13.
Август 2007
- Это моя семья, ты же понимаешь? Это важно.
- Конечно.
- Просто выходные… Проведём здесь выходные и уедем.
- Я всё понимаю. Родственники, семья. У меня тоже есть родственники. Ты знаешь. – Понимающая улыбка. – И я совсем не против провести выходные с твоими родственниками. Это интересно. Увидеть всё своими глазами.
- Не на что там смотреть, - бормотание в ответ вышло еле слышным и даже расстроенным. – Просто я не смогла отказать.
- Жалеешь, что приехали?
- Жалею. И меня это пугает. Меня уже ничего здесь не держит.
- Но мы уже приехали. Приехали ведь?
- Приехали.
- Значит, уезжать глупо. – Мужчина развернулся на сидении автомобиля, быстро глянул на затылок водителя, и намного тише проговорил: - Кира, что с тобой? Ты слишком нервничаешь.
- Я не нервничаю. Просто знаю, что мне будет тяжело. И вообще, неприятно всё это. Я же тебе рассказывала.
- Из-за твоего бывшего?.. – Он усмехнулся, а Кира взглянула на него в упор.
- Нет, Ник. Из-за Маргариты. Я её прекрасно знаю, она сейчас начнёт ахать, выспрашивать нас обо всём, а я этого не хочу. – Она головой покачала, потом волосы за уши заправила и глубоко вдохнула, стараясь успокоиться. Улыбнулась. – Ладно, это всё, конечно, глупости. Просто меня не было дома больше года, я отвыкла от всего, не виделась давно… с некоторыми.
Он взял её за руку.
- Мы проведём здесь день и уедем завтра. Да? Мы так и договаривались.
Кира согласно кивнула.
- Если бы не Кристина, я бы не приехала.
- Хватит себя накручивать.
Кира наблюдала за тем, как Николай из машины вышел, на секунду зажмурилась, и дверь со своей стороны открыла. Вышла и огляделась, не испытывая особого восторга от того, что видит, и даже нахлынувшие воспоминания не окрылили. В доме Ждановых-старших она давно не была, и не могла сказать, что скучает. Она со временем успокоилась, в её жизни появилось что-то новое, и тоже стало для неё важным, а жизнь в Москве осталась в прошлом. Но всё ещё было настолько зыбко – уверенность её и мечты о будущем, что приезд сюда, пусть и в качестве гостьи, ей было пережить не просто. Идя по дорожке к дому, Кира оглядывалась. В саду никого видно не было, только радио где-то негромко играло, а ещё детские качели появились. Яркие, лёгкие и совершенно неуместные во дворе дома Ждановых-старших. Кира на качели засмотрелась, пока её Ник за руку не дёрнул. Обернулась и увидела Маргариту, спешащую им навстречу. Та спустилась по ступеням крыльца, улыбалась, а потом руки раскинула, радуясь их приезду.
- Кирюша! Приехали всё-таки.
Кира кинула быстрый взгляд на Николая, а после заставила себя улыбнуться.
- Здравствуйте, Маргарита.
- Рада тебя видеть. Так соскучилась по тебе. – Маргарита Рудольфовна её обняла, достаточно крепко, а когда отстранилась, на молодого человека посмотрела. – Познакомишь меня?
- Да, конечно. – Кира неожиданно почувствовала приступ смущения, такое с ней случалось редко, и когда это происходило, у неё не сразу получалось с этим справиться. Взглянула на Ника, встретила его внимательный взгляд, а потом он ей ещё и подмигнул, пока Маргарита не видела, и Кира улыбнулась ему. – Маргарита, это Ник. Николай…
- Николай Шулик. Очень приятно познакомиться. Кира много про вас рассказывала.
- Правда? – Маргарита открыто улыбнулась. – Я тем же похвастать не могу, к сожалению. Кирюша секретничает в последнее время.
- Маргарита! – Кира умоляюще посмотрела на Жданову.
- Я молчу, молчу! – заверила её та. Рукой на крыльцо указала, приглашая гостей войти в дом, а сама продолжала говорить. – Паша будет очень рад вас видеть. Мы вас ещё вчера ждали, он всё спрашивал… А Кристина уехала в город, сказала, что у неё срочное дело. Кирюш, ты не знаешь, зачем она поехала? Она тебе не звонила? Мне не пожелала сказать.
- Не знаю, Маргарита, не звонила.
- Николай, а вы ведь не из Москвы?
Тот приостановился у двери, пропуская женщин вперёд. Мило улыбнулся, поймав Кирин страдальческий взгляд, и сказал:
- Зовите меня Ник. Я к этому имени больше привык.
- Значит, вы живёте за границей.
- Живу, - покаялся он. – Семья в Вене, а я… - Посмотрел на Киру. – А мы пока в разъездах.
Маргарита обернулась к нему, заметила, как он Киру приобнял, и согласно кивнула.
- Это хорошо. Кирюше надо развеяться. А Европу она любит, да и вообще путешествовать. Кажется, это единственная общая черта у них с Кристиной. – Жданова рассмеялась.
Кира ответила на её шутку улыбкой, прошла в гостиную, сумку на подлокотник дивана пристроила, окинула взглядом знакомую комнату, и к себе прислушивалась, стараясь понять, что чувствует, оказавшись здесь после стольких месяцев совершенно другой жизни. Когда-то она мечтала назвать этот дом своим. Она строила планы, она представляла, как Ждановы-старшие в какой-то момент (конечно же, это случилось бы уже после её брака с Андреем) решат подарить им этот дом, ведь все знали, что она попросту бредила им, а вот теперь она здесь лишь в гостях. Её не было в Москве несколько месяцев, и вроде бы ничего не изменилось, но появилось чёткое ощущение, что её здесь никто не ждёт. Москва перестала быть её домом, она поняла это, когда вернулась, а ещё поняла, что расстроена этим. Немного. Кира вновь задумалась о своей жизни, о том, что потеряла, о том, что её в будущем ждёт, начала вспоминать, и ей очень хотелось сейчас замахать руками, чтобы от этих мыслей избавиться. Ведь не было их, давно не было, и вот опять – приехала, и началось.
- А почему так тихо?
Маргарита отвлеклась от разговора с Николаем и к ней повернулась.
- А потому что вы так тихо приехали. Вошли через боковую калитку…
Кира натянуто улыбнулась.
- С той стороны удобнее подъехать было.
А Жданова вдруг засуетилась.
- Вы не стойте, идите наверх, располагайтесь. Это все ваши вещи?
Они втроём поднялись на второй этаж, а Кира вдруг поймала себя на мысли, что болтовня Маргариты её раздражает. И вроде бы всё, как всегда, и Маргарита рада их приезду, но любопытство её, что она Ника выспрашивает (хотя, Кира это предполагала и этого ожидала), Воропаевой не нравится. Рукой по деревянным, гладким перилам провела, вспоминая это ощущение, потом потёрла пальцы, словно тепло от дерева могло ей передаться.
- Это ваша комната, вот эта. Я всё приготовила. Кирюш, или другую хочешь?
- Всё в порядке, Маргарита.
- Вот и замечательно. А в соседней Кристина.
- Саша приедет?
- Ну, если ты его уговоришь!.. Он выходные в кругу семьи ой как не уважает.
- Это да… - Кира огляделась по сторонам, Нику улыбнулась, который уже успел присесть на кровать. Снова к Ждановой повернулась, та уже шагнула за порог комнаты, снова начала говорить о том, чтобы они отдохнули, устраивались, обедать будут чуть позже…
- Дождёмся всех, приедут, и сядем за столом. Или вы голодные?
- Нет, нет, - заверила её Кира. – Не нужно… - И замолкла на полуслове, когда дверь комнаты, что находилась чуть дальше по коридору, открылась, и появилась Катя. На них она совсем не смотрела, была занята ребёнком, которого на руках держала, что-то дочке негромко говорила, и вроде бы подтверждения своих слов требовала от несмышлёного ребёнка, который только соску сосал и никак на слова матери не реагировал. Катя из комнаты вышла, подол лёгкого сарафана одёрнула, головой дёрнула, когда девочка к её волосам потянулась, точнее, к заколке.
- Нельзя, - услышала Кира, и в этот момент Катя повернулась и её увидела. Тоже замерла, но всего на секунду, взглядами встретились, оценивая друг друга. Кира не знала, что Пушкарёвой при виде неё в голову пришло, а вот она сама рассматривала бывшую соперницу с большим интересом. Признаться честно, её всегда интересовало, как Катя выглядит. Когда она была беременна, с большим животом, Кира всё время представляла, какой неуклюжей и некрасивой она стала, и как Андрей с ней общается, у Маргариты выяснить это пыталась, правда, та не особо охотно сплетничала с ней на эту тему. Маргарита вообще долго отказывалась обсуждать с ней Катю, а после рождения внучки, спустя какое-то время, словно штору задёрнула, отгородив жизнь Андрея от Киры, хотя знала, что она практически единственный источник информации для Воропаевой. Конечно, сведения просачивались и в обход Маргариты, когда Кира встречала кого-то из знакомых или ей удавалось разговорить Сашку, который совершенно не интересовался жизнью Андрея и говорить об этом не хотел после того, как они с Кирой расстались. Но даже обрывки информации, из которой следовало, что всё не так просто в жизни Жданова, что «великая любовь» не такая сильная и идеальная, как он считал, из-за чего свёл их отношения на нет, и всё разрушил, и Катя его не такая замечательная и далеко не во всём лучшая, все эти новости Киру радовали. Говорили, что Пушкарёва изменилась, говорили, что она поправилась после родов, говорили, что Жданов давно не появляется нигде с ней, так же, как и без неё. Столько всего говорили, и Кире приходилось складывать всё это воедино, как мозаику, переживать каждый слух и пойманное слово, потому что это было для неё важно. Очень долго было важно, пока не появился Ник. Он всё изменил и помог ей справиться с обидой, научил не оглядываться назад и вычеркнуть Жданова из своей жизни. Кира так радовалась, когда поняла, что у неё получается, и совсем не ожидала, что появившись здесь спустя долгие месяцы, снова ощутит жгучую обиду, что всё вернётся, и она вновь почувствует себя отверженной, а всё из-за этой девчонки. Которая ей не соперница, как её все уверяли полтора года назад. А сейчас она совсем рядом, смотрит на неё, держит на руках ребёнка Андрея, и взгляд первой отводить не собирается. Кира быстро оглядела Катю, никаких видимых изъянов в её внешности не обнаружила (на которые рассчитывала, между прочим), если не вспоминать, конечно, природную пушкарёвскую скромность. Она во всём просвечивала – и в том, как волосы уложены, и в летнем сарафане не броской расцветки, и в практически полном отсутствии макияжа. Но в то же время, появилось в Пушкарёвой нечто неуловимое, чего раньше не то чтобы не было в ней, но Катя себе этого никогда не позволяла, по крайней мере, по отношению к ней, к Кире. Не позволяла себе вот так смотреть на неё, в упор, притом совершенно спокойно, голову так уверенно не вскидывала, улыбаться так легко себе не позволяла. Киру вдруг кольнула мысль, что Пушкарёва в данный момент ведёт себя не просто спокойно или безразлично по отношению к ней, а по-хозяйски. Она принимала их с Николаем у себя в доме, или в доме, который уже считала своим, а Кира была у неё в гостях. Вот это Воропаевой не понравилось.
- Добрый день, - негромко проговорила Катя. – С приездом, Кира Юрьевна.
Кира не ответила, продолжала Катю изучать, а Маргарита тем временем руками всплеснула совершенно незнакомо и к внучке их протянула.
- Это кто у нас проснулся? Это Анечка проснулась?
Катя подошла ближе, увидела Ника, который к тому моменту с кровати поднялся и подошёл посмотреть на новых «родственников», появившихся в поле зрения. Кате кивнул.
- Добрый день.
- Николай, это Катя, невестка моя, - заговорила Маргарита, а сама всё поправляла что-то в одежде внучки, потом попыталась соску у той забрать. Кира наблюдала, как девочка отчаянно замотала головой и от бабушки отвернулась, уткнувшись носом матери прямо в ухо. С соской, которая закрывала весь рот, понять, на кого девочка похожа, было невозможно. Но у неё были живые тёмные глазки, чёрные волосы закрывали лоб, а сзади спускались почти до плеч, а ещё она настырно тянулась к заколке в волосах матери, проявляя завидное упрямство. Катя даже пальцем ей погрозила, но заколка была красивая, она сверкала и манила… Кира отвернулась и медленно втянула в себя воздух.
- Очень приятно.
- Вы зовите меня Ником, а то Маргарита Рудольфовна сопротивляется.
- Я не сопротивляюсь, я буду звать вас Ником.
- А это кто такой маленький?
- А это наша Анечка, - засюсюкала Маргарита, а Кира всерьёз нахмурилась.
Ребёнок к новым знакомым поворачиваться никак не желал, и Катя поторопилась пояснить:
- Извините нас, она только проснулась, её покормить надо. Иначе будет капризничать. Маргарита Рудольфовна, я на кухне буду.
- Иди, иди. Я там всё уже приготовила, ты только мясо посмотри в духовке.
- Посмотрю… - пообещала Пушкарёва и стала спускаться по лестнице, одной рукой держась за перила, и ладонь скользила по старому, тёплому дереву так же, как недавно это делала Кирина ладонь.
- Катя, Андрей звонил? – вдруг опомнилась Маргарита и даже через перила перегнулась немного, чтобы её видеть.
- Звонил. Он скоро приедет. Только хотел домой заехать, и сразу сюда.
- Отлично. – Это Маргарита произнесла уже тише и повернувшись к Кире и Нику. – Вот он приедет, и будем обедать. Подозреваю, что Кристину ждать бесполезно.
- А где Андрей? – вырвалось у Киры, а всё от того, что сердце неожиданно болезненно сжалось при упоминании его имени.
- Он в Питере был два дня, а сегодня вернулся. Скоро приедет. А вы отдохните пока, отдохните.
Они согласно кивнули и закрыли за собой дверь комнаты.
Когда Маргариту вошла на кухню, Аня вовсю барабанила пластмассовой ложкой по столешнице, приделанной к детскому стульчику. Катя помешивала в тарелке овощное пюре, готовясь ребёнка кормить, а сам ребёнок от нетерпения собирался сломать ложку. Маргарита внучку поцеловала, волосы на её голове пригладила и тарелку у Кати забрала.
- Давай я покормлю.
Та возражать не стала, взяла с крючка фартук и надела на себя.
- Долго она спала, час, наверное.
Катя кивнула.
- Что даже удивительно.
Маргарита улыбнулась внучке, а та выдала требовательное:
- Ам! – и открыла рот, когда первая ложка с пюре оказалась у её губ.
- Ты проголодалась? Да?.. – Губы Ане вытерла, и сказала: - Он мне понравился.
Катя не сразу поняла, что последние слова обращены к ней, и поэтому повернулась не сразу. Но, в конце концов, переспросила:
- Кто?
- Николай. Хороший молодой человек.
Катя в задумчивости кончик носа потёрла, но решила согласиться.
- Хороший.
- Тебе тоже понравился?
- Я видела его минуту.
- Но впечатление он произвёл положительное, так?
- Вроде.
- Я рада за Киру.
- Я тоже.
Маргарита кинула на Катю быстрый взгляд.
- Правда?
- Но я же могу за неё порадоваться?
- Конечно. Давай ещё ложечку…
Катя остановилась, перестала нарезать болгарский перец ровными колечками, подумала, потом сказала:
- Нам с ней делить нечего.
- Теперь, конечно.
- Я просто хочу, чтобы эти выходные прошли спокойно.
- Говорят, его семья богата. Это мне Кира рассказывала. В Вене живут, бизнес у них свой. Чем плохо? Кира любит Европу.
- Маргарита Рудольфовна, а мне зачем всё это знать?
- Ну, надо же мне это с кем-то обсудить, не с Кирой же, в самом деле.
Катя улыбнулась.
- Да, я об этом не подумала.
Чуть позже, когда Кира спустилась вниз, в гостиной застала Пал Олегыча. Тот выглядел деятельным, проглядывал какие-то журналы, словно что-то искал среди них, а когда Киру увидел, сразу к ней направился.
- Как я рад тебя видеть. Сколько месяцев не показывалась.
- Я же звонила, Пал Олегыч, - принялась оправдываться Воропаева. Быстро огляделась, услышала голоса, доносившиеся из кухни, и остановилась посреди комнаты, чувствуя некоторую неловкость.
- Звонила, рассказывала, - Пал Олегыч подошёл и обнял её. – Приехала жениха показать?
Кира умоляюще посмотрела.
- Ну, какого жениха?
- А кто он тебе?
- Пал Олегыч!..
- Да ладно, ладно. Смущать не буду. А где он?
- В душ пошёл… - Кира снова на дверь кухни оглянулась. – А у вас как дела?
Жданов только руками развёл.
- Хорошо всё. – И тут же добавил: - Вроде бы хорошо. Как Марго не скажет: не сглазить бы.
Воропаева улыбнулась.
- Вы же в это не верите.
- Не верю, но к жене прислушиваюсь.
- Вы давно в Москве?
- Две недели уже. Как к Андрею на день рождения приехали, так обратно и не торопимся. Лето. Катю с Андреем сюда почти переманили, Ане здесь лучше. Дышится легче, да и вообще… Я давно им говорю: ребёнку нужна лужайка, а не пять супермаркетов и кинотеатр под носом.
Разговор Кире нравиться перестал. Она чувствовала неприятное томление в груди, но Пал Олегычу продолжала улыбаться, не зная, как тему сменить, и только надеялась, что Ник спустится, наконец, и она уже готова была поговорить об их отношениях, но только не о любимом отпрыске Ждановых и обо всём, что из этого вытекало. Но, кажется, Маргарита и Пал Олегыч ни о чём другом уже говорить не могут.
Кира продолжала натянуто улыбаться, слушая Жданова-старшего, потом спросила:
- А что в «Зималетто»?
Пал Олегыч кивнул.
- Андрей справляется. Я присматриваю, но стараюсь поперёк него не лезть. В конце концов, я не могу его контролировать постоянно, пусть всё сам. Ты же сама мне об этом говорила. Помнишь?
- Помню, - пробормотала она неохотно.
- Одна надежда, что с Катей догадается посоветоваться, если что.
- Да. Однажды уже посоветовался. Это я тоже помню.
Пал Олегыч улыбаться перестал, смущённо кашлянул в сторону и замолчал, не зная, что сказать. А Кира под каким-то глупым предлогом из гостиной на веранду вышла, и ей даже показалось, что Пал Олегыч облегчение почувствовал, когда она решила его оставить. У перил остановилась и не сдержала усмешки, подумав о том, что она своими весьма не радужными воспоминаниями идиллию в семье Ждановых явно нарушает.
Андрей приехал через час. Всё это время Кира по большей части отмалчивалась, сидела, спрятавшись за плечом Ника, слушала чужие разговоры, и время от времени набирала номер сестры, которая ещё утром уехала в Москву и неизвестно куда провалилась. Хотя, в этом ничего удивительного не было, подобное поведение для Кристины было в порядке вещей, и обычно Кира, да и все друзья и родные, на это внимания особого не обращали, привыкли, но вот сейчас её это раздражало. Хотелось, чтобы Кристина, наконец, вернулась, и внесла в спокойную беседу привычную для неё суматоху, чтобы все отвлеклись и перестали говорить о чём-то приятном и домашнем. Чтобы не пришлось больше наблюдать, как Ждановы-старшие с внучкой возятся, что Пушкарёва себя здесь хозяйкой чувствует, и что она, а не Кира, живёт той жизнью, которую Воропаева много лет для себя строила, старалась, продумывала детально, подводя Андрея к своей мечте, чтобы, не дай бог, не спугнуть и всё не испортить. В последний момент. Она очень осторожничала, а Пушкарёва ворвалась, всё перевернула, разрушила чужие мечты, но весьма удачно построила на развалинах свою жизнь. Кира никак не могла избавиться от этих мыслей, наблюдая за Катей и за всем, что происходило в гостиной дома Ждановых. Смотрела, слушала, размышляла… Но не злилась, она давно уже не злилась ни на Андрея, ни на его благоверную. Со временем они превратились для неё в людей, с которыми она не хотела общаться, потому что неприятно. Не собиралась вспоминать, предъявлять запоздалые претензии или вновь выворачивать душу наизнанку, чтобы всем продемонстрировать давнишнюю обиду. В этом не было смысла. И сейчас хотелось только одного – чтобы побыстрее прошли эти выходные, успокоить себя и родственников этим визитом вежливости, и уехать обратно, с Ником, вернуться в свою новую, красочную и насыщенную, как ей самой казалось, жизнь. Нужно только потерпеть до завтра.
- Ну что? – Ник зажал её на веранде, навалился на неё, закрывая собой от солнечного света, а Кира только улыбнулась и обняла его. – Как дела?
- Я потерплю.
- Правда?
Она голову закинула, чтобы в лицо ему посмотреть, и повторила:
- Потерплю.
- Они милые люди.
Воропаева удивлённо посмотрела на него, затем рассмеялась.
- Правда?
- Да.
- Может быть. Рада, что ты доволен.
- Ты колючка, Кира.
- Я не вредничаю, правда. Просто мне всё равно.
- А когда приедет Андрей, тоже всё равно будет?
- Он уже приехал. – Она кивком указала куда-то за его плечо. – Мечтаешь познакомиться?
- Я ещё не решил, - негромко проговорил Николай и обернулся, чтобы посмотреть на приближающегося Жданова. Тот лёгкой походкой шёл по дорожке, очки поправил, и улыбнулся, заметив за спиной незнакомого мужчины, Киру. На крыльцо поднялся и руки раскинул, как совсем недавно сделала его мать, встречая их.
- Кого я вижу! Привет, Кирюш. Приехала всё-таки?
- Всё-таки, да.
- Рад тебя видеть.
Кира внимательно вглядывалась в лицо Жданова, пытаясь понять, на самом деле он рад или с ходу начал притворяться. Андрей выглядел немного уставшим, но в глазах искорка веселья и интереса, обращённого даже не к ней, а к Нику. И ничего больше. Андрей воротник рубашки поправил, потом Николаю руку протянул.
- Андрей.
- Николай Шулик.
Жданов хмыкнул, на Киру посмотрел и вдруг ей подмигнул. Воропаева в ответ кинула на него предупреждающий взгляд. Но Андрей всё равно выразительно добавил:
- Мне очень приятно.
- Хватит, а, - попросила Кира, и Жданов послушно кивнул:
- Молчу. – И тут же поинтересовался: - Где все?
Ник в сторону двери указал.
- В гостиной.
- Обедали? Я голодный такой. – Андрей мимо них прошёл, дверь открыл и объявил: - Я приехал! – Огляделся и крикнул: - Кать!
Николай на Киру обернулся и приподнял одну бровь.
- Ну что?
- Если Кристина быстро не приедет, я с ума сойду, точно.
- А я тебе на что? – За талию её приобнял, к себе притянул, а после легонько подтолкнул к двери.
- Мы за стол не садимся, тебя ждём, - говорила Маргарита сыну. Андрей руку с Катиного плеча убрал и к матери наклонился, чтобы поцеловать. – Всё в порядке?
Андрей кивнул и повернулся, когда Аня всерьёз заругалась, что он внимания на неё не обращает. Ручки к нему тянула и даже хныкнула пару раз. Требовательно так, и голос повысила. Жданов у Кати дочь забрал и поцеловал.
- Это кто ругается? Ты по папе соскучилась?
Аня тут же успокоилась, уцепилась ручкой за воротник рубашки Андрея, потянула и заулыбалась.
- Конечно, соскучилась, - сказала Катя. - Два дня оглядывалась, тебя высматривала.
- Это всё плохой дядя Милко виноват, - заметил Андрей, обращаясь к дочери, - это он заставил папу ехать в Питер, всё беспомощным прикидывается. – Аня задумчиво смотрела на него, моргнула, потом уткнулась носом в его плечо. Жданов рассмеялся. – Вот-вот.
Кира наблюдала за всем этим со стороны, и чувствовала лёгкое раздражение и недоверие, как при просмотре старого американского фильма об идеальном семействе. Вроде всё прекрасно, картинка яркая и завлекательная, но это лишь больше из себя выводит, потому что понимаешь – свет погаснет и всё кончится. Ведь не бывает так! Она знает, как бывает, она помнит, а сейчас, такое ощущение, что происходит огромное притворство в честь её приезда.
- Кира, позвони Кристине! Нам ждать её или нет?
- Она не отвечает.
- Лично я, есть хочу, - сказал Андрей.
- И я, - поддакнул Николай, а Кира удивлённо посмотрела на него.
Жданов ребёнка поудобнее перехватил, к Кате наклонился и шепнул:
- Как дела?
Она едва заметно кивнула.
- Ну и отлично. Держи Аню. Я в душ.
Андрей поднялся на второй этаж, Катя его взглядом проводила, отдала дочку Пал Олегычу и замерла на полдороге к кухне, когда сверху голос Андрея послышался:
- Кать!
Маргарита рукой на неё махнула.
- Иди, я сама на стол накрою. Кира мне поможет. Да, Кирюш?
Та кивнула, но взгляд, который она на Катю кинула, был насмешливый. Катя просто отвернулась, решив не реагировать, только мысленно проговорила про себя: «Два дня».
- Тут нет полотенца. Даже моего нет! Кажется, Кирин кавалер несколько беспардонен.
- Боже, какие слова. – Катя в ванную комнату вошла, чистое полотенце на крючок повесила, и руки на груди сложила, привалившись спиной к стене. Жданов воду в душевой кабине включил, она зашумела, а Катя наблюдала за ним через помутневшее от пара стекло.
- Скандал нам светит? – спросил Андрей пару минут спустя. Голос повысил, пытаясь перекричать шум льющейся воды.
- Надеюсь, что нет. Хотя, мы ещё двух слов друг другу не сказали, поэтому точно сказать не могу.
- Но она ведь не одна приехала.
- Не одна…
- Не волнуйся ты так. – Андрей повернулся к ней и ладонью по стеклу провёл, чтобы Катю лучше видеть.
- Я не волнуюсь. Я уже давно перестала из-за Киры волноваться.
- Вот и умница.
- Да уж… - Катя упёрла одну руку в бок, к Жданову приглядываясь. – Что ты Мише наговорил?
- Какому?
- Борщёву.
Жданов на пару секунд замер, потом головой помотал и принялся фыркать, когда в нос вода попала. Кран прикрыл, чтобы потише стало.
- Борщёв – это тот, который… м-м…
- Я тебя не слышу.
- Я с ним не говорил! Он же уехал, давно уже.
- Вот именно! Ты поговорил и он уехал!
- Что за глупости? – Андрей дверь приоткрыл и выглянул, воду с лица ладонью вытер. – И вообще, откуда ты это взяла?
- Я догадалась. – Катя всерьёз нахмурилась. – Когда он шарахнулся от меня при встрече.
- А, он шарахнулся! Но нажаловаться на меня не забыл, да?
- Так значит, ты с ним говорил! Андрей!
- Что? – Он дверь распахнул и взглянул на Катю с претензией. – А он, значит, приехал в Москву и к тебе сразу, да? Уехать нельзя на пару дней! Интересно, что ещё он тебе наговорил? И вообще, какого чёрта он приехал?!
- Не кричи!
- Нет, я знать хочу!
- Я тоже. Очень интересно было бы услышать от тебя объяснения.
- Да какие объяснения, Катя? Просто поговорили, он всё понял и в покое тебя оставил. Что плохого я сделал?
- Мы друзья. Друзья! А ты поставил его в неловкое положение, и я не удивлюсь, если уехал он из-за тебя!
- Не из-за меня, а из-за тебя. Это во-первых. А во-вторых, с какой стати мы из-за него ругаемся? Чего ему надо опять?
- Ничего ему не надо. Это мне надо знать, что ты моим друзьям за моей спиной говоришь!
Андрей вдруг усмехнулся.
- Очень интересно. А ты просто не удержалась, решила поскорее всё выяснить, здесь и сейчас, или думаешь, что я, стоя перед тобой голым, быстрее всё осознаю? – Он тоже руки в бока упёр, посмотрел весьма красноречиво, а Катя нахмурилась, и полотенце ему швырнула.
- Не буду с тобой разговаривать.
Андрей рассмеялся, а она дверь открыла и из ванной вышла.
- Кать, ну подожди! – Жданов в полотенце завернулся, в коридор шагнул. – Вернись! – И назад отшатнулся, увидев в коридоре Киру. – Чёрт.
Та остановилась, словно споткнулась, на шальную улыбку Жданова никак не отреагировала. А Катя тем временем дошла до их комнаты, на Андрея обернулась и пальцем его поманила, пока Кира видеть не могла, и с большим интересом за Андреем наблюдала.
- Закрой глаза, - посоветовал Андрей Воропаевой, и она на самом деле закрыла, а уже через секунду почувствовала себя глупее некуда. За её спиной хлопнула дверь чужой спальни, Кира очнулась, глаза открыла и поняла, что одна. И только голоса из-за двери комнаты Андрея. Негромкие, но достаточно возмущённые. Появился соблазн подойти и послушать, но Кира заставила себя встряхнуться и ушла к себе. Какое ей дело до их разборок?
- Придумала тоже… Друг! Какой он тебе друг?
- Я не хочу тебя слушать.
- Потому что ты никогда меня не слушаешь! Ты у нас самая умная.
- Я обижусь сейчас, - предупредила его Катя. Влажное полотенце у Андрея забрала, краем по его плечу провела, последние капли стирая.
- Зачем ты с ним встречалась?
- Мы случайно встретились у Юлианы.
- А больше негде! – возмущённо фыркнул Жданов и рукой взмахнул, задев полотенце и едва не выбив его из Катиных рук. Дыхание перевёл и уже спокойнее поинтересовался: - Что он тебе сказал?
- Ты имеешь в виду, жаловался ли он на тебя?
- Да, именно это я и имею в виду.
- Нет. И вообще, твоё имя в нашем разговоре всплыло случайно.
Андрей сдвинул брови.
- Это как такое может быть? Я муж или не муж?
Катя отвернулась от него и плечами пожала.
- Ты – муж в командировке.
- То, что ты говоришь, мне не нравится.
Она всё-таки улыбнулась, но к Андрею продолжала стоять спиной, и знала, что он видеть этого не может. Правда, смущался он недолго, к себе её притянул и поцеловал.
- Скажи, что ты соскучилась и поэтому злишься.
- Соскучилась. Но злюсь не поэтому, ты же знаешь.
- Кать, ну при чём тут какой-то Борщёв? Я не хочу о нём говорить.
- А мы не о нём.
- А по-моему, ты слишком много думаешь, дорогая. В конце концов, это не твоё дело, как и о чём мужчины без тебя говорят.
Катя изумлённо посмотрела.
- Правда?
- Да. – Жданов усмехнулся. – Мы просто делили территорию.
- Вот зря ты сейчас это сказал.
Он покаянно кивнул.
- Я знаю.
Когда вниз спустились, Маргарита уже закончила стол накрывать, и сразу на них посмотрела, с небольшой тревогой во взгляде.
- Вы ругаетесь?
Андрей удивлённо посмотрел.
- Мы? Нет. – Катю за плечи обнял и к себе притянул. – Она просто соскучилась.
Катя его оттолкнула и рассмеялась.
- Отпусти.
- Слишком громко вы скучаете, - сказал Пал Олегыч. – Боюсь подумать, что у вас дома происходит, там-то вы одни.
- А дома нам развернуться негде. Так что, всё проходит тише и быстрее.
Катя кинула на Андрея выразительный взгляд, и Жданов замолчал, даже отвернулся. Сел на диван, сдвинув игрушки в сторону, и показал дочери её любимого розового слоника. Аня тут же из рук Пал Олегыча принялась выкручиваться и потянулась к отцу. Кира, украдкой посматривающая на Жданова, отвернулась уже через минуту. Как он нянчится с ребёнком, её интересовало мало. Наблюдая за всем этим, Кира вспоминала совсем не то, что нужно. Все свои мучения, пережитое унижение, потерю уверенности в себе и в своём будущем, что пришлось начинать всё сначала, вдалеке от дома. А виной всему ребёнок, эта маленькая девочка, которую Андрей сейчас так спокойно поддерживает под попку, чтобы дочка могла стоять уверенно, не падала и не качалась. Аня слона тискала, за уши его дёргала и на отцовскую руку внимания не обращала. Только приседала иногда и что-то несвязно бормотала, видимо, обращаясь к любимой игрушке.
- Поцелуй меня.
Кира на Николая посмотрела, тот навис над ней, облокотившись на спинку кресла, и улыбнулась. На поцелуй ответила.
- Привет.
- Привет, привет. Что-то после обеда ты совсем замолчала. О чём думаешь?
- Честно?
- Да.
- Какой бы была моя жизнь, останься я здесь.
- О-о. – Ник кресло обошёл и устроился прямо на полу у Киры в ногах. – И что получается?
- Хуже, чем есть сейчас.
- Я этому рад, честно.
Кира потрепала его по волосам.
- Это твоя заслуга.
- Вряд ли. Просто время проходит, оно лечит. Лечит ведь?
- Я не знаю. Я не злюсь больше, но находиться здесь для меня тяжело. Я не хочу всего этого.
Нику пришлось шею вытянуть, чтобы увидеть Ждановых, устроившихся на лужайке.
- У них семья. Ребёнок, ответственность. Думаешь, им было многим проще, чем тебе?
Кира наклонилась к нему.
- А мне всё равно, Ник. Просто им было или сложно. Они вместе были, а я одна. А теперь назови меня эгоисткой.
- Эгоистка.
Она кивнула.
- Да, я такая.
С лужайки донёсся громкий детский крик, Кира голову повернула, чтобы посмотреть, но тут же отвернулась. Напомнила себе, что ей не интересно.
Жданов на траве растянулся, ноги вытянул и глаза закрыл, солнце слепило. А потом голову приподнял, когда Катя ему под голову плюшевого медведя сунула, за неимением поблизости подушки. На расстеленном покрывале ещё игрушки и Аня ползала, правда, так и норовила пределы покрывала покинуть и перебраться на траву. Папа с мамой на траве устроились, и ей надо было. Катя то и дело подтягивала дочку ближе к себе, пыталась игрушками её увлечь, но Аня упорствовала, возмущённо пыхтела, но не плакала. Потом взяла пластмассовый совочек, пооглядывалась, а затем Андрея по животу им стукнула. Тот фыркнул, не открывая глаз.
- Молодец. На папе куличики строить, папу совком бить…
Катя ноги под себя поджала, расправила подол сарафан, и чуть насмешливо проговорила:
- Потому что ты лежишь, как невоодушевлённый предмет. Спишь?
Глаза Жданов открыл и обиженно посмотрел.
- Я устал. У меня работа нервная.
Катя погладила его по груди.
- Хорошо?
Он заулыбался.
- Да. – И в последний момент успел Аню поймать, когда она уже готова была шлёпнуться на попу, не удержавшись на ногах. Похлопал ладонью по подгузнику. – Здесь детский сад будет, прямо на территории посёлка, - сказал он, на Катю не глядя. А та глаза к небу подняла.
- Не начинай, Андрюш. Мы только расплатились за квартиру.
- Но ты же хочешь!..
- Мало ли чего я хочу. Таких денег у нас нет. – Посмотрела на него и головой покачала. – Хватит об этом говорить.
- Ладно. Ладно, ладно. – Заставил дочку повернуться к нему. – Скажи «ладно». «Ладно, мама, мы молчим».
Катя толкнула его в плечо.
- Чему ты ребёнка учишь?
- Говорить. Как нравится маме.
- А! – Аня ухватилась за лапу медведя, которая торчала из-под головы Андрея, и что есть силы потянула. – А! – Топнула ногой.
Жданов вздох подавил и голову приподнял, освобождая игрушку. Ткнулся затылком о землю.
- Здорово…
Разговаривать с Кирой, тем более оставаться с ней с глазу на глаз, Андрей не собирался. Старался не оказываться слишком близко к ней, и хоть с Николаем её, или как она его называла, Ником, поговорил вполне мирно, и о футболе, и о планах на отпуск, и о новом автомобиле Жданова речь зашла, а вот с Кирой ему беседовать никак не хотелось. Просто не знал о чём. За последний год они встречались от силы пару раз и то, на чужой территории, под присмотром, так сказать, и выяснять ничего не пытались, и сейчас Андрей с трудом мог подобрать слова хотя бы для приветствия или светской беседы о погоде. Пытался вести себя непринуждённо, шутил, улыбался, но говорил, в основном, обращаясь к Нику, а не к Кире. Так было намного проще. А потом вдруг они вдвоём оказались на веранде, он с бутылкой пива, она с журналом, который пыталась читать, и вышло так, что уйти было неловко. Она бы не решилась, а скорее, просто не опустилась до подобного, а он замер в нерешительности, пива глотнул, и по сторонам огляделся, надеясь, что кто-нибудь окажется поблизости и его спасёт. Но никого не было.
Кира перевернула страницу, на Андрея глянула, а после поинтересовалась:
- Что за крик?
Он оглянулся на неё через плечо.
- Что?
- Почему ребёнок кричит?
- А-а… Катя её спать укладывает, а она сопротивляется.
Кира подумала немного, ещё пару страниц перевернула.
- Зачем тогда её мучить? Сама уснёт.
Андрей головой качнул.
- Уснёт. Часов в шесть вечера. А потом полночи гулять будет.
Кира потёрла уголок страницы между пальцами. Поняла, что вот-вот порвёт и отпустила.
- Я забыла, ты теперь специалист.
- Я – отец.
- И это тоже.
Жданов повернулся, на перила присел и уставился на бутылку в своей руке, поразглядывал этикетку.
- Твой Ник – хороший парень.
- Как давно ты хотел это сказать, да, Жданов?
- Ты, правда, так думаешь?
- А у тебя кольцо на пальце.
Андрей на обручальное кольцо посмотрел.
- Да. Расписались весной.
- И никому не сказали.
- А кого это касается, кроме нас?
- Ты прав, никого. – Посмотрела на часы. – Где Кристину носит?
- Ты из-за неё приехала?
Этот вопрос ей пришёлся не по душе, хотела съязвить в ответ, но удержалась и лишь неопределённо проговорила:
- Отчасти.
- Но всё ведь устроилось, Кира.
Она подняла на него глаза.
- Это не твоя заслуга.
- Я знаю.
Криво усмехнулась.
- У тебя так и стоит это в глазах.
- Что именно?
- Благодарность. Ты был рад, что я уехала, и всё сама решила. Иначе ты бы ещё долго крутился между мной и ней.
- Может ты и права. Но обсуждать это сейчас… Словно, жизнь другого человека.
Кира журнал закрыла.
- И что? Ты с ней счастлив? Это то, чего ты хотел?
Андрей из бутылки хлебнул и головой помотал.
- Хотел? Нет, я не мог этого хотеть. Я даже не представлял, что будет. Да и сейчас не очень представляю, что будет, например, через пять лет. Катя планы строит… а моё дело их осуществлять.
- И тебя это устраивает.
- Я не понимаю, о чём ты говоришь.
- Или не хочешь понимать? Как всегда, впрочем.
- Я Кате раньше говорил, а теперь тебе скажу: ты слишком много думаешь. А на самом деле всё намного проще. Меня всё устраивает в моей жизни, правда. Мы живём, как все, и ругаемся бывает, потом миримся, думаем о том, что завтра будет. Ребёнок, как оказалось, на самом деле очень многое меняет. Заставляет… успокоиться, что ли? Ребёнку не нужны сомнения родителей, стрессы, приключения, и раздумья лишние тоже не нужны. Ребёнка нужно кормить, спать укладывать, гулять с ним, играть. Это столько времени занимает, что на всё остальное попросту не хватает сил. И на душевные муки в том числе. – Андрей усмехнулся. – Размышлять о том, что же такое счастье, уже невозможно. Счастье – это когда ребёнок здоровый и довольный засыпает и у тебя есть пара часов, чтобы побыть с женой. Посидеть рядом, желательно молча. – Встретив Кирин недоверчивый взгляд, Жданов рассмеялся. – Я сказал это не для того, чтобы тебя напугать.
- Не могу поверить, что тебе этого хватает.
На это Андрей не нашёлся, что ответить, только плечом дёрнул и отвернулся.
- Андрей.
- Я её люблю, и я доволен тем, как сложилась моя жизнь. Я этого хотел, и получил это не просто так, поэтому… Не говори мне ничего. Я же вижу, как ты на меня смотришь, как на Катю смотришь. Кира, ты забываешь, что я знаю тебя всю твою жизнь. И то, о чём ты думаешь, мне не нравится.
Она невесело усмехнулась.
- Мысли мои читаешь?
- Читаю.
- Хочешь, чтобы я уехала? Так потерпи до завтра, и я уеду.
- Я не просил тебя уезжать. У нас теперь разные жизни, что в этом плохого?
Кира поднялась, а журнал в кресло бросила.
- Даже если я объясню, ты не поймёшь. У тебя своя правда, а у меня своя. – Сделала шаг, но затем обернулась. – Ты жизнь свою устраивал, менял, ломал, заново клеил. Ты этого хотел, Андрей. А меня из моей привычной жизни попросту выкинули. И я знаю, кто в этом виноват. И мило улыбаться в память о прошлом и обо всём хорошем, я не буду. Не обязана. Ты утешаешь себя тем, что ради ребёнка своего это сделал, а вот мне утешаться нечем. И я жду не дождусь, когда уехать смогу. Это больше не мой дом. Благодаря тебе.
Андрей с трудом заставил себя смолчать. Перетерпел, чему после порадовался. Скандала с Кирой, как когда-то, не хотелось. Ради чего? Они теперь друг другу чужие. Вроде бы родственники, и то не по крови. Отвернулся, выдохнул и мысленно похвалил себя за выдержку.
- В принципе, она права.
Андрей оглянулся через плечо. Поморщился.
- Да ладно, пап. Сейчас об этом говорить поздно.
- И этому ты рад, как я подозреваю.
- Это большой грех, да?
- Вот не время улыбаться.
- Не буду, - пообещал он.
- Вот ты где! – Катя на веранду вышла и сразу за руку его уцепила. – Аня спит, так что пойдём.
- Куда?
- Как куда. Ты же мне обещал, ты помнишь? Я хочу попробовать.
Андрей нахмурился на секунду, задумавшись, а после умоляюще посмотрел.
- Не сегодня.
- Конечно, не сегодня. Прямо сейчас!
Пал Олегыч рассмеялся.
- Я даже не спрашиваю!
Катю сунула в руку свёкра радио-няню, и попросила:
- Вы меня позовите, когда проснётся, хорошо? Я хочу сесть за руль. Докажу вашему сыну, что я прекрасно вожу.
- Через полтора года.
- И что? Я всё помню.
- На новой машине Андрея будешь доказывать? – переспросил Пал Олегыч.
- Вот! Вот даже папа понимает!.. Я прекрасно помню, как ты водила!
Катя возмутилась.
- Меня папа учил!
- На полигоне?
- Дай мне ключи, - потребовала она.
- Упрямая! – Бутылку с остатками пива на перила веранды поставил и спустился по ступенькам вслед за Катей.
- В этом нет ничего сложного, это как на велосипеде кататься. Один раз попробовал, и всё, - уговаривала она то ли себя, то ли его.
- Почему все про велосипед вспоминают? Машина – это не велосипед, даже близко.
- Я не понимаю, ты за меня беспокоишься или за машину свою драгоценную?
- За вас обеих.
По дороге к машине, к ним Николай присоединился, и когда Катя, наконец, оказалась на водительском месте, советы ей давали уже в два голоса. Она не особо прислушивалась, поёрзала на сидении, устраиваясь поудобнее, ремень безопасности пристегнула (так, на всякий случай), потом взялась руками за руль и педаль газа ногой нащупала. И уже после всего этого сообщила:
- Я готова!
Андрей на Николая посмотрел, затем подошёл и на открытое окно машины облокотился.
- Катюш, - начал он, старательно подбирая слова. Жена посмотрела на него негодующе.
- Что?
- Только не вспоминай о том, как ты раньше ездила, ладно? Папины уроки забудь, а тем более уроки Зорькина.
- Ладно, - легко согласилась она.
- Тебе надо автомат, и поменьше, а не такую махину, - влез Ник. – Это тяжёлая машина.
Катя вздёрнула подбородок.
- Я и раньше такую водила.
- Да?
Жданов подавил тяжкий вздох, но подтвердил:
- Да. Картина называлась «Девушка в танке».
Катя под локоток его толкнула и нажала кнопку, чтобы поднять стекло.
- Ладно, поехали! – сказал Андрей, повысив голос, чтобы Катя через закрытое окно его слышала. – Только осторожно! Не торопись.
- Вот сейчас она до конца улицы доедет и с тебя новая машина, - хмыкнул Ник, а Жданов одарил его красноречивым взглядом.
- Думаешь, я этого не понимаю?
Николай фыркнул себе под нос и руками развёл. А Андрей нервным движением потёр шею, наблюдая за тем, как его машина не спеша движется по дороге. В конце улицы очень осторожно развернулась (на это потребовалось не меньше двух минут) и поехала обратно. Жданов внимательно наблюдал. Уже подъезжая, Катя стекло опустила, и рукой Андрею помахала.
- Здорово!..
- Катя, осторожно!
- Я осторо… жно, - закончила она на полсекунды позже, чем нужно, на тормоз нажала, но машина уже дёрнулась, раздался звук бьющегося стекла, и все замерли. Ник руки в карманы джинсов сунул, не шевелился, Жданов же сделал шаг к машине, а Катя шею вытянула, стараясь увидеть, что же такое она задела и чем ей это теперь грозит. Андрей разбитую фару оглядел, потом перевёл взгляд на жену.
- Это была новая машина, до сегодняшнего дня.
Катя вжалась в сидение.
- Извини.
Он сделал несколько шагов, дверцу открыл и Кате руку протянул. Она ремень отстегнула, руку Жданову подала и тут же отдёрнула.
- Злишься?
- Нет. Чего мне злиться?
- Андрюша…
- Ты подлизываешься.
- Да.
Андрей растянул губы в улыбке.
- Не будет тебе машины.
- Что?!
- Пока заново на права не сдашь. Не будет.
- Но ты меня сам отвлёк!
- Ты меня тоже отвлекаешь всегда, разговариваешь со мной, но я столбы не считаю.
- Да это даже не столб, это коряга какая-то!
- Ты меня слышала. И я прав. А ты просто упрямишься. Признай, что я прав.
- Хорошо, ты прав! – Она смотрела на него возмущённо, но дальше спорить не стала. Правда, успокоиться это совсем не помогало.
- Что и требовалось доказать, - добавил он довольным тоном.
Катя волосы с лица убрала, на машину ещё раз обернулась, посмотрела с сожалением, и почти бегом помчалась к дому. Андрей усмехнулся ей вслед, а Ник подошёл и руку ему протянул для рукопожатия.
- Всё как по нотам.
Жданов всё-таки решил пожаловаться.
- Мне стоило это фары на новой машине.
- Зато ты прав.
- Прав, - повторил Жданов. И широко улыбнулся. – Это на самом деле того стоило.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
)
