|
Прощу прощения за кормление микроскопическими порциями, но, наверное, лучше так, чем никак - у меня ближайшие дни очень загружены. А потому, ловите!
Катерина осторожно раздвинула кусты и увидела растерянного Жданова, стоявшего у поваленного фрагмента проволочного заборчика, ограждавшего подобие загончика для кур. Обитатели этого курятника, числом около десятка, взволнованно кудахтая, окружили пришельца.
А перед загончиком, уперев руки в бока, стояла пожилая женщина в джинсах и в рубашке в клетку. Катя ожидала возмущения и криков, но женщина улыбалась – уж очень комично выглядел Жданов в своих фирменных джинсах и дорогой куртке посреди курятника.
Кате пришлось вмешаться, и она обратилась к женщине по-английски:
- Простите, мы заблудились.
- Это я поняла, но как вы сюда попали?
Катя решила, что перед ней – кто-то вроде Марты, прислуга, приглядывающая за виллой, наверное, жена или мама сторожа. Поэтому для нее стал неожиданностью беглый и правильный британский английский дамы.
Пришлось рассказать, что они гуляли по Аппиевой дороге, увидели приоткрытые ворота, заглянули, увлеклись разглядыванием пальм.
- Вам понравились мои пальмы, - оживилась женщина.
А потом, призналась Катя, началось непонятное – задвинутый засов, таинственные тени в саду и вот этот курятник.
- Все как раз очень понятно, - многозначительно произнесла жена сторожа.
- Мы возместим ущерб… - поторопилась заверить ее Катя.
- Если джентльмен поднимет и закрепит столбик и кусок ограды, можете рассчитывать на кофе, сейчас принесу инструменты.
Андрей сбросил куртку и взялся за дело: несколькими мощными ударами он большим молотком загнал железный столбик в землю и закрепил на нем проволочную сеть. Хозяйка поглядывала одобрительно, причем не столько на возрождавшийся забор, сколько на мужскую стать работника.
- Теперь пойдемте, умоетесь и выпьете кофе, - предложила дама.
К Андрею, наконец, вернулся дар английской речи:
- Извините меня, пожалуйста, - начал он.
- Все в порядке, - заверила его дама и добавила вполголоса, повернувшись к Кате, - такие экземпляры в мой курятник давно не залетали, хоть полюбуюсь...
Они прошли к приземистому одноэтажному дому из тесаного камня и с порога оказались в просторной кухне: потолок пересекали мощные деревянные балки, по одной из стен располагался большой камин, он же очаг с крюком для котла (Катя вспомнила папу Карло и нарисованный очаг в его мастерской), стол с каменной столешницей и монументальный резной буфет свидетельствовали, что готовят на этой кухне не одно столетие. Впрочем, по другой стене имелось вполне современное кухонное оборудование. Они умылись над старинной медной раковиной, почистились и уселись за стол.
- Вы откуда? – спросила женщина.
И, узнав, что ее нежданные гости из России, заметила:
- У нас в роду были русские. Сначала мой предок посетил Москву с итальянским посольством при царе Алессио.
Катя недоверчиво переспросила:
- Алессио? Алексей Михайлович? Семнадцатый век?
- Да, я не представилась – Матильда Эмануэлла Казираги.
Вилла Казираги, родовое гнездо графов Казираги – так называлась в путеводителе та самая вилла со злополучной решеткой. Внешность обманчива – перед ними была вовсе не жена сторожа.
- Так вот, - продолжала графиня, - С ним из Москвы сбежала принцесса с очень длинным именем, - и дама старательно произнесла почти по-русски: книажна Анастазиа ВладимИровна Ромодановски. Ее папа Ромодановски ее проклял, и она стала графиня Аньезе Казираги. Вот на вилле она и жила.
А я предпочитаю жить здесь – в домике садовника. Этот сарай XVII века с его мраморной облицовкой – очень холодный, и ничего нельзя перестроить – памятник архитектуры. Дети давно перебрались в Рим, а я не хочу. Здесь мне не одиноко – у меня живность, собака, две кошки, куры. И я очень люблю мои пальмы…
Кроме того, ко мне приезжает внук Альберто, ему семнадцать, этот бездельник вас сегодня и напугал. Он, понимаете ли, как приедет – сразу бежит к приятелям вон туда, через поле, там же обычный римский пригород. Потом возвращается и каждый раз с новой девчонкой. Кончится тем, что местные ребята его отлупят. Знает, что я этим недовольна. Вот он и придумал – открывает виллу с парадного входа и устраивается там. А сегодня, видно, сбежал через заднюю калитку – наверное, вас не разглядел и решил, что его родители приехали.
- А как же засов? Он сам закрылся?
- Именно, что сам. Вы, когда заходили, плотно прикрыли створку, и сработала потайная пружина. Его можно легко открыть, только надо знать, куда и как нажимать.
Кофе был выше всяких похвал, на кухне – удивительно уютно, а старая дама оказалась очень располагающим собеседником.
- Сейчас я вас на виллу не приглашаю – там мебель в чехлах (хотя этот повеса Альберто наверняка расчехлил диван рококо в гостиной), картины увезены в хранилище, а комнатные растения я перетащила сюда в оранжерею, - сказала она. – Но весной или летом – приезжайте. Может, Андрей еще что-нибудь починит… – улыбнулась графиня.
Через полчаса такси, подъехавшее по незаметной дороге через поле к дому садовника, увозило Катю и Андрея обратно в Рим, обратно в XXI век.
Они сидели, обнявшись, на заднем сидении, переполненные впечатлениями.
- Здорово прогулялись! – подвел черту Андрей.
И оба думали, что действительно – здорово!
Это приключение их удивительно сблизило – у них теперь есть общие воспоминания, принадлежащие только им и никому больше, драгоценное ощущение проведенных вместе прекрасных (невзирая на кур, проволоку, собачонку и злобный засов) минут, в конце концов, общие знакомые – фотограф Жан-Пьер, графиня Матильда Эмануэлла Казираги, ее внук Альберто (пусть в виде тени, мелькнувшей в саду виллы) и пальмы с «павлиньими» хвостами.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И силушкой богатырской перед девушкой блеснуть... 
варвар, произведение искусства собрался ломать 
приключения у наших героев только начинаются)))
