Исполнение 5
8/?
Первая фраза, произнесенная Малиновским после того, как его рот получил свободу, была непроизвольная, длинная и нецензурная.
Затем Рома снова погрузился в молчание.
В голове его происходила лихорадочная работа мысли: складывался пазл, вырисовывались масштабы постигшей их катастрофы. Всплывали в памяти обрывочные цитаты из его великого произведения, образы, обороты речи, эпитеты и метафоры о бедной Кате Пушкаревой, которые он, развлекаясь, с таким удовольствием и беспечностью не так давно доверил бумаге. Вспомнилось и то творческое вдохновение, которое посетило его во время создания этого шедевра.
Как же он мог забыть об этой несчастной бумажке?! Ведь столько всего передумал, а это как отрезало! Так до последнего момента и не вспомнил! И теперь совершенно не готов к такому повороту событий.
Кретин! Остолоп!
Думай!!!
Значит, Пушкарева читала его сочинение.
Из этого следует, что Зималетто им не видать, как своих ушей. Они со Ждановым нищие.
И молчала же, зараза, столько времени, кишки им мотала, издевалась, a о том, что письмо видела - ни слова! Oни с Андрюхой, как идиоты, никак понять не могли, в чем дело, что с Катенькой случилось, a ларчик-то просто открывался! Пушкарева уже давно себе плацдарм для захвата Зималетто готовит! Собирается их по миру пустить!
Да что там деньги, одернул он сам себя, вспомни, где находишься и с кем! И в каком положении! Выбраться бы живым!
Папаня у Катерины крут - вон как взбеленился! Видимо, только недавно эта инструкция к нему в руки попала.
И зачем таким нервным оружие выдают?!
А главное, он же просто пошутил! Он же против Кати ничего не имеет! Это у него чувство юмора такое! Дурацкое! Специфическое!
Докажи это теперь психу вооруженному...
Но написано там красиво. Со смаком. С чувством. Не удивительно, что папаша взбесился.
Но все равно, это не повод, чтобы хватать, вязать, бить по голове, пистолетом размахивать...
Или повод?
А вдруг он их просто пристрелит?
На этой вдохновляющей мысли к Роме вернулся слух, и он услышал, как Жданов все еще кается, посыпает голову пеплом и втолковывает Пушкареву, как он любит, обожает его дочь.
Ну что ж, может это и правильная линия поведения. Рома и сам сейчас признаться готов, что обожает Катеньку, только бы это помогло утихомирить папашу.
Но если бы Пушкарев его развязал, разговор был бы другим. Он бы припомнил ему и удар по голове, и эти чертовы впившиеся в тело веревки, и вообще весь пережитый (до сих пор переживаемый!) ужас сегодняшней ночи.
Инструкция инструкцией, но, в конце концов, это только письмо - да, обидно, но нападать на людей, угрожать им пистолетом, стрелять - это не лезет ни в какие ворота! За такие вещи срок полагается! И по морде как следует.
A Андрюху, похоже, чувство вины пришибло. Ни о чем, кроме своей любви, говорить не способен. Стоит столбом рядом с Пушкаревым, свободно стоит, не связанный даже, и лопочет скороговоркой одно и то же: "Это ошибка, позвольте мне с Катей поговорить, мне нужно ей все объяснить!"
На большее его не хватает.
Ну, какая к черту любовь?! Кто ж поверит? Тем более после всех прочитанных в инструкции откровений! Что ж тут можно объяснить?
Нечего беседы вести! Пора уже стукнуть деда по темечку и пистолет отобрать. Милицию вызвать и друга своего развязать, наконец.
Все тело ломит уже, руки так затекли, что не чувствует их совсем.
Любое сопротивление никак не превысит пределов необходимой обороны, они под прицелом за жизнь свою борются! Их любой суд оправдает! А папашу в тюрьму!
Ах, оскорбили его девочку!
Ну да, оскорбили. И посмеялись. И использовали.
А что он хотел?
На что она могла рассчитывать с такой внешностью?
Если подумать, ничего плохого с ней не происходило. Наоборот, такого красавца в постели имела, когда бы еще ей так повезло? Когда бы еще такой мужчина на нее внимание обратил?
Они со Ждановым подарили ей несколько месяцев счастья! Она благодарна должна быть!
И зачем она вообще полезла в пакет?! Ее что, в детстве не учили, что читать чужие письма нехорошо? Не была б такой любопытной, на всю жизнь остались бы чудесные воспоминания о прекрасной любви! В старости бы вспоминала, внукам рассказывала!
А так - получила по полной! Сама виновата!
Нет, в другой ситуации Рома, может быть, и посочувствовал бы бедной девочке.
Прочитать такое о себе неприятно и, наверное, больно, он понимает. И совсем не хотел, чтобы так получилось, не настолько уж он бесчувственный. Может быть, у него даже проснулась бы совесть, ему стало бы стыдно и жалко ее, и он попросил бы у Кати прощенья (да и у ее родителей тоже, если уж на то пошло).
Но не в этом случае!
То, что с ним сегодня произошло, перечеркнуло напрочь все его возможное сочувствие и вину. После того, что Пушкарев тут устроил, Рома себя виноватым считать не намерен! Дудки! Реакция на его пусть жестокую, но все-таки шутку совершенно неадекватна! Вон голова до сих пор болит - а вдруг у него сотрясение мозга?! Так что, никакого раскаянья, папаша своими действиями ему, можно сказать, индульгенцию выдал!
- Хватит! Со мной эта лирика не пройдет, я не красна девица! Как вы относитесь к Кате, я уже читал! Нечего мне голову морочить!
Гневный рык отставного военного ворвался в мысли Малиновского.
- Коротко и ясно - что у вас творится на фирме?! Что за махинации, куда вы втянули мою дочь?! Отвечать быстро и четко!
Эта тирада снова вернула Романа в реальность.
Пора включаться! Рядом с ним что-то происходит и нужно участвовать, как-то влиять на события, а не лежать здесь мешком безмолвным!
И говорить постараться уравновешенно и хладнокровно, как с нервнобольным!
- Валерий Сергеич, - попробовал Рома вступить в „беседу“, но голос его подвел, сорвался на фальцет от напряжения и долгого молчания. Пришлось откашляться и начать сначала:
- Валерий Сергеич, я тоже прошу у вас прощенья. Это письмо действительно просто глупая шутка, и мне очень жаль, что я его написал и этим сделал больно Кате и вам. Пожалуйста, простите. На самом деле, мы, честное слово, Катю очень уважаем…
- Какое еще честное слово?! - покаянная речь была безжалостно прервана ревом. - Какая у тебя может быть честь?!
Ладно.
Спокойно.
Перейдем ко второй части выступления.
Попытаемся достучаться до разума.
- Я поступил нехорошо, я виноват, но то, что делаете сейчас вы - это преступление, понимаете? Пожалуйста, развяжите меня, и мы мирно поговорим. И я обещаю, что не подам на вас заявление в милицию за похищение и насилие надо мной.
- Я наказания не боюсь! Меня не запугаешь!
- Я вас не пугаю, я прошу вас успокоиться и отпустить нас. Мы просим прощенья у вас и, конечно же, попросим прощенья у Кати за эту идиотскую шутку.
- Я отучу вас так шутить, вы у меня эту шутку надолго запомните! - Пушкарев нависал над Романом и пистолет дрожал в его руке.
- Конечно, запомним, ну, давайте все же взаимно простим друг друга. Я не обижаюсь на вас за то, что вы сделали, я понимаю, вы рассердились и расстроились, вы переживаете за дочь, поэтому, если сейчас вы нас отпустите, мы забудем о случившемся, и вы не попадете в тюрьму за нападение на людей.
- Плевать я хотел на твое понимание! Я отпущу вас тогда, когда сочту нужным! И если сочту нужным! Я хочу знать, что вы натворили в компании и что из-за вас грозит моей дочери! Правду! Немедленно!
Попытка не удалась.
Очень трудно собраться с мыслями, когда лежишь в ногах у сумасшедшего и любуешься на направленный на тебя пистолет. Пропадает умение подбирать слова и убеждать.
Видимо, что-то он сказал не то. Зря наверно про уважение вспомнил. Письмецо-то его насквозь уважением к Катеньке пропитано!
Глупость ляпнул.
Кроме того, это ж у Пушкарева честь офицерская, а у Малиновского так - мелкая душонка! Поэтому можно его по башке и мордой в грязь! И издеваться!
Что ж он еще задумал?! Какое для них наказание?!
Стоп. Эмоции и страхи в сторону. Надо рассуждать здраво и по возможности спокойно.
Договориться не удалось. Придется искать другой способ.
Что же Пушкареву на эти его вопросы отвечать? Полную правду, скорее всего, говорить нельзя. Раз папаша до сих пор не знает, что они баснословно богаты, раз Катя все еще родителей на этот счет не обрадовала, то им с Андреем его просвещать не стоит. Ни к чему это. О чём же тогда с ним торговаться, чем подкупать, чтобы отпустил, если все капиталы Зималетто уже и так принадлежат его семье?
Нужно хорошо подумать, что именно говорить, а о чем умолчать. Нужно разработать благозвучную версию положения в компании. А времени нет!
И пока он, Рома, снова борется со своей немотой, подбирает выражения и решает с чего начать, Жданов говорит! Он, видимо, проглотил сыворотку правды и лепит как на духу все, как есть!
Причем начал Андрей неплохо: "Кате ничего не угрожает", "я один во всем виноват" (ну, это в очередной раз), "если что, я все возьму на себя, Катя только выполняла мои приказы"...
Ладно. Это нормально.
A вот „В Зималетто большие проблемы. Я уговорил Катю подделывать отчеты для акционеров, чтобы это было незаметно. Она не хотела обманывать, возражала, но я настоял“ выглядит уже очень сомнительным. Вернее, просто опасным. Катю-то он выгораживает, но слишком сильно себя обвинять все же не стоит: вдруг Пушкарева перемкнет, и он решит виновника всех бед, человека толкнувшего его дочь на скользкую дорожку обмана таки пристрелить?
И вообще, ну зачем Андрей все это рассказывает?! Можно же как-то обтекаемо...
Но с другой стороны, „Катенька не виновна ни в чем, и я обязательно прикрою ее в случае чего“ - это построение правильное.
Из него следует, что Жданов Катеньке все-таки нужен для того, чтоб ее защищать. И папе неплохо бы задуматься, может не стоит Жданова сейчас слишком обижать, он доченьке еще пригодится. Ну и Малиновского заодно слишком обижать не надо.
Логично.
В этот момент процесс самобичевания вдруг был дополнен геройским поступком: благородный правдолюбец решил о друге похлопотать и порывисто произнес: „Валерий Сергеич, отпустите Малиновского, он здесь ни при чем, он дурак просто и шутки у него дурацкие!“ Ну и заключил, как водится: "Во всем виноват только я".
Очень мило.
Просьба была, конечно, отклонена и поступило требование продолжать рассказ дальше.
И вот после этого Андрея повело совсем не туда!
На очередной приказ рассказать суть махинаций, например, пояснить, в чем роль Никамоды, Жданов с ходу, ни на секунду не задумавшись, выдал:
- Все имущество Зималетто заложено компании Никамода, и Катя ее владелица".
Идиот!
Он, Рома, даже пикнуть не успел!
Надо срочно спасать положение!
- Андрей, подожди…
И снова голос ни за что не хочет звучать нормально - хрипит и сипит.
Его шепот откуда-то снизу, видимо, не услышали. Жданов громко, с энтузиазмом продолжал свою исповедь и не обратил на его жалкую попытку поддержать разговор никакого внимания. Вещал дальше:
- Мы сделали это специально, чтобы спасти Зималетто. Создали Никамоду и попросили Катю нам помочь, взять на себя управление этой компанией, для того, чтобы…
- Андрей! Можно я скажу!
Собеседники дружно повернули голову на крик.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Мне кажется это для него гораздо тяжелее проступок чем какая-то инструкция. 
