|
Сентябрь. 2006 год.
- Кира. Вы не спите?
- Нет.
- Похоже, все обошлось. Обследование закончено. С ребенком все нормально.
- Ну, вот и хорошо. Возьмите, доктор. Здесь все, как договаривались.
- Спасибо.
- Это Вам спасибо, доктор. А документы?
- Во всех документах написано то, что Вам нужно. В карте полный порядок.
- Кто-нибудь еще в курсе?
- Медсестра. Мне одному было не справиться. Но не волнуйтесь, не в ее интересах что-то говорить.
- Я надеюсь. Ведь если все откроется, то и Вам хорошо не будет.
- Да, уж. Звонила Ваша свекровь. Я ей сказал, что Вас можно навестить.
- Спасибо, я подготовлюсь.
- А ребенок сильно не похож на предполагаемого отца?
- Ожидаемо.
- Ясно, ну, удачи.
- Спасибо. Мне она очень понадобится.
Андрей Жданов сидел в своем любимом кресле за своим любимым столом в своем любимом кабинете и разговаривал по телефону со своей любимой матушкой. Не менее любимый друг сидел напротив и сверлил его взглядом.
- Андрюша, мальчик мой, ты собираешься ехать к Кирочке? К ней уже пускают. Мы с отцом выезжаем.
- Конечно, мама. Я тоже выезжаю. А что ей привезти?
- Цветы.
- Это понятно, а из вещей?
- Ничего не нужно. Я уже все передала. Андрюша, мы сейчас увидим нашего внука, а ты сына. Ты рад?
- Ну, конечно я рад, мама.
- Я никак не могу понять, почему Кирочка не захотела рожать в Лондоне. Ведь там замечательные врачи. Да и вообще. Ну, кто сейчас это делает в России.
- Мама, она же говорила, что этого врача ей посоветовал ее врач, а ему она полностью доверяет. Тем более клиника престижная. И роды прошли успешно. Не волнуйся, пожалуйста.
- Андрюша, сынок.
- Все мам, встретимся, поговорим. Пока.
Голос Маргариты пропал, зато активизировался друг.
- Да, Жданчик, все-таки на счастливого отца ты совсем не тянешь. И к женушке любимой с сыночком совсем не торопишься.
- Малиновский, я тебя умоляю, ЗАТКНИСЬ, и без тебя тошно.
- Да я то заткнусь, я только не могу понять, чего ты так переживаешь. В конце концов, тебе пеленки менять не нужно будет и по ночам вставать. Няню Кира уже нашла. Ну, подумаешь, заглянешь ты к нему утром не пять минут и вечером, так он скорей всего спать будет.
- Ромка, да я не этого боюсь, - Андрей закрыл лицо руками.
- Эй, Андрюха, ты чего?
- Ничего.
- Слушай, объясни мне дураку, что с тобой происходит. Я думал, что ты уже успокоился. Смирился, так сказать.
- Попробуй тут успокойся.
- Андрюх, ну поделись. А то мы все про работу, да про работу.
- Малиновский, я с некоторых пор зарекся с тобой о личном говорить.
- О Боже, ты опять про …
- НЕТ. Даже не смей имя произносить. Да и не о ней я сейчас.
- Облегчи же душу, сын мой.
- Не паясничай.
- Молчу.
- Ромка, я боюсь.
- Кого? Ребенка что ли?
- Да не ребенка. Дурак. Отношения своего.
- Не понял я. Ты можешь попроще объяснить.
- Куда уж проще. Я боюсь, что не смогу полюбить его. Ведь если бы не он, не было бы всего этого кошмарища, в которое теперь превратилась моя жизнь. Понимаешь, я боюсь, что мое отношение к ситуации перейдет на ребенка, а это не правильно! Он же не виноват ни в чем. Виноват я и только я, а я получается, свою вину на него перекладываю.
- Андрей, по-моему, ты все усложняешь.
- А, по-моему, ты ничего не понимаешь.
- Пусть так. Слушай, давай я с тобой поеду. Поддержу в трудную минуту. В крайнем случае, вызову огонь на себя.
- Не надо, Ромка. Я сам должен.
В этот момент дверь кабинета резко открылась. На пороге стояла Виктория Клочкова.
- Андрей, ты собираешься к Кире ехать. Она мне уже звонила, спрашивала, уехал ты или нет.
- Вика, уйди, по-хорошему прошу.
- Так собираешься?
- УЖЕ ВЫЕЗЖАЮ. Сгинь с глаз.
Вика ушла.
Роман, конечно, сдержаться не мог.
- Кругом одни шпионы.
- Вот именно, и у каждой стены по восемь пар ушей. Все, я поехал. Остаешься за старшего.
- Слушаюсь, мой генерал.
И он поехал. По дороге купил шикарный букет. Когда приехал, родители уже были там. Кира сияла:
- Андрей, посмотри, скорей какой у нас сынок.
Отец:
- Сын, радость у нас какая. Внук родился.
Мама:
- Андрюша, ну что же ты стоишь, иди, обними Кирочку, - подошел, обнял, - Кира, пусть он возьмет ребенка.
- Маргарита, он же спит.
- Ну, ничего. Андрей осторожно. Андрей, не стой, иди, знакомься, - пошел, взял на руки.
Как доехал до дома он не помнил. Родители активно звали к себе, но он отказался. Все его страхи оправдались. Его неприязнь к Кире росла прямо пропорционально росту ее живота. А сейчас стало еще хуже. Он еле вытерпел несколько секунд объятия.
И ребенок. Это кошмар просто какой-то. Когда он взял его на руки, почувствовал только раздражение и неприязнь. И глаза, совершенно чужие глаза. Он надеялся, что мальчик будет похож на него и тогда ему будет легче. Ничего подобного, весь в Киру.
Господи, я ведь моральный урод какой-то. У меня СЫН родился, а я!!! И все это заметили и родители, и Кира. Так всё. У меня нет больше сил. Вообще. Сколько я не пил. Пол года, кажется. Так вот, сегодня я напьюсь и к черту все. Только один небольшой звонок другу.
- Малиновский, ты мне друг или портянка?
- Друг, конечно, Андрюша. А что случилось?
- Раз друг, то выручай.
- Всегда готов.
- Срочно приезжай ко мне и захвати виски. Бутылок пять, я думаю, нам хватит. Три у меня есть.
- Эй-эй, ты чего там?
- Малиновский!!! Все вопросы потом. Я уже начал.
- ЕДУ!!!
Андрей подошел к бару, схватил бутылку виски, отвинтил крышку, запрокинул голову и влил в себя сразу почти пол бутылки.
В конце концов, у меня сегодня праздник или как!!!!!!
Октябрь. 2006 год.
- Итак, господа, свой долг Зималетто Ника-моде выплатило окончательно. Николай Антонович, Андрей Павлович прошу подписать здесь и здесь.
Поздравляю, господа, Зималетто больше не находится в залоге у Ника-моды.
После этой фразы господина Филина в конференц-зале Зималетто зазвучали оживленные голоса. Адвокаты обоих сторон пожимали руки друг другу. Малиновский вышел в приемную и требовал у Клочковой шампанского. Павел Олегович о чем-то тихо переговаривался с Зорькиным. Андрей молчал. Выпили шампанского за успехи в делах. Все стали собираться.
- Николай Антонович.
- Да, Андрей Павлович?
- Не могли бы Вы задержаться не на долго.
- Зачем?
- У меня к Вам есть разговор.
- Хорошо.
- Пройдемте в мой кабинет, - и отцу, - папа, ты уходишь?
- Нет, я поговорить с тобой хотел. Пойду, пока спущусь на производство, а потом вернусь.
- Хорошо.
Андрей и Николай прошли в президентский кабинет.
- Николай Антонович, садитесь, пожалуйста.
- Спасибо.
- Я хотел Вам предложить и дальше оставаться финансовым директором Зималетто. Я готов обсудить любые Ваши условия.
- Спасибо, за предложение. Это слегка неожиданно. Но я думаю, что откажусь от столь заманчивого предложения.
- Почему же?
- Видите ли, теперь, когда Зималетто и Ника-мода никак не связаны, я бы хотел вплотную заняться делами Ника-моды. Хочется на себя поработать.
- Ну, что ж. Похвальное желание. Тогда я бы хотел, чтобы после завершения всех операций, Вы оставили на счету Ника-моды стартовый капитал. Его можете мне не возвращать.
- С чего такая щедрость?
- Это так сказать бонус. Да и деньги эти не мои. Вы же знаете.
- Да. Спасибо, конечно. Не ожидал.
- Николай Антонович, я хотел поблагодарить Вас за все, что Вы сделали для Зималетто и для меня в частности.
- Не стоит благодарности.
- Я еще хотел попросить Вас. Мне сейчас придется искать нового финансиста, так вот не могли бы Вы месяца через три провести проверку его деятельности. Естественно, не бесплатно. Я могу Вам позвонить?
- Конечно. Буду рад помочь.
- Всего доброго.
- И Вам.
- Николай Антонович.
- Я Вас слушаю.
- Я хотел узнать.
- Спрашивайте, с чего вдруг такая нерешительность.
- Да, действительно. Я хотел спросить. Как дела у Кати?
- У нее все в порядке. Еще что-то?
- Нет, ничего. Спасибо.
- До свидания.
Держался до последнего, но не смог. Не смог удержаться. Зорькин был последней ниточкой, которая связывала его с Катей. Он и в фирме его хотел оставить только, что бы не рвать эту последнюю эфемерную связь. Не вышло. Все больше их ничего не связывает. Все долги выплачены, дела закрыты. Остался только его долг, его долг перед ней. Ведь он так и не объяснился и она по-прежнему думает… Ну, и хорошо, пусть так все и остается.
«У нее все в порядке» и это все. Хоть бы еще словечко сказал.
Вскоре пришел отец.
- Андрей, давай поговорим.
- Конечно, папа.
- Сначала о фирме. Завтра совет директоров.
- Я помню.
- И что ты собираешься делать?
- А что я должен делать? Отчет ты сегодня уже видел. У нас все отлично. Сегодняшнее мероприятие закрыло все вопросы. План развития ты тоже видел. Думаю, что в следующем году примем участие в неделе моды в Париже. Магазин в Лондоне открывается через месяц. Франшизы расходятся на ура. Малиновский очень хорошо поработал в регионах. Украинский проект по прибыльности бьет все рекорды. Японцы снова приезжают. Новая коллекция скоро выйдет. Производство работает на полную мощность. Вот думаю, что нужно еще фабрику покупать.
- Все это хорошо. Но я не о том.
- А о чем?
- О том, что Александр поднимет вопрос о переизбрании президента. Ты должен помнить, что тебя оставили в должности только до момента выхода компании из кризиса.
- Я помню папа. Я все прекрасно понимаю. Я сделал все, что мог. И если совет директоров посчитает, что я не достоин занимать это место, что ж я уйду.
- Уйдешь?
- Да, папа. Я уже думал об этом. Если совет выберет Александра, то я уйду из компании. Я очень люблю Зималетто, но работать под его началом не готов. В конце концов, я уже не мальчик, открою свое дело. Я уже говорил об этом с Романом Мы уйдем вдвоем. Мы очень хорошо сработались с ним. Ты же открыл свое дело с другом, вот и я опять пойду по твоим стопам.
- Мне твоя позиция понятна. Знаешь, Андрей, ты очень изменился за последнее время. За какие-то полгода ты повзрослел лет на двадцать. Когда в прошлый раз выбирали президента, я не голосовал за тебя, потому что по моим ощущениям ты был не тридцатилетним человеком, а пятнадцатилетним подростком, но сейчас. Сейчас я вижу перед собой взрослого мужчину, который полностью отдает себе отчет в своих действиях. Единственное, что мне не нравится в твоем поведении – это твое отношение к жене и сыну.
- Что конкретно тебе не нравится?
- А ты сам не понимаешь? Хорошо, я скажу.
- Не нужно. Как я понимаю, Кира постаралась.
- Да, Кира очень жалуется на тебя. Ты совершенно не уделяешь внимания ни ей, ни ребенку. И Андрей, иметь отдельную спальню после пяти месяцев брака. Это не допустимо. А ребенок. Кира – Кирой, но мы же с мамой видим, как ты относишься к сыну.
- Папа, вообще то это не твое дело, но я скажу. Я думаю, что ни для кого не секрет, что я женился на Кире ТОЛЬКО из-за ребенка. Я выполнил свой долг. Что касается спальни, то она у нас раздельная с первого дня брака, и прости, но спать с ней меня не сможет принудить никто. У меня просто физически это не получается.
- АНДРЕЙ!!!
- Прости, но ты первый затронул эту тему. На людях мы ведем себя, как идеальная пара. Репутация превыше всего. Что касается ребенка, то я стараюсь.
- Значит, плохо стараешься. Кира говорит, что ты ей не помогаешь и с ребенком почти не видишься.
- Папа, у Киры и без меня помощников хватает. У нее няня, домработница и мама все время приезжает, а я работаю. Между прочим, забочусь о благосостоянии семьи. У нас фирма только из кризиса вышла. Ты же знаешь ситуацию. Да, я ухожу рано и прихожу поздно, но я не на гулянках пропадаю.
- Но, все-таки, можно уделять сыну больше внимания.
- Я делаю все, что могу, и буду делать. Кстати, папа, когда ты бизнесом занялся, ты мне тоже не очень много времени уделял.
- Как мне не хочется этого признавать, но ты прав. Хорошо, сын. Я, пожалуй, пойду. До завтра.
- До завтра, папа.
На следующий день состоялся совет. Александр поднял вопрос об избрании нового президента. Кандидатов, как и в прошлый раз, было два. Но в этот раз акционеры проголосовали несколько иначе. Кира Юрьевна Воропаева отдала свой голос брату, что было ожидаемо, зато Павел Олегович Жданов сделал то, что никто не ожидал. Он отдал свой голос сыну. Таким образом, Андрей Павлович Жданов остался на посту президента Зималетто.
Вечером того же дня, Андрей стоял в своем кабинете и грустно смотрел в окно.
Ну, вот Катенька. Все случилось так, как ты говорила. Ведь ты одна, только ты и верила в меня. Все у меня получилось. Только радости почему-то нет. И ничего нет. Одна сплошная беспросветная тоска. И еще работа.
Любимая моя, дорогая, единственная Катенька, как хорошо, что у тебя все хорошо. Я так рад за тебя. Только вот почему меня не отпускает чувство, что тебе плохо. Почему тебе плохо, любимая?
Пусть у нашей у любви было лишь два цвета,
Может из моей зимы ты уедешь в лето.
С ветки листья упадут, месяцы минуют.
В этот день я без тебя тридцать три задую.
Я больше никогда не потревожу твой сон,
В котором ты с тем, кто тебя любит,
С тобой будет, только с тобою будет.
*****************************************************************
Катенька Пушкарева стояла на набережной реки Невы и грустно смотрела на протекающую мимо воду. Банк, в котором она работала, находился на Невском проспекте, не далеко от Невы и она каждый день в обеденный перерыв ходила к реке. В кармане зазвонил мобильник.
- Привет, Пушкарева.
- Колька, привет.
- У тебя обед сейчас.
- Ага.
- Опять на воду медитируешь?
- Нет, красотами любуюсь.
- Ну, ясно.
- Чего звонишь?
- Да я это. В Зималетто был. Все подписали.
- Все?
- Ага. Теперь они нам ничего не должны.
- Вот и хорошо.
- Это еще не все.
- А что еще?
- Мне твой Жданов предлагал финансовым директором у него остаться. Любую сумму, говорит, назови.
- Он не мой!!! А ты, что?
- А я отказался. И это еще не все.
- Коля, да говори уже.
- Мне Жданов весь уставной капитал оставил. Сто тысяч, прикинь. Сказал, что это не его деньги.
- Что это с ним?
- Не знаю.
- У них там завтра совет директоров. Светлана мне по секрету сказала, что снова планируется противостояние между Ждановым и Воропаевым.
- Ничего, все в порядке будет. Андрей свое место сохранит. Не в первый раз.
- Да уж. Ладно, подруга, я завтра позвоню Светлане, узнаю, что к чему. Потом тебе звякну.
- Коля – это ни к чему.
- Хочешь сказать, что тебе не интересно.
- ИНТЕРЕСНО.
- Воот. И я о том же. Ты на выходные то приедешь?
- Не знаю еще. Ну, пока.
- Подожди.
- Ну, что еще? Коля, говори не молчи.
- Ничего. Пока.
- Пока.
Вот и все. Порвалась последняя ниточка, которая связывала ее с Андреем. Больше их ничего не связывает. Все долги выплачены, дела закрыты. Ну, и хорошо, пусть так все и остается.
Удачи тебе Андрей, завтра она тебе понадобится.
Вернувшись в банк, Катя снова погрузилась в работу. Зашел управляющий:
- Катя, Вы отчет успеете доделать?
- Конечно, Александр Васильевич. Завтра с утра он будет у Вас.
- Спасибо, мне Вас просто Бог послал.
Не Бог. Катю Пушкареву ему послала ее фея-крестная и МЧС в одном лице Юлиана Виноградова.
Через неделю после той памятной встречи в ресторане Юлиана привезла Катю к себе домой.
- Катюша, нам нужно поговорить.
- Конечно, Юлиана. А зачем мы к Вам приехали? Можно было в офисе.
- Нельзя было в офисе.
- Почему?
- Сейчас, Катюша. Все объясню.
Она помолчала, собираясь с силами.
- Катя, ты стала такая дерганная. Что с тобой? Расскажи мне. У меня уже сил нет, на тебя такую смотреть. Выглядишь ты отлично, работаешь замечательно. Так в чем дело??? И в офисе ты все время дергаешься. Поэтому я и не стала там с тобой разговаривать.
- Юлиана, я не могу.
- Что ты не можешь? Катя, ты уже несколько дней сама не своя. Вроде бы после свадьбы ты успокоилась. А сейчас то что? Скажи мне. Я постараюсь тебе помочь.
- Я боюсь, Юлиана.
- Чего?
- Кого. Я ужасно боюсь где-нибудь столкнуться с ним или с ней. Понимаете, я думала об этом, но мне казалось, что этого никогда не произойдет, но после того случая. Я успокоиться не могу.
- Я понимаю, думаю что, в конце концов, так и произойдет. Ты теперь у меня работаешь, а я организовываю большинство мероприятий, где они бывают. Катя, но ты же не страус. Нельзя прятать голову в песок. Нужно идти с высоко поднятой головой.
- Я не могу.
- Катя, господи, у тебя даже губы трясутся. Возьми себя в руки.
- Я пытаюсь, честно. Но НЕ МОГУ. Юлиана, поймите меня, пожалуйста. Когда я с ним встречалась, я понимала, что делаю плохо, что невеста у него есть, но он мне говорил, что отменит свадьбу. А я верила, как последняя дура. А теперь оказалось, что тогда Кира УЖЕ БЫЛА БЕРЕМЕННА. То есть я спала с ним, а она уже. Понимаете. Это такой кошмар. Я из дома выходить боюсь. Вот выйду из квартиры и стою на лестнице, с силами собираюсь. В рестораны заходить боюсь. Юлиана, помогите мне, ради Бога. Мне уехать нужно. Куда-нибудь. Все равно куда. Хоть на Южный полюс, хоть на Северный, только подальше от Москвы.
- Катя, а как же я? Ты не хочешь больше со мной работать?
- Очень хочу, но не могу. У меня скоро психоз начнется. Я все время представляю, что сталкиваюсь с Кирой, а она при всех начинает меня оскорблять, а он ее утешает. Не могу.
- Катя, не плач. Прекрати сейчас же. Кошмар какой-то. Подожди. Я сейчас воды тебе принесу.
Успокоить Катю все-таки удалось, но не быстро.
- Ладно, Катюша. Я подумаю, что можно сделать.
И, конечно же, Юлиана придумала. Знакомых у нее было много, а желания помочь Кате еще больше. Она нашла ей прекрасное место начальника отдела кредитования одного из банков Северной столицы.
Оставалось только сказать родителям о том, что она переезжает в Санкт- Петербург, но с некоторых пор перспектива встретить на просторах Москвы семейство Ждановых стала пугать ее гораздо больше, чем гнев любимого папочки.
Так что через пару недель Катя оказалась в Петербурге. На работе ее приняли хорошо. У нее был отдельный кабинет с большим окном и кондиционером. В банке работали милые люди. И никому не приходило в голову ее оскорблять. Управляющим банка был мужчина сорока лет с уравновешенным характером. Заработная плата хорошая. Она сняла себе небольшую квартиру за умеренную плату. Пару раз в месяц на выходные ездила домой. Работы было много, поэтому в банке она проводила очень много времени. Приходила первая, уходила последняя. Домой и спать. А с утра все сначала. И никаких взлетов и падений. Пару раз сходила на свидание с коллегой из банка. Но ничего не вышло. Всем был парень хорош, но не был он Андреем Ждановым. И ничего с этим поделать она не могла.
Ну, что ж. Все было понятно. Работа и одиночество. Вот мой удел.
О том, что у Андрея родился сын, Катя узнала от Юлианы. Приезжала на выходные в Москву и заехала к ней в гости. Там радостную новость и услышала. А что? Новый человек родился. Чем не новость? И за Андрея порадовалась. Сын, наследник. Будет кому Зималетто оставить.
Отчет Катя доделала и поехала домой. Но на душе было не спокойно. Как там Андрей? Волнуется, наверное, перед советом. А вдруг его не выберут!!! Интересно, что он тогда будет делать? Останется или уйдет? Я думаю, что уйдет. Откроют на пару с Малиновским какое-нибудь свое дело. Ночью плохо спала. Все утро волновалась за Андрея. Днем позвонил Колька. Сказал, что Андрей остался президентом.
Вечером того же дня, Катя стоял в своем кабинете и грустно смотрел в окно.
Ну, вот Андрей. Все случилось так, как я говорила. Все у тебя получилось.
Любимый мой, дорогой, единственный Андрюша, как хорошо, что у тебя все хорошо. Я так рад за тебя. Только почему не отпускает меня чувство, что тебе плохо. Почему тебе плохо, любимый?
Я на столько люблю тебя,
Что боюсь за слово "Любить".
И поскольку с тобой не я
Мне бы лучше вообще не быть.
Я боюсь вспоминать тебя,
И боюсь хоть что-то забыть,
Я боюсь не найти слова,
Когда надо их говорить.
Вот он где наш ядерный взрыв.
Вот она какая, Любовь.
Я пять лет проплачу на взрыд,
Только чтоб вернуть её.
Я боюсь твоего лица,
Твоих жадных, пытливых глаз.
Я боюсь начинать с конца
Не увидев начало нас.
Я боюсь наступленья дня.
Я боюсь, наконец, понять.
Перестав бояться тебя,
Я начну тебя призирать
Вот он где наш ядерный взрыв.
Вот она какая, Любовь.
Я пять лет проплачу на взрыд,
Только чтоб вернуть её.
_________________ Нет повести печальнее на суше,
чем повесть об Андрюше и Катюше.
Р.Д. Малиновский
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Как ей плохо...
Та же мысль пришла.
