Пришел со всех сторон виноватый автор. Принес в зубах маааленький кусочек, где опять почти ничего не происходит. Но автор будет стараться...
Вот эту историю, в несколько отредактированном варианте, Андрей и поведал Кате.
- Господи, и это все из-за меня! – разволновалась Катерина – А вдруг они снова явятся?
- Кать, да выбрось ты их из головы! И не из-за тебя это, а из-за этого болвана Сашки. А ты его спасла, и «Зималетто» вы с Зорькиным вытащили из неприятностей. А насчет этого Тимура – не бойся, мы с Сашкой и с Малиновским потом все обсудили, позвонили кое-кому, Тимур точно через неделю уезжает.
Чтобы успокоиться, Катя встала из-за стола, подошла к стеклянной двери, выходившей на крышу. Андрей, подошел к ней сзади, обнял, прижал к себе, обхватив руками за плечи. Она не повернулась, только потерлась щекой о его ладонь, лежавшую на ее плече. Вообще-то Андрей твердо знал очень верный способ успокаивания разволновавшихся женщин и чувствовал, что Катю тянет к нему, как и его к ней. Но именно сейчас ему не хотелось торопиться – вдруг пропадет очарование момента, вдруг она, как уже неоднократно случалось, снова замкнется, словно отгородится стеной. Он ясно понял, что ему хочется большего - хочется завоевать ее доверие, хочется узнать о ней все, хочется ее рассмешить, хочется пойти с ней гулять…
Нахальный звонок ждановского мобильного вернул их обоих в реальность.
- Андрей, звонят…- сумела выговорить Катя.
- Ну и пусть звонят…- пробормотал Жданов.
И Катя была готова с ним согласиться – ну и пусть звонят! Однако у нее чувство долга все-таки возобладало над эмоциями:
- Андрей, а вдруг что-то случилось в «Зималетто?
Она вывернулась из его объятий, и ему ничего не оставалось, как направиться к вешалке, где в кармане куртки верещал его мобильник.
Звонил Малиновский:
- Ну что? Как там наш финансовы й директор?
Насмешливый тон приятеля (а другим Малиновский редко разговаривал) ужасно разозлил Андрея, но следующие слова Романа доказали, что звонит он не зря.
- Жданчик, у меня для тебя важная информация: я тут Зорькина расколол – у нашей победительницы олигархов-картежников сегодня день рождения… Ручаюсь, она тебе ничего не сказала…
- Не сказала, - недовольным тоном подтвердил Андрей.
- Вот, все-таки я женщин знаю… другая бы тебе об этом все уши прожужжала, если не на подарок, так хоть на толику повышенного внимания рассчитывая, а эта… Впрочем, ты сам себе это сокровище выбрал…
На последнюю реплику Малиновского Андрей уже не обратил внимания – его очень задело то, что Катя умолчала про день рождения, и он с укоризной в голосе заявил ей:
- У тебя сегодня день рождения… И ты мне ничего не сказала!
Вообще-то с появлением на пороге квартирки Жданова, Катерина забыла обо всем на свете, а уже тем более о собственном дне рождения. Она не нашла ничего лучшего, как попытаться оправдаться:
- Это не имеет значения… и вообще, я не отмечаю… это такой же день, как обычно…
- Кать, - усмехнулся Андрей, - я же был у тебя дома, видел твоих родителей – неужели ты хочешь сказать, что для них – твой день рождения – такой же день, как обычно… Может, они тебе и подарки не дарят?
Вот уже этого Катя никак сказать не могла – для папы с мамой, наверное, не было в году праздника важнее, чем день рождения доченьки. А вручение подарков всегда обставлялось как торжественная церемония с поцелуями и пожеланиями. Зорькин тоже не пропускал дня рождения подруги (пропустить такое угощение!).
- Нет, конечно, - признала она. – Я отмечаю… в кругу близких людей… и подарки мне дарят…
Лучше бы она этого не говорила – у Жданова немедленно созрел план действий.
- Так! Сиди здесь… никуда не уходи… я – за подарком!
Он на бегу схватил с вешалки куртку и, на мгновение остановившись на пороге, бросил:
- И учти – круг близких тебе людей теперь начинается с меня!
Катя попыталась его остановить, но куда там – только и услышала, как он унесся вниз по лестнице, проигнорировав дребезжащий лифт.
Андрей выскочил на улицу, удачно поймал такси и через пять минут был уже на улице Куаттро Фонтане – очень кстати вспомнилось, что года полтора назад в Риме были родители (они отмечали тридцатилетие семейной жизни), Андрей к ним присоединился, и в один из дней Маргарита Рудольфовна застряла в небольшом ювелирном магазинчике на этой улице, утверждая, что это один из немногих ювелирных, где еще продают истинно итальянские украшения. Была еще одна причина, по которой Андрей бросился именно на улицу Куаттро Фонтане – в этом магазине он был именно с родителями, без Киры (у них тогда вышла очередная размолвка, и Кира укатила к Кристине во Францию). Он поймал себя на том, что словно переворачивает страницу, закрывая то, что было раньше, то, что было до Кати… Раньше ему случалось, например, под Новый год заскакивать в магазин и хватать подарок Кире и тут же (подешевле, конечно) что-нибудь для Лерочки или Наташеньки или для какой-нибудь очередной пассии… А теперь ему не хотелось, чтобы даже воспоминание о Кире присутствовало при выборе подарка для Кати…
В ювелирном, который уже лет восемьдесят держала одна и та же римская семья потом долго вспоминали иностранца, который ворвался в магазин и потребовал что-нибудь необыкновенное, для необыкновенной девушки и немедленно. Ему предлагали и одно, и другое, а он только упрямо мотал головой – нет, нет, нет! Две продавщицы просто отчаялись и призвали на помощь хозяина – пожилого римлянина с профилем древнеримского патриция, хитрыми черными глазами и внушительным брюшком. Хозяин посмотрел-посмотрел на взволнованного гостя, попробовал вытащить из него что-то про внешность одариваемой, уяснил только, что глаза – карие и прекрасные, и спросил про сумму – покупатель только рукой махнул, но заявил, что надо что-нибудь итальянское.
И хозяин достал откуда-то серьги из белого золота с мелкими жемчужинками и королевcким жестом выложил их перед покупателем. Серьги выглядели как старинные, но не были ни громоздкими, ни претенциозными, отличаясь редкостной простотой и изысканностью линий.
- Скопировано с портрета XV века одной из принцесс Фарнезе Каэтани.
И Андрей тут же решил, что серьги с портрета принцессы – это как раз то, что достойно Кати Пушкаревой. Самое интересное, что эта мысль не показалась ему ни смешной, ни абсурдной – его Катенька достойна самого лучшего!
Так, теперь, букет – и не какие-нибудь банальные розы, а что-то необычное, вот хоть эти необыкновенные цветы, которые язык не повернется назвать колокольчиками, хотя они именно колокольчики!
Он примчался обратно, ворвался в комнату – Катя по-прежнему стояла у окна, словно так и не сдвинулась с места, пока он носился по Риму.
- Вот, Катя, мне сказали, что такие же серьги у принцессы – забыл, как ее зовут – на знаменитом портрете – не понял, какого века…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
alter,спасибо! 
