tatyana-gr,
___
Всем привет! Сегодня уезжаю, не знаю ещё когда вернусь и что у меня будет там с доступом в Интернет. Но мне в любом случае нужен тайм-аут.
Оставляю проду - читайте, комментируйте, пишите. Когда вернусь - всё прочитаю и отвечу. Всем заранее большое спасибо!
***
Когда первого января в квартире Пушкаревых раздался звонок, и на пороге появился Воропаев, Катя не удивилась. Она успела уяснить для себя одну вещь – от этого, безусловно, привлекательного, наглого и самовлюбленного типа можно ждать всего. А она даже не ждала, она просто принимала сейчас то, что исходило от него. По крайней мере, он был честен. Он ей не врал – просто брал и использовал. Если сейчас она и чувствовала себя вещью, то дорогой вещью – не калькулятором. И в этой мысли было что-то, доставлявшее ей смутное, мучительное удовольствие. «Уж если быть вещью, так одно утешение - быть дорогой, очень дорогой» - прошептала она слова Ларисы Огудаловой.
Родители Екатерины были людьми радушными, старой закалки, и радоваться гостям, даже незваным, еще не разучились. Алекс представился другом и акционером, которого пригласила Катерина забежать в праздники «на огонёк» - «не предупредила? так запамятовала, должно быть». Катя не возражала. Когда же речь зашла о «звании», т.е. должности и месте службы, Воропаев окончательно покорил Валерия Сергеевича, а Елена Александровна была очарована его обаянием. Александр, когда ему было нужно, мог завоевать любое сердце – он четко знал, кому, что и в какой ситуации можно и нужно сказать, прекрасно чувствовал слабые места, и внедрялся туда, как вирус на фоне ослабленного иммунитета. И сегодня Саша был сама любезность – он подготовил к празднику символические подарки, рассыпался в комплиментах и показательно нежно засматривался на «Катеньку». На Катю было приятно посмотреть, хотя бы как на, в некотором роде, собственное творение. Правда, брекеты пока оставались на месте, а очки, хоть и новые, не придавали ей красоты в глазах Александра (он не любил очкариков, без Жданова и здесь не обошлось). Но она изменилась. Куда-то пропала испуганная девочка. Он видел оцепенение и отстраненность, но никакой настороженности. Алекс даже не знал, что думать – на руку ему это или нет. Стрижка ей шла – волосы чуть прикрывали уши, а их цвет стал немного ярче. Ничего кардинального с ней не случилось, ничего нового он не увидел. Она просто стала такой же, как большинство ухоженных барышень ее возраста. Её внешний вид Александра устроил – вышло то, что ему и было нужно. Но была в глазах, в осанке, в подчеркнуто осторожных манерах какая-то царственность и загадка – и это придавало ситуации дополнительный интерес
Когда они остались наедине, Катя взглянула на него спокойно, равнодушно – не ждала от Воропаева никаких объяснений, просто смотрела. Алекс даже спасовал перед этим взглядом – он приготовился реагировать, а реагировать было не на что:
- Екатерина, - так, и никак иначе - не Катя, - ты совсем не удивлена моему приходу? – бросил пробный камень.
- А должна? – Катя слегка искривила губы, без вызова, без высокомерия.
- Все-таки, Вы очень необычная девушка, Екатерина Валерьевна… и… это… комплимент…
- Александр, не ходите вокруг да около, говорите всё как есть.
Воропаев вдруг занервничал:
- Катя, поедем в один тихий ресторан, поговорим. Я не хочу, чтобы твои родители узнали что-либо о наших делах. Раньше времени.
- Хорошо, - осторожно
(черт, она теперь все делала осторожно - фарфоровая кукла какая-то) встала с очень прямой спиной, и Александр вынужден был пройти за ней в прихожую, где прослушал короткое объяснение для родителей. Катя сказала правду – им нужно поговорить о делах, и они уезжают ненадолго; от себя же пообещал вскорости вернуть Катеньку в отчий дом в целости и сохранности, и они вышли.
***
Александр нервничал – он приготовился иметь дело с совершенно деморализованным существом, но это было не про сидящую перед ним девушку. Понять, что происходит в голове у этой девицы, он не мог, что деморализовывало его самого. И Алекс старательно скрывал свое состояния, занимаясь заказом напитков, узнавая, что Катя желает отведать, – ничего? Ну что ж, ограничимся соком и… соком. Апельсиновым?
- Ананасовым.
- Два ананасовых фреша, пожалуйста.
Похоже, девочка решила показать характер, но на ваш характер у нас двойной найдется. «Мило» осклабился.
- Катерина Валерьевна, Вы деловая женщина, и у меня к Вам предложение делового характера, - выдержал паузу, надеясь пробудить ее женское любопытство. Должно же оно у нее быть?
- Александр Юрьевич, я не хочу играть в Ваши игры. Я прекрасно понимаю, что Вам что-то от меня нужно. Так говорите.
И он ей все выложил. И о своем карьерном росте, и о препятствиях на его пути, и об отсутствии женщины, достойной, а вернее способной быть не грузом, тянущим на дно, а партнером, и, в некотором роде движущей силой в деле его карьеры, и прочая и прочая.
- Сам поражаюсь своему косноязычию, Катя. Я предлагаю тебе стать моей женой. Соответственно, себя в качестве твоего мужа.
Пауза. Пауза, пауза…
- Это я сошла с ума, или Вы?
Пауза.
- Вы только что сделали мне предложение… руки и… предложение выйти за Вас замуж?
- Да.
- Значит, Вы.
Пауза.
- Хорошо, я поняла, зачем это нужно Вам... хотя это бред. Александр, ты понимаешь, что это бред???
- Это тебе сейчас так кажется. Ты жизни не видела, ты не понимаешь, как все происходит в большом мире - не в мире твоей семьи, не в масштабах компании средней руки, а на уровне государства, на уровне людей, которые управляют планетой Земля.
По ее глазам Алекс понял, что заврался. Он максимально приблизился, неотрывно глядя в глаза, нашел на столе ее ладонь, завладел ею.
- Катя, ты мне нужна. Мне нужна такая жена, как ты, для моей карьеры необходима именно ты – честная, умная, в меру привлекательная. Человек, на которого можно положиться, который будет прикрывать спину и не предаст. Я, в свою очередь, дам тебе много, очень много – то, о чем ты и не мечтала. – Катя явно хотела что-то сказать, возразить. – Подожди, дослушай меня до конца! Я дам тебе семью. Ты будешь руководить Зималетто на правах хозяйки, а наши дети унаследуют компанию. Другой такой возможности может не представиться не только мне, но и тебе. Ты ждешь любви? Что дала тебе любовь? Неужели ты не извлекла никакого урока из этой истории? – всё, он выдохся.
Катя всё это время смотрела на него не мигая, широко распахнутыми глазами.
- Поразительно. Александр… ты… не в себе. Как можно делать такие предложения человеку, которого ты не знаешь? Почему ты решил, что мы подойдем друг другу? Почему ты думаешь, что я тебя не предам, что я справлюсь с управлением компанией?
- Я не знаю тебя, я знаю очень много о тебе. У меня есть все характеристики от средней школы до Зималетто, - не может же он сказать, что изучил главную характеристику – её дневник – от корки до корки, - у меня есть полный отчет о работе Никамоды, и ты со всем справишься вместе с Зорькиным, а я вам помогу. Подойдем друг другу… мы должны подойти друг другу, потому что этого хочу я.
- Ты и о Коле знаешь…
Алекс вытащил деньги из бумажника, кинул на стол. Пора закругляться.
- Катерина, сегодня я улетаю в Италию, в Альпы, возвращаюсь к Рождеству. У тебя будет неделя подумать. Звони в любой момент дня или ночи – я жду твой положительный ответ. Седьмого мы приглашены на рождественский благотворительный ужин. А сейчас я отвезу тебя домой.
В тишине довез до подъезда, помог выйти из машины. Вдруг Катя вскинула на него глаза, в которых светилось непонятное озорство:
- Мне эта машина нравится больше той, служебной. И водишь ты хорошо.
Нда… неожиданно…
- Катя, ты необычная девушка.
- Ты уже это говорил сегодня. Хорошо тебе отдохнуть.
- Спасибо.
***
Алекс понял, что его гипотетическое сумасшествие ему на руку. Катя поняла, что ничего «великого и ужасного» в Александре нет, что он уязвим и даже трогателен в своем легкомыслии. Чудак, право слово! Только сумасшедший мог такое придумать!
***
Вернувшись домой, Катя на автомате пообщалась с родителями, приняла ванну, легла спать. Ей снился сон, в котором она выбиралась из какого-то темного помещения без окон, блуждала по лабиринтам, которые то сужались, то расширялись; в некоторых местах ей приходилось пробираться ползком. Но она должна была выбраться, во что бы то ни стало. Иначе… иначе ее охватывал ужас, и мысль оставалась недодуманной. И вот она уже чувствует движение воздуха, запах травы, свободы… Катя сделала последний рывок – над ней сумеречное небо, а по сторонам – четыре стены, квадрат загона, как для зверей… три угла занимали трое мужчин, она же стояла в четвертом, и она знала, что нужно выбрать или бежать!!! Заметалась, а периметр сужается, они всё ближе…
Вздрогнула, очнулась, подавив готовый вырваться крик, резко села, обхватив руками колени.
Нащупала на полке свой старенький телефон, выбрала нужное имя, нажала на вызов.
Долгие гудки, потом сонный, но бодрящийся голос:
- Да, я Вас слушаю… - сонное дыхание в трубке, - Катя?..
- Да.
- Ты согласна?
- Да, я согласна. Жду тебя, обсудим, - нажала клавишу отбоя.
***
Кто-то может подумать, что ею двигали корыстные мотивы, или она не любила Андрея, или была слишком легкомысленна… последнее ближе всего к истине. Это было легкомыслие высшего порядка – она не думала, не размышляла – она хотела твердой почвы под ногами. Никакого почти-женатого-Жданова, никакой любви, никаких эквилибров на ее этом тонком тросе, никаких надежд. Все четко, обусловлено контрактом и взаимовыгодными интересами. Земля-земля, как слышишь? Я лечу к тебе. Навсегда.
***
Александр, лежа в номере давным-давно облюбованного им итальянского недорогого, не пафосного семейного отеля, сжимал в ладони мобильный телефон, и думал о том, что его будущей жене не чужд авантюризм, как и ему самому. Ему не было важно, почему она приняла такое решение, почему так быстро – он был рад и встревожен одновременно. Эта победа далась ему довольно легко, а причины важны? Разве?
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
А вот как с любовью будет? Жить без любви,гораздо проще,но как на свете без любви прожить? 
А вдруг потом и чувства прорежутся? 
Как я люблю читать такие тексты, когда через слово вздрагиваешь от мини-изумления и подмечаешь про себя: а верно-то как сказано... 
TOK, спасибо! 
