|
Глава 7.
Все вышло именно так, как он и предполагал…У отца родился сын… Еще один! Он носится с ним, как … Как кто? Как отец с сыном и носится… Интересно, а с ним так носился? Об этом почему-то никогда не говорили… О том, как Катька родилась, и видео есть, и фотографий полно, а про него ничего нет… Только лет с двух…
У них что, тогда видеокамеры не было?
Выпускной вечер прошел безрадостно. Он побыл там совсем недолго – аттестат получил и ушел. Что ему одному там делать? Все пришли с родителями, еще и бабушек-дедушек привели некоторые, за них радуются, их поздравляют, обнимают, целуют. А ему чему радоваться-то? Оценки в аттестате никого обрадовать не могут, и балл по ЕГЭ совсем не внушительный – с таким баллом не то, что в Лондоне, в Москве никуда не поступишь. А в армию идти страшно – столько всего пишут про дедовщину, да и убивают там – и в горячих точках, и просто из-за растяпства. В армию даже отец не грозится его отправить, чтобы сделали там из него настоящего мужика – жалеет все-таки… Да он и сам не служил. Вот дед Валера – тот за армию! Он людей оценивает по тому, служил человек, или нет.. Служивший имеет шанс завоевать доверие деда. И с отцом они часто спорят по этому вопросу.
Но отца дед уважает, говорит, что в армии он бы не затерялся - умеет отец постоять за себя, да и за других тоже - за близких. Мама рассказывала, как он из-за нее с хулиганами дрался. И его не раз спасал. В девятый класс он в другую школу пошел - там можно было заниматься дополнительно рисованием. Когда одноклассники узнали, что он из богатеньких – тут он сам виноват, давал всем взаймы(якобы!) на сигареты, девчонок на такси провожал с дискотеки – стали его «разводить» на деньги. Была такая группа ребят в школе, рэкетом занимались, телефоны сотовые отбирали. Всю свою «наличку» он им отдавал…А они требовали все больше и больше! Родителям он ничего не говорил, и сам отпор дать не мог – не умел он драться, хотя отец учил его приемам разным. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Катька не узнала. Она отцу все рассказала, тот и «поговорил» с пацанами. С тех пор его не трогали. А отец даже не упрекнул его… Записал в свой спортклуб только, в секцию каратэ. А что толку? Драться он все равно не может – душа его противится этому.
На выпускном вечере он не остался. Позвонил отцу, узнал, что с мамой все в порядке, и ушел. Но домой тоже не пошел, бродил всю ночь по Москве, смотрел на чужую радость – все улицы запружены веселящимися теперь уже взрослыми детьми.
Отец потом извинялся, что так получилось – если бы заранее знали, что так случится, пригласили бы старшее поколение на вечер.
И мама сожалела очень.
Да разве он не понимает, что не нарочно так получилось, а в душе все равно кошки скребут. Еще и от того, что впервые усомнился в себе, в своей особой предназначенности – что греха таить, он ведь втайне считал себя гениальным художником, и вообще человеком незаурядным, а оказалось, что самостоятельно даже окончить школу достойно не смог. Из-за их ребенка – опять сознание услужливо подсунуло ему оправдание!
Андрюша усмехнулся своим мыслям и ускорил шаг. До встречи оставалось не так много времени, а опаздывать он не привык.
Что за встреча, с кем и зачем, он и сам толком не знал. Позвонил какой-то мужчина и назвал адрес кафе, сказал, что сообщит нечто важное для него. Почему он согласился? Почему не рассказал родителям? А если его похитят?
Вопросы возникали один за другим, надо было повернуть назад, но он продолжал идти в неизвестность.
*
Зачем он это делает? Это же подло и низко! Это недостойно его! И противник слишком слаб – мальчишка!
В жизни с ним случалось всякое: приходилось и подличать, и хитрить, изворачиваться, не говоря уже о грубости и хамстве – этими способностями он пользовался без зазрения совести, причем, чаще в отношении женщин, ибо они этого заслуживали! Порочные существа эти женщины, со времен Адама и Евы порочны! За то их и Бог наказал, и он, Александр наказывает.
Даже самому себе он никогда бы не признался, что относится так к женщинам по той простой причине, что не любят они его.
Он, конечно, может только пальцем поманить, и любая побежит – хоть Клочкова, хоть Тропинкина, хоть Юлиана, но ему–то не они нужны! Катя ему нужна! Он бы ее на руках носил! Или втоптал бы в грязь… Если бы понял, что такая же она, как и все. Вопрос только в том, что для того, чтобы понять это, надо обладать ею… А это невозможно – он уже убедился. И за это он отомстит ей! А еще за то, что сестра Кира страдала по ее милости. И за Юлиану… Хотя, Юлиана –то как раз ни при чем, это он затаил злобу, узнав, что рассказала ей Катя о его признании. За это тоже он ее накажет!
И наказание уже готово! Осталось встретиться с мальчишкой, и рассказать ему все, а дальше… Что будет дальше, чья жизнь будет сломана: Кати, Андрея или этого пацана, ему все равно. Не одному же ему страдать! Он вспомнил, как примерно в том же возрасте, что и этот мальчишка, узнал о неверности матери, о том, что родила она его не от отца. Жить тогда ему не хотелось, ярость кипела в сердце, ненавидел всех вокруг: и мать, которая оказалась вовсе не святой (а он ее боготворил!), и отца, допустившего такое, и видимо простившего (мягкотелый слизняк!), и сестер, Киру и Кристину,
за то, что ничего не знают, счастливы и довольны жизнью, и друзей тогдашних, Андрея и Ромку – в их жизни такое не случилось, а у него произошло…
Историю старшего сына Ждановых он узнал от Юлианы, а вот зачем она ее рассказала ему… Хотела опорочить Катю в его глазах? Или… Об этом стоит подумать! И еще… Пожалуй, он не будет рассказывать достоверно, пусть мальчишка не знает, что у него родной отец, пусть подозревает и мать…Это и будет местью лично ей!
*
Что это было? Что он сказал? Неужели это правда? Конечно, правда – он ведь не скрывал своего имени, представился: Воропаев Александр Юрьевич.
Он слышал от деда Павла эту фамилию – они друзья были. Наверное, только не он, а его отец, он же моложе гораздо, он как отец.
Отец… По привычке так подумал, а оказывается , не родной он им сын, усыновили его… Или…он был у мамы, она родила его раньше, до замужества, а отец усыновил?
Опять он называет его отцом – а как он теперь должен его называть?
Или зря он поверил? Может быть, это неправда?
А память услужливо подсовывает факты и воспоминания, когда относились к нему не так, как к Катьке! Хотя, если честно признаться себе, к нему относились лучше, его меньше ругали, ему больше прощали. Но это и подозрительно! И фотографий детских нет…А еще – тот разговор в беседке между бабушкой Леной и матерью: «Каждая женщина должна родить двух детей…»
Значит… Значит, и мать ему не родная… Чужой он им! Раньше усыновили, а теперь своего сына родили, теперь он им не нужен! У них теперь Славик есть…
Малышу долго не могли придумать имя. Называли: славный мой… радость моя…хороший наш… Но славным как-то больше называли, и не только родители, но и бабушки-дедушки. Сначала – славным, потом стали Славиком называть. Прижилось имя! Споры возникали только о том, какое полное имя дать: Станислав, Вячеслав, Ярослав, Владислав? Здесь мнения кардинально не совпадали. А когда посмотрели в интернете значение имен, Валерий Сергеевич добавил еще два: Борислав и Бронислав – борцов и защитников славы.
Споры могли затянуться и обостриться, но Катя вовремя проявила свою материнскую власть – быть сыну Вячеславом! Наиславнейшим, самым славным – так толкуют имя умные книги.
Воропаев – злой гений, в одночасье изменивший всю его жизнь, лишивший его семьи и родителей, давно ушел, а он все сидел за столиком в кафе.
Из задумчивости его вывел голос официанта.
- Молодой человек! Вы заказ делать будете?
- Я? Нет…
- У нас так не принято. Сделайте заказ, и сидите, сколько хотите, а иначе…
- Хорошо, принесите водку и что-нибудь закусить.
- Рюмку?
- Бутылку!
- Бутылками мы не подаем. Можно в графинчике. Грамм сто?
- Триста! И побыстрее!
Он никогда водку не пил. Дома у них она не водилась – отец предпочитал виски, дед-Павел – коньяк, а дед Валерий – наливки собственного приготовления.
За праздничным столом ему наливали по чуть-чуть вино, а в ресторанах – часто и там отмечали события-даты, - он заказывал коктейли.
Водка ударила в голову и ноги – голове стало легко, мыслей не было никаких, ни плохих, ни хороших, а вот с ногами дело обстояло по-другому – они отяжелели и не держали хозяина в вертикальном положении, не говоря уже о том, чтобы вести его к дому. Отказывались ему ноги служить.
Когда стало смеркаться и число посетителей возросло, ему предложили освободить столик. Он нашел в себе остатки сил и вышел на улицу, и даже добрел до скамейки в сквере, но на большее его не хватило. Так и остался сидеть в полусонном – полуобморочном состоянии. Здесь его и увидел младший Полянский. Не стал ни о чем спрашивать, поймал такси и увез на квартиру матери, благо она с ребенком уехала отдыхать за границу, а ее муж был в очередной командировке.
Утром на свежую голову они поговорили душевно, пожаловались друг другу на чуждые отношения с родителями. Андрей все твердил о том, что теперь родителям не нужен, не поясняя, что означает «теперь» - теперь, после рождения Славика, или теперь, после того, что узнал от Воропаева. Для него это уже не имело значения. Главное – не нужен!. Он так решил. И он тешил этим свое самолюбие.
А Полянский высказал обиды на мать. Она даже обрадовалась, когда сын отказался ехать с ней на отдых, с легкостью согласилась, что он поживет это время у отца. Она не удосужилась узнать, согласен ли бывший муж приютить сына. А Полянского-старшего и в стране-то не было, уехал он в длительную командировку в Китай.
Поговорили мальчики, посетовали на судьбу, и решили затаиться, никому не открывать место своего пребывания – по крайней мере, две недели у них есть, а там видно будет.
Глава 8.
Жданов торопился домой, беспокоился о жене и сыне. Ночью они почти не спали, носили по очереди сына на руках, а он не просто плакал, извивался и сучил ножками.
Врача не вызвали только потому, что он и так должен был прийти утром – плановое посещение. В противном случае он и на работу бы не пошел, хотя его присутствие именно в этот день было необходимо – настал заключительный этап в подписании долгосрочного договора о сотрудничестве с известной фирмой. Они так долго добивались этого, так много сил вложили в составление обоюдовыгодного договора, что не явиться сегодня на его подписание было бы верхом неразумности.
А Катя даже не позвонила… Сам он звонить опасался – вдруг ребенок спит и она вздремнула, а он побеспокоит. Так и прождал весь день в неизвестности, и теперь торопился увидеть все своими глазами.
Квартира встретила его тишиной, но он не спешил радоваться. Вдруг их и дома нет, увезли в больницу?
Через открытую дверь в гостиную увидел коляску и дочь, которая сидя на диване, тихонько катала ее взад и вперед. От сердца отлегло – дома!
Пройдя на цыпочках в комнату, увидел и жену – она прикорнула на кресле, в неудобной позе, еще и с детской бутылочкой в руках.
Хотел было подойти к ним, но дочь приложила палец к губам, замахала на него рукой, и сама пошла навстречу ему, вытесняя в кухню.
- Пап, он недавно только успокоился, и мама заснула.
- Врач был?
- Был, еще утром.
- ?-
- Сказал, что это колики, нормальное явление – в кишечнике что-то формируется… Я не поняла. В общем, так должно быть!
- И что, сделать ничего нельзя?
- Выписал лекарство, водичку специальную.
- Давай рецепт, я схожу в аптеку
- Да я купила уже все! И ужин я приготовила. Только хлеба оказывается, нет. Я в магазин не пошла – вдруг Славик проснется? А мама устала очень.
- Мог бы Андрюшка сходить.
- Его дома нет.
- Как нет? А где он?
То, что сына не оказалось дома, было удивительно – он никуда не уходил по вечерам…
Дочь – та могла и у подружки задержаться, и в кино убежать с друзьями, не предупредив, а сын – он дома всегда…
Ужин прошел в тяжком молчании – даже Славик не подавал голоса, спал, умаявшись в предыдущую ночь.
Потом, правда, спохватились, стали нахваливать дочкино кулинарное искусство, Она прекрасно понимала, что делали они это не совсем искренне, но не обижалась, понимала, что дело не в том, как она приготовила, а в том, что ели все не думая о еде,
о ее вкусе, а думали исключительно о пропавшем брате, об Андрюшке.
Они прождали его до утра, не зная, куда и кому звонить ночью? Если бы был у Пушкаревых, те сами бы позвонили. Но и утро не принесло ясности: куда звонить? Друзей, таких, у кого он мог остаться на ночь, не было, или они не знали о них?. Если только Полянский? Но он отдыхает с матерью на море, а Полянский-старший в Китае – Жданов сам провожал его, от него и про море узнал.
В милиции заявление о пропаже человека не приняли – не прошло, видите ли трех суток. Велели дежурить у телефона – если похитили, то будут звонить и просить выкуп. А вероятнее всего, заверил пожилой капитан, загулял парнишка с девицей – самый возраст. Посоветовал обзвонить одноклассников, вспомнить, кому он звонил, кто звонил ему.
Вот тут Катенька и вспомнила, что брату действительно звонили, и она даже название кафе слышала – Андрюша переспрашивал у того, кто звонил.
Жданов отправился в кафе. Опросил официантов, бармена и некоторых посетителей – завсегдатаев, бывших здесь, по словам бармена и вчера тоже. Не обижался, если с ним не хотели говорить, упрашивал, многообещающе улыбался, подкладывал зеленые купюры…
В конце концов, сложилась такая картина: юноша, похожий по описанию на его сына, в кафе был, сидел за столиком с мужчиной примерно возраста самого Жданова. Разные люди характеризовали этого мужчину по-разному – красавчик, сноб, наглый тип, обаятельный мужчина… Присовокупив к этому описание его внешнего вида, Жданов пришел к выводу, что это был Александр Воропаев. Но зачем ему встречаться с его сыном? Он что, решил его завербовать для иностранной разведки? - Андрей снял очки и провел рукой по лицу, отметая нелепое предположение. – Хотя… разведка – глупость, конечно, а вот конкуренты… Тут всего можно ожидать.
О том, что юноша заказывал потом водку, и его выпроводили из кафе в очень нетрезвом виде, и бармен, и официант умолчали – не имели они права продавать алкоголь столь молодому человеку!
Ждать Андрей не любил – не оправдывал свою фамилию, и прямиком отправился к Воропаеву, хотя и не был уверен, что тот проживает по старому адресу.
В этом ему повезло – Сашка квартиру не поменял. Но в другом не повезло – консьерж сказал, что ночью Александр Юрьевич уехал, отбыл на неопределенный срок по месту своего зарубежного проживания.
С этими сведениями Жданов и вернулся домой.
*
За окном была уже ночь, а она и не думала о сне. Уложила Славика, убедила Катеньку лечь в постель, пообещав, что если брат вернется, она обязательно ее разбудит, а сама ждала мужа.
Он уже позвонил, сказал, что это явно не похищение, и теперь она ждала подробностей.
А вот и он! Дверь еще не открылась, и ключ в замке еще не скрежетал, вообще никаких звуков не было, но она точно знала, что за дверью муж – она его чувствовала! За столько лет, прожитых бок о бок, она научилась безошибочно угадывать не только то, что он пришел, но и в каком состоянии: выпил пива, или виски, в хорошем настроении, или зол на весь мир. Он удивлялся, не раз говорил:
- Кать, ты раньше меня знаешь, что со мной произойдет.
- Да тут большой проницательности и не надо. Если с утра известно, что в Зималетто приедет Милко Вуканович , и вы будете обсуждать его новые гениальные идеи, то тебе явно потребуется виски, чтобы успокоиться. В противном случае ты будешь зол, как сто чертей!
А если вы с Малиновским отправляетесь в клуб на футбольный матч, и если еще ты позвонишь, и скажешь, что ваша команда выиграла – парой бутылок пива вы не обойдетесь! Зато любить будете весь мир! И нам от этой любви перепадет – подарков всем накупишь, с детьми будешь играть так, как они хотят (это значит, ты всегда будешь проигрывать!), и посуду помоешь…
Так бывало, но сегодня она не чувствовала его настроения. Сердце забилось, а от радости или горя, она понять не могла. Смотрела на него с немым вопросом, а губы не разжимались, чтобы спросить – закаменели.
Первым делом, он снял напряжение с ее губ – поцеловал. Не как-то особенно – нежно, страстно или даже вожделенно, - а привычно, по-семейному. Любя поцеловал. И она тут же успокоилась, защитилась от невзгод его любовью.
Тоже за годы совместной жизни научилась! Раньше-то она все «сама-сама» решала – и правильно, и не очень – как все люди, а потом поняла, что надо мужу доверять, и все чаще уклонялась от принятия решений. Это оказалось так здорово – чувствовать себя защищенной, «как за каменной стеной»! И мужу приятно, что он для тебя не только добытчик, но и защитник, советчик – авторитет, в общем. Она не притворялась, так и было на самом деле. Ну…если подыгрывала чуть-чуть… Но самую малость! Он же любил ее, и хотел быть таким: сильным, смелым, щедрым. А попробуй стать таким рядом с сильной, самодостаточной женщиной – это суперменом надо быть! А он человек. И она позволяла себе быть слабой, а ему – сильным. Наверное, он немного закрывал глаза на ее актерские способности – если она так поступает, дает ему возможность проявить себя, значит, любит, и любит сильно, до самоотречения. Не всякому мужчине дается испытать такое!
Взять того же Малиновского – не хочет Юлиана давать ему первенство, сама желает быть успешной бизнес-леди. А каково ему, быть рядом с ней на вторых ролях?
Приготовила мужу чай, и сама приготовилась слушать.
- Я уверен, Кать, что с Андрюшкой все хорошо. Никто его не похищал. Он был в том кафе, его многие видели – узнали по фотографии. А вот человек, с которым он разговаривал… Это невероятно, но он представляется мне Воропаевым! Жаль, не было с собой его фотографии. Но этого не может быть! Зачем ему наш сын? Какой разговор у них мог быть? Но я все-таки проверил, съездил к нему.
- И что он тебе сказал?
- Ничего. Уехал он в свою заграницу. Не он это был, выходит…
По мере того, как Андрей говорил, Катя бледнела и все ниже опускала голову.
Но смогла преодолеть себя, посмотрела прямо в глаза мужу.
- Это был Александр… Я уверена.
- Почему ты так уверена? Объясни! Я чего-то не знаю?
- Не знаешь…
-? –
- Он в любви мне объяснялся…
- Это же давно было, еще до нашей свадьбы?
- Совсем недавно это было…
- Как? У него же Юлиана…
- Вот-вот, Юлиана, - усмехнулась горько Катерина, - я ему об этом тоже сказала.
- А он?
- Сказал, что одно мое слово, и он ее бросит.
- А ты?
- Андрей… Зачем ты спрашиваешь? Ты же знаешь…
- Скажи…
- Послала я его… к тебе!
- Другое скажи…
- Ревнивец ты мой, - она потрепала его по волосам, протянув через стол руку - седина вот уже, а все ревнуешь…
- Не увиливай! Скажи…
- Тебя я люблю, тебя… Только тебя! Одного тебя! И детей…Ой – встрепенулась Катя, - о чем мы говорим! У нас ребенок пропал!
- Кать, найдем мы его! Доберусь я до Сашки, где бы он ни был, вытрясу из него, о чем он говорил с Андрюшкой.
- Не надо ничего выяснять, я и так знаю. Он ему о матери, о Вере рассказал…
- Я об этом не подумал даже. А он разве знал об этом? Его же в то время не было. И Кира не знала… Откуда он мог узнать?
- От Юлианы. Она знает.
- Ты ей рассказала?
- Не я, Роман…
- Тогда все понятно…Такая новость на него обрушилась. Не знает он, как теперь к нам относиться, вот и ушел. Еще неизвестно, как ему все преподнес Александр, какую правду и неправду наговорил…
- Это я виновата. Если бы Славика не родила, все было бы по-другому! Он же теперь думает, что потому и родили, что он чужой. Не настоящий наследник.
- Кать, ты себя-то не вини! Меня не обеляй - виноват я один, и я это помню. Отголоски это той истории… Я заслужил, а тебе за что такие страдания? И Андрюше…
Он обхватил голову руками, смотрел в одну очку – то ли вспоминал, как все произошло, то ли думал о будущем… Сколько раз еще прошлое напомнит о себе? Сколько раз отзовется болью близких и самых дорогих людей?
Она встала рядом с ним, убрала его руки, сама обняла и прижала к груди его голову и стала гладить и целовать.
- Успокойся, Андрюш, та история в прошлом, а виноваты мы оба – надо было давно все рассказать, объяснить, как все получилось. Убедить, что родной он нам, что любим мы его.
- Катенька, какая же ты у меня… Я же без тебя… Я с тобой…
Он уже сам обнимал ее, сжимал все крепче, прерывисто дышал в грудь, туда, где любил «путешествовать» руками и губами…
Она отстранилась, сказала со вздохом:
- Андрей, не увлекайся! Не об этом нам надо думать, а где сына искать.
- Я понимаю. Я о нем не перестаю думать. Просто легче, когда тебя чувствую.
- И мне легче, но тем не менее…
- Понятно – ты нас наказываешь, оставляешь без сладкого, - он горько улыбнулся.
- Ты еще можешь шутить…
- Сквозь слезы, Кать, сквозь слезы…
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Одна ненавидит уже братика, другой тоже в раздрае...грустно...
