|
12.
Андрей упорно не желал поднимать на родителей глаза. Ложечкой в чашке кофе поводил, размешивая сахар, вынул её, а сам всё ждал, когда мать заговорит. Она стояла за плечом отца, правда тот, старательно делал вид, что документы читает, а вот мать Андрея взглядом сверлила. Неприятным взглядом, и это раздражало.
- Пап, ты бы с Милко сам поговорил, - начал Андрей осторожно. – Мне надоело с ним ругаться.
- А ты не ругайся.
- Не могу, он меня злит.
- Посмотрите на него, нежный какой. – Пал Олегыч кончиком карандаша по столу постучал. Андрей кинул на отца взгляд исподлобья и снова в чашку уткнулся.
- Он говорит, что я на него давлю. А права на это не имею. И как мне с ним разговаривать? Все приличные аргументы у меня уже закончились.
- Ты почему нам с отцом ничего не сказал? – заговорила Маргарита, и голос прозвучал обиженно и нетерпимо. – Как ты мог ничего не сказать?
Пал Олегыч покачал головой.
- Марго.
Андрей же глаза прятать перестал, на стуле откинулся, а на мать взглянул устало.
- А ты хотела это услышать, мама?
- Представь себе, да. Я предпочла бы для начала от тебя это услышать, а потом уже увидеть всё своими глазами. А ты, по своей привычке, устроил представление. И я очень этим недовольна.
- Тем, что я не предупредил? Или тебе что-то другое не нравится?
- Так, всё, хватит. – Маргарита резко махнула рукой и от мужа отошла. – Я просто не понимаю, почему ты так поступаешь! Это что, совсем неважно для тебя, сообщить родителям о том, что происходит в твоей жизни? Ты по телефону говоришь одно, а когда мы приехали, оказывается, что ты уже кольцо ей купил!
- Мама, успокойся, - попросил Андрей и на отца взглянул, в поиске поддержки.
Маргарита к нему повернулась.
- Я не волнуюсь, и я даже не злюсь. Я просто не понимаю, почему ты так поступаешь.
- Может, потому, что знаю, как ты отреагируешь?
Пал Олегыч едва заметно усмехнулся, но быстро взял себя в руки и напустил на себя побольше серьёзности.
- Вот только не нужно разговаривать со мной в снисходительном тоне, и смотреть на меня так не нужно. Я тоже прекрасно знаю все твои уловки.
- А я твои, - порадовал её Андрей. – И знаю, что сейчас ты недовольна. Чем именно, позволь узнать.
Быстрого и чёткого ответа мать ему не дала. Или же поостереглась озвучивать. Маргарита на мужа глянула и пальцами быстро по столу забарабанила, доводя ситуацию до высшей точки кипения.
- Мам, я её люблю.
- Правда? – Маргарита в один момент взорвалась и сделала широкий жест рукой. – Мне кажется, мы это уже проходили, Андрей.
- Рита, я тебе могу сказать тоже самое, - подал голос Жданов-старший, и в нём тоже слышалось недовольство. – Мы всё это уже проходили, а сейчас…
- А сейчас, Паша, всё намного сложнее. А ты, как и он, вы просто два… Одно слово – мужчины! Вы ни о чём не думаете. Как тогда ты предлагал переждать, так и в этот раз я от тебя ничего нового не услышу, я в этом больше, чем уверена. Любит он… - Она от стола отошла и заходила по кабинету, не зная, во что ещё вылить своё раздражение. - Я тебе тоже напомню, Андрюша, как ты сидел в конференц-зале и плакал, что ты её любишь. Помнишь?
Жданов не удержался и поморщился.
- Ладно, мам, хватит.
- Ничего не хватит. Я думала, что никогда тебе этого не скажу, тогда промолчала, но сейчас… И не делай такое лицо, я твоя мать, а не секретарша, чтобы ты морщился, меня слушая.
Андрей глотнул тёплого кофе, вкус был отвратительным, но морщиться было нельзя. Проглотил кое-как и выпрямился, приготовился слушать мать.
- Слишком лихо у тебя получается жизнь свою с ног на голову переворачивать, и ведь не задумываешься, а стоило бы. Катя… Катя неплохая девушка, умница, родители у неё хорошие, но вы с ней… Вы как две матрёшки, не подходящих друг другу по размеру.
- Боже, Рита…
- Но это так. Мне в голову другого сравнения не приходит. Вы жили каждый в своём мирке, и все были довольны, а потом вы лбами столкнулись – и всё. Всё вокруг себя разрушили, что можно, всё поменяли, никого не спросили. Вы абсолютно разные, как небо и земля. И ты сам это понимаешь, только отчаянно от этого отмахиваешься. Ты помнишь, что ты мне тогда говорил? Что тебя никто не понимает, что Катя не такая, она особенная, а никто кроме тебя этого не понимает, и тебе не верят. И правильно не верят, потому что вместе вас не видят!
- Мама, мне, веришь, всё равно, кто что видит, а кто нет!
- А тебе всегда всё равно! Главное, что ты хочешь!
- Да, наверное, я весь в тебя!
- Андрей!
- Ничего, пусть огрызается, Паша.
- Я её люблю.
Маргарита кивнула.
- Да, ты её любишь. Ты её так сильно любил, что чуть себя не угробил, когда она уехала. Но я ей это простила, в конце концов, она не виновата, что ты такой дурак. Она нам внучку родила, за это я ей всё, что угодно прощу, и не вспомню никогда. Но я не о прошлом сейчас говорю, а о будущем. Ты вообще думаешь, что ты делаешь?
- Да.
- А мне кажется, нет. Ты влюбился в эту девочку, - Маргарита сделала неопределённый жест рукой, - один бог знает, чем она тебя зацепила, но ты влюбился, ты страдал, я верю тебе. – Встретила гневный взгляд сына, которым тот её буквально буравил, но позиции свои сдавать не собиралась. – Но ты вспомни, через сколько ты вернулся к Кире. Ты долго страдал?
Андрей нервно повёл шеей и от матери отвернулся. А та, заметив его реакцию на свои слова, кивнула.
- Вот и я о том же. Ты вернулся к Кире, раны зализывать, и я не помню, чтобы ты долго Катю убеждал замуж за тебя выйти. Ты успокоился. Потом Кира уехала, и ты что, к Кате пошёл? Нет, ты ушёл в загул. Закончил этой киевской дамочкой, как её звали, Паша? – Маргарита Рудольфовна нетерпеливо щёлкнула пальцами.
- Надежда Ткачук, - подсказал Пал Олегыч, и за это удостоился красноречивого взгляда сына.
- Вот-вот. Надежда!
Андрей, который уже некоторое время стоял, почти окаменевший от возмущения, упёр руки в бока.
- Мама, ты хочешь, чтобы я написал чистосердечное признание?
- Нет, - она печально покачала головой. – Я хочу, чтобы ты подумал, что ты делаешь. – Маргарита намеренно сделала паузу и перевела дыхание. – Сейчас не время принимать такие решения. Сейчас вы оба не можете отвечать за свои чувства и поступки, у вас всё горит, у вас ребёнок родился. А ребёнок, он всё меняет, мы-то с папой это тоже знаем, Андрюша, представь себе, что ещё помним. Но жениться вот сейчас!.. – Она только руками развела. – Я не знаю. Это верх безответственности!
Андрей еле слышно хмыкнул, снова присел и на отца взглянул.
- Ты с ней согласен?
- Как тебе сказать, - Пал Олегыч продолжал крутить между пальцами карандаш. – Мама твоя, конечно, по привычке преувеличивает, немного, - немного, Рита! – но правда в её словах есть. И заметь, я не в Кате сомневаюсь, а в тебе.
- Очень приятно.
- Что есть. Заслужил, значит.
- Андрей, если вы сейчас ошибётесь, разойдётесь, то помириться вряд ли сможете. Ты это понимаешь? Вас уже ничего не спасёт, и, поверь мне, всё всплывёт, каждый твой грех, каждая её обида. Сейчас всё забылось, благодаря Анечке, но… Одна ошибка и вас никакая природная интеллигентность не спасёт.
- Мама, ты специально это говоришь? – разозлился Жданов, а Маргарита с готовностью кивнула.
- Да, я говорю это специально, чтобы ты понял! У нас с отцом пока единственная внучка, и мы хотим её видеть не раз в год по большому одолжению! И если ты сейчас всё испортишь по своему легкомыслию… Я не знаю, что я с тобой сделаю!
Повисла пауза, Маргарита отвернулась от них, а Андрей низко опустил голову, собираясь с мыслями. Пал Олегыч кашлянул и снова карандашом по столу постучал, видимо, его это успокаивало.
- Я просто купил ей кольцо, - наконец сказал Жданов. Негромко, словно для самого себя, а потом вдруг усмехнулся. – Я просто купил ей подарок на день рождения. Она даже брать его не хотела. Я уговорил, но, я совсем не уверен, что она ответит согласием, если я её замуж сейчас позову.
- Я не о штампе в паспорте тебе говорила.
- Я понял. – Он голову поднял и на мать посмотрел. – Но что я должен тебе пообещать? Что мы с Катей не расстанемся никогда? Что будем жить долго и счастливо, что волноваться тебе не о чем? Я не могу этого пообещать. И никто не сможет. Единственное, что скажу, это… - Секунду собирался с мыслями. – Я её люблю. И совсем не так, как любил тогда. Или мне казалось, что любил. То, что случилось год назад, это, наверное, последствия ядерного взрыва, не меньше. Я не могу это объяснить. Но то, что сейчас происходит в моей жизни, это я люблю. Катю, Аньку, нашу жизнь сейчас. И я очень стараюсь, мама. Но я не знаю, чем мне клясться. Если ты думаешь, что я плохо себя знаю, что о своих недостатках не догадываюсь, то ты ошибаешься.
- Это хорошо. – Маргарита глубоко вздохнула и тоже села, устроилась напротив сына.
- Ты живёшь у Кати? – спросил Пал Олегыч. Андрей кивнул. – Значит, всё на самом деле серьёзно?
- Я надеюсь.
- Паша, он надеется!
- Мама, не заводись снова.
Пал Олегыч посмотрел на жену.
- Катя будет ему хорошей женой.
- Вот в этом я тоже не уверена!
- Начинается, - заворчал Андрей в полный голос. – Это я буду решать.
- К сожалению, не ты. И не сверли меня взглядом, ты мне причёску портишь. Ты меня понял прекрасно. Девочка она хорошая, я не спорю…
- Мама, она не девочка, она мать твоей внучки.
- Хорошо. Хорошо!
- Мама, - Андрей сбавил тон, - не дави на неё, она и так боится. И тоже всё понимает. Ты надавишь сейчас, а Катя… Ты всё испортишь!
- Я испорчу, - повторила Маргарита, когда сын из кабинета вышел и даже дверью хлопнул. К мужу повернулась и выразительно на того посмотрела. – Ты слышал?
- Он прав. Ты иногда увлекаешься.
- Я всегда говорю правду. Я ему сказала всё, как есть, и ты вчера со мной согласился, а сегодня напопятную пошёл, как всегда впрочем.
- Они должны сами между собой разобраться.
- Разобраться? Паша, он ей кольцо на палец надел. По-моему, они уже во всём разобрались, вот только боюсь, что разборки проходили не там, где надо.
- Но Катя его любит. Она так смотрит на него.
- Вот именно. Она на него, он на неё. А долго так не бывает, ты сам знаешь. Боже, как я хотела, чтобы он на Кире женился. Всё было бы намного проще. Кира его знала, как себя, она мирилась с его недостатками, умела подчеркнуть на людях его достоинства. А Катя… Не знаю.
- А рядом с Катей, ему придётся всё это самому делать. А это не так уж и плохо.
- Если он захочет это делать. Именно в это всё упирается. Хочет ли он этого на самом деле, и не устанет ли слишком быстро.
Пал Олегыч улыбнулся, через стол перегнулся и погладил жену по руке.
- Нужно верить в своего сына, Марго. Это же наш сын.
- Вот поэтому, Паша, я за него и волнуюсь.
Андрей, произошедшим разговором, был недоволен, и даже обижен. Когда мать чуть позже в коридоре встретил, заверил, что всё в порядке, но на самом деле думать ни о чём другом не мог, только о том, что она ему наговорила. И злился на неё, ведь оказалось, не верит, не хочет верить. И недоверием своим сомнения в его душу вносит, что сейчас совсем ни к чему. Ему нужно быть твёрдым, ему нужно быть уверенным в себе и в том, что он делает, чтобы Катю поддержать в нужный момент. И такого сопротивления со стороны родителей совсем не ожидал. Знал, что мама в первый момент никакого восторга не почувствует, с чего бы вдруг, но то, что она ему наговорила… Да, права, во многом права, но разве она не должна его поддерживать? Совет дать материнский, а не отговаривать и не стращать.
- Я просто хочу жить спокойно, неужели это удивительно или странно? – негромко проговорил Андрей, воспользовавшись моментом, когда они с Малиновским остались за столиком одни. За ужином пришлось встретиться с возможными поставщиками, уж очень выгодные условия предлагали, хотели с «Зималетто» работать и готовы были на некоторые жертвы, и упускать возможность было глупо. Вот Андрей и приехал в «Лиссабон» вместе с Малиновским, чтобы выслушать сказку о светлом будущем, пытался сосредоточиться на деле, но в мыслях без конца возвращался к утреннему разговору с родителями. – Мама много лет меня убеждала, что семья – это не так страшно, что бегать от этого глупо, а теперь я, оказывается, не подумал и не время!
- Ты меня спрашиваешь?
- Спрашиваю. Ты же мне друг.
- Но я ведь не женат. И не был никогда. Откуда я знаю. Да и вообще, по поводу Пушкарёвой я тебе советы давать не буду, я зарёкся уже давно. Разбирайся сам.
Андрей посверлил Ромку взглядом.
- Спасибо. Ты и правда, настоящий друг.
Малиновский кивнул.
- Я знаю.
- И главное, что Катя расстроилась. Она не хотела этого семейного обеда, я настоял, и в итоге, всё плохо. А я виноват.
- Да ладно, в чём ты виноват? Или ты на самом деле ожидал от Маргариты другого?
- Нет. Но не такого отпора. – Жданов отхлебнул виски. – И не таких доводов. А мама, конечно же, снова Киру приплела.
- Кто бы сомневался, - понимающе усмехнулся Рома. – Если бы всё по-хорошему, то на Катюшкином месте сейчас Кира должна была бы быть.
Андрей головой покачал.
- Неправда, по-хорошему как раз так, как сейчас. Вот только когда вы все это поймёте?
Ужин закончился ничем, договориться не удалось, разошлись, пообещав обдумать выдвинутые друг другу условия, но дружески пожав руки.
- Они ничего так, - сказал Андрей, поёжившись на пронизывающем ветру. – Немного уступчивости, и сработались бы.
- Они также думают, я уверен, - рассмеялся Малиновский и по плечу Андрея хлопнул, тот покачнулся. Понял, что до этого момента свою трезвость явно переоценивал, и затосковал. Не совсем представлял, как Катя отреагирует на его поздний приход, к тому же в нетрезвом виде, а выяснять отношения не хотелось. Хоть, и предупредил, что задержится, но когда его мотает, это совсем другое, это ей понравиться не может.
Андрей руки в карманы пальто сунул, голову поднял и пару секунд на тёмное небо таращился. А потом попросил:
- Давай погуляем.
Рома неприлично вытаращился на него.
- Ты сдурел? Мороз такой.
- А мы в машине посидим.
- Что-то я не понял. А домой?.. Ты же бегом домой бегаешь.
- Ага, бегаю. Когда трезвый.
- О-о. – Рома хохотнул и отвернулся от него.
- Ты ничего не понимаешь в семейной жизни, Малиновский, - упрекнул его Андрей и гордо расправил плечи.
- И я очень этому рад, чтоб ты знал. Ладно, пойдём в машину. Отвезу тебя… Точнее, покатаю по городу.
- Недолго, - заверил его Жданов, успокоившись. – Катя сейчас Нютку укладывает, может сама уснёт, а я попозже приеду…
- И к ней под бочок. Шпион.
Андрей руками развёл и пьяно улыбнулся.
- Я о последствиях думаю.
- В кои-то веки.
Когда Малиновский его всё-таки к дому подвёз, окна квартиры были тёмные. Андрей на свои часы на руке посмотрел, прищурился, чтобы точно время рассмотреть, потом пошёл в подъезд. Очень старался войти в квартиру бесшумно. Дверь за собой осторожно прикрыл, нащупал выключатель на стене, а когда свет вспыхнул, в прихожей появилась Катя. Из комнаты выглянула, и сонной совсем не выглядела, хотя на ней была только ночная рубашка, и он явно её с постели поднял.
- Вернулся, - проговорила она негромко, а Андрей от неё отвернулся, начал раздеваться, стараясь выглядеть очень деятельным, потом закивал. А когда к Кате всё же пришлось повернуться, сильно нахмурился.
- Аня спит? – поинтересовался он деловито. Мимоходом Катю в лоб поцеловал и в комнату прошёл, правда, в темноте на мгновение потерял ориентацию и на стул наткнулся.
- Андрей, что с тобой?
Она свет в комнате включила и на Жданова посмотрела с беспокойством. А он остановился и вдруг палец к губам приложил.
- Всё хорошо.
Катя внимательнее к нему присмотрелась, встретила его взгляд, немного лихорадочный и виноватый, и руки на груди сложила.
- Как твоя встреча? – совсем другим тоном спросила она.
- Мы почти… договорились.
- Замечательно. Я рада.
Он выдохнул, понял, что Катя всё заметила и поняла, и снял через голову галстук, ослабив узел одним сильным движением.
- Не злись.
- Я не злюсь.
- Я немного увлёкся.
Пиджак она у него забрала, когда заметила, как Жданов оглядывается, не зная, куда его пристроить.
- Я думал, что ты спишь, будить не хотел. – Андрей сел на диван и ноги вытянул. Откинул голову назад, на спинку дивана.
- У тебя всё хорошо? – Катя подошла и осторожно коснулась ладонью его лба, словно проверяла, нет ли у него жара.
- Да. – Он кивнул и глаза открыл, встретив Катин взгляд. – У меня всё хорошо. Просто я сглупил и перебрал. Не хотел тебя расстраивать и заставил Ромку меня по городу возить. – Вдруг широко ухмыльнулся. – Он меня выгуливал.
Катя к нему наклонилась и принюхалась.
- Виски пахнет.
- Пахнет, - сознался Жданов. – Сильно?
Она не ответила, в лицо его вглядывалась, а потом поинтересовалась:
- Ужин разогреть?
- Не хочу. Я в душ и спать. Правда, не злишься? – решил он до конца прояснить ситуацию.
- А должна?
- Нет.
Катя по волосам его провела, наклонилась и поцеловала его.
- Давай завтра поговорим. Иди в душ.
- Кать.
Она обернулась на него от дверей спальни.
- Что?
- Ты мне веришь?
Катя растерялась.
- Что?
Жданов голову поднял и на диване развернулся, чтобы её видеть.
- Ты должна мне верить, иначе ничего не получится.
Она вернулась и на спинку дивана облокотилась, к Жданову наклонившись.
- Ты сейчас хочешь об этом поговорить?
- Да. – Кивнул вроде со всей серьёзностью, а сам разулыбался ни с того, ни сего.
- Пьяный?
- Но ты трезвая. А это самое главное. – Руку протянул, ладонь легла на её шею и не сильно надавила, заставляя Катю наклониться ниже. – Поцелуй.
- Я почти опьянела, - пожаловалась Катя после поцелуя. – Сколько ты выпил?
Жданов моргнул, отпустил её и со второй попытки с дивана поднялся.
- Пойду в душ, - заявил он. – Спать так хочется.
Пушкарёва головой покачала, глядя ему вслед, а когда Андрей в постель лёг спустя некоторое время, сказала:
- Я верю тебе. Иначе всё было бы по-другому.
Он на бок повернулся и голову рукой подпёр.
- Правда, веришь?
- А ты почему переспрашиваешь?
- Для меня это очень важно. И поговорить хочется.
Катя тихо рассмеялась.
- Андрюш, ты совсем пьяный.
- Да неправда! Трезвый я уже. Почти…
- Выключай свет.
- А ты ко мне двигайся.
Она толкнула его в плечо.
- Свет выключи.
Жданов потянулся к ночной лампе на тумбочке, а как только комната погрузилась в темноту, заплакал ребёнок. Андрей усмехнулся.
- Принцесса папина проснулась…
Катя откинула одеяло и встала, а руку Андрея оттолкнула.
- Спи. Король.
Следующее утро никак не могло стать обычным, это было последнее утро года. Нужно было многое успеть, закончить за день все дела, которые никак нельзя было оставлять на завтра, то есть на новый год, приготовиться к встрече Нового года, что-то купить, приготовить, поздравить друзей и родственников, накрыть на стол и ёлку нарядить, тем, кто ещё не успел этого сделать. Впереди новогодние праздники, много выходных, но суеты именно в этот, последний день, от этого совсем не меньше. Поэтому полежать этим утром в своё удовольствие удаётся не многим.
- Мне ещё на работу надо, - с тоской проговорил Андрей, поднимаясь с постели. Посмотрел на часы и окончательно приуныл. Последний рабочий день (наверное, необходимо поставить кавычки, рабочим в полном смысле слова, этот день вряд ли станет) уже начался, а он только проснулся. – Ненадолго. – Лицо рукой потёр и зевнул. – Кать!
Она в спальне появилась, с дочкой на руках, и на Жданова посмотрела с интересом.
- Ты как?
- Я с тобой разговариваю, а тебя нет, - пожаловался он.
Катя улыбнулась.
- Мне извиниться?
- Не надо шутить, я плохо понимаю сейчас. – Он к ней подошёл, наклонился, хотел Аню поцеловать, но Катя отодвинулась.
- Не дыши на ребёнка.
- Да, - опомнился Андрей, - не дышу. Вообще не дышу. – Улыбку её заметил и, погрозив пальцем, пошёл в ванную.
- Твой чай, с лимоном, - Катя большую чашку перед Ждановым поставила и поторопила: - Пей, пока горячий.
Андрей от дочери оторвался, только пальцем качнул мягкий самолётик, прикреплённый над люлькой, и повернулся к столу. Пригладил ладонью влажные волосы.
- Что-то я вчера не рассчитал.
- Ты вчера мне об этом говорил.
- Да? – Он чая хлебнул и блаженно прикрыл глаза. – Хорошо.
- Хорошо, что говорил?
Андрей посмотрел с укором.
- Нет бы пожалеть меня, а ты смеёшься.
Катя подошла и поцеловала его в лоб.
- Я тебя жалею. Завтракай. Сегодня много дел, твоя мама скоро приедет.
Жданов чаем поперхнулся. Да так сильно, что Кате пришлось его похлопать по спине.
- Что с тобой?
Андрей головой помотал.
- Всё нормально. А зачем она придёт?
- Подарки привезёт… Андрей, что происходит?
- Да ничего. – Он залпом чай допил и поднялся. – Она придёт, а я здесь и вид у меня… Как я выгляжу?
Кате пришлось на цыпочках приподняться, что волосы его пригладить. Андрей наклонился к ней за поцелуем. Потом крепко обнял и носом в её волосы уткнулся.
- Ты, правда, не злишься? Я не специально напился, просто получилось так.
- Я не злюсь. – Они взглядами встретились, и Катя повторила: - Я не злюсь.
- Маме не говори, ладно? И, вообще… не заостряй внимание на том, что она говорит.
- Ты о чём?
- Да ни о чём я! – Жданов мысленно отругал себя, что поднял эту тему. Как выкрутиться – не знал. – Сегодня праздник, она, возможно, будет тебе рассказывать… Чёрт, я запутался.
Катя кивнула и ладонью по его груди провела.
- Я поняла. Не волнуйся, всё будет хорошо. Делить нам с твоей мамой нечего, и спорить я с ней не собираюсь.
- В тебе я точно не сомневаюсь, - отозвался Жданов и улыбнулся ей, как сам понадеялся, ободряюще.
Маргарита Рудольфовна приехала ближе к обеду, Катя к этому моменту уже волноваться начала, если честно. Хоть Маргарита и предупредила её заранее о времени своего визита, но Пушкарёва всё равно нервничала. Занималась приготовлением праздничного ужина, разговаривала вслух с дочкой, которая в ответ на все её слова только иногда угукала и погремушкой гремела, и на часы поглядывала. Даже с мамой поговорила коротко, и не особо вникая в то, что та ей говорила. Напомнила, что они встретятся через несколько часов, и тогда уже смогут всё обсудить, а сейчас ей совершенно некогда. И думать о мандаринах и пироге она не может.
- Позже, мама, позже, - попросила Катя и трубку повесила.
Прежде чем открыть Маргарите дверь, к зеркалу подошла, посмотрела на себя, волосы пригладила и обернулась в сторону кухни, где Аня заплакала. Тут уже было не до собственной внешности, дверь открыла, Маргарите улыбнулась и, извинившись, на кухню убежала. Через минуту Маргарита Рудольфовна на кухне появилась, немного осторожничала, как Кате показалось, оглядывалась, словно впервые здесь оказалась. Хотя, это был лишь второй визит, и в прошлый раз ей вряд ли было дело до интерьера, её совсем другое тогда волновало. А сейчас вот интерес проявляла, правда, это длилось минуту, а потом к детской люльке подошла и к внучке наклонилась.
- Наша красавица!.. А что ты плачешь? Бабушка пришла, подарки тебе принесла. – Маргарита люльку покачала, а сама на Катю посмотрела. Та улыбнулась.
- Я с кухни вышла, она и расплакалась, - проговорила она, и тут же спохватилась: - Маргарита Рудольфовна, вы садитесь. Я чай сейчас сделаю.
- Чай – это хорошо. – Жданова за стол присела и детскую люльку к себе придвинула, поймала маленькую ручку. Аня к тому моменту голосить прекратила и теперь заплаканными глазками в Маргариту вглядывалась. – Умничка, успокоилась.
Катя выставила на стол чашки из лучшего сервиза и решила пояснить:
- Мама нас ругает, что мы её на руках постоянно держим.
- Вообще-то она права. Избалуете, - улыбнулась Маргарита.
- Это к Андрею, ему бесполезно говорить. Он как с работы приходит, так Аня всегда с ним.
- Правда?
Катя уловила настороженность в голосе Маргариты, её руки замерли, и чай перестал в чашку литься. Но уже через секунду пришла в себя и продолжила накрывать на стол.
- Решили встречать Новый год дома?
Пушкарёва пожала плечами.
- А куда мы? Родители хотели ехать к родственникам, но передумали, к нам придут. Может, и вы?..
Маргарита отрицательно покачала головой.
- К сожалению, не получится. Нас ждут в двух местах, если получится, то Паше удастся поговорить с нужным человеком. Это очень важно.
Катя медленно опустилась на стул, напротив Маргариты.
- Я понимаю.
Жданова с внучкой играла, погладила ту, а затем кинула на Катю быстрый взгляд.
- Правда, понимаешь?
- Я предлагала Андрею… Если бы нужно было, мы бы пошли куда-нибудь. Но он сказал, что в этом году можем остаться дома.
- Да, в этом году можете.
Аня вскрикнула, Маргарита снова к ней повернулась, а Катя перевела дыхание. Всё на самом деле оказалось трудно, как она и предполагала. Успокаивала себя, правда, и Андрей её перед уходом успокаивал, но всё это оказалось бессмысленным, а реальность жестокой. Маргарита если и смотрела на неё, то изучающе и без всякого удовольствия. По сторонам оглядывалась, наверное, информацию на будущее собирала, обдумывала что-то, а Катя не знала, как себя вести и что сказать. Молчала, наблюдая, как Маргарита с внучкой возится. Взяла её на руки и теперь качает и улыбается, в детское личико вглядывается.
- У неё твои глаза, - сказала Жданова, наконец, и на Катю взглянула с улыбкой. – И у нас уже характер проявляется, - рассмеялась она, когда Аня её за палец ухватила и потянула. – А дедушка завтра приедет, поиграет с тобой, да? – И без паузы поинтересовалась: - Андрей тебе рассказал о нашем вчерашнем разговоре?
Катя всерьёз нахмурилась.
- Разговоре? Нет, не рассказал. А что, - сглотнула, - что-то случилось?
- Пока нет. Мы разговаривали о том, что у вас происходит. Точнее, говорила я, а он только фыркал по привычке и, видимо, этим пытался мне доказать, что я ничего в этой жизни не понимаю.
Катя не знала, куда глаза деть. Чай в чашке дымился, остывал, а она пальцами ручку сжимала, а взглядом упёрлась в яркий фантик конфеты в вазочке.
- А я понимаю, Катя. Я, слава богу, жизнь прожила и мне есть, что вам сказать.
- Маргарита Рудольфовна…
- Катя, выслушай меня, мы пока одни, есть возможность поговорить. Ты девушка разумная, понять должна меня.
- Вы против?..
Маргарита выразительно посмотрела на ребёнка на своих руках.
- Очень своевременный интерес. Катя, я не против, я не могу быть против, у меня права такого нет, но беспокоиться за сына… и внучку, я могу. Могу ведь?
Катя кивнула.
- Конечно.
- Я уверена, что твои родители тоже не один раз с вами беседовали, с тобой в первую очередь, но у них для этого возможностей больше. Да и ты… папина и мамина дочка, так скажем. Я на сына такого влияния не имею. Ему кажется, что он самостоятельный, но ошибок он из-за этого делает куда больше. Но он мужчина. – Маргарита Аню вернула в люльку и вложила в её ручку погремушку. Придвинула к себе чашку с чаем и вдруг не к месту заявила: - Сегодня холодно.
- Андрей мне ничего не рассказывал.
- Я подозревала, что он промолчит. Он, наверняка, обиделся на меня, но ничего ужасного я ему не сказала. Я просто переживаю.
- Из-за меня?
- Я понимаю, что ты имеешь в виду, обманывать не буду, кое-что меня беспокоит, но это меня заботит не очень сильно. Катя… Мне не просто тебе это говорить, поверь. И я понимаю, что у вас с Андреем чувства, что у вас надежды на совместное будущее, но пока вы ничего не сделали. Вы только мечтаете, не так ли?
Катя нервно облизала губы, но кивнула.
- Мечтаем.
- Вот это меня и беспокоит. Та история, она ведь ещё не раз всплывёт между вами. По-другому просто быть не может. И просто так отгородиться не получится. И если вы не уверены, если просто отмахнуться пытаетесь, то ничего хорошего не выйдет. И в первую очередь, пусть это и не справедливо, но на данный момент уверена должна быть ты. Что ты сможешь, что ты справишься, что ты приложишь усилие… Я не против, пойми. Я это уже сказала, но… Катя, Андрей снова станет президентом, это неизбежно. И я думаю, что произойдёт это уже в следующем… Практически, уже в этом году. И ты в стороне стоять не сможешь, раз у вас всё серьёзно. Ты должна будешь его поддерживать, и не только дома. Это очень большая ответственность. Ты, конечно, специалист, экономист талантливый… - Маргарита неожиданно сбилась на полуслове, но после рукой махнула. – Не будем о прошлом, я о том, что ты на самом деле можешь его поддержать в профессиональном плане, но для жены, а как я понимаю, всё к этому идёт, так вот, для жены президента «Зималетто» этого мало. И я хочу, чтобы ты это понимала.
- Я понимаю. Понимаю, Маргарита Рудольфовна. И я Андрею говорила…
- Ты не имеешь права сомневаться. У тебя нет такого права, Катя. Иначе крест на ваших отношениях можно поставить прямо сейчас. Андрей этого не понимает, он горит. У него характер такой, а ты, если хочешь семью, именно с ним, тебе придётся это принять. И научиться его сдерживать. И не только сдерживать, но и удерживать. И при этом от своих обид и воспоминаний ты не денешься никуда. Но у вас ребёнок, и пробовать у вас времени нет, и права тоже. Это всё не любовь, это не страсть и не игра. И поэтому я вам обоим говорю – подумайте. Подумайте, прежде чем принимать окончательное решение.
- Окончательное решение, в том смысле, что…
- Да, да. Стоит ли вам быть вместе.
Катя руки на столе сложила, помолчала, а потом грустно улыбнулась.
- А вы как думаете?
- Это не моё решение, Катя. На меня его не перекладывайте. Только помните, что вы теперь за ребёнка отвечаете. Остальное от вас зависит.
- Я никогда не стану такой, как Кира. Вы ведь это понимаете?
По лицу Маргариты скользнула тень недовольства.
- Это я знаю, Катя. Наверное, лучше, чем ты понимаю. Но дело сейчас не в Кире, а в тебе. Я могла бы сказать, что Кира была для Андрея идеальной парой, это правда, но на всё можно посмотреть с разных сторон. Кира была ему под стать, они воспитывались в одном окружении, у них были общие стремления и мечты, у них изначально была общая цель в жизни. Поэтому Кира и готова была многое Андрюше прощать. У неё для этого причины были и повод… потерпеть. Но не сложилось. А вот ты терпеть не будешь, мне почему-то так кажется.
- Терпеть? – повторила за ней Катя. – Смотря что терпеть, Маргарита Рудольфовна.
- Вот и я о том же.
Катя провела ладонью по столу.
- Я готова терпеть. – На Маргариту посмотрела. – Я готова терпеть, поддерживать его, слушать его, быть рядом, когда буду ему нужна. Но терпеть то… на что вы намекаете… - Осторожно перевела дыхание. – У меня для этого причины нет.
Маргарита многозначительно хмыкнула.
- А дочь?
- Я думаю… - Катя горло прочистила, и плечи расправила, стараясь казаться уверенной, перед Маргаритой. – Думаю, что Андрей дочь любит, и терпеть ни её, ни меня не заставит. Я в этом уверена.
- На самом деле уверена?
Катя кивнула.
- Я уверена.
- Хорошо, если так. – Маргарита поглядывала на неё исподлобья.
- Вы не верите. – Катя покивала, раздумывая, потом из-за стола поднялась и отошла к окну. – Я понимаю.
- Я сомневаюсь не просто так, Катя. Ты меня тоже пойми. Я всё прекрасно помню, я знаю даже то, о чём ты не знаешь. И история эта… Катя, ты его простила?
Ногти в ладонь впились, Катя подбородок вздёрнула и замерла на несколько секунд, глядя за окно.
- Я его люблю. И дело не в прощении, Маргарита Рудольфовна. Я просто… всё оставила в прошлом. Год назад мне казалось, что никогда не прощу. Потому что не прощают такое, и человек мне этот не нужен. Уйти – и забыть. А когда Аня родилась, мне кажется, что во мне что-то перевернулось. Я на всё стала смотреть по-другому. Андрей очень для меня важен, он для Ани важен, и чтобы сохранить то, что есть сейчас, я ради этого на многое готова. Самое смешное, что я всегда знала, почему он это сделал. Все причины его, все обстоятельства, и даже то, что не хотел он всего этого, но сделал. – Катя глаза закрыла и едва заметно головой покачала. – Он столько раз говорил мне, что любит. Тогда. А я верила. Я так сильно ему тогда поверила, что перестала верить после, когда он правду говорил. Знаете, он сейчас часто меня спрашивает, верю ли я ему. И в глаза мне смотрит очень внимательно, боится, что я совру. И для меня это важно, это значит, что он изменился. Я верю, что изменился, я это каждый день вижу, я это чувствую. Я это знаю, потому что я тоже изменилась. Обида не ушла, - Катя обернулась и на подоконник присела, по-прежнему держала руки, сложенными на груди, это помогало себя контролировать. – И ужас не ушёл, я всё помню, но это прошлое, я сейчас это очень хорошо понимаю, и завтрашний день для меня намного важнее вчерашнего. Мы каждый день с ним вместе, я уже не помню, как без него. И я сейчас понимаю, что не справилась бы одна, он мне очень помог. Поначалу такого себе напридумывала, что одна, сама всё смогу, и Андрею это всё объясняла. – Катя грустно улыбнулась. – Он соглашался, а от меня далеко не отходил, своё делал. Я даже не замечала, была уверена, что я всё решаю, что я самостоятельная… Он очень меня поддержал, Маргарита Рудольфовна. Я не знаю, что бы я без него делала. И сейчас, вот сейчас, я могу сказать, что я ему верю. И назад не оглядываюсь.
Маргарита внимательно её выслушала, только иногда головой качала, в такт каким-то своим мыслям, чай не пила, только пальцем по чашке водила, а когда Катя замолчала, едва заметно улыбнулась.
- Наверное, я хотела услышать, что-то вроде этого. Забывать и правда, не нужно. Пусть это будет у вас, чтобы было с чем сравнивать. И на чём учиться.
- Я хочу семью. И я вам обещаю, я сделаю всё, что от меня зависит… Я не совсем чётко представляю, что именно, но я буду стараться.
- Он сделал тебе предложение?
- Нет. Мне кажется, он боится. Я перестаралась немного.
- Замечательно.
- Я буду стараться.
- Прекрати это повторять.
- Не могу. Я об этом думаю постоянно. Андрей меня ругает, но такая уж я. Я привыкла всё делать хорошо. И ещё лучше. Я же карьеру делать собиралась! У меня всё было расписано, всё было понятно в моей жизни, настрой был определённый. И он не делся никуда, только цель поменялась. – Катя улыбнулась. – Теперь буду стараться ради семьи.
- Паша всегда говорил, что ты настойчивая.
- Ну, хоть не упрямая. Андрей говорит именно так.
Маргарита не ответила, внучку снова на руки взяла, а Катя вспомнила про время, удивилась тому, что Аня не капризничает, хотя её уже пора кормить, а это дело святое, словно понимает, какой важный разговор ведётся, и выжидает. А когда Катя гостью до дверей провожала, Маргарита остановилась, посмотрела на неё и призналась:
- Я очень хочу, чтобы у моего сына была семья. Я, как любая мать, мечтала об идеальной, но это не самое главное. Главное, чтобы ему хотелось идти домой. Пока это будет так, у вас всё будет. Запомни это. Пока мужу лучше всего отдыхается дома, рядом с тобой, значит всё в порядке. – И улыбнулась.
Катя дверь за ней закрыла и вдруг поняла, что у неё колени дрожат. На самом деле дрожат, как никогда раньше. Лбом к прохладной дверной обивке прислонилась и постояла так минуту, ощущая пустоту и одновременно просыпающееся возбуждение. Оно толчками наружу выплёскивалось, в голове уже разные мысли, словно кто-то её мечты, которые она тайком смаковала, наружу выпустил, засов открыл, и перед ней теперь все дороги открыты. Лети. А за окном снег, за окном новогоднее настроение, во всём заметное. Люди улыбаются, поздравляют друг друга, хлопушки взрываются, и автомобильная сигнализация под окном верещит без конца. Это соседи постоянно на чужую машину натыкаются, играя в снежки. Но никто не злится, и не скандалит, сегодня праздник.
- Я тебя жду. Приезжай домой побыстрее. – Трубку в руке крепко сжала, а другой рукой к себе ребёнка прижимала. – Мы ждём.
- Я скоро… Кать, что-то случилось? – Голос Андрея стал обеспокоенным. – Мама что-то тебе не то сказала?
- Она сказала всё правильно.
- Да?
- Я жду тебя дома. Ты мне нужен. – Трубку повесила, и Ане улыбнулась. – Вот так вот. Папа придёт, и мы будем праздновать твой первый Новый год.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И разговор с Катей вполне достойный получился, поэтому-то и Катя так себя повела, ит откровенно рассказала всё, что чувствует...
