Любимые и дорогие друзья)
спасиБо тем, кто читает ЭТО... что это - я сама не понимаю... кривая выводит вечно не туда.
у меня - последняя сессия в этом году... да вообще в этой жизни... в моем техникуме.я уж думала, что никогда его не закончу... так что буду слегка оттягивать "сроки выхода галиматьи в печать"
сурьезно начала фанатеть от Виктора Федоровича Добронравова.... поэтому тоже иногда будет заносить не туда, и я буду улетать в неизвестном направлении...
так что... простите меня пожалуйста)
я вас очень люблю....
Выкладываю часть своей ахинеи... Тапочки очень приветствуются и поощряются автором, которая таки ж матает замечания на ус... и не учиться на этих ошибках...
приятного прочтения!***
- Эх, Жданов, Жданов, Чего ж ты творишь-то? - Малиновский подкинул оранжевый мячик над головой, - Тебе совсем на нас наплевать?
- Почему ты так решил, позволь тебя спросить? – Андрей налил воды в стакан и медленно пил, отвернувшись к окну.
- Ты нас своими действиями под монастырь подведешь….
- Да ты скажешь толком, чего тебя не устраивает?
- Меня не устраивает тот факт, что ты поссорился с Кирой!
- Это было обоюдное решение. И я не собираюсь тебе ничего говорить.
- Угу…. Обоюдное… ну обоюдное, так обоюдное. Только вот когда Сашенька твою компанию, как ветошь, рвать на куски будет из мести… ты, пожалуйста, напомни ему, что это было обоюдное решение. О'кей?!
Андрей молчал. Роман вальяжно развалился в кресле:
- Молчишь? И правильно молчишь. Потому как говорить что-то поздно. Кира увольняется из компании…
- Как?
- Вот так…. Решила перебраться в Прагу. Устала, говорит, от этой Москвы…
- А ты-то откуда знаешь?
- Да уж знаю, - хмыкнул Малиновский, - Забыл? Вик-куся не дремлет… тоже хочет уехать. С Кирой.
- Да пусть катятся ко всем чертям, - Андрей со всего маху разбил бокал об пол.
- Эээ, Жданчик, ты чё? – Роман испуганно поджал ноги к груди.
- Достал ты меня, Малина… Пилишь и пилишь, хлеще Киры!
- Но это не повод бить посуду…
- Это повод дать тебе в морду. Но я слишком сегодня устал…
- … и поэтому бью посуду, - закончил за друга Роман и поутих. Андрей опять повернулся к окну. Молчание угнетало. Но и говорить не хотелось.
С их с Катей разговора у подъезда прошло две недели. Две жуткие недели. Сначала с ней, потом – без нее. Хотя неделя с ней – это слишком громко сказано. Катя вечно убегала от него. Ее пребывание с ним сама Катя нормировала. И донормировалась до такой степени, что в конце недели они вообще меньше пяти секунд вместе в одном помещении не встречались.
А потом она взяла административный. По "состоянию здоровья". Хотя… он знал, что это – элементарное бегство с поля боя. Как у него получилось недрогнувшей рукой подписать ее заявление – он до сих пор не знал. Знал только одно – Катя больше его не любит. А иначе как объяснить всё это?
Андрей потер подбородок, укололся о щетину и чертыхнулся. Роман мгновенно "материализовался" в мыслях, опять начав гнуть свою линию:
- Андрей… прекращай. Как будто на Пушкаревой свет клином сошелся. Ну любила тебя раньше, ну подумаешь – разлюбила. Ну, с кем не бывает….Но убиваться по ней – бессмысленно.
- Прекрати….
- Открой глаза, Жданов. Если бы она тебя любила, она бы тебя не бросила. Никогда. А ей нужно было от тебя только одно….
- Прекрати, слышишь…
- … деньги! Она – такая же, как и все, Андрей….
- ПРЕКРАТИ!!!! – рявкнул Андрей и подошел вплотную к Малиновскому. Ярость напрочь отключила ждановский мозг. Андрей взял Романа за грудки и с силой выдернул из кресла. Пару раз встряхнул немного оторопевшего друга и чуть было не кинул через весь кабинет об стену, но…
Мозг включился, к счастью. Андрей сник, потух и опустил Малиновского на пол. Роман отшатнулся, но устоял на ногах.
- Ты… псих… Жданов… - только и смог произнести Роман и на негнущихся ногах вышел из кабинета.