Джееем! Параллельность уже есть, когда... ?
Джемма писал(а):
Греза!!!! Ты пишешь: «если состоялась любовь, то несостоявшийся секс - это, в общем, мелочи».
Но ВСЕ, что ты накатала в следующие полтора года - ВСЕ опровергает данное утверждение.
Скажешь нет?!!!
Я скажу тебе "Да"!- Ты сказала можно все? Вот в эти ближайшие недели?
Их было двое и они пробирались по высокой нескошенной траве по направлению к оврагу. Среди цветущей герани и гвоздики. Да, еще маков, испанских маков.
- Да, говорю же, не использовать удачный шанс просто глупо! Когда еще так повезет? Пока все в шоке и панике, составляют списки утраченного и невосполнимого... И потом все исчезнет, ничего не останется. И никаких пятен на репутации. Ты ж печешься о таких глупостях, да?
- Пир во время чумы?
- Именно! Никак не можешь без этих своих штучек, да? Говорили же тебе умные люди: секс и еще раз секс, а ты все со своим Пушкиным. Откинь хоть раз все это наносное, будь естественна!
- Ой, Джем, стой! Вот, он, гад, ползет!
- Кто, Малиновский? – она тут же присела, укрывшись за гигантским листом борщевика, и передернула затвор.
- Да, нет, клещ! Дай сниму, пока не присосался.
Подцепила листом манжетки ненавистное паукообразное и чиркнула спичкой. С удовлетворением проследила за тем, как клеща разорвало с легким хлопком.
- Гризли, откуда у меня в руках калаш?
- Ты же сказала, что можно все? Мне так нравится. "Вооружен и очень опасен". Меня это возбуждает.
- Ты и невооруженная очень опасна со своим больным воображением. И какого хрена ты тогда не нагрезила нам отсутствие клещей? О чем ты вообще думаешь?
О чем она думала... Страшно сказать, о чем. Тем более мужу. Так, отсутствие клещей, змей, комаров, мошки. Лягушек тоже пусть пока не будет, а то как прыгнет из-под ноги, можно от инфаркта помереть. Юбка - длинная,солнце, натуральный шелк. Бюстгальтер как у Джеммы, чтоб грудь при наклоне не вываливалась. Чулки? Ну их... Хотя, пояс, резинки. Оставить? Нет... Хотя... скатывание чулочка. Так, есть еще время решить. Трава пусть будет мягкая, ветерок освежающий. И пахнет пусть... черемухой.
- Фу, чем это завоняло? Кошачьей мочой?
Нет, тогда лучше жасмином.
- Джем, а ты уверена, что они вылезут именно там?
- Ты меня удивляешь. Я же поработала над этим: торсионные поля, фоновые процессы, торпидные желания – им больше некуда деваться. Вылезут из муркиной... как бы это поприличнее обозвать? – из заросшего портала, как миленькие. Вот тут-то мы их и встретим.
- А если они не захотят? С нами... Ой, нет, с тобой-то точно захотят, а вот со мной?
- Трихомонадный инцерте седис? Сколько можно, а? Достала ты уже со своими сомнениями! Как это они не захотят, если мы с тобой хотим? Ты все никак не поймешь, как это работает?
Поскольку ответа не было, она продолжила:
- Подходишь, берешь своего Жданчика за... за руку, для начала, и ведешь... куда ты там мечтала? В стог, на облако, в гостиницу... Да, в гостиницу – это твой фетиш. И «Пусть все будет так, как ты захочешь!» – пропела звонко и игриво. - Я надеюсь, основная канва событий у тебя уже прорисована в голове?
- А ты возьмешь Малиновского, значит?
Громкий хохот спугнул стайку колибри.
- Слушай, ну что ж ты так ревнуешь-то, а? Да он мне вообще не нравится! Ленивый, блохастый. Псевдокультурный. Хочешь сразу двух?
Та, что была со снайперской винтовкой, опять задумалась. Вспомнилась Катька с книжками. Им же было хорошо вместе - втроем? Ведь так трудно выбрать: одного телом хочется, другого душой. Бесконечная фрагментация, а хочется быть самой собой! Цельной. А почему нет? Ведь все потом канет в Лету? В лето... Лето – это маленькая жизнь...
- Хочу сразу двух! – от смелости собственного желания голос слегка охрип. – Только можно, чтобы ты мне нафантазировала, что там и как? В гостинице? А то у меня воображения не хватает... Как сразу двум внимание уделять.
- Ешки-макарешки! Не ты - они тебе должны уделять!... внимание! Что ж с тобой делать... Ладно. Не боишься? Я тебе нафантазирую, а ты... – посмотрела на умоляющее лицо дружки-подружки. – Ладно, поняла. Учту твои особенности. Зря что ль в грезах столько зависала. Отель, конечно, заграничный?
- Да!
- И прекрати напяливать на меня туфли! Каблуки ж в земле вязнут! И голову мою оставь в покое! Я тебе не Катя, чтобы меня, как куклу, переодевать и вычесывать!
- Прости, Джем! Просто я никак не определюсь с тем, какие у тебя волосы. А про каблуки ты сама говорила, что для девушки это вещь наипервейшей важности!
- Ну, не в лесу же! Выстели тогда тропинку досками, что ли... или плиткой.
Досками не получилось, вышла ковровая дорожка, лежащая буграми и складками на корнях вековых таежных кедров.
- Час от часу не легче, Гризли! Что у тебя в голове сегодня? Вагинальный психоз?
- Я волнуюсь. Очень. Не знаю, в каком виде предстать перед ними... насколько похудеть.
Лес вздрогнул от матов. Радостных. Из ковровой дорожки сама собой выбилась пыль и собачья шерсть.
...
Они дошли до оврага. Под вывернутым корнем сосны виднелась старая массивная дверь. Слегка сказочная, слегка правдиво-историческая. Вокруг не по сезону цвели тюльпаны. Девчонки сели напротив.
- Греззи, зачем тебе оружие?
- Люблю стрелять. И попадать. И еще мне нравится, как в американских фильмах тетки с длинными ногами щелкают затворами и поднимают эти тяжеленные пушки одной рукой, будто они пенопластовые. Тоже так хочу.
- Вполне... Можно даже для начала убойную перестрелку устроить. Изрешетить их пулями. Выместить на этих представителях мужского рода все свои обиды. Потом спасти, потом опять убить... Нежно... и так несколько раз подряд.
- Как ты можешь быть так спокойна, Джем? Ведь, одно дело придумывать, оставаясь в стороне, а другое – участвовать! Да еще в постельной сцене.
- Волнуются, когда не знают, что и как будет и чем все закончится. Мы ж с тобой решили, что действуем по последней научной методике? То есть, в финале – параллельный оргазм. Дальше – хоть трава не расти. Хотя, конечно, романтики тоже хочется.
- Хочешь, я тебе... нашью романтики?
- С твоей домотканой романтикой мы и за месяц до секса не доберемся: театры, библиотеки и выставка достижений народного хозяйства. А у нас времени в обрез, того гляди восстанавливать начнут.
- Интересно, почему ж все-таки рухнул? Бетон не набрал 100% от марочной нормы, а нагрузки уже дали бешеные? Один только последний фест весил мама не горюй... Или арматура была слишком ржавая?
- Ой, не начинай. Там столько нюансов... Хочешь, я тебе пока про цементное молочко расскажу? А то ты опять что-то напряглась, а надо бы расслабиться. И уже получать удовольствие.
....
- Ты понимаешь, Андрюх, это шанс! Не до заводских настроек, конечно, но полтора года! Да еще этих, последних, жутких! Я и мечтать не мог! Подарок судьбы!
- Я сам себе не верю! Может, нам все это снится? Вот чтоб так, легко забыть про все эти... извращения!
- Ты про ящик персиков?
- Умоляю, не напоминай!
Они с трудом продирались по узкому подземному ходу, освещая себе путь огоньком зажигалки.
- А по мне, так твои-мои дочери – страшнее того выпадения в фанто-пара-реал. Сколько они мне крови выпили? – Малиновский наступил в глубокую лужу, но даже не расстроился – масштаб брезжущей на горизонте будущего надежды нивелировал любые неприятности до микроскопических. – А тебе, Андрюх, сколько? А ты говоришь – персики!
Жданов машинально положил на грудь руку. Воспоминание отозвалось сердечной болью.
- А Катя? - накипевшее закипало с удивительной скоростью, будто с давлением в этом подземном тоннеле было что-то не так. - Только вспомни! Она ж вообще с цепи в последнее время сорвалась. Крокодилов помнишь? А эти ее метания от тебя ко мне? А Безруков???! А выкрутасы с бессонницей? И вдруг проснувшаяся мстительность...
- Катя... – сдавленно вздохнул Малиновкий. Хорошо, что темно, ведь не так просто избавиться от пережитого. Много раз пережитого. Сколько там было просмотров?
- Вот заразы! – со злостью процедил Андрей, будто вспомнив еще что-то. – Так изощренно сталкивать нас лбами, а? Садистки. Сколько раз еще они заставят меня тебе влепить? И ведь наслаждаются, твари... Нет, те заживо съеденные зверьки – это были цветочки...
- Тюльпанчики?
- Вот именно! Я эти ступеньки на эшафот никогда не забуду...
Малиновский тоже передернул плечами – страшные воспоминания теснили одно другое.
- А Кира у них теперь какая? А? Соответственно, я еще больший козел...
- Да тебе до меня в этом плане... Они ж меня под статью, нимфоманки! Я и говорю: удача, просто сказочная удача! Представляешь? Скинуть всю эту тяжесть, помолодеть на тысячи страниц, на десятки жизней... Забыть все это!
- Все-все?
Они какое-то время шли в тишине, каждый, видимо, просеивая свои воспоминания.
- Ну, было кое-что... чего жаль. Немного, - Малиновский ударился плечом о какую-то балку, но боли почти не почувствовал.
- Дай, угадаю. Это с сексом не связано? – задал утвердительный вопрос Андрей.
- Неа. Не связано. Почти... – В глазах Романа отразился огонек зажигалки или это было воспоминание об иных мирах – две луны, два солнца? - Это они, – «они» прозвучало с интонацией, с которой обычно говорят о высших силах, - считают, будто секс, это все, что нам нужно. С больной головы на здоровую.
- Бабы ж. Обусловлено!
Дикий ржач спугнул стайку упырей. Вдалеке блеснул тоненький лучик света.
- Поднажмем, Ромка? – в голосе Жданова вибрировало ликование. Он почти побежал. Малиновский рванул следом.
Дверь выломали с третьего удара, навалившись на нее одновременно. Солнце ослепило после темноты подземелья, но свежий, пахнущий чем-то дурманящим ветер, обнял друзей, не смущаясь их потными подмышками.
- Я свободен! Словно птица в вышине! Я свободен, наяву, а не во сне! – горлопанил Жданов, подставляя слезящиеся от яркого света глаза голубому небу.
Смеха Малиновского почему-то не было слышно. Андрей оглянулся. Роман стоял чуть позади и глядел в сторону. Молча, обреченно.
Жданов посмотрел туда же.
Два женских силуэта на противоположном берегу оврага. И... слишком знакомые вибрации физического пространства, чтобы осталась хоть капля надежды.
- А счастье было так возможно, так близко! – сказал Роман, и Андрей уже не мог бы поручиться, по доброй воле были сказаны эти слова или они являлись началом... Началом чего-то нового и еще более ужасного.
...
«Джем, так ты считаешь, что теперь можно все? Все-все-все?»