НРКмания

sole, Nadushka, спасибо вам огромное
Надеюсь, что в следующий раз вернусь не одна и выложу последнюю часть этой несчастной главы-акселератки.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

Ждем-с!
Мрррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррррр!!!

_________________
Поверь мне, невозможное – возможно,
И быть волшебником совсем не сложно.
Согрей сердца людей любовью, лаской,
И серость будней обернется сказкой!

Мурлыча -

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

21.3.
Ведомая твердой рукой Николая Зорькина, машина плавно мчалась по улицам вечернего города к дому Евгении Медведевой. Спидометр показывал максимально допустимую скорость, и это означало, что еще сорок минут им предстояло выносить липкое гнетущее молчание, повисшее над ними обоими.
Женя ушла в себя. Сжавшись в комок на переднем пассажирском сиденье, она снова и снова прокручивала в голове разговор с Малиновским. Его слова кузнечным молотом били по вискам.
Коля следил за дорогой, изредка поглядывая на свою спутницу. Он никогда не верил бродившим по «Зималетто» слухам о Жданове и Медведевой – эта история слишком попахивала водевилем, и новость о том, что героем Жениного романа является Малиновский, его не удивила. Женщины всегда выбирают Ждановых и Малиновских, а Зорькиным остается быть лишь зрителями.
Тишина давила на уши, Коля протянул руку к проигрывателю и включил радио. Салон автомобиля мгновенно наполнился звуком надрывного женского голоса.
… выползают на отмель,
Чтобы влет задохнуться,
Чтоб недолго по краю.
Умираю.
Катастрофически тебя не хватает мне,
Жгу электричество, но не попадаю.
Воздух толчками и пульс на три счета…
Женя вышла из состояния оцепенения, выбросила руку вперед и решительно выключила радио. Коля недовольно засопел.
- Мне не нравиться эта песня, - объяснила Женя, помолчала и добавила. – Извините.
- Понятно… - выдохнул Зорькин. – Евгения, может быть, зря я увез вас? Я вас прервал, вы с Малиновским недоговорили.
- Нет, Николай, - возразила она, - все правильно. Вы пришли вовремя. Все, что нужно было сказать друг другу, мы сказали. – Она зажмурилась и провела ладонями по лицу, стирая воспоминания о пережитом разговоре. – Простите, но давайте не будем об этом говорить. Давайте поговорим о чем-нибудь другом.
- Как хотите. О чем будем говорить? Можно о погоде, можно о прошедшем показе или «Зималетто». Выбирайте.
- О погоде? Да, это будет захватывающая беседа. Вчера минус двадцать и солнце, сегодня плюс два и снег, завтра обещают дождь. Настоящий детектив.
- Скорее триллер. Послезавтра снова ударит мороз, и, как ездить по дороге больше напоминающей каток, я не имею ни малейшего представления. – Николай притормозил на светофоре и искоса посмотрел на Женю. – Разговор о «Зималетто» вас тоже не вдохновляет?
- Разговоров о работе мне хватает на работе, - произнесла Женя и повернулась к Зорькину. – Давайте лучше о вас поговорим.
- Я не достаточно занимательная тема для задушевных бесед, - усмехнулся он.
- Тогда давайте поговорим о ком-нибудь еще, - она прищурилась, внимательнее вглядываясь в профиль Коли. – Об Алисе, например. Вы слышали, что она замуж выходит?
На мгновенье ей показалось, что он крепче вцепился в руль, и костяшки его пальцев побелели, но лишь на мгновенье.
- Да, я слышал, - ровно произнес он.
- И все? Николай Антонович, вы невероятно равнодушный человек. Она, в конце концов, ваша бывшая невеста, пусть и невсамомделишная. Вы замечательно играли влюбленную пару. – Женя усмехнулась. – За ваш поцелуй на парковке я бы вам «Оскара» дала. Жаль, у меня его нет.
- Евгения Алексеевна, - она услышала в его голосе раздражение, - скажите, совать нос в чужие дела – это отличительная черта всех женщин или только тех, что работают в «Зималетто»?
- Скажите, а обращаться с женщинами, как с бездушными куклами, - это отличительная черта всех мужчин или только тех, что работают в «Зималетто»? – в тон ему ответила она. – Вы не могли не знать, что у Алисы дома есть жених, она наверняка сказала вам об этом. Однако, ограничиться нехитрым человеческим участие вы не смогли. Что вы сделали такого, что заставили ее бежать из компании, из города, даже страны?
- По-моему это не ваше дело.
- Конечно, не мое, вы правы. Просто мне жаль ее.
Женя пыталась вынудить его повернуться к ней, но ее усилия оказались тщетными. Ей пришлось обойтись созерцанием его сосредоточенного профиля. Его взгляд, что бы он ни выражал, был устремлен вдаль. Женя протянула руку к проигрывателю и включила радио.
Вплети меня в свое кружево
Незаметно и легко.
Может, только это нужно мне,
Да и больше ничего.
Голова моя закружиться:
Так глаза твои горят.
А лицо-то все загадочней
И прозрачнее наряд.
Машина вильнула в сторону и чуть не столкнулась с двигающимся в соседнем ряду «Жигуленком», под справедливую ругань перепуганного водителя Коля вернулся в поток.
И опять от нетерпения
В кровь царапаем лицо.
За такие за мгновения
Все отдашь…
Николай с третьего раза попал по нужной кнопке, оборвав на полуслове гипнотический голос, вызвавший в нем слишком много не нужных воспоминаний.
- Значит, у вас тоже есть нелюбимые песни, - словно самой себе сказала Евгения, радуясь, что пристегнулась ремнем безопасности. После этих слов Колю прорвало. Слишком долго он молчал, слишком долго копил в себе эмоции. Упрек Жени стал тем камешком, что обрушил камнепад.
- Да что вы вообще о нас с Алисой знаете?! Много вы знаете о самой Алисе? Конечно, на подлость способны только мы, мужчины, а вы ангелы во плоти! А вам не приходило в голову, что это Алиса меня бросила? Банально взяла и бросила! Три недели мы жили под одной крышей, а в один обычный октябрьский вечер я прихожу домой и обнаруживаю, что она исчезла. И чем мне это объяснили, как вы думаете? Я услышал только три фразы: «Я обещала отцу, я обещала Ренату, я так не могу». И все! Конец! – Николай замолчал. Он часто дышал, приходя в себя и успокаиваясь. Запал прошел, но молчание угнетало. Он снова заговорил, но голос его теперь звучал спокойно, почти равнодушно. – Никто никого не заманивал, не обманывал. Все как-то само собой началось… И так же закончилось.
Женя отвернулась к окну и уткнулась лбом в стекло. Ею обуяло желание расхохотаться. Все «Зималетто» на протяжении двух иди трех месяцев обсуждало несуществующий роман между ней и Ждановым, и никто не заметил, как за кулисами разыгрывающегося спектакля успело родиться и умереть настоящее чувство. Или не успело?
Женя повернулась к Зорькину и осторожно начала говорить:
- Коля, простите меня. Я не должна была лезть вам в душу. Это моя дурацкая черта законченной эгоистки: если мне плохо, то пусть и всем вокруг тоже будет плохо. Простите.
Николай бросил на нее взгляд и покачал головой.
- Какая теперь разница. Эту историю пора посыпать нафталином.
- Почему вы Кате ничего не рассказали? Вы же лучшие друзья.
Зорькин с шумом выгнал воздух из легких.
- Все закрутилось сразу вслед за тем, как Жданов попал в реанимацию после аварии. Кате было не до моих излияний, а потом стало уже не о ком рассказывать.
- Вы ее больше не любите? – вырвалось у Жени, и она тут же пожалела об этом. Коля некоторое время молчал, не сводя глаз с дороги и плотно сжав губы, а потом произнес:
- Не знаю. Мне кажется, я перестал понимать значение этого слова.
- Да? А мне кажется, что я вообще перестала понимать что-либо в своей жизни.
- Ничего, это скоро пройдет, - одними уголками губ улыбнулся Коля. Он чувствовал, что возникшая неловкость постепенно рассасывается. Они переглянулись, словно соучастники, обещая друг другу забыть этот вечер: забыть случайно услышанный Колей разговор Евгении и Романа, забыть нечаянно вырвавшиеся у Николая слова признания. Зорькин мотнул головой в сторону проигрывателя и спросил. – Рискнем?
Женя улыбнулась и махнула рукой.
- Хуже уже не будет. - И включила радио.
Не по себе
От этой тихой чужой зимы,
С которой я на «ты».
Нам не стерпеть друг друга.
И до войны
Мне не добраться никогда:
Моя безумная звезда
Ведет меня по кругу.
Не потерять бы в серебре ее одну,
Заветную.
Коля остановил машину у Жениного подъезда и выключил проигрыватель.
- Я думаю, на сегодня хватит… песен.
…
Жданов вошел в бар, огляделся и остановил проходящего мимо официанта.
- Скажите, вы сегодня не видели мужчину примерно моего возраста, чуть пониже меня ростом, со светлыми волосами?
- Еще приметы какие-нибудь есть? Здесь треть таких.
- Особая примета – вид, будто завтра конец света, и желание напиться в доску, вдрызг, в дрезину, в хлам – нужное подчеркнуть.
Официант хмыкнул и мотнул головой в противоположный конец зала.
- Вон за тем столиком подходящий экземпляр. Ваш?
Андрей пригляделся, но в полумраке и с такого расстояния даже в очках он был не в силах что-либо разобрать.
- Сейчас узнаем. Спасибо, - произнес он и направился к амебоподобной фигуре, сидящей за столиком у стены в компании пузатой бутылки виски.
- Аллилуйя! – воскликнул Андрей, усаживаясь напротив Романа. – Наконец-то, я тебя нашел.
Малиновский оторвал взгляд от своего молчаливого, но все понимающего собеседника, и посмотрел на друга.
- Жданов, какого черта ты здесь делаешь? Тебя из дома выгнали?
- Почти. Катя выставила меня за дверь и заявила: «Пока не найдешь моего коммерческого директора, домой можешь не возвращаться». – Андрей знаками попросил того самого официанта принести второй стакан. – Если серьезно, Юлиана позвонила, сказала, что ты бродишь, как привидение, по коридорам особняка и дорожкам сада и пугаешь людей. Я приезжаю. Машина твоя на стоянке стоит. Тебя нет. Я к сторожу. – Андрей налил себе немного жгучего напитка из початой бутылки в принесенный стакан. – Тот сообщает мне, что человека, откликающийся на имя Роман Дмитриевич Малиновский, черти потащили в звенящую снежную даль. Дальше дело техники. Зная твою любовь к пешим прогулкам, стал искать тебя в близлежащих барах и клубах. Седьмая попытка увенчалась успехом. – Он поднял стакан и сделал небольшой глоток. – Теперь давай рассказывай, что случилось и почему на твоем лице написана мировая скорбь. Я так понимаю: мирные переговоры с Евгенией провалились с треском?
Сложив локти на столе и подперев голову кулаком, Малиновский наморщил нос и причмокнул губами.
- Палыч, я опять все испортил. Все так хорошо начиналось! Стояли, разговаривали, тихо, мирно. Лепота! Нет, надо было мне ляпнуть: «Выходи за меня замуж»…
- Что?!
- Да дело даже не в этом! Она сегодня была такая… - Роман посмотрел по сторонам, потом поднял глаза к потолку, будто искал там нужный эпитет. – Спокойная... Нет, не так. Уютная. Да, точно, уютная. – Он вздохнул обреченно. – Она какую-то чушь несла про снежинки, обнимала меня, прощения просила. Представляешь? Женька прощения просила! У меня! Так хорошо было…
Андрей потягивал виски и, прищурившись, наблюдал за другом.
- Ты считаешь, что ей извиняться не за что?
Роман очнулся от грез и удивленно воззрился на него.
- Конечно, нет! За что? Женя… Женечка… Она, она такая… - Малиновский попытался изобразить руками нечто, что у Андрея никаких ассоциаций с Медведевой не вызвало, потом махнул рукой и опустошил свой стакан.
Андрей потер подбородок и отодвинул бутылку к стене, наклоняясь к другу.
- А тебя не смущает тот факт, что она специально пыталась тебя влюбить в себя? Что все эти игры в кошки-мышки, которые тебя так бесили, не были импровизацией? Что она целенаправленно тебя приманивала?
- Жданов, я тебя умоляю! – округлил глаза Роман. – Вся наша жизнь – игра! Важно что? То, зачем она это делала.
- Я так понимаю, ты ответ знаешь.
- Знаю, - закивал Малиновский и торжествующе посмотрел на Жданова. – Потому что она в меня влюбилась! Ей что, деньги мои были нужны? Фамилия? Акции «Зималетто»? Положение в обществе? Да чихала она на все эти блага цивилизации! – Он нагнулся к Андрею и спросил. – Ты помнишь, чтобы хоть одна женщина любила меня за то, что я это я?
Андрей хмыкнул.
- Сложно сказать. Во-первых, за что тебя любить, белка-летяга? Во-вторых, ты не с одной свой пассией больше трех раз не встречался. Они просто не успевали.
- Как это за что? – возмутился Роман. – Я мягкий, добрый и забавный, как плюшевый медвежонок. Между прочим, все девушки любят плюшевых мишек. А насчет трех раз… в этом есть резон. Один раз – случайность, два раза – совпадение, три раза – закономерность. И все! Полундра! Она уже придумывает фасон свадебного платья и планирует наше свадебное путешествие. Оно мне надо?
- Это моя реплика, Малиновский. Оно тебе надо? Ты зачем Жене предложение сделал? Ты, в самом деле, жениться хочешь? – вкрадчиво спросил Андрей.
Ромка глубоко вздохнул и подлил себе еще виски.
- Нет, конечно. Андрюха, какой из меня муж? – Малиновский расправил плечи и прогнусавил. – «Дорогая, я пошел на работу. Жди меня к ужину». - Он снова растекся по столу. – Абсурд!
Андрей взял свой стакан и выпил его залпом. Он совершенно перестал понимать друга. Возможно, если они будут в одинаковой кондиции, взаимопонимание вернется.
- Тогда зачем?
- А что я должен был делать? – вскинулся Роман. – Женька мне не верит. Она готова поверить во что угодно: что я шутки шучу, что я в благородство играю, что ты меня заставляешь или что я умом тронулся, - только не в мою искренность. Должен я был убедить ее в серьезности своих намерений? Должен. Ну, и сказал первое, что на ум пришло. Если бы не Зорькин этот! Вечно он везде лезет, встревает, когда его не просят… - проворчал он.
Андрей с тревогой смотрел на Романа. Он окончательно перестал что-либо понимать в этой истории. Поначалу ему казалось, что Женя станет очередным Ромкиным увлечением, но чем-то ей удалось его зацепить. Да, она не пустоголовая моделька и не провинциальная простушка. Но чтобы Малиновский до одури влюбился! Не было такого никогда. Ее он за ангела почитает – себе голову пеплом посыпает. Только надолго ли его хватит? Что его чувства: яркая вспышка или мерно потрескивающий костер? И хочет ли он, чтобы его друг пошел по жизни с женщиной, которой палец в рот не клади – руку откусит? С другой стороны, Женя его по-настоящему любит, ребенка от него ждет. К тому же злиться он на нее уже перестал.
Андрей оперся на стол и с любопытством посмотрел на Романа.
- Малина, скажи, почему она? Что тебе в ней? У нее месяц под косой блестит, во лбу звезда горит? Ничего особенного, разве что глаза необычные, зеленые…
- Глаза… - мечтательно протянул Ромка. - Что ты можешь понять, Жданов? Ее глаза… - Он вздохнул и начал произносить чуть нараспев. – Ее глаза на звезды не похожи, в них бьется мотыльком живой огонь. Еще один обычный вечер прожит, а с ней он каждый раз другой. Ее упреки - вестники прохлады, как скошенная в августе трава. И пусть в ее словах не капли правды, она божественно права. – Он подмигнул Андрею и налил себе еще виски.
- Красиво, - кивнул Жданов, наблюдая, как его друг опустошает очередной стакан, - только эта вариация Би-2 на Шекспировский сонет плохо заканчивается.
- Она одна и от меня уходит давно проторенной тропой, - мрачно пробубнил Роман.
- Вот именно. Мне ближе другой сонет. – Андрей сложил руки перед собой и, глядя на Ромку в упор, продекламировал. – Не соревнуюсь я с творцами од, которые раскрашенным богиням в подарок преподносят небосвод со всей землей и океаном синим. Пускай они для украшенья строф твердят в стихах, между собою споря, о звездах неба, о венках цветов, о драгоценностях земли и моря. В любви и слове – правда мой закон, и я твержу, что милая прекрасна, как все, кто смертной матерью рожден, а не как солнце или месяц ясный. – Андрей сделал паузу и сказал, чеканя каждое слово. – Я не хочу хвалить любовь мою. Я никому ее не продаю.
Затуманенным алкоголем взором Малиновский уперся в Жданова.
- Теперь расшифруй.
- Пожалуйста, - отрезал Андрей. – Любовь – это не романтические свидания, не клятвы под луной и не торнадо в постели, любовь – это не данность, это война, где каждый день новый бой. И еще любовь – это осознание, что она – не нимфа, не фея, не гений чистой красоты, а живой человек со своими недостатками.
- Как мы заговорили, Андрей Павлович! Да вы философ, – саркастически усмехнулся Малиновский - Полгода пожили под одной крышей с «самой лучшей женщиной на свете» и уже нашли в ней недостатки? Поздравляю.
Жданов засопел и закатил глаза.
- Тебе сейчас любовный дурман разум застилает. У тебя только два чувства. – Он сунул под нос Роману сжатый кулак. – Первое – люблю. – Указательный палец взметнулся вверх. – Второе – хочу. – К указательному пальцу присоединился средний. – А дальше что? – Андрей опустил руку и отклонился на спинку стула. – Жене некогда разбираться с твоими сомнениями и колебаниями, у нее есть более насущные проблемы. Она тебе не поверила? Правильно сделала. Сначала ты признаешься ей в любви, потом без слов и объяснений бросаешь ее, потом заявляешь, что хочешь вернуться, потом обвиняешь ее в измене и отказываешься от своего ребенка, а после делаешь ей предложение. И все это за неполный месяц! Рома, отдышись, успокойся, подумай, а потом решай.
Малиновский уставился в пустой стакан, протянул руку к почти пустой бутылке, вылил остатки виски в свой стакан, обхватил стакан обеими руками и нагнулся над ним, почти касаясь носом ободка.
- Андрюха, мне страшно, - глухо произнес он. – Страшно ее потерять, страшно разочаровать ее, если она мне поверит. У меня скоро будет ребенок, а я боюсь его. Какой из меня отец? Чему я могу его научить? А если у нас ничего не получится, то что? Я снова ее предам? Жданов, - он поднял голову и посмотрел на друга, - скажи, не молчи.
Андрей встретил его взгляд, подался вперед и сжал руку на его плече, сминая ткань пиджака.
- Ромка, я не знаю ответы на эти вопросы, - тихо произнес он. – Ты думаешь, мне не страшно? Думал, будем вместе, все проблемы сами собой решатся. Не выходит. Сколько Кате вынести пришлось за эти полгода? Сначала эта авария, потом Борщов, теперь Денис нарисовался, в «Зималетто» вечный аврал, и еще приходится врать, каждый день врать. Ты спрашиваешь, как быть? Но я не могу за тебя твою жизнь прожить, Рома. Мне бы со своей разобраться.
Жданов отпустил Малиновского, облокотился на стол, снял очки и потер глаза.
- Неужели, она ни о чем не догадывается? – вполголоса спросил Малиновский.
Андрей покачал головой.
- Как она догадается? Когда я к врачу езжу, Катя думает, что я с Пескаевым встречаюсь, а его телефона у нее нет. И таблетки я в кабинете в столе держу. Как-то так.
Роман внимательно посмотрел на друга. Мозг работал со скрипом, но работал.
- Андрей, езжай домой, тебя Катя ждет. Я еще посижу немного и тоже домой поеду. Не нужно со мной нянчиться.
- Как знаешь, - Андрей пожал плечами, встал, собираясь уходить, но вдруг остановился, оперся на стол и наклонился к Малиновскому. – Ром, не пытайся объять необъятное – мышцы потянешь. Что будет завтра, не знаем ни ты, ни я, только Он. – Андрей неопределенно мотнул головой куда-то вверх. – А мы им нужны сегодня и каждый день, понимаешь? Только в буквальном смысле не пойми. – Он усмехнулся, хлопнул друга по плечу и, провожаемый его задумчивым взглядом, пошел к выходу.

В тексте использованы слова песен группы «Ночные снайперы» «Катастрофически», группы «Пикник» «Вплети меня в свое кружево», группы «Би-2» «Серебро» и «Ее глаза (из Шекспира)», а также сонет №21 У. Шекспира в переводе С.Я. Маршака.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

Красиво!!!!!!!!!!!!!

_________________

Крестная фея, я хочу себе дракона
— Может что по проще?
— Тогда хочу есть и не толстеть
— Какого цвета дракона ты хочешь?

Какие романтичные у нас мальчики стихи читают.

_________________
Тот,кто никогда не смеется над собой,упускает множество отличных способов посмеяться.С.Дункан

Хорошо поговорили мальчики, теперь, главное, чтобы хоть какой-нибудь толк из этого разговора был.

Людмила

_________________
Уезжают таланты, творцы и умы,
едут люди отменно отборные.
И останутся там, как у всякой тюрьмы,
надзиратели и поднадзорные.

И. Губерман

lady Yu,
lenushka,
zritel,
Яна,
Спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

Мне особенно понравились следущие строки...

Спасибо, ludmimilochka,

_________________
Вся жизнь впереди, надейся и жди!(с)

ludmimilochka!

Андрею с Романом сейчас трудно понять друг друга. Как в свое время Роман не мог понять Андрея после первой ночи с Катей. Так и сейчас автор его окунула в такую же ситуацию. А у Андрея уже другая фаза в семейной жизни - понимать, чувствовать движение души другого, срастаться, спелетаться с Катей. И как много шипов то тут, то там вылезают и колют, и часто очень больно.
Очень точное определение Романа Ждановым. Но это уже из прошлой жизни. Мне, кажется, что новые реалии уже изменили Романа. И Жене нужно от него только постоянство, как правильно и Жданов об этом сказал.

Отдельное спасибо за песни. Люблю группу БИ-2.
Единственное во что не поверила, это то, что Жданов знает наизусть сонеты Шекспира.

_________________
. Иллюстрированные фики: Hamamelis, jedilady, ludakantl и другие...

ludmimilochka!
Просто жду продолжения!!!!!!!!!!!!!

Nadushka,
вера,
Valkiriya,
спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Всех, конечно, не знает, но, может быть, взял из любопытства томик у Кати, полистал, наткнулся на этот сонет, и он его зацепил. А насчет наизусть, так перевод Маршака очень легко запоминается, если выучил, уже не забудешь.

Насчет песен: Я не могу без музыки, они и источник вдохновения, и возможность передать мысли и чувства, которые своими словами я передать не в состоянии.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

А у меня осталось ощущение нереальности и какой-то "розовой сопливости" развития событий...

_________________
Хачуха: ЖитиЕ моЕ...

Хачуха, спасибо за мнение.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

Пожалуй Причем, если у Жданова процесс "перековки" в еще как-то объясним, то для Малины это странно, извините, Автор. Ну да, "не странен кто?" Хотя Роман, на мой взгляд, со своей любовью попал круче Жданова, тут впору "и вся-то наша жизнь есть борьба.." петь

Спасибо, ludmimilochka

Хачуха, (коньячок-с )

Ромке повезло больше-у него теперь есть друг, который способен говорить о любви очень ёмко, со знанием дела. Андрей чувствует грань: когда посмеяться, когда серьёзно обсудить.
Любопытная история Коли с Алисой. Женька, как всегда "с места в карьер" , выясняя.
И неужели Катя действительно не догадывается, что у мужа что-то не так? Трудно скрывать проблемы со зрением от того, кто так же долго носит очки.Андрюха тот ещё шифровальщик-таблетки в стол и мифические переговоры... Ох, не проколоться бы агенту Жданову!
Автору, спасибо!

_________________
Поняла, что мама может гордиться моим воспитанием.Зацепилась каблуком, летела кубарем через всю лестницу и орала:"Ой-ёй-ёй!"

А чего извиняться-то? Мы, в смысле люди, все разные, у каждого свое мнение. Тем более со стороны виднее.
Кроме того, все обвинения в излишней романтичности принимаются безоговорочно и безапелляционно.
Автор слишком романтичный (но я уже начала с этим бороться) и верит во все хорошее, доброе, светлое, вечное...

В том-то и дело, что заболевание Жданова лежит в несколько иной плоскости. Это проблема не совсем окулиста, а невролога. И его врач это понял. Ухудшение зрения - симптом. Но не буду лезть в медицинские дебри, там легко заблудиться.
А насчет его прокола (сегодня руки чешутся поспойлерить) - будет прокол. Чтобы Жданов смог что-то от Катьки скрыть? Утопия!



Оффтоп: У меня сегодня вообще на редкость хорошее настроение. Наверное, потому, что новая глава уже написана и она мне жуть как нравится. Даже если тапками закидаете, все равно не переубедите.

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

22.
Малиновский стоял на лестничной площадке десятого этажа у знакомой двери и гипнотизировал дверной звонок, потом зажмурился, тряхнул головой и решительно подошел к двери: «Не дрейфь, Малиновский, отступать некуда: позади Москва», - он поднес руку к звонку и нажал на кнопку. Переливчатая трель разнеслась по квартире и затихла. Через несколько секунд дверь открылась. Роман увидел Женю в домашнем трикотажном платье и робко улыбнулся. Женя увидела Романа, сжимающего в руках бумажный кулек, и округлила глаза.
- Женя, - торопливо начал Роман, пока та не придумала десяток причин, по которым она именно сейчас не может пустить его на порог, - я пришел с миром, с приветом и с… печеньем, - потряс он в воздухе кульком. – Пустишь?
Женя посмотрела на кулек, потом на Малиновского, потом снова на кулек и отступила назад.
- Проходи.
Через десять минут они сидели на кухне за столом напротив друг друга. На столе водрузился чайник со свежезаваренным чаем, стояли две дымящиеся чашки, от которых исходил приятный цветочный аромат, вазочка, открытый Ромкой пакет с печеньем, и, кроме того, две банки с гречневой крупой и плоская тарелка.
Убедившись, что гость удобно расположился, что ему хватает сахара, лимона, и он не нуждается в молоке и меде, Женя вернулась к прерванному занятию – перебиранию гречки впрок.
Принесенные Романом печенюшки были в форме разных животных: мишек, белок, рыбок и кроликов. Откусив голову сахарной белочке, Женя похвалила печенье и с сожалением добавила, что кроликов Ромке придется есть самому.
- У меня в детстве был домашний кролик. Умка. Я его очень любила и страшно переживала, когда он умер. Поэтому кроликов я не ем, даже в виде печенья.
Малиновского перспектива съесть почти половину пакета печенья не смутила, тем более, что кондитеры, испекшие эти печенюшки, кажется, уже начали отмечать наступающий Новый год, и некоторые сдобные зверушки были не похожи сами на себя. Пока Женя отделяла зерна от плевел в самом буквальном смысле, Роман отделял кроликов от прочих представителей животного мира.
- Вот, пожалуйста. Ежик. О, сколько здесь ежиков! – в вазочку с печеньем отправилась горсть печенюшек.
- Какие ежики, Рома! – возмутилась Женя. – Ты посмотри на их уши. Это кролики.
- Нет, - не уступал он, - это особый вид ежиков – южно-азиатский длинноухий ежик-слухошмыг. Он ютится по кустам, подслушивает птичий треп и разносит его по джунглям. Местные жители его называют ежик-стукач.
- Что-то я ничего не слышала про такое животное, – усмехнулась Женька.
- Конечно, - с невозмутимым выражением на лице продолжал Роман, - это же вымирающий вид. Найти и затрясти ежика-стукача в зубах – дело чести каждого обитателя джунглей. Песню про жирафа, который влюбился в антилопу, знаешь? Знаешь, молодец. Ты думаешь, кто родителям жирафенка донес? Ежик!
- В этой песне нет ни одного ежика!
- Потому что ему его длинные уши оторвали еще до начала песни.
- Ладно, убедил, - смеясь, сдалась Евгения.
- Так, кто у нас здесь еще? - Роман высыпал все печенье из пакета на стол и продолжил классифицировать представителей сдобной фауны. – Смотри, какой замечательный экземпляр амазонского зайца-древогрыза.
Женя, за мгновенье до этих слов сделавшая большой глоток из чашки с чаем, подавилась, закашлялась и пригляделась к зверушке. Горе-кондитеры приделали несчастному кролику то ли клыки, то ли усы, да к тому же кролик еще и немного подгорел.
- Почему амазонский? Приглядись: он загорелый, румяный. Скорее это его ценральноафриканский подвид.
- Нет, - упорствовал Рома, - именно амазонский. Ты разве не слышала, про знаменитый симбиоз амазонского зайца-древогрыза и бобра-короткозуба? Ты меня удивляешь! Чему вас только в МГУ учат? У этого бобра зубы маленькие и хрупкие. Плотину и домик он себе построить может, а дерево срубить никак не получается. Вот тут-то на помощь ему и приходит заяц-древогрыз. Он валит деревья, на которые ему указывает бобер, а тот добывает для зайца любимые амазонские водоросли. Так и живут, - развел руками Малиновский.
- А этого короткозубого бобра здесь нет? – указывая на пирамидку из печенья, спросила Женя голосом наивной школьницы, стоящей перед седовласым профессором.
- Сейчас поищем, - с готовностью откликнулся Роман. – Кстати, тебе только кроликов жалко, зайцев ты будешь есть?
Женя кивнула и высыпала очередную порцию перебранной гречки в банку.
- Зайцев буду.
Малиновский поцокал языком и с укоризной посмотрел на девушку.
- Какая вы бессердечная, Евгения Алексеевна! Зайцев ей не жалко… Между прочим, кто-то мне обещал свитер с зайчиком подарить.
- Если обещала, подарю. В Мурманске у меня будет много времени. Похожу по магазинам, наверняка, что-нибудь подберу.
Роман отправил очередного ежа-стукача в вазочку и посмотрел на Евгению.
- Ты уже обрадовала свою маму, что она скоро бабушкой станет?
Веселые искорки в ее глазах потухли.
- Я ей сказала.
Малиновского этот ответ не удовлетворил.
- И-и-и?
- Рома, моя мама считает, что заводить детей нужно только в законном браке. Все остальные варианты – мракобесие. Она не хочет для меня судьбы матери-одиночки. Я, конечно, попробую ей объяснить, что не собираюсь избавляться от ребенка, но… - Женя вздохнула и начала рисовать пальцем узоры из гречки в тарелке. - Я понимаю, что эти новогодние каникулы будут для нас непростыми, но я рада, что Катя отпустила меня на три дня раньше, что я еду домой. Я почти год не видела маму, а ближе нее у меня никого нет.
- Ты не мать-одиночка, - заметил Роман, - а насчет законного брака…
- Малиновский, не начинай! – оборвала его Женя. – Иначе следующего кролика ты будешь дожевывать на лестничной площадке.
- Все, все, все, - примирительно поднял руки он. За прошедшую с показа неделю он понял, что Женя своего мнения о нем не переменила, чему он отчасти был рад, потому что понял: обручальное кольцо не тот подарок, который бы он хотел получить к Новому году. Другое дело - встретить первый день нового года рядом с любимой женщиной. Но любимая женщина подобного желания не испытывала. Его женатый друг оказался прав – перед Женей стояли более насущные проблемы, решение которых она не хотела откладывать. – Во сколько у тебя самолет?
Она покосилась на него.
- Тебе зачем?
- Хочу отвезти тебя в аэропорт.
- Мою машину уже починили, я могу доехать сама.
- Можешь, - согласился он, - ты очень многое можешь. Сама, без посторонней помощи. И в особенности без меня. Но давай, ты на какое-то время забудешь об этом, и просто позволишь мне завтра отвезти тебя в аэропорт, посадить на самолет и помахать тебе вслед носовым платочком. Поверь, это не больно и не страшно.
Женя смотрела в его озорные глаза, покусывая нижнюю губу, потом фыркнула и сказала:
- Хорошо. Вылет в шесть часов сорок пять минут. В пять двадцать ты должен ждать меня у подъезда. Опоздаешь – пеняй на себя.
- Договорились, - лицо Романа просветлело, и он протянул ей руку. Женя усмехнулась и пожала ее.
- Предлагаю скрепить достигнутую договоренность торжественным поднятием чашек с чаем и чоканием, - обрадовался взятой высоте Малиновский. Женя рассмеялась. Глиняные чашки с веселым звоном сомкнулись в воздухе.
- Ром, дай мне вон то печенье, - указала Женя на сложенный в бумажном кульке холмик.
- Здесь одни кролики остались.
- Ничего подобного. Посмотри на эту печенюшку: вылитая короткохвостая выхухоль.
…
Катя спала и видела сон. Этот сон снился ей не в первый раз, но до сих пор ей ни разу не удалось досмотреть его до конца Он всегда начинался одинаково: Катя на старенькой папиной «Волге» подъезжала к длинному приземистому зданию с яркой черно-желтой надписью «Детский сад «Зималетто», выходила из машины, проходила по длинной, посыпанной гравием дорожке и заходила внутрь. Катя знала: ей нужно пройти в самую дальнюю комнату и забрать своего ребенка, но всегда ей что-то мешало. Один раз она так и не смогла пройти дальше порога – замок на Катином сапоге сломался, а в обуви уборщица ее не пускала, до самого утра Катя сражалась со злополучной «молнией» под ворчание упертой старушки. В другой раз ее задержала заведующая детского сада и загрузила ее административными проблемами. Несколько раз Катю останавливали ее подружки: то Шурочка, то Пончик, и расспрашивали о ее делах. Был случай, когда она сама остановила пробегавшую мимо нее Машу и поинтересовалась, нравиться ли Егору в армии, причем ни ее, ни Машу не удивляло, кому понадобилось забирать двенадцатилетнего, а во сне Егору было двенадцать лет, ребенка в армию. Однажды Катя все-таки добралась до заветной двери, но выяснилось, что воспитательница увела всю группу на прогулку.
Сегодня все было иначе. Уборщица куда-то запропастилась, Шура, Амура, Танечка, Маша и Света, поздоровавшись, пробежали мимо нее, нежно воркуя со своими детьми, нужная дверь легко открылась, а обрадованная воспитательница побежала одевать Катино чадо. Катя замерла. Сейчас, сейчас она увидит своего ребенка. Она чувствовала: до утра еще далеко, ничто не помешает ей досмотреть сон до конца. Но… В сон бесцеремонно ворвалась назойливая музыка, картинка рассыпалась. Катя со стоном перевернулась на спину и разлепила веки. Каждый раз из объятий сна ее вырывали либо брюзжание будильника, либо поцелуи Андрея. Ни на будильник, который она собственноручно каждый вечер заводила на семь часов утра, ни на Андрея за его поцелуи и за то, что обычно за ними следовало, она обижаться не могла, но что могло ее разбудить сегодня? Катя посмотрела на подсвеченный циферблат будильника. Шесть утра! Рядом с часами подпрыгивал нетерпеливый телефон. Так вот, кто сказал «Мяу»! Катя разозлилась.
Андрей зашевелился, заворчал и накрылся одеялом с головой, отгораживаясь от непрошенных звуков. Катя схватила телефон и прорычала в трубку:
- Алло!
- Катька, - услышала она взволнованный голос своего лучшего друга, - прости, что разбудил тебя. Прости, но я сегодня на работу не приду, и вообще не знаю, когда теперь приду. Знаешь, так редко удается принять правильное решение, сделать что-то по-настоящему верное, а сегодня ночью меня осенило. Хватит сидеть! Кто это сказал: «хочешь быть счастливым, будь им»? Впрочем, не важно…
- Коля, постой, - взмолилась Катя, хватаясь за голову, - я только что проснулась, и я ничего не понимаю. Где ты? Что случилось?
- Я в «Шереметьево», прошел регистрацию, жду, когда объявят посадку.
- Что?! – Катя выбралась из постели, подошла к окну, отняла телефон от уха и посмотрела на экран. Нет, это не галлюцинация, не продолжение сна, ей действительно звонит Зорькин. – Коля, что ты делаешь в аэропорте? Куда ты собрался лететь?
- В Казань. К Алисе. Катюха, послезавтра она выходит замуж. И тогда все! Дурак! Я должен был давно все бросить и поехать за ней. Да что там! Я вообще не должен был никуда ее отпускать. Она же любит меня! Долг! Долг! К черту все. Она никому ничего не должна. И никакому Ренату я ее отдам!
- Коля, Коленька, - залепетала похолодевшая Катя, - ты собираешься сорвать мусульманскую свадьбу? Коля, ты понимаешь, что ты творишь?
- Катька, мне плевать! Если будет нужно, я ее украду!
- Коля! – закричала Катя, но в трубке звучали лишь короткие гудки.
- Что у нас: потоп или пожар? – услышала она заспанный голос мужа. – Ты почему так кричишь?
- Андрей! – бросилась к нему Катя. – Коля сошел с ума!
…
Катя сидела на краю постели и взволнованно наблюдала за решительными действиями Андрея. Как только она рассказала ему суть своего телефонного разговора с Зорькиным, он, ни минуты не колеблясь, заявил, что одного его отпускать ни в коем случае нельзя. Он быстро поднялся, умылся, оделся, но натянув пиджак, он неожиданно замер и посмотрел на Катю.
- Черт… Мой паспорт у Малиновского. Меня на самолет без паспорта не пустят.
Ждановы решили встретить этот новый год вдвоем подальше от любимых родственников, а также от не менее любимых друзей, коллег и деловых партнеров и выбрали для этого Беловежскую пущу. Они сняли небольшой домик, заказали билеты на поезд. Накануне Жданов попросил Малиновского съездить в агентство и забрать забронированные билеты, для чего и отдал ему свой паспорт.
Вслух чертыхаясь и мысленно произнося непечатаемые трехсложные выражения, Андрей набрал номер своего друга.
- Малиновский! Не спишь?.. Отлично! Мне срочно нужен мой паспорт, я сейчас к тебе заеду… Как не дома? А где?.. В «Шереметьево»? Ромка, это чудо, скоро я снова начну верить в Деда Мороза. Стой, где стоишь, я сейчас к тебе приеду.
- Жданов, не суетись, - остановил его Роман. – Объясни толком, что случилось, может, тебе не придется никуда ехать.
Андрей в трех словах обрисовал Малиновскому ситуацию.
- Андрюха, послушай, - начал Роман, когда Жданов умолк, - не надо тебе приезжать. Я сам полечу с Зорькиным. Толку от тебя все равно не будет. Не владеешь ты искусством дипломатии, восточной хитростью и умением быстро делать ноги. Тем более с кем ты собрался оставить Катерину? Вы собирались в Белоруссию? Вот и езжайте.
- Рома, - попытался поспорить Жданов.
- Все, Палыч, - перебил его Роман, - я сказал. Мы с тобой дольше перепираться будем, тем более на рейс ты не успеешь. Твой паспорт и билеты я оставлю в камере хранения. Следующий сеанс связи по прибытии в стольный град славного татарского края. Отбой. Если что, не поминайте лихом.
…
Зорькин стоял, оперевшись на взятую в аэропорте на прокат машину, скрестив руки на груди, и отбивал правой ногой чечетку. Поминутно он озирался по сторонам и поглядывал на краснокирпичный двухэтажный дом, виднеющийся невдалеке.
Коля вынул телефон, поглядел на экран и засопел: Малиновский будто в Лету канул.
- Чего грустим, Николя? – услышал он знакомый голос над ухом и обернулся.
- Наконец-то, - прошипел Коля, - Малиновский, где тебя носит?
- Не нуди, - осадил его Роман. – Наша служба и опасна и трудна. Я тут почти жизнью рискую, а он еще и недоволен.
- Слушай, Штирлиц, если бы не ты, я уже давно бы вошел в этот дом, нашел Алису и поговорил с ней, - завелся Коля. – Нет, тебе захотелось в шпионов поиграть.
- И я оказался прав. Докладываю результаты проведенной рекогносцировки. – Малиновский пристроился рядом с Зорькиным и заговорил вполголоса. – Свадьба состоится завтра, гражданская церемония в двенадцать, следом за ней положенный религиозный обряд, забыл, как он называется. Сейчас дома только родители Алисы, сама Алиса, ее бабушка и младший брат. Из надежных источников известно, что Алису уже несколько дней из дома одну не выпускают, так что вариант дождаться ее выхода отпадает сразу.
Коля попытался было вставить слово, но Роман не дал ему такой возможности.
- Это еще не все. Похоже, твоя возлюбленная что-то рассказала о своей московской жизни матери или кому-то из подруг, и ее рассказы дошли до ушей ее отца, поэтому тебя, мой нетерпеливый друг, даже на порог не пустят, когда ты представишься.
- Я не собирался с порога выдавать всю подноготную, - возразил Коля.
- А что ты собирался делать? – усмехнулся Ромка. – Визитную карточку свою им под нос сунуть? Если господин Тагиров поймет, что перед ним тот самый коварный соблазнитель, обесчестивший его дочь, - Коля порозовел, - он тебе знаешь, куда засунет твою карточку? А тебя самого в бараний рог скрутит.
- Ты-то откуда все это знаешь? – вскинулся Николай.
Малиновский усмехнулся.
- Из надежного источника. Я этот час не просто так болтался. Я познакомился с чудесной девушкой, Мариной. Эта Марина – подружка твоей Алисы.
- И она тебе, постороннему человеку, вот так с ходу выдала всю информацию? – недоверчиво покосился на своего сообщника Зорькин.
- Коленька, - широко улыбнулся Роман, - запомни: симпатичный настойчивый молодой мужчина хорошенькой незамужней девушке не может быть посторонним человеком. Ведь главное что? Не то, что ты спрашиваешь, а то, как ты это делаешь. В итоге Мариночка решила, что от степени ее откровенности зависит наше с ней дальнейшее будущее.
- Поздравляю вас, Роман Дмитриевич! - зааплодировал ему Зорькин. – А как же Евгения? С глаз долой – из сердца вон?
- Зорькин, не мешай все в одну кучу! Во-первых, яйца курицу не учат, во-вторых, я был на задании. Я не понял, тебе Алиса твоя нужна? – возмутился Малиновский.
- Нужна.
- Очень-очень?
- Малиновский, прекрати издеваться надо мной!
Роман улыбнулся.
- Итак, что мы имеем. План «А» под кодовым названием «Все прийти и честно рассказать» мы отметаем, как утопический и заранее обреченный на провал. Поэтому предлагаю перейти к плану «Б» - «Воблер».
- Чего?!
Ромка грустно покачал головой.
- Зорькин, ты на рыбалке хоть раз был? Тогда не задавай глупых вопросов. Не нравится название плана, можешь придумать другое. О, точно! Назовем его «Волшебная лампа Алладина». Злой волшебник Джаффар заключил в башню принцессу Жасмин, доблестный, но несмекалистый Алладин хочет освободить принцессу, но одному ему не справиться. И тогда появляется джинн, то есть я! Теперь план понятен?
- Тебе только веселиться, Малиновский, - схватился за голову Коля. – Ты диснеевских мультиков пересмотрел?
- А мне в последнее время больше нечем заняться, - резонно заметил Роман. – От прежнего хобби пришлось отказаться. Не начать же мне, в самом деле, марки коллекционировать. – Он подошел к багажнику, открыл его и вынул из него большую картонную коробку. – Ты меня спрашивал, зачем мы останавливались у магазина с бытовой техникой? Это главное орудие для воплощения в жизнь плана «Б». Слушай внимательно. Марина сказала, что в Алисином доме два входа: главный и запасной. Я вхожу первым и начинаю заговаривать зубы обитателям дома. Ты, как угодно, это твоя забота, ищешь второй вход, находишь свою любимую и неповторимую и изливаешь ей душу. На все у тебя есть полчаса. Понятно?
Коля решительно кивнул.
…
Ильсия Тимеровна открыла входную дверь и увидела на крыльце приветливо улыбающегося молодого человека.
- Добрый день! Меня зовут Роман. Я представитель известнейшей российской компании «Чистота вашего дома». – Продолжая улыбаться, Роман протиснулся мимо хозяйки в прихожую. – Наши клининговые приборы подходят для уборки любых видов поверхностей: паркет, ламинат, линолеум, ковролин. Используя наши аппараты, вы избавитесь от пыли, болезнетворных бактерий, которые являются опаснейшими аллергенами. – Не умолкая ни на минуту, Малиновский распаковал пылесос, собрал его и приготовился к демонстрации. – Ковры, обивка диванов, кресел, стульев, обои – каждый день на них скапливается пыль, а вы этого даже не замечаете. Вы знаете, как опасна пыль? Простите, как я могу к вам обращаться?
- Ильсия Тимеровна… - ошеломленная напором Малиновского прошелестела мама Алисы.
- Очень приятно, - энергично потряс ее руку Роман. – Так вы знаете, как опасна пыль? Помимо того, что пыль является опаснейшим аллергеном, она может стать причиной развития бронхиальной астмы, пневмонии, самых различных заболеваний дыхательных путей, вплоть до рака легких. Регулярная чистка всех горизонтальных и вертикальных поверхностей – единственный и самый эффективный путь предотвратить возникновение и развитие этих болезней, как у вас, так и ваших близких. Я отниму у вас всего несколько минут, но вы быстро убедитесь в искренности и правдивости моих слов…
Николай видел, что Роману удалось проникнуть в дом, видел сбитую с толку мать Алисы, которую он узнал по фотографиям, которые ему показывала Алиса, видел, как к ним присоединился Алисин отец, видел, как Роман с ходу взял его в оборот. И понял, что больше медлить нельзя.
Коля понятия не имел, где находится «черный» или запасной вход, не знал, будет ли он открыт, и удастся ли ему найти в чужом доме девушку и не наткнуться на ее прочих, не вовлеченных в увлекательное представление, родственников, но он старался не думать об этом. И ему повезло. Он оббежал дом, первая же дверь, которую он попробовал открыть, поддалась, и оказалась тем самым вторым входом. Он прокрался по темному коридору до небольшой площадки, прислушался к звукам, доносившимся из прихожей: «Этот пылесос выгодно отличается от других своих аналогов легкостью, маневренностью и удобством управления. Попробуйте, попробуйте сами, Руслан Шамильевич! Вот, видите, как все просто…» - отдал дань находчивости и неутомимости Малиновского и юркнул на лестницу. Ступенька скрипнула. Коля замер и прислушался. Ничего. Старясь не топать, не шуметь и не производить никаких посторонних звуков он поднялся на второй этаж и остановился в нерешительности. На площадку выходили четыре двери, одна из них была приоткрыта. Коля подошел, осторожно заглянул в щелку и увидел дремлющую на широком диване пожилую женщину. Он отпрянул и замер у второй двери. Он прислушался, и его ухо уловило треск, глухие звуки ударов и слова, произносимые тонким мальчишеским голосом: «Так тебе, так». Похоже, младший брат Алисы резался в какую-то компьютерную игру-стрелялку. Коля шагнул к третьей двери. Минуту он стоял, прижавшись к ней, но не услышал ни единого звука. Мысленно перекрестившись, Николай повернул ручку и дернул дверь на себя. Сначала ему показалось, что комната пуста, но потом он услышал изумленный возглас: «Ты?!» - и повернулся к окну.
На подоконнике сидела Алиса и не сводила широкораспахнутых глаз с того, кого она приняла за Николая Зорькина, но который никак не мог оказаться на пороге ее комнаты. Коля быстро вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он смотрел на нее и не мог вымолвить ни слова. Он столько времени ломал голову над тем, как проникнуть в дом и найти Алису, что даже не потрудился придумать слов, которые скажет ей.
- Коля, что ты здесь делаешь? – шепотом произнесла Алиса, подходя к нему. – Папа тебя пустил? Что ты ему сказал?
Он покачал головой.
- Я сам себя впустил.
От испуга ее обычно узкие глаза округлились.
- Ты с ума сошел!
Он покачал головой.
- Я с ума сошел, когда позволил тебе уехать, когда позволил тебе считаться невестой другого. Алиса, я приехал за тобой.
Она обняла его за шею и уткнулась ему в плечо.
- Я так не могу. Родители меня не отпустят. Что я скажу Ренату, дяде Марату? Это невозможно.
Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе.
- Все возможно, - прошептал он, касаясь пальцами ее гладких волос. – Особенно сегодня. Только раз в жизни влюбленным выпадает день, когда у них все получается. Сегодня именно такой день, сегодня наш день.
- Это слова волшебника из «Обыкновенного чуда», - услышал он ее приглушенный голос. – Мы вместе смотрели его… у тебя дома.
- Нет, у нас дома. Алиса, ты говорила, что любишь меня. Ты никому ничего не должна. Только себе. Посмотри на меня.
Она подняла голову, и он увидел мокрые дорожки слез на ее щеках.
- Алиса, скажи, чего ты хочешь? Сама. Только честно.
Она закрыла глаза, но даже из-под опущенных век слезы продолжали струиться по ее щекам.
- Я хочу быть с тобой, - еле слышно прошептала она. – Честно.
Он улыбнулся, дотронулся пальцами одной щеки, потом другой, стирая слезы.
- Значит, так и будет, - прошептал он, целуя ее соленые губы. - Собирайся.
- Как? Прямо сейчас?
- Алиса, у нас есть два пути. Один – спуститься вместе вниз и рассказать твоим родителям, что я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. Второй – быстро и не оглядываясь бежать в Москву, пока ты не передумала и не вышла замуж за Рената.
Алиса посерьезнела, откинула упавшие на лоб длинные черные волосы и посмотрела на Николая.
- Скажи, ты хочешь жениться на мне, потому что не хочешь, чтобы я выходила за Рената?
Он обхватил руками ее лицо и провел подушечками больших пальцев по ее щекам.
- Алиса, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, потому что я люблю тебя, и потому что никогда не ел ничего вкуснее твоей губадии. – Алиса улыбнулась. – Но первая причина важнее. Так какой вариант мы выбираем?
Алиса на мгновенье замерла, а потом решительно произнесла:
- Второй.
Коля даже немного растерялся. Он был убежден, что если поговорить по душам с Тагировыми, они все поймут, но Алиса так не считала.
- Если бы все решала мама, я ни минуты бы не колебалась и все рассказала ей, - тихо говорила она, кидая вещи в дорожную сумку, - но папа считает, что он лучше меня знает, что мне нужно. – Алиса закрыла сумку и отдала ее Коле. Она подошла к двери и хотела уже повернуть ручку, как Коля остановил ее.
- Подожди, - ему необходимо было задать Алисе вопрос, который мучил его в и в Москве, и в Казани. Он понимал, что время, отведенное ему Малиновским, почти кончилось, но он не мог иначе. – Почему ты ушла? Ведь ничего не изменилось.
Она застыла, только ее ладонь то сжималась, то разжималась на ручке двери.
- Я не верила, что ты серьезно относишься ко мне, - наконец, выдохнула она. – Кто я такая? Обычная секретарша, девочка из провинции. А ты… - Алиса говорила, не решаясь посмотреть на Колю. – Ты… Финансовый директор огромной компании, финансовый гений, ты умный, талантливый, смешной… Сколько таких, как я у тебя было до меня… - Алиса покраснела и замолчала. Коля порозовел. Он никогда не мог подумать, что девушка выше его на пять сантиметров будет смотреть на него снизу вверх. Он притянул к себе Алису и жарко поцеловал ее. Может быть, он и признается ей когда-нибудь, что до нее у него была всего одна женщина, вспоминать о которой, обнимая Алису, он даже не хотел. Может быть, лет через двадцать.
- Пошли, - хрипло произнес Коля, - Малиновский, наверное, уже охрип, отвлекая твоих родителей. – Он взял ее за руку, и они вышли из комнаты.
- Малиновский? – изумленно прошептала Алиса. Но Николай приложил палец к своим губам, и они осторожно пошли маршрутом, пройденным Колей одним около получаса назад. Они спустились вниз, свернули в коридор, открыли «черную» дверь и вышли на улицу. Аккуратно огибая дом, они хотели уже направиться к калитке, но входная дверь открылась, выпуская Малиновского, и они вжались в стену. Алиса боялась дышать, ее смуглое лицо побелело. Колино сердце так колотилось, что он был уверен, что его стук слышно в радиусе километра.
- Спасибо, что уделили мне время. Руслан Шамильевич, Ильсия Тимеровна, простите, что потревожил вас, отнял у вас время… - улыбаясь, говорил Роман, отступая к калитке, - Ну, что вы? Это совершенно не важно. Главное, чтобы все у вас было хорошо. Удачи, здоровья вам и вашим близким. Не в пылесосе счастье! До свиданья.
Дверь закрылась. Малиновский вышел за калитку и направился к машине, с тревогой оглядываясь на дом. Алиса выглянула из-за угла и поманила Колю. Не прошло и нескольких минут, как дом Тагировых и калитка остались позади. Держась за руки, Алиса и Николай подбежали к машине, обгоняя Романа.
- Скорее! Садись за руль! – крикнул Николай ему, потом распахнул заднюю дверь для Алисы, открыл багажник, отобрал у Малиновского коробку с пылесосом, запихал ее внутрь, захлопнул крышку и сел рядом с Алисой.
- Добрый день, точнее уже вечер, Алиса, - Малиновский завел мотор и тронулся с места. – Рад вас видеть. Я так понимаю, похищение принцессы Жасмин бедолагой Алладином прошло успешно.
- Жасмин? – не поняла Алиса.
- Не обращай внимания. Роман Дмитриевич так шутит.
- Алиса, ваши родители просто чудо! Ваша мама мне задала столько вопросов об этом треклятом пылесосе. Я вам клянусь, что, если хотя бы половина того, что я о нем рассказывал, была бы правдой, я бы сам его купил. Но ваши родители – крепкие орешки. Куда едем? В аэропорт?
- Да, - кивнул Зорькин.
- Нет, - покачала головой Алиса. Коля с Романом одновременно повернулись к ней. – Я отцу записку оставила. Когда он ее найдет, он очень расстроиться и… - Алиса поколебалась и робко улыбнулась, - и может наделать всяких… глупостей. В общем, в нашем аэропорте он нас быстро найдет. Будет лучше, если мы в Москву полетим из «Бегишево». Это аэропорт около Набережных Челнов.
Малиновский хмыкнул и посмотрел на Николая в зеркало заднего вида.
- Да-а-а, Зорькин, повезло тебе с тестем.
…
Малиновский плюхнулся на скамью рядом с Зорькиным.
- Фуух, еще целый час вылета ждать. Ну, и умаялся же я с вами! Слушай, можно, я прикорну у тебя на плече, как Алиса? – Он кивнул в сторону спящей девушки. – Смотрю, аж зависть берет.
- Нечего, нечего, в самолете выспишься.
Роман усмехнулся, откинулся на спинку, скрестил руки на груди и закрыл глаза. Коля посмотрел на пытающегося задремать Малиновского и потряс его за плечо.
- Роман Дмитриевич, - позвал он его, - Малиновский!
- А? – приоткрыл тот один глаз.
- Спасибо тебе, - искренне произнес Николай. – Я даже не знаю, что было бы, если бы я один полетел.
-Да ладно тебе, - отмахнулся Роман, - спасибо – это много. Позовешь свидетелем на свадьбу?
- Конечно, - с жаром отозвался Зорькин.
- Тогда мы в расчете.
Зазвонил телефон, Малиновский вынул его из кармана, посмотрел на экран, и вся его бравада, излишняя веселость и усталость слетели в один миг.
- Женя? – произнес он с неподдельной теплотой, встал и отошел в сторону. – Конечно, рад. Как Мурманск? Как мама?.. А я не Москве, в Казани… - Он усмехнулся. – Это такая история! В двух словах не расскажешь. Слушай…
Зорькин наблюдал за Малиновским, в красках описывающим их приключение и беззастенчиво привирающим при этом, и думал, какой непредсказуемой может быть жизнь. У него зазвонил телефон. Коля посмотрел на экран и ответил.
- Привет, Катька… Вы в поезде? Ну, и как Белоруссия?.. Я не увиливаю. С нами все отлично. Мы в «Бегишево»… - Коля усмехнулся. - Нет, это аэропорт неподалеку от Набережных Челнов… Как оказались в Набережных Челнах? Очень просто. Три часа на машине и мы уже здесь… - Зорькин поморщился. – Катька, прекрати панику наводить. – Он посмотрел на спящую на его плече Алису и заговорил тише. – Алиса позвонила родителям, все им объяснила, и они, кажется, уже смирились. В федеральный розыск нас объявлять не будут, но думаю пока нам лучше им на глаза не показываться… Когда? Как только поженимся… А я не шучу. Наш самолет через час, к утру мы будем в Москве. Тридцать первое – рабочий день. ЗАГСы с девяти работают? Так что мы все успеем… - Коля улыбнулся. – Я еще никогда ни в чем так не был уверен. Все будет хорошо, вот увидишь. Жданову передай привет и благодарность за Малиновского. Пока.
Коля осторожно провел пальцами по волосам Алисы. Она улыбнулась сквозь сон. Конечно, все будет хорошо. А как же иначе?

_________________
- О, не клянись луною, в месяц раз меняющейся! Это путь к изменам. (с)

ludmimilochka, какое чудо!! Такой положительный заряд!!

Хохотала над вашим зоопарком из кондитерской с комментариями Жени и Ромы!!!! Просто порвать на цитаты!!!

Зорькин и Малиновский-кунаки московского разлива, но высочайшей пробы!!!
Катя и Андрей в Беловежской Пуще!(Беларусь-моя страна, так приятно.) Ммм... (мечтательное мычание... ) Ах, как там отдыхается!!
Спасибище!!!

_________________
Поняла, что мама может гордиться моим воспитанием.Зацепилась каблуком, летела кубарем через всю лестницу и орала:"Ой-ёй-ёй!"