|
***
Ле улыбалась, глядя на скачущего во весь опор к дому мужа. Он опаздывал на важную встречу, но понятия не имел о том, что сегодня жена не намерена отпускать его от себя ни на шаг. Слишком уж долгими оказались эти три дня разлуки, слишком тоскливыми были они…
- Нет уж, господин Амелин. Сегодня я Вас никуда не отпущу… Тем более, что на встречу отправился Сэм, а уж он-то не упустит выгоды и продаст лошадей так, как будет выгоднее нам, а не кому-то другому… Так что , господин Амелин, сегодня Вы только мой… Только мой!
Так шептала женщина, когда выбежала навстречу мужу. Минута, другая и вот уже всадник останавливает лошадь, сильные мужские руки крепко обхватывают Ле за талию и легко и без усилий поднимают вверх, в седло, прижимают к большому мужскому телу, а сухие горячие губы накрывают ее рот.
Лошади остается только топтаться на месте, ожидая нового приказа, но хозяин совершенно не торопится – он целуется с женой. С женой, с которой он не виделся целых три дня! Мучительно долгих и томительных для него дня. С женой, которую до сих пор любит так, что немеют руки, ноги, а голова… В голове просто разрывается фейерверк!
Но вот, наконец, их губы размыкаются, и Платон утопает в глазах любимой.
- Леш… Лешик, маленькая моя, - только и смог прошептать он.
- Платон, милый … Как же ты долго, - так же шепотом ответила Ле и прижалась к нему.
- Леш, я такой грязный!
- Отмою, - многообещающим тоном сказала она, но муж, перехватив ее ладони, ласкающие его грудь через ткань рубашки, серьезно ответил:
- Нет, не сейчас… Ты же знаешь – у нас встреча, дорога не близкая, то да сё…
- Но Сэм уже выехал…
- Одного Сэма на этой встрече недостаточно… Леш, - предостерегающе глянул на жену Платон и тронул лошадь с места.
Через пять минут они остановились. Амелин осторожно спустил жену на землю и только потом спрыгнул с лошади сам, взял кобылку под уздцы и повел к конюшне.
- А как же ванна? – разочарованно спросила Ле.
- Я вымоюсь у колонки, - твердо, но с явным сожалением в голосе ответил Платон.
- Как работник?
- Да, как работник… Ведь ты все равно спокойно вымыться не дашь…
Ле рассмеялась и согласно кивнула головой.
- Ты прав, не дам… Я по тебе соскучилась… Очень…
Супруги застыли друг напротив друга, но Амелин нашел в себе силы прервать это гипнотическое воздействие жены на самого себя и направился к колонке.
Через десять минут он был готов. Осталось только одеться, и Платон, честно говоря, побаивался подниматься к себе, зная, что может произойти между ним и Ле прямо сейчас.
Господи! Если бы она только знала, как он сам по ней соскучился за эти три дня! Как ему хотелось сейчас быть с ней, обнять, прижаться всем телом так сильно, чтобы стать единым целым, а потом…
Платон шумно выдохнул… Вот дурак, боялся Ле, зато сам себя накрутил так, что лучше некуда.
Мужчина раскрыл свой гардероб и достал оттуда свой костюм. Когда ему осталось одеть жилет, галстук и пиджак, дверь бесшумно открылась, и в спальню вошла Ле. Она с большим удовольствием смотрела на отражение мужа в зеркале, а потом вдруг сказала:
- Как хорошо, что ты не волосатый!
- Это ты к чему? – ошарашено спросил Платон и тут же пожалел о своем вопросе, так как женщина расстегнула его рубашку и, раскрыв ее полы, начала рисовать различные фигуры на его, теперь уже обнаженной, гладкой загорелой груди. От ее легких прикосновений по всему его телу пробежала такая волна желания, что он на мгновение задохнулся.
- Леш, - простонал он.
- Что? – наивно спросила та, сменив пальцы на его груди на свои губы.
- Черт! Нам же пора… Нас ждут… Переговоры…, - а тело уже отказывалось ему подчиняться.
Руки обхватили миниатюрную фигуру жены и притянули к себе, лаская спину через тонкую ткань платья. Его сводила с ума ее манера не носить корсета, что позволяло, будто чувствовать кожу, нежную, шелковистую, зовущую…. «Хотя с ее тонюсенькой талией эта деталь туалета ей и не нужна вовсе», - пронеслось у него в голове перед тем, как Ле совсем стянула с его плеч рубашку и припала губами к впадине у ключицы. Платон зарычал и подхватил жену на руки.
- У-у, к черту все!.. Сэм справится без нас…
- Минуту назад, для тебя так важны были эти переговоры, - медленно растягивая слова, шепотом проговорила Ле, зарывая свои изящные пальчики в густую шевелюру мужа, черную, как вороново крыло.
- Самое важное для меня – это ты, - серьезно прошептал Платон и осторожно, будто самую хрупкую вещь на свете, положил Ле на кровать…
Надо сказать, что Сэм в тот вечер все-таки заключил сделку, проведя блестящие переговоры.
_________________ Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Жду продолжения.
