|
10.
Андрей сам вызвался отвезти родителей в аэропорт. Этот их визит в Москву был коротким и каким-то… нервным. Нормального разговора между ними так и не состоялось.
Скомканный совет, показ, чуть не проваленный им самим и удачно проведенный только благодаря усилиям Юлианы и - Андрей вынужден был это признать - Милко. А ещё его наполовину бессознательное предложение руки и сердца, о котором он, как ни странно, почти не жалел… Но это предложение встало между ним и всеми близкими ему людьми. И даже между ним и Катей, что его безмерно удивляло уже несколько дней. Всё это, по отдельности и в совокупности, к длительным встречам и беседам не располагало.
Мама клюнула его в щеку и, перед тем как усесться в машину, оглянулась на отца и заикнулась было, что уезжать сейчас, когда вопрос с «этой девочкой» не улажен, неправильно. Отец же так на неё посмотрел, что спор, по всем признакам начинавшийся уже не раз, затух, так и не начавшись.
Удивительно, но, кажется, Кира изменила своему обычному порядку докладывать его матери о всех конфликтах с ним… Потому что мама, так же не изменявшая правилу воспитывать его, наставлять на путь истинный, на брак соответствующий, ни слова не сказала ему сегодня о «бедной Кирочке». Это было странно. Неожиданно и странно. И, как понимал Андрей, могло означать две совершенно противоположные вещи. Либо Кира махнула на него рукой, либо не поверила в расставание и решила справиться собственными силами. «Не дай бог», - обдумывать второй вариант Кириного поведения не хотелось абсолютно. Он хотел бы отрезать и отложить этот кусок жизни, не вспоминать о нём больше. Того, что стояло на повестке дня сегодня, ему хватало с лихвой - Катя и «Zimaletto». «Zimaletto» и Катерина. Решения не появлялись, проблемы только наслаивались одна на другую, поэтому проводы родителей в аэропорт не стали для него утомительной обязанностью, они давали ему передышку. Возможно, только иллюзорную.
По дороге в аэропорт Ждановы почти не разговаривали, ограничились минимумом слов, без которых невозможно обойтись.
Мама молчала расстроено, а отец – непонятно. Но сегодня Андрея устраивало такое положение вещей. Странное время и странное место, но вот здесь, во время этой недолгой поездки, находясь рядом с родителями в тесном пространстве автомобиля, он впервые по-настоящему осознал, что вырос, оторвался от них, что за свою жизнь отвечает только сам…
Мысль эта была неожиданна и даже неуместна, но она задержалась. Андрей невольно, то ли из-за молчания в салоне, то ли потому, что время всё-таки пришло, за неё зацепился. Невероятно, но понимание своей «взрослости», оторванности от отца и матери пришло только сейчас. Не тогда, когда он переехал в свою первую собственную квартиру. Не тогда, когда родители решили переехать в Лондон. И даже не тогда, когда отец нехотя объявил, что теперь «Zimaletto» возглавит его сын. Сейчас. На запруженной автомобилями дороге в Шереметьево.
Он отдельный, он независимый. И он не обязан отчитываться перед отцом и мамой, не обязан выполнять их указания. Даже не обязан соответствовать их ожиданиям. Родителей можно просто любить. И они его будут любить. Всякого.
Чуть влажный асфальт сменился на совершенно сухой. Машина шла хорошо, кажется, «держала» дорогу даже без участия водителя. Неуютное, напрягающее сначала, а потом успокоившее его молчание подтолкнуло к следующей мысли. Скоро он сам станет отцом. Вероятно. Возможно. Нет, безусловно. Катерина слов на ветер не бросает. А он сам? Чего он хочет, чего боится? Кем для него является Катя?
Зная неспособность долго размышлять о себе самом, он сначала было решил не морочиться, отложить эту мутную психологию и обсудить всё с Малиновским. Но Ромка… Что Ромка? Отругает, попытается рассмешить, составит очередной безупречно логичный план, который, однако, не учитывает живых людей. За скобки их! За скобки… Андрей осмысленно или не очень станет воплощать план друга… А потом… Нет, пора уже становиться самостоятельным. И ошибки будут только твоими ошибками, Жданов. Вот он следующий шаг. Он всё будет решать сам! Чёрт, но как же это, оказывается, трудно…
Андрей крепче сжал рулевое колесо, посмотрел в зеркало заднего вида на родителей. Мама дремала, отец листал журнал, но отвлёкся на секунду, встретился глазами с сыном и слегка кивнул. Андрей кивнул в ответ и опять сосредоточился на дороге и на своих неуютных мыслях.
Он не любит Катю. Так как хотела она когда-то, как он живописал ей с Ромкиной подачи в период недолгих ухаживаний… Но Катя ему нужна. Знание, что Катя где-то рядом, придавало ему чувство равновесия, служило гарантией правильности происходящего и с ним, и с миром в целом. Её беременность и её уход пошатнули то, что он считал незыблемым… Катино неизменное присутствие за плечом. Нет, точно. Кажется, он понял. Катя ему нужна для себя и для… работы. Да, для работы. И это, чёрт побери, всё осложняло. До следующего совета они не могли себе позволить нанять нового финансиста. Человек, посвященный во все тайны и хитросплетения отношений между «Zimaletto» и «Никамодой», мог потребовать неподъёмную цену. И не только в деньгах. Да и в том случае, если приглашенному специалисту заплатить, никаких гарантий лояльности не будет. Как известно, тузы бьют королей. А больше денег могут быть другие деньги. И как всегда, Воропаев за спиной. Затаившийся, выжидающий Воропаев, который знает… И от этого становится ещё более опасным.
Поэтому Катерина им в «Zimaletto» нужна как воздух. Или всё, ради чего они с Ромкой это затеяли, все их хитроумные ходы были ни к чему.
Всё было сложно, и с каждым днём запутывалось всё сильнее. Воропаев с его непонятными планами… И молчащий телефон Кати. Все Андреевы усилия вытащить хоть крошку информации из женсовета не дали результатов. Или секретарши приняли обет молчания, или, что было намного хуже, просто ничего не знали.
Ничего он так и не надумал… Маловато времени на размышения, и нет того всплеска эмоций, прорыва, который помогает найти одно-единственное верное решение. И нет рядом Кати, которая за тебя его придумает, Жданов. Он в который уже раз мысленно чертыхнулся и ловко припарковался. Мама вздохнула, а отец сделал совершенно непривычную для сына вещь - положил руку ему на плечо. Андрей улыбнулся. Его родители.
...
Андрей помог отцу достать из багажника вещи. Маргарита Рудольфовна оглянулась в поисках носильщиков.
- Оставь, Марго. Мы сами справимся.
Маргарита Рудольфовна застыла рядом с автомобилем сына. Москва в этот раз не отпускала. Уезжать не хотелось.
- Марго, не отставай, времени осталось немного.
Негромкий голос Павла Олеговича поторопил Маргариту. Ждановы, невесело переглянувшись, поспешили за ушедшим вперед сыном. Он, о чём-то сосредоточенно думая, тянул за собой сразу два их чемодана.
- Паша, я не понимаю, зачем, почему мы уезжаем? Андрюша в такой ситуации. Мы всё-таки должны были встретиться, поговорить с этой девочкой…
- Андрей в такой ситуации с восемнадцати лет, - Павел Олегович задержался у входа. - Рита, он не ребенок, дай ему возможность самостоятельно строить свою жизнь. Он, наконец, выходит из своего вечного состояния мальчишки… Я же доверил ему «Zimaletto». Доверяй и ты.
Маргарита Рудольфовна несколько секунд пристально смотрела в глаза мужа, потом, не говоря ни слова, шагнула вслед за ним за стеклянные двери аэропорта.
...
- Андрюша, - мама прикоснулась рукой к его щеке, они стояли в центре зала, ожидая отца.
Андрею показалось, что тот отошел от них с матерью не по необходимости, просто давая ей последнюю возможность поговорить с сыном наедине.
- Я прошу тебя, пожалуйста, прежде чем предпринимать что-то с этой… девочкой, подумай. Не загоняй себя в невозможную ситуацию.
Как она выразилась? Невозможная ситуация? Он по уши в невозможной ситуации.
- Хорошо, мама.
И попытался отвернуться. Это правильно. Маме нужно пообещать, маму нужно успокоить. Но мама не позволила скрыть от неё глаза. Она, теперь уже двумя руками, обхватила его щёки, несмотря на слабое сопротивление, повернула его голову и прямо взглянула в лицо. Иногда, вот как сейчас, мамин взгляд напоминал Андрею взгляд змеи. Пристальный, немигающий, завораживающий… мудрый. И не в первый раз за эти несколько дней Андрей выдавил из себя:
- Я все решу.
От стойки регистрации подошёл отец:
- Рита, наш сын уже не ребёнок, справится.
И, так же как мать, прямо взглянул Андрею в глаза:
- Сын, я хочу, чтобы ты информировал меня еженедельно.
- Еженедельно? Отец…
- И я не твою личную жизнь имею в виду. Об этом будешь отчитываться перед мамой… Рита, не дёргай меня за шарф, задушишь… Сын, я доверил тебе дело всей своей жизни… и жизни тысяч людей… И спать я хотел бы спокойно. А теперь, когда Катя ушла…
Андрей опустил голову. Ну вот, Катерины нет, и доверия отца к нему как к президенту тоже нет. Улетучилось вместе с Катей.
- Ты уже решил, кого назначишь финансовым директором?
- Катя вернется…
Мама взволнованно перебила:
- Андрей, но как же…
И тут же вмешался отец:
- Я не думаю, что это оптимальный выход. Рабочая обстановка в коллективе…
- И Кирочка! Как же Кирочка это вынесет, Андрюша?
- Родители!
Видимо в голосе сына Ждановы услышали то, что он чувствовал сейчас – злость и усталость, потому что они одновременно замолчали и обиженно посмотрели на него. Как же они непохожи… И как друг друга дополняют:
- Андрей, ты нас…- начала мама.
- …беспокоишь, - закончил отец.
- Работа с этой… - натолкнувшись взглядом на выражение его лица, мама исправилась: - Работа с… Катей - не лучший выход.
А отец добил:
- Я не уверен в эффективности вашего совместного руководства… в сложившихся обстоятельствах.
- Катя вернётся к своим обязанностям.
Если повторить что-то много-много раз, а потом самому поверить в это, это и станет правдой.
Но мама явно была не удовлетворена его словами. И отец недовольно покачал головой, но оба промолчали. Идеальная пара.
Андрей почувствовал, что разговор пора заканчивать. Невыносимо было стоять на виду у всех, в центре огромного зала аэропорта, под внимательными обеспокоенными взглядами самых родных людей и опять чувствовать себя несмышлёнышем. А он только решил, что вырос. Нет, чёрт побери, он не собирался возвращаться на исходные.
К счастью для Андрея объявили посадку на рейс до Хитроу. И он, обняв родителей за плечи, повлёк их к зоне досмотра.
- Мама, папа, ваш сын прекрасно болен, у него пожар сердца, скажите сёстрам, Люде и Оле, что ему уже некуда деться…
- Паша, что он говорит, Паша?
- Рита, наш сын в своём репертуаре… Андрей не ёрничай… - и неожиданно добавил: - Я на тебя надеюсь.
Кивнув Андрею, отец подхватил маму под руку и повёл к выходу в зал досмотра, приговаривая на ходу:
- Ну, что ты разволновалась, наш сын просто вспомнил школьную программу. Как оболтусом был…
- Паша, но пожар сердца… - слышал Андрей растворяющийся в гуле аэропорта голос мамы.
Обратная дорога опять дала возможность подумать, не отвлекаясь ни на что внешнее. Только он, автомобиль и дорога. Моцарт и «Роллинг Стоунз». Катя и ребёнок… «Zimaletto».
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Написано замечательно.
фуууу 
