Выставляет мерзавцем и тупицей…
- Что, Санчес? Нету? – Григорий расхохотался, - Вот интересно, почему я этого и ожидал, а? Ну, наверное, поллимона баксов лишь за то, чтоб избавиться от девочки – это перебор! Такие деньги за просто так не дают, так ведь, Андрей Палыч?
- Что вы хотите этим сказать? – Андрей ярился, едва сдерживаясь, но понимал, что орать сейчас – выказывать слабость. А он и так в несколько часов сам себя опустил так… Как не смог бы никто другой… Он убил того Андрея Жданова, который только-только начал возрождаться к жизни… И нельзя, чтоб эту тоску по убиенной любви увидели остальные.
- А вы разве не расслышали: что сказал мой коллега? В банке сообщили, что такого счета у них не существует. По поводу своего бланка они проведут внутреннее расследование… Кто-то не сегодня- завтра лишится работы! – и, отходя от Жданова, Гриша потер руки.
Прекрасное дело, все на поверхности, сказка какая! Раскрутится за пару дней, да и сейчас уже ясно, что Катенька невиновна… Поглядел на нее, подбадривающе улыбнулся… Она подняла уголки губ в ответ. Личико ее становилось все бледнее… Так, пора тут заканчивать, а девочку с собой уводить под любым предлогом, незачем ей сегодня общаться с… этими…
Мелихов проследил, чтоб ребята забрали все папки, содержащие специальные сведения, прихватили еще пару папок Катерины; одну – из тех, которыми она пользовалась постоянно, еще одну – достававшуюся редко. Григорий объяснил, что это – для того, чтобы сравнить возможные местонахождения отпечатков.
Вот и все. Можно уходить. Он скользнул взглядом по помещению, оценивая: не забыл ли чего? Не забыл… Профессионализм – не пропьешь, есть действия, которые выполняются автоматически. Впрочем, этот взгляд напоследок – из серии того же автоматизма.
- Можно идти, - кивнул он ребятам и внимательно посмотрел на Катю.
Та, прижав руки к груди, застыла около дверей в свой кабинетик – словно чего-то ожидала от него.
- Екатерина Валерьевна…
- Да?.. – вздрогнула, будто бы испугавшись.
- Если вам не трудно… Я хотел бы переговорить с Вами наедине… есть еще вопросы, но присутствующих они не касаются… Не могли бы Вы поехать с нами?
- Еще чего! – грубо прервал Мелихова Жданов, - Никуда она с Вами не поедет.
Гриша даже внимания не обратил на этот окрик, внутренне посмеивась, он смотрел на Катю. Почему он был уверен, что девушка согласится? После этого запрета – особенно уверен… А, если она согласится, значит, любовная связь здесь все-таки присутствовала…
- Я поеду! – холодно произнесла Катя.
Григорий внутренне взликовал; Жданов, судорожно вздохнув, попытался возразить, но Пушкарева не дала ему и слова сказать:
- Вы, Андрей Палыч, кажется, только что меня выгоняли?
- Да, но…
- Так позвольте мне защитить свою честь! Каждый имеет на это право! – и она, схватив свою сумочку, кивнула Мелихову, - пойдемьте… я готова…
- Ром, отвези меня домой, - выдавил из себя Андрей, когда все ушли.
- Андрей, я…
- Все потом…
- Пошли… - они молча, в гробовой тишине покинули офис. Все служащие, как крысы, попрятались в своих норах. Мало кто знал, что происходит, но ощущение трагедии и горя едким запахом пробралось в самые дальние кабинеты.
Кира стояла у своей двери, прижавшись к теплому дереву щекой, слушала отдаленные вскрики и каждый раз вздрагивала, как от удара. Она боялась выглянуть за двери и поэтому не знала о приходе милиции.
Наконец, она не выдержала и вышла к лифту. Она остановилась и побледнела как полотно, когда мимо нее, не заметив, прошли два сгорбленных старика – Андрей и Роман. Кира закрыла рот ладонью и отступила в коридор, вернулась в свой кабинет, обхватила голову руками и заметалась по комнате:
«Все получилось, все получилось», – повторяла она себе, пытаясь сдержать слезы. Позвонил Сашка и она, стараясь не разрыдаться, просипела в трубку:
- Он ее выгнал.
- Замечаааательно, - пропел брат. – А ты что невеселая, сестренка? – спросил жестко.
- Я… я не хочу ТАК.
- Поздно. Получай свой трофей. Или – охота закончена и приз тебе не нужен?
- Сашка, как ты можешь быть таким жестоким?
- Я не жестокий, Кира. Я просто не рефлексирую. А вот ты – ты, по-моему, еще более жестока, чем я. Я-то собираюсь попользоваться выигрышем, а ты – спишешь его, своего ненаглядного Жданова, как рухлядь?
Кира задрожала, выключила телефон и бросила его на диван, как опасное насекомое с красивым лаковым тельцем.
Я…я буду с ним. Я его не брошу! – стала убеждать себя девушка. – Я его не отпущу больше. Не отпущу…
В гараже Григорий попросил Катю подождать, и дал указания сотрудникам, немедленно после этого севшим в Жигуль и укатившим прочь.
- А Вы? – спросила Катя.
- У меня своя…
Они подошли к слегка пошарпанному Ауди, Мелихов открыл дверцу. Катя уже собралась сесть, когда Григорий решился ее остановить.
- Катерина Валерьевна, погодите. Я должен сказать Вам очень важную вещь, - взволнованно начал он.
Катя даже не удивилась его волнению, она ничему не удивлялась: все эмоции коллапсировали там, в лифте, и теперь ничто ее трогало. Она понимала, что все это – некая временная анестезия, собранная в кулак воля, что позже, когда кулак разожмется…
Но об этом лучше не думать.
- Я должен Вам сказать… мне кажется, это очень важно… я… я не верю в Вашу вину…
- Что? – подняла глаза Катя.
- Я не верю, что Вы причастны…
- Ну… конечно… - Катя растерялась, - конечно, ведь счет – липовый…
- Не в этом дело, - покачал головой Григорий, - я сразу не верил, как только увидел Вас…
Катя задумалась.
- Ну-у-у-у… если бы я была виновата… я бы не вызвала Вас?
- Нет… Не так… Самые хитрые и циничные преступники часто вызывают огонь на себя – это сбивает с толку… Нет… Знаете, у меня такая профессия, что я видел очень много людей нехороших, а, самое главное – лживых… Ваши глаза… Я сразу подумал, что человек с таким ясным взглядом лгать не может…
Катя, вспыхнув, отвернулась.
- Не смущайтесь… - Григорий осторожно коснулся пальцами ее подбородка и, приподняв, повернул к себе, - это правда… чистая правда…
- А з-зачем… Вы мне это говорите? – нижняя губа дрожала, грозя скорыми слезами.
- Мне показалось, что Вам сейчас очень важно, чтоб кто-то вам верил… Даже если это будет чужой человек…
- Так Вы – для успокоения…
- Нет… Обязательно нужно говорить людям… если есть что сказать – хорошее… Все так часто высказывают претензии, а когда что-то хорошо… об этом стесняются… Понимаете?
Он и сам смутился, говоря это, но Катя – кивнула:
- Я поняла.
- А-а-атлична! Ну, тогда, поехали! – Гриша помог ей сесть, захлопнул дверцу и обошел вокруг машины.
По сторонам он сейчас не смотрел – иначе бы увидел две пары глаз, напряженно наблюдавших за ними.
Последний раз редактировалось NEDO 16 июл 2009, 12:53, всего редактировалось 1 раз.
|