|
Глава 10. (ред. 07.2021)
Апрель 2006
— Жданов, ты что, совсем уже охренел?! — возмущался Малиновский, стоя посреди президентского кабинета. — Ты думал вообще башкой своей, что делаешь?!
— Думал, Рома, думал! — горячился Андрей, покачиваясь в своем кресле.
— И что, ничего более адекватного в голову не пришло?
— А когда у нас честность стала под запретом?!
— Палыч, акстись! Да кому нужна твоя честность?! — Рома присел на стул для посетителей и просверлил взглядом президента. — Тебе? Мне? Родителям твоим? Может, фирме? У нас сейчас все идет хорошо, мы постепенно выходим из кризиса. Совсем скоро Зималетто вновь вернется в руки акционеров, и никто ничего не узнает! Смекаешь?
— А если мне уже осточертело смотреть всем в глаза и врать? Вот тут у меня уже стоит все происходящее, — Андрей постучал себя по шее ребром ладони, схватил со стола мячик и запустил в стену.
Малиновский ловко поймал игрушку и задумчиво покрутил в руках.
— Но ты ведь знал, на что идешь? — уже спокойно ответил он.
— Я не осознавал, насколько будет тяжело!
Жданов провел ладонями по лицу и устало откинулся на спинку кресла. Совет директоров прошел на удивление хорошо, все остались довольны. Даже Воропаев как-то не особо возникал. Только вот Катя куда-то растворилась сразу после его окончания, а именно с ней нестерпимо хотелось поговорить. Зато на разговор вывел лучший друг, который все заседание только и делал, что ерзал на стуле, будто шило у него застряло. Испугался Ромка, но он отходчивый, быстро перестал орать.
— И это нам еще повезло, что СашЕнька не начал катить на нас бочку! Как ты додумался до того, чтобы расстаться с Кирой прямо перед советом? Она мне теперь прохода не дает, все пытается выяснить, кто у тебя появился!
— Рома, я больше так не могу! Я люблю Катю, и мне кроме нее никто не нужен.
Малиновский подскочил на месте и ошарашенно уставился на друга. Каждый раз, когда Андрей выдавал что-то подобное, он одинаково удивлялся, не желая принимать слова Жданова всерьез. И этот раз не стал исключением.
— Ты опять за свое? Палыч, переигрываешь!
— А почему ты мне не веришь? Я же не в бреду тебе это говорю!
— Может, она тебя каким-то приворотным зельем поит? — чересчур активно заволновался вице-президент и даже подошел поближе к Андрею. — Ты ее чаи переставай пить! А то… ромашка, мята… Вдруг там еще что намешано? Дай, лоб потрогаю! Вроде, холодный. Странно, кажется, будто у тебя горячка!
Жданов начал отмахиваться от преувеличенной заботы и отъехал на кресле подальше, от греха.
— Рома, отвали, а? Ты меня как будто не слышишь!
— Слышу. Только я теперь переживаю, кто из вас кем управляет, Андрюха. ТЫ, — вице-президент ткнул в него пальцем, — должен был ее окрутить, ТЫ должен был сделать все, чтобы держать ее под контролем. ТЫ должен был управлять ситуацией! А в итоге, что мы имеем?
— Что?
— Что ты за ней как собачка бегаешь! Как последний каблук! Тебе оно надо вообще? У Киры ты, кстати, был царем и богом!
Андрей покачал головой, не желая дальше слушать его умозаключения, но Малиновский не прекращал свой монолог.
— И это при том, что Кира — такая женщина! А эта Клава… Жданов, ты посмотри на нее! Мисс Железные Зубы!
— Р-р-рома, хватит! — рыкнул друг.
— Хотя, надо сказать, ты ее прекрасно выдрессировал! За фирму она горой!
В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появилась испуганная Катя.
— И-извините, — пробормотала она. — Я-я только к-к с-себе…
Попыталась проскользнуть мимо мужчин, пряча глаза, но Андрей пошел в каморку за ней следом, взглядом показав вице-президенту, что тому пора выметаться. Малиновский недовольно поджал губы, но ушел, а Жданов остановился у стола помощницы, не зная, какие слова стоит произнести, чтобы сгладить такую неприятную ситуацию.
— Кать, это Ромка болтает, что ни попадя!
— Нет-нет, все нормально, — суетилась девушка.
Она снимала пальто, раскладывала что-то на столе, запихивала на полку сумку, роняла со стола карандаши и поднимала их. В общем, делала все, чтобы не смотреть в глаза мужчине, стоящему напротив. Тогда Андрей решил взять все в свои руки, подошел к помощнице и без спроса заключил в объятия, мягко остановив тем самым поток ее бессмысленных действий. Катя замерла и напряглась всем телом. Не похоже было, что ей нравится, но отступать он не собирался.
— Я выполнил то, что ты просила, теперь твоя очередь. Ты обещала мне поговорить после совета.
— Андрей…
Она тяжело вздохнула и осторожно отстранилась от мужчины. В голове плясали мысли, что делать — непонятно. Вроде бы, у нее действительно нет причин ему отказывать, теперь он свободен, говорит, что любит ее, ухаживает за ней, старается изо всех сил… Но что-то все равно мешает расслабиться, останавливает.
— Кать, я же все сделал так, как ты просила. Чего тебе еще недостает?
— Я боюсь. Очень-очень боюсь…
— Чего, Катюш? — Жданов снова притянул девушку к себе и крепче сжал в объятиях, давая понять, что он здесь, рядом с ней, и страх, поделенный на двоих, вдвое меньше.
— Всего боюсь. Боюсь, что кто-то узнает о залоге, боюсь начинать с тобой отношения, боюсь все испортить, а потом жалеть.
— Но я же рядом? — добавил он, вдыхая аромат ее волос, — Я вот, здесь. Я уже столько времени бьюсь над тем, чтобы завоевать твое внимание.
— Но ведь это не все! А фирма? — возразила Пушкарева.
— Фирму мы вытащим, мы же работаем над этим, у нас получается.
— Если кто-то узнает…
— То мне станет легче.
— Андрей… Палыч…
— Катя! — возмущенно воскликнул Жданов.
— Ну, посуди сам, чего ты хочешь от меня? Ты… такой!
— Какой «такой»? — не понял Андрей.
— Ты успешный, красивый, богатый… А я же абсолютно…
— Катя, боже мой!..
Он отпустил девушку, закрыв ладонью глаза, отошел на несколько шагов и запрокинул голову назад. Тяжело вздохнул, собирая мысли.
— Это же какой-то бред! Я такой, какой есть, только и всего. Может быть, ты ищешь предлоги, чтобы держать меня на расстоянии?
Девушка замялась, поникла и начала теребить край своего не по размеру длинного рукава.
— Андрюш, не торопи меня… Пожалуйста, — прошептала она, и ему осталось только молча согласиться, снова обнимая такую дорогую ему женщину и тихо радуясь уже тому, что не оттолкнула.
***
Июль 2006
Свадьбу окончательно отменили. Маргарита Рудольфовна, конечно, была очень недовольна, но, увидев равнодушие в глазах сына и уверенность несостоявшейся невестки, сдалась. Еще пыталась что-то выяснить у Андрея, но тот молчал, да и Кира сдержала свое обещание, не проболталась Ждановой о Кате. Воропаева просто попрощалась и ушла, перестав на время появляться и в Зималетто.
Павел Олегович, узнав о том, что компания осталась сразу без двух начальников, на попечение одного Романа Дмитриевича, решил, что сыну нужно помочь. Все-таки Малиновский не был, по его мнению, сильным руководителем, способным удержать в руках такую махину как Зималетто. Поэтому, решив временно взять руководство модным домом на себя, ранним утром в один из дней он пришел в свой бывший кабинет и с теплом оглядел уже давно обжитое сыном помещение. Столько всего хорошего и плохого случалось там! Он сел за новый стол своего преемника, открыл разложенные на столе папки, и содержание одной из них его более, чем удивило.
***
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — строгим голосом без приветствия сказал Павел Олегович, заходя в палату к сыну.
Интуиция сработала мгновенно: жесты, интонация, взгляд — все говорило о том, что отец крайне недоволен или даже разозлен. Андрей иронично улыбнулся от своего предчувствия, а увидев в руках Павла папку, с которой сам ездил в суд несколько дней назад, совершенно уверился в том, что вот он, час его падения. Это должно было однажды случиться, кто-то все равно узнал бы о проблемах Зималетто, и пусть они были позади, это не отменяло его вины.
— Хочу. У тебя еще есть желание меня слушать?
— Андрей, как ты мог?! — с надрывом в голосе произнес старший Жданов. — Ты действительно заложил фирму?! Зачем? Кому? Как вообще такое могло произойти?
— Ты знаешь, па, я оказался отвратительным руководителем, — спокойно ответил сын, глядя будто сквозь него. — Вообще, дерьмом по жизни. Ты зря на меня надеялся, и хвалил тоже зря.
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— Я уже отпереживал свое, — усмехнулся Андрей. — Я больше полугода почти не спал, почти не ел, почти не жил… Хватит. Наверное, я сам бы рассказал тебе все, как только вышел отсюда. Ты не беспокойся, все уже возвращено на место: судебный процесс против компании прекращен, с долгами мы расплатились, даже производство модернизировали. Все хорошо, па, не переживай.
— Не переживай, говоришь? А то, что ты врал мне?! И не только мне, всему совету директоров! Как после этого тебе верить?
Павел горячился. Он понимал, что опасность миновала, видимо, сын не так уж и глуп, раз сумел вырулить ситуацию и расплатиться с такими баснословными кредитами, но обида, разочарование, боль играли в крови.
— А вот так! — хлопнул в ладоши Андрей, мотнув головой. — Вот такой у тебя сынок: врун и неудачник!
— Не паясничай!
— А я не паясничаю, пап! Просто… — он на несколько мгновений задумался. — Просто мне плевать.
— То есть, я доверил тебе фирму…
— Нет, подожди! Ты доверил фирму Александру! Правда, па? Он был достойнее, основательнее, убедительнее. Случайно так получилось, что я влез со своими планами.
Отец вздохнул и сел на кресло, стоящее напротив кровати. Сын казался будто непробиваемым! Он смотрел отстраненно, отвечал безэмоционально, словно старик, который все уже видел и все пережил, и никакие страсти его не трогали. Это было совершенно не в духе Андрея. Это заставляло задуматься, но в то же время, отсутствие раскаяния подстегивало его вызвать.
— Как это случилось?
— Как… Сначала провал коллекции из-за экономии на материалах. Потом мы купили контрабандные ткани, и нас кинули на деньги.
— И ты решил заложить фирму? — покачал головой Павел. — Как ты вообще до этого додумался?!
— Ты же понимаешь, па, на нас бы начали подавать в суд поставщики, и просто разорвали Зималетто на куски. А так, пока шел судебный процесс, на имущество был наложен арест, поэтому с нас были взятки гладки.
— И кому же ты решился отдать нашу компанию? Что это за фирма, Ника-мода?
— Это неважно. Теперь это уже неважно… Ты же видишь, нам все вернули от и до, даже еще денег заработали для нас.
— Слишком сказочно… — усомнился Павел Олегович.
— Да уж, настоящая сказка, — ухмыльнулся Андрей. — Со счастливым концом.
Что-то шевелилось в груди от воспоминаний о том времени, когда он был счастлив и весел, когда чувствовал свою силу и не сомневался в поступках. Только почему-то не хотелось туда возвращаться, хотелось просто забыться, остаться одному, пусть и никому не нужному. То ли он не заслужил, то ли судьба такая, но будущее не маячило перед носом, будущего в принципе не было. Он существовал только сейчас, а дальше только пустота и неизвестность.
— Андрей, ты должен рассказать о своих махинациях совету директоров сам, — строго сказал отец.
— А молча написать заявление об уходе не вариант? — с надеждой спросил Жданов и тут же усмехнулся, увидев недовольное лицо отца. — Хорошо, я все сделаю в лучшем виде. Клянусь.
***
Совет директоров Андрей назначил через два дня, сам позвонил Тропинкиной и попросил оповестить акционеров. План действий практически сразу сформировался в голове, поэтому дал себе время на его осуществление. В итоге, все получилось так, как он задумывал, даже реакцию совета директоров он предсказал верно. Такого рода заседания всегда проходили довольно шумно, но подобного крика он не слышал еще никогда. И, вроде бы, все взрослые, воспитанные люди, а нет, гниль рвалась наружу, стоило только посильнее поскрести.
— Так и знал, что ты аферист Жданов! — кричал Александр. — По миру нас всех решил пустить?!
Андрей бесцельно разглядывал поверхность стола в конференц-зале, теребил в руках край лежащей перед ним папки, это придавало уверенности, и молчал. Отвечать было особо нечего, он вывалил им всю правду о залоге, судах и кризисе в компании, а потом сел и приготовился слушать оскорбления в свой адрес. Больше всех распинался, конечно, Воропаев, изливаясь собственным ядом. Кричал Милко, ахала Кристина, запинаясь, причитал Урядов. Мама в удивлении открыла рот и обхватила лицо руками, Малиновский молча рисовал что-то на листочке, а Кира, не отрываясь, сверлила жениха глазами. Сегодня должна была состояться их свадьба, а вместо этого, они собрались на публичную казнь президента компании.
— Андрей, — серьезно начал отец, и вся какофония мгновенно стихла. — Ввиду открывшихся обстоятельств, я считаю, что тебе стоит добровольно покинуть кресло президента компании.
Жданов-младший усмехнулся, а потом перехватил Ромкин обеспокоенный взгляд.
— Пал Олегыч! — взвился друг. — Но ведь мы вышли из кризиса, расплатились с долгами. Даже станки новые закупили, они уже работают в цеху!
— Вы скрыли! Скрыли серьезную информацию от совета директоров! Это недопустимо.
— Вы — жалкие, никчемные неудачники! — добавил Воропаев. — Только и можете, что нагло врать! Хорошо вам ночами-то спалось?!
— Я бы посмотрел на тебя в такой ситуации, — огрызнулся Рома.
— А я бы в такую ситуацию не попал!
— Вот не зарекайся!
— Что это вообще за Ника-мода? Откуда она взялась? Кто ее владелец? — не унимался Саша.
— А действительно, я никогда про такую не слышала, — отозвалась Крис, хлопая глазами, но ее реплику все пропустили мимо ушей.
— А я, кажется, теперь все поняла, — подала голос Кира, и все замолчали. — Не владелец, а владелица. Да, Жданов?
Она просверлила его глазами, давая понять, что он вплотную подошел к черте ее терпения. Воропаеву никогда нельзя было упрекнуть в отсутствии интеллекта, вот и теперь, обладая чуть более полной информацией, она сделала, кажется, верные выводы.
— Так ты и сюда своих баб притащил, Жданов?! Совсем уже одурел?! — заорал ее брат.
Но какое дело ему было до колких реплик Александра? Андрей смотрел бывшей невесте в глаза и пытался напомнить, что та дала ему обещание, что не разболтает. Да, внезапно серая мышка Катя оказалась соперницей эффектной красавицы-блондинки, причем, более успешной соперницей. Но что это меняет, если ты уважаешь себя и свое слово? В глазах Киры плескалась обида и боль, но больше она не проронила ни слова, только тонкие губы скривились в горькой усмешке.
Жданов осознавал, что всем в этой комнате сделал больно. Родителям, невесте, да и другим акционерам. Даже Малиновского подставил, ведь он невольно оказался соучастником всего происходящего, это могло повредить его карьере, да и жизни тоже. Собственно, как бы он ни хотел быть им нужным, по сути, им было плевать на самого Андрея. Он разочаровал их как президент, как руководитель, и тем самым поставил крест на человеческих взаимоотношениях. Будут ли они переживать, если с ним что-то случится? Может, обрадуются даже. Только родители… маму бросать было жалко, а отец еще нескоро отойдет от обиды.
— Так, все! — осадил всех выступающих Павел. — Андрей…
— Андрей, ну, почему ты молчишь?! — очнулась вдруг Маргарита Рудольфовна, обратившись к сыну. — Скажи уже что-нибудь в свое оправдание! Это же невозможно!
Он откашлялся, прочистил горло и встал со своего места, не глядя на присутствующих. Не хотел смотреть им в глаза, не хотел видеть ни осуждения, ни жалости, ни злости, это все ему сейчас уже было не нужно. Кажется, сейчас оставалось только сказать свое последнее слово и можно будет уйти.
— Я не буду оправдываться, — спокойно, не повышая тон своего голоса, начал Андрей. — Я был президентом компании, я довел ее до состояния глубокого кризиса, и я прошу у акционеров прощения за свое неумелое руководство.
— Да засунь ты себе свои извинения, — выплюнул Саша.
Андрей поморщился, а потом ухмыльнулся, не поднимая взгляд. Решил, что не стоит устраивать перебранку. Поскорее закончить все и уйти.
— Сейчас состояние компании стабильно. Мы расплатились с долгами, заменили часть станков, новая коллекция практически готова к выпуску.
Он сделал паузу и, наконец-то, поднял глаза на присутствующих.
— Здесь мое заявление об уходе, — Жданов протянул папку отцу. — На этом я хотел бы откланяться.
— Андрей, подожди, — вмешался Павел Олегович. — Останься, мы будем решать, что делать дальше с компанией, а ты, как акционер…
— Я — больше не акционер, па. Открой папку, там дарственная на твое имя. Так что… позвольте откланяться!
Он развернулся и быстрым шагом вышел из конференц-зала. Оставалось только забрать коробку с личными вещами в кабинете, и можно было отправляться в свободное плавание, его больше ничто не держит. Акций у него нет, машина разбита, квартиру он продал по совершенно бросовой цене первым попавшимся покупателям. Все, больше ничего не осталось. Кажется, шагни в будущее, выбирай дорогу! Но будущего перед ним все еще не было, только пустота и неизвестность.
***
Май 2006
Катины волосы на весеннем теплом солнышке отливали золотом, чуть покачивались на теплом ветерке, бликовали, а искреннее, неподдельное счастье так и плескалось в глазах. Она оттаивала. Постепенно, совсем по чуть-чуть, но отогревалась в лучах его любви, оживала так же, как и вся окружающая природа в апреле. За этот месяц она начала подпускать его к себе, позволять себя обнимать и иногда даже целовать. Андрей каждый день оставлял на ее столе записки и небольшие подарки, радуясь ее счастливой улыбке, помогал, защищал, был рядом. Он теперь не совершал ошибок, не торопился, контролировал свои действия, словно дикую кошку приучал к себе девушку, стараясь не испугать своей страстью. Правда, это было невероятно сложно. Иногда он в прямом смысле начинал биться головой о стену от отчаяния, невысказанной обиды и неутоленных желаний, но потом опять видел Катю, заключал в свои объятия и успокаивался. Только это все происходило исключительно за закрытыми дверями ее каморки, все остальное время, при посторонних людях, они оставались президентом и помощницей, не более.
Эту командировку Жданов придумал случайно. Они искали поставщиков тканей и совершенно неожиданно нашли очень выгодное предложение от надежной питерской фирмы, будто подарок судьбы. Всеми правдами и неправдами Андрей уговаривал Катю, что она необходима ему для подписания контракта. Она понимала, что начальник прав, но боялась, не решалась, отговаривалась занятостью, родителями, но все равно в итоге сдалась. Так они вдвоем оказались в северной столице.
Погода в тот майский день радовала теплом. Разделавшись в течение дня с переговорами, они встречали закат на берегу Невы. Щурились от рыжего солнца, сидя на мраморном парапете, и Жданов чувствовал себя абсолютно счастливым, глядя в любимые карие глаза.
— Ты веришь мне, Кать? — спросил он, сжимая в руке маленькую холодную ладошку.
— Я просто очень опасливая, — ответила девушка, посмотрев на него. — Много было всего в жизни… разного…
— Плевать! На все плевать, Катюш. Я люблю тебя, и все, что было раньше, неважно. Веришь?
— Верю… — она несмело наклонилась к его плечу и уткнулась носом в пиджак.
Андрей улыбнулся. Вся московская суета отошла на второй план. Проблемы существовали будто в параллельной вселенной, а здесь они были свободны и счастливы вдвоем.
— Поклянись, что будешь мне верить, даже когда мы вернемся в Москву.
Пушкарева замерла, медлила, опасаясь отвечать.
— Я очень боюсь туда возвращаться, — продолжал Жданов, сжимая любимую в своих объятиях. — Там все так сложно… я остался бы здесь, с тобой, в этой минуте навсегда.
— Клянусь, — прошептала Катя и потянулась к нему за поцелуем.
Она чувствовала его боль, страх и неуверенность. Чувствовала душевные метания и тяготы груза ответственности на сильных плечах. Да, он был стоек, но не всесилен. Андрей Жданов для нее оказался просто человеком, и безумно хотелось его утешить, помочь. Как же она хотела быть всегда рядом! Готова была подписаться под каждым словом: здесь, с тобой, в этой минуте… В чужом городе наедине с любимым все виделось проще и яснее: вот она, вот он, они хотят одного и того же — быть рядом. Так почему бы не пуститься во все тяжкие? Страшно. Но желание внушить спокойствие любимому мужчине окончательно затуманило мозг, и поздно ночью, после долгой прогулки по светящемуся огнями городу, Катя обнаружила себя стоящей у двери его номера. О всех проблемах они подумают завтра. Вместе.
— Ты… — пробормотал он, открыв дверь.
Желал ли он такого? Конечно! Но не ожидал, что может произойти чудо. Его мечта пришла к нему сама в одном махровом халате на голое тело. Сама! Беззвучно переступила порог и опустила руки на его плечи. Сердце забилось быстрее, когда белая ткань упала к их ногам. Катя не сопротивлялась, даже не отреагировала на то, что оказалась перед ним совершенно обнаженной, провела кончиками пальцев по вздымающейся вене на шее, а потом прижалась к нему еще ближе.
Невыносимо было терпеть эту пытку. Андрей столько времени сдерживал свои чувства, а что если она снова напугается и сбежит? Но девушка не уходила, ждала, что он начнет действовать, позволяла дотрагиваться все более и более смело, пока, наконец, он не решился, и не уложил ее на кровать. И даже там она смолчала. Отвечала на ласки, целовала его плечи и шею, туда, куда попадали губы. Она была скованной, неумелой, стеснительной, пришлось отвлекать ее поцелуями, чтобы суметь раздвинуть тонкие ножки, но и тут девушка поддалась, доверилась, открылась. Она казалась наркотиком, сладким ядом, туманящим реальность, все мысли только о ней, о ее удовольствии, о нежной коже, о волнующем запахе, о робких пальцах, скользящих по его телу. Даже мощнейший укол ревности, что он у нее не первый, не испортил воспоминаний о той ночи. Андрей, конечно, не отпустил ее до самого утра, раз за разом доказывая, что любит, ощущая, что любим той самой, которую так давно желал, и проснулся с ее головой на своем плече. Катя спала рядом, расслабленная и невероятно красивая без своих дурацких очков. Это было настоящее счастье, продлившееся совсем недолго.
***
Катя проснулась одна на смятой постели, заботливо прикрытая тонким одеялом. Андрея рядом не было, зато в душе шумела вода. Она раскинулась на кровати и улыбнулась абсолютно счастливая, потому что их первая ночь оказалась куда более приятной и чувственной, чем она могла бы себе представить. Жданов был с ней невероятно нежным, чутким и заботливым. Она и подумать не могла, что мужчина может быть таким. С Денисом все было не так, единственная ночь с ним оставила в памяти только мерзкое чувство отвращения, боль и стыд. Это объяснимо, Катя ничего для него не значила, но в этот раз все было по-другому.
Девушка вскочила с кровати, накинула на плечи халат и, оглядев одежду, разбросанную вечером по комнате, решила собрать ее и повесить на спинку стула. Рубашка, брюки, пиджак. Она встряхнула его, чтобы расправить рукав, и из внутреннего кармана выпал свернутый листок формата А4, исписанный ровным почерком вице-президента Зималетто. Катя пожала плечами, но взгляд невольно зацепился за ее имя, и чувство любопытства пересилило: положив одежду на стул, она развернула лист и начала читать.
К концу чтения письма ее всю трясло, слезы лились по щекам ручьями, а ног она вообще не чувствовала. Попыталась встать, но чуть не упала. Смяла ненавистную бумагу, а потом снова разгладила, перечитала некоторые строчки и начала яростно тереть глаза ладонями. Не могло это быть правдой! Неужели Андрей настолько хороший актер? Он всю ночь шептал ей, как сильно любит, а в паре метров от них лежало ТАКОЕ. Только факты говорили сами за себя: Малиновский был в курсе всего, что делал его друг. И вчера Жданов совершенно точно пил, она ощущала привкус алкоголя на языке, когда целовала его. Заглушал отвращение?
Истерика почти захлестнула ее с головой, когда Андрей, вытирая полотенцем волосы, вышел из душа. Катя тут же вскочила на ноги и отошла подальше, дрожь никак не прекращалась, а в груди начало нестерпимо ныть.
— Катюш, что с тобой? — удивленно спросил мужчина, оглядывая Пушкареву, на ней буквально не было лица.
Он мог предположить все, что угодно, но она опустила глаза на какой-то листок и срывающимся голосом прочитала:
«Мой дорогой друг и президент, поскольку ты с детства страдаешь редкой формой склероза, а поговорить перед твоим отъездом мы вряд ли успеем, то я снова решил прийти тебе на помощь, только уже в письменном виде. Первую часть плана по укрощению нашей Мисс Железные Зубы ты уже выполнил, влюбил ее в себя по уши, за что тебе от лица трудового коллектива огромное спасибо. В некотором смысле ты даже герой, потому что трудишься над этим каждый день, не покладая рук. Но, несмотря на все твои заслуги, расслабляться рано. Поскольку меня не будет рядом, чтобы напоминать тебе об обязанностях в отношении нашей страшилы, я напишу сейчас крупными буквами: НЕ ПУСКАЙ СИТУАЦИЮ НА САМОТЕК! Твои действия на завтрак, обед и ужин должны быть подчинены нашей великой цели. Она ни в коем случае не должна сорваться с крючка. Лучше будет, конечно, если ты проведешь с ней ночь. Да, ночь с Пушкаревой — это самое трудное, но ты уж постарайся. Вдруг все пройдет не так уж плохо? Сделай над собой усилие, ей осталось поработать на благо Зималетто совсем немного!
Отложи пока открытки, игрушки и шоколадки, все это пригодится в офисе. В Питере можно шикарно погулять по набережной, там тебя никто не узнает. Заливай кофе и закидывай пышки в железную пасть своей ненаглядной. Пока можно расслабить воображение и скупать все, что попадается на глаза. Женщины не любят повторений, поэтому я и настаиваю на том, чтобы ты с ней переспал. Рано или поздно тебе в любом случае придется заняться сексом с нашей терминаторшей, иначе она может решить, что ты ее уже не любишь.
Почаще делай комплименты ее внешности. Начни с ушей. Это единственная часть тела Пушкаревой, к которой у меня нет претензий. Катя должна пребывать в уверенности, что она Мисс Вселенная, иначе все наши усилия пойдут прахом. Я знаю, что ты умеешь запудрить женщине мозги, как бы ты ни отнекивался! Да, это просто смешно, но зажмурься и неси любую чушь, лишь бы только поверила. Можешь, кстати, взять с нее клятву — хороший ход, должен сработать. В общем, захвали ее с ног до головы и тащи в отель, пока не опомнилась. Сам зарядишься небольшой порцией допинга. Жданов, небольшой! Полюбуешься на питерских девчонок, их прелести возбудят тебя больше, чем Пушкаревские, и после этого повезешь ее на сеанс любви, прости Господи. Только вы останетесь вдвоем, отправь ее в ванную и прими еще одну порцию виски, чтобы к тому моменту, когда вы начнете делать ЭТО (могу себе представить, как тебя сейчас перекосило!) в общем, ты уже дошел до кондиции, и тебе было все по барабану. Когда этот ужас закончится, можешь спокойно заниматься своими делами, вряд ли она будет требовать продолжения банкета каждый день. Хотя от нее можно всего ожидать, говорят, страшилки в этом вопросе ненасытны. Короче, посмотришь по ситуации. Если что, скажешь, что в Москве у тебя не стоит, нервы. Но не забывай, что каждый день ты должен подтверждать свою неземную любовь, появляясь в ее каморке. Как штык! Один наш неверный шаг, и «Зималетто» может уплыть в закат, а мы с тобой пойдем побираться.
Как только мы вырвемся из ямы, расплатимся с долгами и вернем компанию, твои мучения закончатся, и ты смело сможешь послать Пушкареву куда подальше, оставшись счастливым холостяком, а пока придется пострадать. Таков страшный оскал бизнеса. Извини за невольный каламбур. Жму твою мужественную руку.
Твой верный оруженосец.
PS.: И еще, Андрюша, не забывай дарить ей цветы, женский пол это любит. Не скупись, она — курица, несущая золотые яйца для нас.
Вот теперь точно все. Удачи».
Андрей понял, что все рухнуло, еще на первых строчках. Она ему не поверит, не оправдает, для него не существует амнистии, потому что казнь уже состоялась в тот момент, когда к ней в руки попала чертова бумажка. Рома своими дурацкими шутками убил все ростки доверия, разрушил хрупкую связь и обратил в прах все его старания. Он уже готов был отдать Зималетто кому угодно, лишь бы не видеть той невероятной боли в глазах любимой, но нет, все тщетно.
— Никогда, — прошипела Катя. — Никогда больше ко мне не приближайся, слышишь? Я отработаю все, что мы потеряли, но даже не смей…
— Кать, это все домыслы Малиновского! Он же ничего не понимает!
— Зато я понимаю! — закричала Катя, а по щекам снова полились ручьями слезы. — Я понимаю, что ты — мразь, Жданов!
Она скомкала ненавистный листок и кинула ему в лицо. Андрей перехватил его и сжал в кулаке.
— Ты прекрасно отработал! Замечательно откатал программу, мне понравилось! Заслужил свою долбаную фирму назад! Но на этом все! Возвращайся к своей невесте, спи с моделями, только МЕНЯ ОСТАВЬ В ПОКОЕ!!!
Она вылетела из номера и громко захлопнула за собой дверь. Стараться что-то объяснить, уже было бесполезно.
С этого момента Андрей просто каждый день плыл по течению. Он вернулся в Москву один, как-то по инерции помирился с невестой, сам не до конца осознавая, как именно. Вяло удивился, что свадьба не была отменена, и стал пить, много и часто, глуша в себе боль и разочарование собственной жизнью.
Последний раз редактировалось Amvll 07 июл 2021, 10:00, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Сказать что я изумлена ничего не сказать.. Зачем она так с ним играет? Почему не дала сказать правду? Зачем дала вдруг надежду?? 
