|
Спасибо, дорогие читатели! Так много разных мнений, а у меня нет времени ответить каждому... Уезжаю на 2-3 дня к сыну, на Рождество, но по возвращени обязательно поговорим!
А сейчас только прода...Но двойная!
В главу входит зарисовка "Свидание", которую уже выкладывала раньше
Глава 2.
Закрывшись в ванной, Катя встала под горячий душ – ее знобило, тряслись губы и руки, а тело покрылось мурашками. Слезы текли непрерывно, периодически перемежаясь судорожными всхлипами.
Три года она не видела его наяву, три года старалась забыть, три года вытравливала эту любовь из своего сердца. Ей казалось, что, это у нее получилось… Она съездила с Юлианой в Египет – для родителей это была поездка на отдых после окончания университета, для Виноградовой – помощь в проведении конкурса красоты, а для самой Катерины – способ измениться внешне и внутренне, избавиться, наконец, от груза неудавшейся любви.
В Египте все было просто замечательно! Юлиана помогла ей сменить гардероб, она проводила с Катей сеансы психотерапии, на которых внушала ей, что нужно простить Жданова и отпустить его. Или себя… И забыть! Забыть. Забыть…Юлиана же познакомила ее с хорошим парнем Мишей - Юлиана всегда использовала прием: клин вышибают клином.
Катя действительно ожила в Египте, почувствовала себя свободной, привлекательной, и даже любимой – Миша не скрывал своих чувств.
В своих чувствах Катя еще не разобралась, но не сомневалась, что сможет ответить на Мишину любовь. Если человек хороший, почему бы не полюбить его?
Катя была уверена в себе! До сегодняшнего вечера…
Неужели ничего не прошло? Хватило одного взгляда, чтобы все вернулось - она по-прежнему любит его, Андрея Жданова…
«Почему я так нуждаюсь в человеке, которому я совсем не нужна? - корила себя Катерина, - Почему он может жить, дышать и быть счастливым без меня, а я — нет? Я не должна допустить возврата к прошлому! Я не хочу жить воспоминаниями! Я буду жить своей жизнью, без Андрея Жданова».
Пообещав это себе, Катя тяжело вздохнула, и…впервые за последние месяцы она позволила себе думать о нем, позволила видениям-воспоминаниям, видениям-желаниям ожить в памяти, завладеть ее телом и мыслями. Как же чудесно это было! И как приятно предаваться этим мечтам…
Она устыдилась своего безволия, еще раз приказала себе не думать об Андрее, и ни за что не соглашаться на встречу с ним!
Как будто он звал ее…
А через два дня она ждала его в парке…
***
Катя ушла. Убежала! И мужчина в белом ушел вслед за ней. Привязанный к ней взглядом, Жданов тоже вышел в тамбур и наблюдал за парой – похоже, они еще не вместе… она уехала одна! Почему она так поступила? Ну, не из-за пролитого же вина? Испорчен костюм спутника, он должен был уйти, а она – или остаться, или уйти вместе с ним!
А она ушла одна…Значит, ушла не только с презентации, но и от своего мужчины.
Почему? А вдруг… вдруг это из-за него, из-за Андрея Жданова? Она все еще неравнодушна к нему?
Такое объяснение грело душу. А вот собственное поведение – не сейчас, а три года назад, злило ужасно. Как он мог не разглядеть в том гадком утенке прекрасного лебедя? Он, с его таким богатым опытом общения с женщинами…
Он испугался ее некрасивости? Ее чужеродности в мире моды, в котором он жил?
Но ведь он прекрасно видел другое: ее душевную красоту, ее нежность, преданность, ее любовь к нему, а это гораздо важнее красоты внешней!
Да, он сознательно не допустил развития их отношений, он испугался. Но дело было не в ее внешнем виде, он испугался ее любви, такой чистой, такой бескорыстной.
Сам он так любить не умел. Он не мог ради любви пожертвовать должностью президента. Компания – вот его главная любовь.
Так почему же сейчас он злится? Теперешняя Катя пронзила его сердце стрелой амура?
Или стрела засела в его сердце еще тогда? Он не задевал ее даже мысленно, и потому не чувствовал боли от потери.
А еще…В этом трудно и стыдно себе признаться, но в нем взыграло чувство собственника
Он не хотел отдавать Катю никому! Тогда отпустил ее, а теперь…
« Что же ты, Андрей Павлович, как собака на сене, - корил он себя, - ни себе , ни людям! А если она любит этого мужчину в белом костюме? Ты что же, не хочешь, чтобы она была счастлива?»
Если любит, то он даже не приблизится к ней – пусть будет счастлива! А если…
Часом позже (не дождавшись даже утра!), Жданов нашел в баре Малиновского.
- Роман, мне нужна твоя помощь.
- Так срочно? До завтра нельзя отложить?
- Можно, но я хочу сегодня! Я расскажу, а ты думай до утра, и потом сразу действуй.
- Говори, я внимательно тебя слушаю
- Понимаешь, я Катю встретил!
- И что? Я ее не раз встречал…
- Как? Где?
- У Виноградовой. Она там работает. Вернее, работала, пока училась.
- А почему я ничего не знал? Почему мне не сказал?
- А тебе это надо было? Ты никогда не спрашивал, не заговаривал о ней.
- Она стала такая…
- Какая такая?
- Красивая очень!
- Ну, приоделась – Юлиана постаралась, а больше ничего в ней не изменилось. Она и раньше была симпатичная, и фигурка угадывалась. Будто ты не знал, не видел, не…- Роман выразительно изобразил ее руками, но вслух ничего больше не сказал
- У нее кто-то есть?
- Не знаю. Но живет она у родителей. Зачем тебе? Опять хочешь ей голову заморочить?
- Я только поговорить с ней хочу. Ты знаешь, я вдруг понял, что соскучился по ней…
- А я-то тебе зачем?
- Да теперь уже и незачем – я все узнал, что хотел.
Утром он позвонил Урядову, и вскоре Пончева принесла ему из архива личное дело Пушкаревой Екатерины Валерьевны.
Телефон оказался прежний, трубку взяла сама Катя. Жданов назначил ей встречу в парке – на свидание пригласил…
***
Оказывается она любила осень? Никогда не знала о себе такого…
Стояли чудесные теплые дни - прощальные дни уже ушедшего лета, вернувшегося ненадолго, чтобы напомнить о себе ярким солнцем и прозрачно-голубым небом.
Прекрасное время, когда жара радует, а не воспринимается как несчастье. Скорый уход в прошлое придавал этим теплым дням особую прелесть.
Катя пришла в парк раньше назначенного времени, и переполненная нахлынувшими чувствами в предвкушении встречи бродила по аллеям, то удаляясь, то приближаясь к месту свидания.
Она была в таком счастливом состоянии, когда хочется обнять весь мир и нести в него только добро и любовь.
Солнце уже садилось, и она засмотрелась на закат: красный раскаленный шар навис над горизонтом, готовый скрыться за ним тотчас, как Земля повернется еще чуть-чуть, а пока его лучи еще слепили глаза, проскальзывая сквозь поредевшие кроны деревьев.
Катя зачарованно, с блаженной улыбкой глядела в розовое от такого солнца вечернее небо. Видеть эту неземную красоту было радостно, и казалось, что уже этого вполне достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Только в другие дни она этого не чувствовала…
И вдруг все стихло. Замерло, как перед землетрясением. Не шуршали под ногами опавшие листья, ветер не доносил издалека шум городских улиц. И будто не было вокруг ничего – ни деревьев, ни прохожих. И время остановило свой бег – она замерла, почувствовала приближение Андрея. Не видя и не слыша, почувствовала его притяжение.
И увидела себя в его постели в ту единственную их ночь: как она отрывает тело от кровати, поднимается на руках, прогибает спину, вдыхает воздух, пахнущий дорогим парфюмом и немного виски, откидывает голову…
Ужас и восторг овладели ею! Ужас и восторг… Тогда и теперь.
- Я заставил тебя ждать. — Андрей неожиданно для себя (ведь хотел только поговорить!) жадно обнял ее трепещущее, не готовое к сопротивлению тело.
— Я ждала тебя всегда. Наверное, всю жизнь…
- Ты простишь меня?
- За что? – она удивленно посмотрела на него
- За то, что отпустил, за то, что не искал…не вернул…
- Ты не мог иначе. Я поняла – теперь поняла… Я не сержусь. Это правда.
- Ты еще…
- Да, люблю. И всегда буду любить. Никуда мне от этого не деться…
Они замолчали ненадолго
- Кать, а почему ты не спрашиваешь про мои чувства?
- Я… боюсь. Я не хочу, чтобы ты придумывал то, чего нет. Пусть будет так, как есть.
-А как есть? Ты не хочешь знать?
- Нет.. Я не могу больше бороться со своим чувством! Я просто хочу любить тебя, такого, какой ты есть: жаждущего быть президентом компании, женатого на нелюбимой женщине, и говорившего мне неправду о любви. Но совсем чуть-чуть я же тебе нравлюсь?
- Я не обманывал тебя тогда! Я просто не знал, что бывает такая любовь, которую нельзя искоренить – я любил многих женщин, и спокойно расставался с ними…Я считал это любовью…И с тобой я поступил так же…Я думал, что смогу без тебя – компания была мне дороже всего. Ради компании я женился на Кире. И мне казалось, что я забыл тебя, забыл нашу ночь. Но стоило увидеть тебя, и все вернулось! И я не мог оставаться без тебя ни дня. И я пришел… Казни меня, или милуй, - он опустил голову ей на грудь.
- Что же с тобой делать… Ты такой… Конечно я тебя помилую, только прошедшие годы уже не вернуть
— Мы все наверстаем, Кать… Я обещаю! Поедем ко мне?
- Не сегодня.
- Почему?
- Слишком все неожиданно, быстро происходит. А у нас ведь только первое свидание? – она игриво улыбнулась и даже глазками стрельнула, хотя лишь она сама знала, чего ей это стоило – отказаться от его предложения!
- Кать…Мы что, вот так и расстанемся? Ты так вот и уйдешь? Сейчас?
- Я не хочу уходить. С тобой хочу быть. Давай погуляем!?
Они дошли до скамейки в глубине парка. Он посадил ее себе на колени и
смотрел на нее — в упор, пристально и как будто с иронией – он тоже все понимал.
— Не бойся, все будет так, как ты хочешь— сказал он, наконец, хорошо, нежно сказал, и за это можно было простить иронию его взгляда.
Они сидели обнявшись и смотрели на черное ночное небо, на россыпи звезд и туманный Млечный путь. Звезд было так много, что некоторым не хватало места, и они падали казалось прямо на их головы. И луна лукаво подмигивала им с высоты.
Как хорошо было смотреть на нее вместе! И разговаривать - если воспроизвести их разговор, такие глупости они говорили! Но им так не казалось, потому что слова имели мало значения, важно было другое: нежность, звучавшая в словах, ласковое прикосновение губ, щекочущее ухо, длинные паузы между слов, заполненные поцелуями.
Не заметили, как время пролетело – небо на востоке стало светлеть. У Кати все чаще глаза закрывались, она терла их кулачками и виновато смотрела на Андрея
- Так спать хочется…
- Сама виновата, не захотела поехать со мной. Спали бы сейчас спокойно в постели…
- Ты уверен, что спали бы?
- Ну, хоть немножко… в промежутках…
- Зато все у нас еще впереди! Ожидание… В нем своя прелесть. Ты не находишь?
- Я этого не понимаю. Я обыкновенный мужик, и мои желания самые обыкновенные.
- Ты обиделся? Тебе не понравилось наше свидание?
- Катька…Катюшка моя… Ты большой молодец! Все было замечательно! Я никогда не был на таком свидании, и если бы не ты, никогда не узнал бы, как сладко целоваться под звездами. Завтра повторим?
- Ну, если тебе понравилось…если ты…
- А тебе? Ты как хочешь?
- Я…Мы погуляем! Недолго…А потом …
- А потом…поедем…туда, где нам никто не помешает!
Она не смогла скрыть своей радости, обняла его и повисла на нем – росту ей не хватало, чтобы стоять при этом на земле.
А он терся щекой о ее волосы и улыбался лукаво – вроде бы ее желания исполнял, а в то же время...
Глава 3.
И началась совсем другая, совсем особенная жизнь!
Если бы это происходило весной, можно было объяснить происходящее тем, что природа оживает, просыпается от зимней спячки, во всем живом начинают бурлить животворящие соки. Но была осень…И теплая и ласковая она была совсем недолго, а потом заморосили нудные холодные дожди, солнце не пробивалось сквозь плотные, порой почти черные облака – серо, сумрачно и зябко было в природе, а у них в душе был май – тепло и радостно им было вместе! Гуляния прекратили – не та погода! Встречались, где удастся. Иногда у Кати, когда ее родители отсутствовали, но это случалось крайне редко – Пушкаревы были домоседами. На старой холостяцкой квартире Андрея бывать опасались, только в крайнем случае наведывались туда – неуютно им там было, в любой момент могли заявиться Кира или Маргарита – у них были ключи, а повода лишить их этой возможности, забрать ключи, у Андрея не было.
Чаще всего встречались у Малиновского. Роман понимал их и сочувствовал их бездомности. У Малиновского они были в полной безопасности – он еще и от Киры мог отмазать Андрея! И потому эти свидания были самыми лучшими.
В качестве благодарности, Жданов загружал холодильник друга продуктами , а Катя готовила не изысканный, но вкусный обед и ли ужин, чтобы не только самим утолить голод, но и Роману хватило не на один день.
Скитание по квартирам – это конечно романтично, но быстро надоедает, и Андрей подыскивал съемную квартиру – чтобы удобно было добираться, и в то же время их не встретил кто-либо из знакомых. Вместо съемной, нашлась такая квартира, выставленная на продажу, и Жданов купил ее на имя Кати – сумел уговорить, хотя она упорно сопротивлялась ! Жданов вообще хотел, чтобы Катя там жила постоянно, но на этот шаг она пока не решалась – как объяснить родителям такой поступок? Родители обидятся, они не представляют своей жизни без любимой дочки. Елена Александровна иногда заводила такой разговор:
«Выросла дочка, скоро упорхнет от них в свое гнездышко…» Разговор бывал чисто теоретический, не относящийся к кому-либо конкретно. Но Валерий Сергеевич страшно сердился, говорил, что в их квартире всем места хватит, и никуда он дочку не отпустит! Отец и союзника себе нашел – Мишу!
Михаил был полностью на стороне будущего тестя – он надеялся, что Валерий Сергеевич все же станет им когда-нибудь. Как ни старалась Катя внушить ему, что между ними ничего не может быть, кроме дружбы, он продолжал бывать у Пушкаревых – а что, разве друзьям это запрещено? Бедный Миша… Он согласен был и на дружбу…
Правда Зорькин не считал его бедным, скорее ищущим выгоду – невеста с квартирой для приезжего – это большая выгода! И пока другой кандидатуры у него не было, он поддерживал дружбу с Пушкаревыми – а вдруг? Сейчас он Кате не нужен, она влюбилась, но влюбленность может и пройти, а он тут, рядом… поможет…поддержит…Глядишь и посмотрит на него Катя другими глазами!
Катя не считала Михаила препятствием для их отношений с Андреем – в себе же она уверена, а Жданов злился, нервничал при любом упоминании имени Борщева – ревновал он Катю. Ревность Жданова понятна и объяснима - сам изменявший жене, он и ей не доверял в полной мере. Это уж как водится.
Но Катю к Михаилу ревновал и Зорькин! Наверное, его чувство следовало назвать другим словом, ведь ревность бывает только между любящими людьми. А они с Катей друзья!
Только не хотел Колька, чтобы еще и Михаил был Катиным другом! Только себя он видел на этом месте . Подруги – пожалуйста! Хоть сколько! А друг – только он.
Странно, но к Жданову он Катю не ревновал… Не видел в нем друга? Только любовника?
Катя и сама не раз задумывалась: кто ей Жданов? Почему она, три года назад не захотевшая быть при нем любовницей, сейчас пошла на это? Ведь он по-прежнему не обещал ей ничего другого? Говорил, что любит, а стать женой не предлагал…
Они обходили эту тему, причем взаимно – жили настоящим.
На людях - в офисе Виноградовой, куда Жданов частенько наведывался якобы по делам, и в Зималетто, куда теперь приходила Катя решать вопросы рекламы и организации показов новых коллекций (раньше это делала сама Юлиана, такой у них с Катей был уговор) – Андрей вел себя сдержанно, старался не проявить их истинных отношений ни словом, ни взглядом. И ее просил об этом. Он хотел сохранить их любовь в тайне, оградить в первую очередь ее, Катю, от пересудов, но и о себе он тоже заботился – у него не просто жена, а брачный контракт, в случае чего, лишающий его должности президента.
А Кате было очень трудно сдерживать себя. Ее любовь рвалась наружу! Если нельзя стать его женой, то хотя бы любить открыто, так, чтобы все видели, как она любима и счастлива!
Но и этого нельзя… Нельзя нигде появляться вместе. Нельзя пригласить друзей. Нельзя пойти в гости. Нельзя на людях дотронуться до любимого. Нельзя рассказать о любимом даже самому близкому человеку – маме. Ничего нельзя. Только быть готовой бежать к нему, когда позовет – его возможности встреч ограничены семьей, а она свободна, она может…она все может для него!
Если вдуматься, у нее не было своей собственной, личной жизни, а было только ожидание - ожидание жизни. Ожидание Андрея, который и был ее жизнью.
Для постороннего глаза это не было заметно – Катя на работе встречалась со множеством людей, была активна и жизнерадостна, но это было все поверхностное, показное.
Она не отказывалась и от приглашений Михаила, ходила с ним в театры и рестораны, но только ради того, чтобы родители не донимали вопросами о замужестве и внуках – пусть думают, что Михаил ее избранник! И пусть адресуют эти вопросы к нему…
И хорошо, что у нее был Колька! С ним она отдыхала душой – не надо было врать, изворачиваться, придумывать то, чего не было и скрывать то, что есть.
С Колькой, и только с ним, она могла говорить об Андрее. А это так много значило! Проговоренное вслух порой воспринималось иначе, чем виделось в мыслях.
Зорькин честно признавался, что не понимает такой ее жертвенности, такого растворения в Жданове – женщина тоже человек, говорил он, и должна реализовывать себя согласно таланту и способностям! А у нее способности о-го-го какие!
Но он не осуждал ее и даже ободрял:
- Пушкарева, ну что ты самоедством занимаешься?
- Коль, я знаю, что неправильно живу. А сделать ничего не могу. Говорю себе, что нет у нас со Ждановым будущего, что надо мне свою жизнь устраивать. Я же хочу семью, детей… А как увижу его – все правильные мысли забываю.
- Катька, ты же любишь, и это главное! Это же песня в твоей душе! Ты это испытываешь! Тебе это дано свыше! Так радуйся! Другим это не дано…
- Это ты о себе что ли?
- И о себе тоже. Я вот на тебя смотрю, и завидую, и тоже летать от любви хочу. А у меня все прозаично…Предсказуемо как дважды два.
- Но ведь Вика такая красивая! Она тебе так нравилась.
- И сейчас нравится, я же не о красоте, о предсказуемости.
- Ты что же, можешь предвидеть ее поступки?
- Конечно. В ней нет загадки. Свожу пообедать в ресторан – будет в продолжение романтический ужин.
Дам машину на день, покрасоваться перед знакомыми – можно рассчитывать на поцелуи .
А если счета оплачу – ночь любви обеспечена.
Сплошная арифметика … А у тебя любовь! Не ценишь ты своего счастья, Пушкарева.
- Коль, мне заняться чем-то надо, чтобы я жила, а не ждала Андрея.
- Ребеночка тебе надо! Ни о чем другом думать не будешь.
Вот и Зорькин о ребенке говорит… А еще мама – смотрит порой на нее, будто разгадать пытается, что у дочки в душе, а потом вздохнет печально, и скажет:
- Катенька, а когда же внуки-то у нас будут?
- Мам, какие внуки, когда я еще и не замужем?
- Так пора уже! И замуж, и рожать. Миша разве против?
- Он не настаивает, так скажем.
- Кого ты обмануть хочешь? Я же вижу, не любишь ты его… А кого любишь?
- Так больше некого... Никого значит, не люблю.
- Опять неправду говоришь, - в словах матери укор и печаль - не доверяет ей дочь. – Ты же когда со свидания возвращаешься – без Миши когда – ты же светишься вся.
- Мамулечка, ты у меня такая мудрая, ты все видишь и понимаешь, но не спрашивай меня! Я не могу рассказать… Пока не могу…
- Как скажешь. Спрашивать не буду, но ты подумай над моими словами о ребенке. Как бы поздно не было.
Катя и сама все чаще думала о детях. Раньше она их не замечала, а теперь они на каждом шагу ей попадались. Судьба что ли напоминала ей о ее главном предназначении в жизни?
Как-то они шли с Андреем по заснеженной аллее - гуляли в парке на другом конце города. Навстречу бежал малыш – убегал от матери, а та и не думала его догонять, болтала по телефону и даже не смотрела в его сторону.
Малыш упал в снег и заплакал. Андрей подхватил его на руки, прижал к себе и что-то говорил ему на ухо. Не прошло и двух минут, как карапуз забыл о слезах и улыбался. А когда Жданов поднял его высоко и закружил, изображая полет на самолете, он уже не просто улыбался, он визжал от радости! Подбежавшей мамаше с трудом удалось забрать сына – не хотел к ней идти.
Катя с грустью наблюдала эту сцену и когда они остались одни спросила:
- Андрюш, ты детей любишь?
- Не знаю. Не думал об этом.
- А почему…Вы с Кирой уже больше трех лет женаты, а детей не хотите?
- Даже не знаю, что тебе сказать… Я был уверен, что Кира сразу родит, что у нас будут дети – в семье должны быть дети. Но время шло, а Кира молчала, и меня это вполне устраивало – ты же знаешь, я не по любви женился.
- А Кира? Она же должна стремиться укрепить ваш союз.
- Я думаю, у нее проблемы со здоровьем. Одно время она ходила по врачам, и меня как-то раз водила на анализы. А потом все сошло на нет. Тема детей больше не возникала. А ты почему спрашиваешь? - в его голосе Катя уловила обеспокоенность, и предпочла разговор о детях не продолжать – кто знает, как отнесется к ее желанию Андрей?
А сегодня у них особенное свидание и она не будет его ничем омрачать! Сегодня им не нужно никуда торопиться. Кира уехала в Прагу с образцами новой коллекции одежды, а Пушкаревых удалось отправить по путевке выходного дня в подмосковный санаторий.
Вечер, ночь и утро будут принадлежать только им! Поэтому они не торопились в свое гнездышко. Пообедали в ресторане, погуляли в парке и лишь потом , не как торопливые любовники, а как почтенные супруги, оказались на пороге спальни.
Они не были здесь больше недели – не получалось совместить свободное время. Воздух в квартире нагрелся и застоялся, и Катя распахнула балкон, а потом и вышла на него подышать морозной свежестью – к вечеру заметно похолодало.
Она зачарованно смотрела на танец снежинок, спускающихся сверху. На уровне балкона горел фонарь, и в его свете снежинки замедляли движение, вальсировали плавно и грациозно. Луч света подбрасывал их вверх, как опытный балерун, но удержать долго не мог, и они падали уже стремительно вниз…
Андрей подошел сзади, укутал ее пледом и задержал руки на ее плечах. Теперь они смотрели неповторимое по красоте зрелище вместе, и вместе ловили снежинки губами, не давая им упасть на землю – им казалось, что так они спасают небесных танцовщиц – на земле они превратятся в грязный снег под ногами людей, а в них станут живительной влагой.
- Замерзла совсем… Отогрею ли? – с этими словами он подхватил ее на руки и понес туда, куда они стремились попасть и все предыдущие дни, и весь сегодняшний вечер.
Андрей был опытным любовником. Он специально оттягивал момент, сдерживал свой пыл, давая партнерше возможность испытать дополнительную прелесть в предвкушении удовольствия, позволяя им обоим прочувствовать до мельчайших нюансов прелесть обладания и очарование близости.
Едва его руки обожгли прикосновением ее тело, едва она почувствовала его тепло и твердый натиск, с ней стало происходить что-то необычайное, до селе ей неведомое, и…и прекрасное.
Ее тело, подобно иссушенной засухой земле, наполнилось живительной влагой долгожданного дождя, и бутон души ее стал прекрасной розой.
Окружающий мир исчез, растворился в тумане, и они плыли в нем, тесно сплетясь телами, соединяясь руками, губами, и парили в небесах блаженства и любви…
Катя проснулась среди ночи от неудобного положения – Андрей не выпускал ее из своих объятий, не давал возможности повернуться, сменить позу, - мышцы затекли, но ее переполняло такое счастье, что она ущипнула себя, чтобы спуститься с божественных небес на грешную землю.
Открыв глаза, она поняла, что уже на земле, но ей было так же невообразимо хорошо!
Ей хотелось рассмотреть его лицо – какое оно во сне? Счастливое? Тревожное? Но из-за плотных штор в спальне было совершенно темно и не видно его лица. И она непроизвольно провела по нему рукой, как слепая. И он проснулся…
Сомнений больше не было – он любит ее! И как любит! Чудо расчудесное его любовь, волшебство необъяснимое!
А он волшебник, и он рядом, он в ее жизни.
Расслабленная от его нежности, она вдруг сказала то, чего говорить не собиралась – в этот раз уж точно.
- Андрюша, любимый мой! Я так тебя люблю… Я хочу родить от тебя ребенка… Маленького тебя! И тогда мне не придется с тобой расставаться ни на миг…
Его рука, блуждающая по ее телу, дрогнула. Всего на миг, но она это почувствовала.
- Андрей. Ты не будешь против? – спросила уже не так уверенно
Андрей прокашлялся, давая себе отсрочку с ответом
- Кать… давай подождем… Я не готов так сразу…
- Ну почему? О чем тебе думать? Я же ничего не требую изменить в твоей жизни! Ты будешь жить, как жил, а у меня будет ребенок, будет смысл в жизни.
- А я? Меня ты исключишь из своей жизни?
- Как же я тебя исключу, если ты и есть моя жизнь.
- Катюш, неужели ты так плохо обо мне думаешь? Как я смогу жить как прежде, зная, что у меня есть ребенок?
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Просто, теперь не так много и часто, как раньше. Но интересные вещи любимых авторов стараюсь не пропускать. Спасибо! 
Но радует, что хотя бы во сне, против воли, случайно... он помнит? А Катерина? Пыталась забыть? Только, если - да, скорее всего, безуспешо.
