|
…
Собственный голос показался Андрею неестественно спокойным:
- Ты беременна?
Она пьяно захохотала.
- Андрюша испугался. Наш золотой мальчик – многодетный папочка! Вот сенсация для светского общества. А что скажет Андрюшина мамочка? А вдруг Андрюшин папочка отберет его любимую игрушку? И что тогда сделает наш Андрюша?
- Заткнись и ответь мне на вопрос!
- А ты определись, чего ты хочешь! «Zimaletto»? Пушкарёву с ребёночком? Трахаться вволю?
Пьяных ноток в голосе Киры поубавилось, но она ещё не поняла, нет, она не поняла, что это всё. Что это последняя капля.
Кровь стучала у него в висках, руки сами собой сжались в кулаки. Ему хотелось ударить кого-нибудь, хоть кого…
И он врезал кулаком по колонне. Кира вздрогнула, когда его рука впечаталась в мрамор рядом с её ухом. Сбитые костяшки пальцев сразу заныли и окрасились красным. Но боль немного утишила его ярость.
- Андрей! Ты повредил руку!
- Отвечай, черт тебя побери, на мой вопрос!
Он наклонился к Кириному лицу и она, испуганно глядя ему в глаза, быстро забормотала:
- Нет! Нет! Я не беременна… - и всё быстрее и быстрее, лихорадочно, захлёбываясь в словах: - Но, Андрей, возможно, и она тоже… Андрюша, я люблю тебя, я всё…
А он, не в силах больше выносить это сумасшествие, закрыл глаза. Ложь, притворство, искренность? Да пошла она! И уже отвернувшись, не обращая внимания на её тихие всхлипывания, уходя от неё окончательно:
- Прощай, Кира!
9.
- Послушай Жданов, ты же понимаешь, или Катя остаётся финдиром или нам нужно искать белый флаг и поднимать руки. Ты не можешь назначить нового финансового директора без того, чтобы он не узнал всё о финансовом положении «Zimaletto», - Ромка уныло зудел над ухом.
Андрей поморщился, снял очки. Череда безумных дней продолжалась.
Утром он, к сожалению совершенно трезвый, приехал к Кире, молча прошел мимо неё, заспанной и взъерошенной, и, не обращая внимания на сразу ставшие несчастными глаза девушки, принялся вынимать свои вещи из шкафа, из ящиков комода. Отовсюду.
Кира сидела на кровати, поджав под себя ноги, и молчала. Даже, кажется, не следила за его сборами. И не плакала, не истерила, чего он боялся, но ожидал и готовился. Возможно, она что-то поняла?
Собрал в чемодан все свои вещи, всё, что смог найти. Неаккуратно свалил бельё, рубашки, кое-как затолкал любимый кожаный пиджак. Четыре года без особого труда поместились в одном чемодане. Давно нужно было… Ну и дурак ты, Жданов.
Противно взвизгнула молния. Андрей выпрямился, оглядел комнату, вспоминая всё хорошее, что в ней произошло. Он понимал, трезво и отстранённо, что нельзя вот так просто уйти от женщины, с которой был вместе четыре года. И как бы ему не хотелось захлопнуть за собой дверь без объяснений, без ссор, без слов, он не смог этого сделать. Однако прощальную речь за долгую бессонную ночь Андрей так и не заготовил, поэтому пришлось импровизировать:
- Кира.
Она посмотрела на него. Он, прикрывая глаза, провёл ладонью по лбу, потер пальцами брови:
- Кира, я знаю, что тебе трудно это принять, но нам действительно лучше расстаться…
Глаза девушки наполнились слезами.
- Дело не в Кате… Не только в Кате, - поправил себя он. – Дело в том, что мы друг друга перестали понимать и уважать.
Кира уткнула лицо в ладони и помотала головой:
- Не говори так! Пожалуйста, не говори так!
- Но это так, Кира, как ты этого не чувствуешь? Я не уважаю тебя, когда изменяю тебе с другими женщинами, с бутылкой виски, с той же Катей. Ты не уважаешь меня, когда находишь мне оправдания и всё это прощаешь. Как мы бы жить-то стали, а, Кир?
Она не ответила. Только сильнее сжалась в комок. Андрей ещё немного постоял в комнате, потом ухватился за чемодан, поднял его. Непривычная тяжесть отвлекла, почему-то катить чемодан за ручку ему в этот момент и в голову не пришло… Осторожно, чтобы не брякнули, положил ключи от Кириной квартиры на тумбочку в прихожей и вышел за дверь.
Уже укладывая вещи в багажник, услышал:
- Эээй, Жданов!
Оглянулся, отыскивая у подъезда кричавшую Киру. Потом догадался поднять глаза вверх. Воропаева высунулась из окна почти по пояс:
- Ты забыл свои тапки!- и она, размахнувшись, кинула ими в Андрея.
- Ты забыл свои диски! – диски с любимыми «роллингами» и «криденсами» приземлились в куче грязного ноздреватого снега.
- Ты забыл свои трусы! – шелковые ярко красные – Андрей мог поклясться, что никогда, никогда он не носил подобного убожества – трусы спланировали на землю.
Подбирать он ничего не стал.
Следом полетели ключи от его квартиры.
Вот так и получилось, что рабочий день начался у него без похмелья, без невесты, без Кати, но с головной болью. Головная боль предстала в этот раз в виде дорогого друга и заместителя.
Ромка внушал, вещал и разглагольствовал, как умел только он. Андрей прятал разбитую вчера о мрамор колонны руку под столешницу и отбивался, как мог:
- Вчера Катя сказала, что не хочет оставаться.
- Ну, ты же будущий папаша. Убеди её.
- Ромка, ты дурак? Именно поэтому она уходит.
- Ты потерял способность уговаривать девушек, Палыч?
- Нет, у меня просто слишком хорошо получилось уговорить её в прошлый раз. Видишь, к чему это привело?
- Или пан или пропал, Андрюха, - Рома повторил фразу, которую Андрей твердил себе вчера весь день. - Что ты улыбаешься? Если она уволится, кроме «пропал» я выхода не вижу.
Андрей пошарил в ящике стола рукой. Бутылки не было, но как бы она пригодилась сейчас. Опять вспомнил вчерашний день. Начавшийся дикой головной болью, а закончившийся промывкой его мозгов всеми заинтересованными лицами. Вчера он впервые подумал о том, как хорошо быть сиротой и хроническим импотентом. Ни родительских нотаций, ни невестиной истерики. Ни баб вообще!
А ещё хорошо быть дворником – тогда ему не пришлось бы решать неразрешимый кадровый вопрос. У дворников не бывает финансовых директоров.
Видимо последнюю фразу он сказал вслух, потому что Ромка ехидно ответил:
- Зато у дворников тоже бывают беременные любовницы, а также невесты с приданым и любящими родственниками.
- Заткнись, - беззлобно проворчал Андрей.
Злиться на Ромку было бессмысленно. Злиться нужно было на себя и ещё совсем немного – на Катю. Они так вчера и не поговорили. После совета она ускользнула, потом ему стало не до Екатерины Пушкарёвой. И это была его ошибка. Он понял это, но поздно. Поздно.
И ещё злиться следовало на Воропаева. Он всё знал, весь расклад. Он не остановится. У него для этого нет ни одной маломальской причины. Когда рванёт мина, заложенная Сашкой? В то, что она рванёт и в то, что он сам и Катя окажутся в зоне поражения, Андрей уже не сомневался.
- О чём задумался, старче?
Посоветоваться с Малиновским? Он поможет… Составит очередной план или сочинит инструкцию. И ты, Жданов, будешь её выполнять, потому что сам не способен выстраивать свою жизнь, да?
В последнее время всё время кто-то пытался направлять его, словно он сам это сделать не в состоянии. И он покорно шёл, как агнец…. нет, как баран… на заклание. Но ты уже большой мальчик, Андрюша. Пора думать и решать самому. Как вчера вечером, как сегодня утром. Ведь, кажется, получилось?
Ромка продолжал что-то болтать, но Андрей, не слушал, уставившись немигающим взглядом в точку на стене.
- Слушай, Малиновский…
- Спящая красавица проснулась!
- Малина, иди и поработай, а?
- О, Чапай думать будет?
- Иди отсюда, Малиновский!
Ромка удалился, насвистывая «Марсельезу». Андрей снял очки, провёл по лицу руками и закрыл глаза. Думалось так легче. Постарался в который уже раз выстроить в памяти цепочку событий. Ему показалось, что если он сделает это, будет легче понять, как поступать дальше.
Заседание совета директоров вчера получилось скомканным. Сашка буравил его взглядом, но вопросов, к удивлению, не задавал. Только позднее Андрей понял – почему. На вопросы отца ответила Катя. Тихим полузадушенным голосом, но уверенно и обстоятельно. Правда, смотрела при этом в пустоту, и Андрей был уверен, что отвечала она автоматически, почти не вдумываясь и в отцовские вопросы, и в то, что говорит сама. Но этого никто больше не заметил, и Андрей успокоился. Ненадолго.
После совета на полчаса его задержал отец, и отказать ему было нельзя. Во время родительской экзекуции ему не хватало рядом Катерины так, что Андрей обливался холодным потом. Его почти колотило от страха, от ощущения неминуемой потери. Ему казалось, что вот-вот отец обо всём догадается, и тогда всё было напрасно. И«НикаМода», и фальшивые отчеты. И Катю он мучил тоже напрасно. Андрей выдержал этот разговор и, кажется, даже не огорчил отца, зато каких сил это стоило…
Едва он пережил одну нервотрёпку, как началась следующая - Воропаев со своими разоблачениями. Когда все угрозы были произнесены и правильно поняты, Андрей выбежал из кабинета, оттолкнув с дороги Сашку, но Кати в «Zimaletto» уже не было.
Маша Тропинкина смотрела на него круглыми от любопытства глазами и, запинаясь на каждом слове, сказала что «нет, Катю она не видела, то есть видела, но только когда та лежала, то есть сидела на диване, когда…». Не дослушав Машу, он вернулся в свой кабинет, и только хотел позвонить Катерине на мобильный, как в дверь без стука зашла мама.
Андрей поморщился, вспоминая разговор с нею. Свежее Сашкино обещание «помариную» висело над неудачливым лживым президентом Дамокловым мечом. Но мама, её присутствие, её ласковые руки, не успокоили его как обычно. Она пришла с вопросами по поводу Кати, на которые Андрей отказался отвечать категорически. Он решает данную проблему. Это всё, что следует знать заботливым родственникам. Мама неожиданно для него отступила, сменила тему резко и сразу. Но то, что она сказала потом, Андрею понравилось ещё меньше. Про «бедную девочку Кирочку» слышать он не хотел вообще.
Не хотел, не мог, не собирался. Поэтому как мог спокойно сообщил, что любит свою мамочку больше всех женщин на свете, что никакая Кира не сравнится с её красотой, мудростью и способностью прочищать его многострадальный мозг. Но жениться или не жениться, на ком, когда и почему, определять он будет сам. После чего проводил дражайшую родительницу до лифта.
Маргарита Рудольфовна удалилась из «Zimaletto» неудовлетворённая, и, её сын был уверен в этом, что-то замышляющая. Зато про компанию она ничего спросила. Не заикнулась даже. Андрей впервые задумался, не договорились ли его родители о своеобразном разделении ролей и продолжают дожимать его каждый по своей линии?
Потом началась привычная нервотрёпка с показом, и звонок Кате Андрей сначала отложил на поздний вечер, а потом про него забыл. Когда же вспомнил… Случилась пьяная Кира.
Поздний вечер и большую часть ночи он провёл с чашкой холодного кофе в пустой квартире, попеременно размышляя о смысле жизни, планах на утро и о том, стоит ли сейчас ехать в круглосуточный супермаркет за бутылкой виски.
А вот теперь Катя пропала.
Первый звонок, второй… Он без устали давил на телефонные кнопки. Десятый… Её городской и мобильный не отвечали.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Теперь,наверное,будет решать,а чья же беременность ему и зималетте будет всё-таки полезнее и выгоднее - Катюшкина или Кирюшкина? 
Нда,Кате сто раз надо подумать,а нужен ли ей такой папаша будущему ребёнку,не говоря уж про их возможное совместное будущее,ф топку такого Андрюшу вместе с его бесконечными проблемами,пора уже подумать и о себе,и о ребёнке - больше ведь некому. 
Предлагаю переименовать фик подобным образом 
Сначала - "что было". Потом - "что будет". А уж совсем потом, бог даст, и "чем сердце успокоится". Хотя до этого далекооонько, раз 
