Мурлыча, ЛанаAkaRowan, Гость, lady Yu, 
ЛанаAkaRowan писал(а):
А на Сеньку всем, значит, начхать, да?
Автору, автору не начхать. Автор о нем помнит и еще о нем расскажет... ведь с него-то все и началось, как ни крути))
ЛанаAkaRowan писал(а):
Автор, 12 ножей, перелицованные в 12 пушек - это блестяще!
Спасибо! Я до последнего не писала название, чтобы, хоть и "перелицованное", оно не натолкнуло читателей, знакомых с мифологией, на верные мысли
Гость писал(а):
Темнит Юрьич, темнит!
Естественно и всенепременно
lady Yu писал(а):
Очуметь. Саша оборотень.
А вдруг врет?
Иволгины тайны, 15/?Катя даже успела немного подумать обо всем, что произошло днем, но ее быстро сморил сон. Если ей что и снилось, она не запомнила, но ночью ее разбудил явно не от кошмар. Пару минут она лежала в темноте, прислушиваясь и пытаясь понять, что ее разбудило, и уже начала снова задремывать, как вдруг услышала, как клацнула ручка ее двери. Сначала Катя даже не испугалась, почему-то решив, что это Александр Юрьевич пришел сказать что-то важное. Ну мало ли, вдруг он что-то забыл или случилось что. А потом она вспомнила разорванное горло Уютовой, и ее прошиб холодный пот. Вцепившись в одеяло, Катя лежала, боясь пошевелиться, и вслушивалась в звенящую тишину. Но больше ручка не шелохнулась, и Катя, убедив себя, что это ей приснилась, снова заснула.
Окончательно она проснулась, несмотря на тяжелый день накануне, как всегда с петухами. Небо за окном было серым и низким, но дождь, ливший всю ночь, прекратился. Открыв одну створку, чтобы проветрить комнату, Катя увидела внизу Жданова и Малиновского ‒ очевидно, из-за непогоды они остались ночевать в Березино и теперь возвращались в Шершнево. Их провожала Кира и, хотя с такого расстояния Кате не могла разглядеть ее лицо, она была уверена, что глаза у новоиспеченной невесты просто сияют.
Умывшись, Катя надела платье и, застегивая последнюю пуговицу, вдруг замерла, осененная гениальной мыслью. И как это она раньше об этом не подумала? Чтобы понять, навешал ей Воропаев вчера лапши на уши, приняв за легковерную дурочку, или же сказал правду, только и надо, что попросить его обернуться в волка! Окрыленная этой идеей Катя побежала к Александру и, только когда уже начала открыть дверь в его комнату, подумала, что, наверное, не очень прилично вламываться так к чужому мужчине, да еще и барину. Катя постучалась, но ей никто не ответил. Зайти в комнату без разрешения у Кати не хватило духу, и она вернулась к себе. Не успела сесть в кресло, чтобы поразмыслить над тем, что ей делать теперь, как к ней зашла горничная с сообщением, что за ней приехали. Она же принесла Катину одежду.
Катя быстро переоделась и пошла вниз. Как она и думала, за ней приехал Витя на недовольно всхрапывающей Ночке.
‒ Катька, ты что такое опять вытворяешь, а? ‒ напустился он на Катю, едва увидев ее. ‒ Валерий Сергеевич с Еленой Александровной чуть от страха не умерли, когда Захар один, без тебя, вернулся. Я уж не знал, за кем первым бежать, за полицейским, чтобы он их разнял, али за доктором, чтобы родителям твоим капли какие сердечные выписал. Вот зачем тебя, дурищу такую, в лес-то понесло, а? Ты в ногах-то своих путаешься, не то, что в лесу. Что ты вечно приключений на свою…
‒ Верно говорят, что если сила есть, то ума не надо, ‒ перебил Витю незаметно подошедший к ним Александр. ‒ Ни ума, ни воспитания. Это как раз про тебя. Ты как с девушкой разговариваешь? Да еще с той, которая вчера столько всего пережила?
‒ Простите, ‒ буркнул Витя, смутившись, но тут же понял, что ляпнул что-то не то, и сказал Кате: ‒ Извини.
Катя кивнула.
‒ Екатерина Валерьевна, ‒ подчеркнуто вежливо обратился к ней Александр, ‒ вы уж, в самом деле, постарайтесь больше по лесу одной не гулять. Сами видите, что творится в округе, зачем вам рисковать? Родителей волновать, опять же, не стоит. ‒ И он улыбнулся хищной насмешливой улыбкой, от которой у Кати мгновенно пропало желание общаться с ним и дальше.
Ну что за невыносимый человек, право слово!
‒ Не буду, ‒ пообещала она.
‒ Ну, в таком случае я спокоен, ‒ снова улыбнулся Александр и многозначительно посмотрел на Катю.
Та криво улыбнулась в ответ и вздернула подбородок. «Ах вот как? Не хотите меня слушать и рассказывать больше ничего не желаете? Без вас обойдусь, под-у-умаешь. И вообще, наврали, небось, с три короба, а теперь смеетесь надо мной. Наверное, это наследственное: старшая сестра с приветом, и брат такой же».
‒ Счастливой дороги, ‒ попрощался Александр и ушел в дом.
Витя посадил Катю на Ночку и по дороге продолжил распекать ее ‒ Воропаева-то рядом не было.
* * *
Сын Маши Тропинкиной, как донесла до Иволгино молва в виде Машиных подружек, упал с дерева и переломал себе кучу костей. Неприятно, но не смертельно, жить будет. Маша за ним самоотверженно ухаживала, и потому из поместья носа не казала. Елена Александровна, дружившая в молодости с ее покойной матушкой, заохала, услышав это, и вбила себе в голову, что «бедную девочку» надо непременно поддержать. А поддерживать Елена Сергеевна умела лишь двумя способами: молитвой да вкусной едой. Тут как раз настало время Валерию Сергеевичу ехать в Шершнево: тамошний управляющий Урядов очень уж клюквенную настоечку Пушкарева любил. «Ни у кого, ‒ говорил, ‒ такой настойки нет, ни в той губернии, ни в соседней, уж я-то точно знаю, я искал. У вас настоечка, у супруги вашей ‒ лимонад: эксклюзивное, как говорят французы, у вас семейство». Так что с каждой новой партии отвозил ему Валерий Сергеевич дюжину-другую бутылок. На этот же раз Елена Александровна отправила с ним Катю. Катю и огромную корзину гостинцев для Маши и ее Костика.
Катя, у которой после возвращения из Березино все валилось из рук, согласилась: хоть и не хотелось ей ехать в Шершнево, но это все лучше, чем торчать в трактире.
Она никак не могла решить для себя, верить в историю Воропаева или нет. Вроде, и складно у него все получалось, но кто ж вот так просто поверит в такое без доказательств? А верить очень хотелось. В конце концов, основаны же были на чем-то все эти истории о волкодлкаха и вурдалаках, так ведь? Но тогда выходило, что Александр Юрьич не убийца, а если не он, то все же кто? У Кати шла голова от всех этих вопросов без ответов.
Пока отец разговаривал с Урядовым, Катя отправилась на поиски Маши в хозяйский дом. Дверь ей открыла бледная и неприветливого вида горничная.
‒ Машу? ‒ нахмурилась она, услышав, зачем к ним пожаловала Катя.
Кате показалось, что в ее взгляде промелькнуло замешательство.
‒ Сейчас спрошу, ‒ сказала девушка и скрылась где-то в глубинах дома, оставив Катю в прихожей.
Не прошло и пары минут, как с лестницы раздался знакомый голос:
‒ Екатерина Валерьевна, вы ли это? Рад видеть, рад видеть.
Роман Дмитриевич Малиновский спустился к Кате с таким сияющим видом, словно и впрямь только и мечтал всю жизнь, что лицезреть ее.
Он поцеловал Кате руку, смутив ее и самим этим жестом, и своими холодными губами.
‒ Позволите поинтересоваться, какими судьбами? К нам редко заходят такие очаровательные гости, только Кира Юрьевна, да теперь вот ты.
‒ Я к Маше. К Тропинкиной.
‒ А-а-а, к Марии.
В глазах у него появилось странное выражение. В тот момент в прихожей появилась Маша, и Катя поразилась тому, насколько она изменилась: из цветущей девушки она превратилась в бледную и изможденную, словно больную.
‒ Ну, здравствуй, ‒ сказала она Кате, и у той создалось впечатление, что, если бы не Малиновский, Маша обязательно добавила бы: «Чего приперлась?»
‒ Здравствуй. Вот, это тебе, мама собрала, ‒ Катя протянула ей корзинку. ‒ Мы все за тебя с Костей переживаем и молимся. Как он?
‒ Он спит, его нельзя беспокоить, ‒ быстро сказала Маша и, после секундного колебания, взяла корзинку. ‒ Спасибо. И маме спасибо передай. Ты прости, но я к Костику возвращаться должна.
‒ Да-да, конечно.
Маша уже повернулась было, чтобы уйти, но снова посмотрела на Катю и сказала просящим тоном:
‒ Ка-а-ать, ты ведь девочек наверняка как-нибудь увидишь. Ну, Таню, Амур, Шурочку. Скажи им, что я их люблю очень и страшно по ним скучаю, хорошо? Скажешь?
‒ Скажу, обязательно, но…
‒ Спасибо! ‒ не дав ей договорить, Маша убежала.
Малиновский, который все это время наблюдал за ними, подошел к Кате поближе и мягко, но чересчур фамильярно, на ее взгляд, взял ее под руку.
‒ Устала она, бедняжка, ‒ сказал он. ‒ Но ничего, мальчик ее скоро поправится, и она придет в себя. А вы что же, Катерина Валерьевна, неужели проделали весь путь пешком?
‒ Да нет, меня папа подвез.
‒ Папа… папа ‒ это хорошо. ‒ Кате почудилось, или он и впрямь был разочарован ее ответом? ‒ А я-то думал проводить вас до Иволгино. Что ж, тогда не буду вас задерживать. ‒ Он отпустил ее руку. ‒ Приходите к нам еще, Екатерина Валерьевна, и Маша, и мы с Андреем всегда будем рады вас видеть.
‒ С-спасибо.
Катя ретировалась из дома, думая о том, что есть все же и в Малиновском, и в Жданове что-то странное. Неужели только она одна это заметила? А может, они таки тоже того… оборотни? Да, но ведь Уютову явно убили не просто так, звери ‒ что оборотни, что обычные, не заходят в дома к старым акушеркам, чтобы перегрызть ей горло. От напряженных размышлений у Кати даже разболелась голова, и всю дорогу до Иволгино она молчала, теребя подол юбки. Ей очень хотелось, чтобы ее мир снова стал прежним и привычным, без смертей и тайн, но с другой стороны… с другой стороны, ей еще никогда не было так интересно, как сейчас.
* * *
На следующий день в кузницу нежданно-негаданно заявился Воропаев. Катя была уверена, что он теперь будет избегать ее, как чумы, и делать вид, что знать ее не знает, ан нет: когда он приехал, она была в трактире, так он специально попросил принести ему воды, зная, что кроме Кати это сделать некому. Она подала ему кружку, он залпом выпил воду, а когда отдал кружку обратно, то вложил Кате в руку бумажку. Она хотела было тут же ее развернуть, но Александр фыркнул, покачал головой и отошел.
Естественно, Катя прочитала его послание при первом же удобном случае, оставшись одна. «Сегодня ночью в час выходи во двор. Буду ждать. Постарайся не шуметь».
«Вот наглец, ‒ возмущенно подумала Катя, пряча бумажку за пазуху. ‒ Он считает, что я должна бежать к нему по первому зову, как собачонка? Ночью, прячась ото всех, как преступница какая-то?»
Катя едва смогла дождаться ночи.
* * *
После возвращения Жданова в Шершнево Александр первым делом написал своему университетскому приятелю, живущему в столице, с просьбой сообщить, что тот знает или может выяснить о жизни Жданова и Малиновского в Санкт-Петербурге. Ответа долго не было, чему Александр вовсе не удивился, зная необязательный характер друга в отношении корреспонденции, и уже перестал ждать его, когда письмо все же пришло. В начале, как водится, шли расспросы о здоровье, житие-бытие и описание собственного семейства, а потом уже шло самое главное.
«…признаться, удивил меня этим вопросом. Сам я данных господ знаю лишь шапочно, так, встречались пару раз за карточными столами, однако же слышал я о них немало. О том, откуда взялся Малиновский и какого он роду-племени доподлинно неизвестно, по крайней мере, мне. Сам он утверждал, насколько я знаю, что приехал из Сибири и происходит из семьи купцов, но ни доказательств сему, ни опровержений у меня нет. По приезду в столицу он быстро сдружился со Ждановым, который и без того всегда жил легко, можно сказать, разгульно, и не всегда по средствам, а заимев такого друга, и вовсе пустился во все тяжкие. Не настолько, правда, чтобы быть героем всех сплетен высшего света, каких-никаких приличий он придерживался, но многие из отцов и братьев слышали о нем достаточно, чтобы не подпускать к нему своих дочерей и сестер. Хотя слыл он весьма привлекательным и обходительным мужчиной и считался среди дам неплохой партией.
Исчезли они из города внезапно, причем с их исчезновением была связана нехорошая история, из-за которой я, как и многие другие, полагал, что Жданова уже нет на этом свете. Подробности неизвестны никому, а те, что известны, я после твоего письма ставлю под сомнение, поскольку, согласно слухам, он стрелялся с мужем Натальи Лариной, первой красавицы Санкт-Петербурга. Причину дуэли ты сам можешь представить. Как ты понимаешь, деталей, ввиду того, что дуэли запрещены, никто не разглашает, но говорят, что Ларин был серьезно ранен, но смог, тем не менее, сделать ответный выстрел и убить Жданова. Во всяком случае, именно эту версию озвучивают все, кто хоть что-то знает об этой дуэли. Все сочли, что Жданов либо погиб, и его родственники тайно увезли тело, чтобы не пятнать имя семьи, либо же где-то лежит со страшной раной и скрывается от возможных проблем. Малиновский был его секундантом и исчез вместе с ним, а через некоторое время после этого выяснилось, что он оставил после себя множество долгов, платить которые не собирается, и несколько обесчещенных девушек, родные которых жаждут мести.
Принимая во внимание дату твоего письма, получается, что Жданов объявился в твоих краях всего спустя каких-то пару недель после своего якобы ранения и, как я понял, не похож на умирающего. Это не мое дело, и потому я нем, как рыба, но не сомневаюсь, что и без меня кто-то из заинтересованных лиц скоро прознает, куда делись эти господа…»
Александр несколько раз перечитал это письмо, потом задумчиво постучал кончиком пера по губам и набросал послание поверенному Коломейцеву, сообщая, что заглянет к нему сегодня после обеда, чтобы обсудить кое-какие моменты, связанные с приданым Киры.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
