|
Спасибо, девочки)))
Семь
– А врач?
– Отказался.
– Подлец, – все внимание Малиновского было привлечено к сидящим за соседним столиком девушкам, и на Жданова он не смотрел.
Поздний обед одиноко остывал в тарелке Андрея.
– А Валерий Сергеевич?
– Волнуется.
– Понятно. А Кира?
– Ищет частного детектива.
– Бывает. А Катя?
– Которая?
Этот вопрос сбил с Малиновского созерцательное настроение. Он повернулся к Жданову.
– Смешно, – оценил Роман ситуацию.
Дружный мужской гогот разорвал чинную обстановку дорогого ресторана.
– Катя считает, что я ей изменяю, – отсмеявшись, сказал Жданов.
– А ты ей изменяешь?
– Конечно… с Катей!
– Ярый извращенец, – пробормотал Малиновский, закуривая. Девушки за соседним столиком платили по счету.
– Слушай, Ромыч, – проводив взглядом удаляющиеся попки и длинные ноги, сказал Жданов, – будь другом, возьми частного детектива на себя.
– В смысле – выдать себя за тебя? – обрадовался Роман. – Да запросто! Мы же, практически на одно лицо! Нас же даже мамы в детстве все время путали… Где Андрюша, где Рома… не разобрать.
– Достаточно просто его перекупить, – сухо заметил Жданов. – И не жадничай.
– Миссия будет выполнена, – важно кивнул Ромка, напяливая на себя очки друга и целясь по сторонам из сложенного из ладоней пистолета.
– Возьмите, Катя, – Жданов зашел в каморку и бросил ей на стол ключи, – я подогнал машину.
Она подняла голову от компьютера и оценивающе на него посмотрела.
– Издеваетесь? – спросила устало.
Катя выглядела расстроенной. Не просто закрытой, как в последнее время, а, действительно, расстроенной.
– Ну что у нас еще случилось, Кать? – спросил Жданов, садясь перед ней на табуреточку.
– Я хочу уволиться… После совета директоров.
Жданов задумался. Подальше от Киры, и что уж греха таить, от него, ей могло стать лучше. Убрать все раздражители.
С другой стороны… с другой стороны…
Жданов представил себе, как заходит в свой собственный, президентский кабинет, а каморка закрыта, и за дверью – никого. Пустота.
– Кать, давайте сначала переживем совет директоров, – миролюбиво предложил он. – Возможно, увольняться придется мне… Если Кира проголосует против, а такой расклад видится мне все более вероятным. И потом, по результатам совета директоров мы еще раз с вами сядем и все обсудим, хорошо?
Она потрогала пальчиком брелок.
– И зачем вам было ругаться с Кирой Юрьевной… сейчас? Эта женщина, из-за которой… неужели она важнее должности президента?
– Если я скажу, что важнее, что она важнее всего… вы же не бросите меня на полпути? Я понимаю, что не могу вас ни о чем просить, что вы ненавидите меня, что я не оправдал… и вас страшно подвел… Но вы же, Катя, лучше меня. Вы же меня не бросите сейчас?
Она низко опустила голову. Жданов видел только гладкую прическу и опущенные плечи.
– Не брошу, – сказала Катя столу.
Жданов кивнул. Иногда ему казалось, что он начинает понимать Катерину. По-настоящему понимать, что она такое.
Нужно было ей сказать, что никакой другой женщины не существует. Но она, конечно же, ему не поверит, а Жданов устал ломится в закрытую дверь. Убеждать и доказывать. Меньше всего он хотел заставлять Катю ревновать, но не знал, как объяснить ей свои отлучки, и эту ночь вне дома, о которой прокричала Кира, и все ждановские странности и причуды.
Катина психика каким-то невероятным образом преодолевала все факты и показывала своей хозяйке только те картины, которые укладывались в установленные рамки.
– Катя, Катерина, маков цвет… – простонал Жданов.
– Вы меня звали, Андрей Павлович?
К городу подкрадывались сумерки. Как на девичьем лице проступает нежный румянец, так Москва неторопливо зажигалась еще полупрозрачными огнями.
– Включить вам свет, Андрей Павлович?
– Не надо, Катюш…
Она была такой мирной, что Жданов совсем забыл, что это не та Катя, с которой можно было… Это другая Катя.
– Когда компания заняла это здание, я часто приходил сюда, в кабинет отца. Это еще в студенчестве, Кать. Стоял у окна и думал, что весь мир лежит у меня под ногами.
Он сжимал и разжимал ладонь, и Катя взяла со стола и кинула ему его мячик. Жданов поймал его, рассеянно кивнул.
– Но ведь «Зималетто» это не Эверест, – оглянулся он на Катю, – не высшая награда, не медаль, не титул чемпиона… Какая-то странная эта зима, правда, Катя? Она ставит все с ног на голову. И ты заново переоцениваешь всю свою жизнь.
– Можно мне уйти сегодня пораньше? – равнодушно спросила Катя, не поддаваясь его настроению.
Вечером Жданов поехал к Кире, чтобы твердо расставить все точки над всеми буквами алфавита сразу. Он не хотел ругаться, не хотел ничего выяснять. Планировал спокойно выслушать все гадости, которые заготовила ему Кира и поехать домой.
Но Кира встретила его не оскорблениями, а готовым ужином. Она спрашивала не о ждановских изменах, а о приглашениях на свадьбу, а у него вдруг закончилась вся энергия, и при мысли о том, что сейчас нужно начинать расставаться с Кирой заново, наваливалась дикая, нечеловеческая усталость.
– Я пойду, – сказал Жданов, прерывая её монолог на полуслове.
Оделся и поехал домой. Он вдруг понял, что ему сейчас можно вести себя с Кирой как угодно, и ничего ему за это не будет.
Кира в очередной раз сменила тактику.
С утра Жданов заскочил к доктору Иванову домой, и тот сказал, что к нему приходил нейрохирург, с которым Жданов встречался накануне. Молодой врач, который прилетел то ли из Южной Америки, то ли из Африки.
– Крутил-вертел снимки твоей Катерины, – сказал доктор Иванов, – приставал ко мне с вопросами, а как бы я до этой аневризмы добрался… Мы тут вчера, братан, настоящий мозговой штурм устроили. Это же не аневризма, а настоящий вызов для нейрохирурга! Так что ты особо не парься, прорвемся.
На работу Жданов прилетел в самом отличном настроении.
– Катя! Катерина!
И выяснил, что за ночь Катя не «переключилась».
Второй день подряд Жданову предстояло провести бок о бок с ненавидящей его женщиной.
– Короче. Частный детектив Петр Вайсбеккер. Истинный ариец с поволжской пропиской. Честен, неподкупен, принципиален.
– Меня это не касается, – сказала Катя, норовя спрятаться в своей каморке.
– Стоять, – скомандовал Жданов. – Давайте думать, что делать с этим чудесным кадром.
– Ваша личная жизнь, Андрей Павлович…
– А вы личный помощник президента, Екатерина Валерьевна… И смею напомнить, что эта должность вам досталась как раз за бурную защиту моей личной жизни…
Малиновский переводил взгляд с Кати на Жданова.
– Как на поле боя, – ежась, сказал он.
Катины глаза сузились. Она схватила со стола визитку Петра Вайсбеккера и принялась её разглядывать.
– Приятно думать, что есть еще люди, для которых совесть дороже денег.
– А это, наверное, Малиновский ему мало предложил.
– К вашему сведению, Андрей Павлович, не всех можно купить.
– К моему сведению, Екатерина Валерьевна, я знаю только одного человека, который смог отказаться от кругленькой суммы… Ну еще ваш отец наверняка такой же. Ну, может быть, в Забайкальском военном округе все такие. А Москва, Катенька, продажный город.
– Самый оптимальный вариант – вести такой образ жизни, Андрей Павлович, чтобы Кире Юрьевне не к чему было придраться.
– Кире Юрьевне – и не к чему? Ну что ты такое говоришь, Катюш… Екатерина Валерьевна, то есть. И потом, как быть с моим человеческим достоинством?
– А что с вашим достоинством? – Катя медленно оглядела Жданова с головы до ног. – Барахлит?
– Страдает… Мое человеческое достоинство страдает от того, что за мной организовали слежку.
– Брейк, – не выдержал Малиновский. – Ну вы даете, господа.
Жданов и Катя синхронно вздрогнули, они успели забыть о Романе.
– Ладно, – сказала Катя, засовывая визитку в кармашек. – Этот вопрос я улажу. Как ваш личный помощник, господин президент.
– Уж будьте так любезны…
Катерина скрылась за дверью. Малиновский изумленно присвистнул.
– И как она это уладит, хотел бы я знать?
– Понятия не имею, – безмятежно подкинул мячик Жданов.
К вечеру Жданову на сотовый позвонил человек, представившийся Петром Вайсбеккером.
– Сделаем так, – сразу перешел он к делу, – я буду предоставлять заказчику настоящие отчеты, а вы будете меня предупреждать, если какие-то ваши действия туда включать будет нельзя и предлагать замену. Например, вы поехал в бордель имени Орджоникидзе, звоните мне и просите написать, что были на концерте камерной музыки. Все понятно?
– Все понятно, – ответил слегка обалдевший Жданов.
– Ну привет, – сказал Вайсбеккер и повесил трубку.
– Катя! – заорал Жданов.
От его крика Клочкова в приемной что-то с грохотом уронила.
Катерина, неслышная, как тень, выросла на пороге своей каморки.
– Катя, – сбавил громкость Жданов. – Катя. Ах да, Катя, мне нужен список встреч на завтра.
– Конечно, Андрей Павлович.
Она вернулась ровно секунду спустя, положила перед ним на стол лист бумаги. Жданов успел схватить её за руку, поцеловал в открытую ладонь.
– Спасибо, Кать.
– Как вы совершенно справедливо заметили, это моя работа. Андрей Павлович.
Она выдернула руку, села на кресло.
– Я приняла решение, Андрей Павлович, – сообщила она чопорно. – Проанализировав ситуацию, я пришла к выводу, что мы слишком много времени и энергии тратим на межличностные отношения, которые на данный момент совершенно не актуальны.
– Вот как.
– Стало быть, тайм-менеджмент требует, чтобы отныне все наши взаимодействия были…
– Я понял, Кать. Никаких межличностных отношений.
– Именно.
Жданов встал из-за стола, обошел его и склонился над Катей.
– Недопустимое поведение, – скрипучим голосом оповестила она.
Жданов сел на подлокотник и быстро, крепко, прижал Катю к себе. Поцеловал в висок.
– Ты мое личное, самое лучшее на свете чудо, – объявил он.
– Что там за история с частным детективом?
Зорькин что-то бесстыже жевал, разговаривая по телефону.
– А, – невнятно ответил он. – Так это наш одноклассник. Петька. Он у Пушкаревой списывал в старших классах.
– Бэ, – сказал Жданов. – Зорькин, проконтролируй, чтобы Катерина в настоящие отчеты нос не сунула. Тут не знаешь, кого больше бояться, Киру или Катю.
– Пушкареву, конечно, – сразу ответил Зорькин. – Что за детские вопросы, Жданов.
_________________
Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость. (с)
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Уже жалко, но это последствия его обманов. 
Что попал по адресу хорошо, но ей наверное нужны более радикальные средства.
