Рейтинг: PG-13
Пейринг: Катя/Андрей
Жанр: любовный роман
Герои: герои сериала «НРК», все основные персонажи и возможно несколько новых
Сюжет: Катя уезжает после Совета в Египет…
От автора: А сказать, вроде, и нечего.
Начинаем.
Изнеможденность слов,
Бессилье, пустотелость,
Склонилась голова
Над колыбелью грез...
Застывшая слеза...
А мне бы так хотелось,
Чтоб все, что я прошла,
Воспринялось всерьез.
Тобой.
Пролог.
- Ненависть – это ужасное чувство. Оно изматывает нас, оно разрушает нас изнутри. Мы выращиваем его в себе, а потом оказывается, что внутри одна пустота. Закрой глаза…
Катя попыталась задавить зарождающееся внутри рыдание и голосу Юлианы подчинилась, глаза закрыла. Виноградова провела ладонями по её плечам, а Катя губу закусила.
- Ты должна его простить, слышишь? Должна. Иначе как дальше?
- Я не могу…
- Ради себя, не ради него, Катя.
- Не могу. Не могу…
Сегодняшним утром Юлиана больше не стала её мучить, отпустила, Катя ушла, чувствуя облегчение от прекратившейся пытки, но избавиться от тягостных мыслей не смогла. Когда появилась возможность, одна ушла на пляж, долго сидела под зонтиком, смотрела на море, время от времени поправляла шляпку, поля которой трепал ветер. Вокруг были люди, а она сидела, обхватив себя руками за плечи, словно её в ознобе било, и не знала, что с собой делать.
Египет не спасал. И солнце не спасало, пляжи, море, царившая вокруг атмосфера веселья и лёгкости… Думала, что уедет и легче станет. Убежит от московского ужаса, не будет Жданова видеть, сможет прийти в себя, отгородиться от него и от всего, что было. Что он сделал. Но не получалось, всё только больше запутывалось, и в итоге стало затягиваться в тугой узел, в который придётся вгрызаться зубами, чтобы ослабить, а она была совсем не уверена, что ей сил и терпения хватит.
Юлиана говорила – нельзя ненавидеть, а как это сделать, когда звонит отец и говорит, что Андрей приходил выяснять отношения? Говорил её родителям, что она украла у него компанию. Она… украла… у него…
Вытерла злые слёзы и зажмурилась. Он виноват, виноват… Но если вина его, то отчего у неё такая боль внутри? От ненависти не бывает боли. Или бывает?
«Да, ты виноват. Ты виноват, и тебе нет оправдания. Хотя я понимаю, ради чего ты всё это делал. Ты хотел спасти компанию, ты хотел скрыть свой провал от семьи. Я понимаю, для тебя это было так важно, что ты пошёл на подлость. Возможно, ты даже не знал, как далеко зайдёшь. В конце концов, ты же хотел как лучше. Но самое главное, что всё закончилось. Этот абсурдный роман, эта идиотская интрига закончилась. Я хотела задушить любовь ненавистью, но я не могу тебя ненавидеть. Я люблю тебя. Я люблю тебя и прощаю. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Я прощаю тебя и отпускаю».
Открыла глаза и посмотрела на море.
«Только уйди. Не спорь со мной и отойди в сторону. Иначе я не смогу…»
- Я принесла тебе воды.
Голову повернула и посмотрела на Виноградову, которая тихо подошла и села рядом. Взяла у неё бутылку воды и кивнула.
- Спасибо.
Юлиана от неё отвернулась, вроде бы что-то в стороне разглядывала.
- Раньше не стала к тебе подходить. Ты решение приняла, Кать?
Пушкарёва сделала пару глотков и кивнула. Покрутила крышечку между пальцев.
- Да, я вернусь в Москву и верну ему всё. До последней копеечки.
Юлиана внимательно наблюдала за ней.
- Это правильно. А дальше?
Катя прижала прохладную бутылку к своей груди.
- Я не ненавижу его, Юлиана. Не могу. И простить не могу. Я просто хочу, чтобы… Пусть у него всё будет хорошо, и у меня всё будет хорошо.
- Катя…
Она решительно поднялась и юбку от песка отряхнула.
- Я сделаю, как вы посоветовали. Это правильно… наверное. А дальше что будет – не знаю. Но оставаться здесь я больше не могу. Родители, наверняка, с ума сходят, не понимают, что происходит. Я вернусь, подпишу всё, что они хотят. Мне ничего от него не нужно. Отпускаю… на все четыре стороны.
- Кать, а если он…
Пушкарёва покачала головой, даже не дослушав.
- Нет. Это уже ничего не изменит. Я не хочу. Я ему не верю.
В жизни случаются ужасные, неисправимые вещи, и это одна из них – перестать доверять любимому человеку. Смотреть в его глаза и думать, знать, что он врёт, что все его слова и клятвы – пустое, что он предаст, а ты ничего не можешь изменить.
Или дело не в других, а в ней самой? Почему с ней случается такое раз за разом? Обжегшись один раз, в следующий нужно было вспомнить об этом, остановиться или хотя бы притормозить, но она так же кинулась в омут с головой, и если бы не Малиновский со своей проклятой инструкцией, неизвестно, чем бы всё закончилось. В один далеко не прекрасный момент Андрей просто набрался бы храбрости и сказал ей, что всё кончено. Даже интересно, что бы он придумал, как бы своё желание расстаться с ней объяснил. Конечно, правду, ту самую, которая была изложена в инструкции, он бы не сказал… наверное. Ему бы смелости не хватило, совести. По крайней мере, ей всё ещё хочется думать о нём хорошо. Что просто так получилось, он не смог остановиться, заигрался… Что не смеялся и не испытывал отвращения после их свиданий.
Да и не в этом даже дело, не в инструкции и не в предательстве. Теперь уже не в этом. Сейчас важнее понять, как жить дальше. Потому что ей на самом деле будет тяжело, с ним или без него – тяжело. С ним даже хуже. И надеялась-то только на то, что вернувшись в Москву, ей не придётся с ним общаться. Сделает всё, что Ждановы и Воропаевы хотят, а потом… В этом месте неизменно горло сжималось, и во рту появлялась горечь. Что потом?
- Ты, правда, уезжаешь?
Миша догнал её на набережной и теперь шёл рядом, заглядывая ей в лицо с явным расстройством.
- Даже на финал конкурса не останешься?
Катя покачала головой.
- Я не могу, Миша. Меня дома ждут.
- Проблемы?
Замялась.
- Да… некоторые.
- Плохо. Катя, может, тебе помощь нужна?
Она замедлила шаг и на Борщёва посмотрела. Потом улыбнулась, стараясь в эту улыбку всю свою признательность вложить,
- К сожалению, помочь себе могу только я сама. Придётся постараться.
Помолчали, Миша продолжал идти с ней рядом, даже плечом иногда её плеча касался, и Катя понимала, что ему хочется что-то ещё ей сказать, расспросить, но он не решается. Они дошли до отеля и остановились перед входом. Кате было неудобно и совсем не до Борщёва, а ему не хотелось её отпускать.
- Когда ты уезжаешь?
- Не знаю. Юлиана обещала заказать билет. Вечером, или завтра. Как повезёт.
- Но мы ведь с тобой ещё увидимся? Я скоро буду в Москве и тогда… Юлиана знает, где меня можно найти, и номер телефона я тебе написал. Если тебе всё-таки понадобится моя помощь, я готов… - Миша неловко замолчал, а Катя улыбнулась.
- Спасибо.
Он осторожно взял её за руку.
- А хочешь… я с тобой поеду.
- Зачем?
- Ты расстроена. Не стоит одной ехать.
Катя аккуратно, стараясь не делать резких движений, руку свою освободила.
- Это ни к чему, правда. Миша, тебе спасибо большое. Ты меня так поддержал, я очень рада, что с тобой познакомилась. Да и вообще Египет… - Катя глянула в сторону моря. – Нечто удивительное, особенно после холодной Москвы. Столько интересных людей я здесь встретила. Отвлеклась.
- Что у тебя происходит? – Он не улыбался и, кажется, даже не слушал её толком. Вглядывался в её лицо с намечающейся тревогой, а когда руку свою Катя убрала, он замер в растерянности, а потом нервно кашлянул и на шаг от неё отступил, вдруг осознав, что смущает её своей близостью. – Ты выглядишь расстроенной, - пояснил Борщёв свой вопрос. – Ты и приехала такой, но сейчас… Что-то серьёзное?
Катя нервно сцепила руки и на Мишу старалась не смотреть. Дёрнула плечом.
- Неприятности. Я надеюсь, что всё уляжется. Со временем.
- Да, я тоже надеюсь. Но ты помни, что на меня ты можешь всегда рассчитывать.
Пушкарёва медленно втянула в себя воздух, взгляд на Михаила перевела, хотела улыбнуться, но на это её уже не хватило.
- Извини. – Даже перебить его пришлось. – Миша, извини меня, но я пойду в номер… Я на пляже насиделась и теперь не слишком хорошо себя чувствую. Мне нужно отдохнуть, да и вещи собрать. Вдруг вечером улетать?
- Конечно. Катя, может врача? Ты на самом деле бледная.
Он никак не хотел её отпускать, а Катя не знала, как ему ещё объяснить, что вот-вот в обморок упадёт.
- Не нужно. Я пойду. До встречи, Миша. – Всё-таки заставила себя улыбнуться. – Я очень рада нашему знакомству.
- Счастливого тебе пути.
Он вдруг сделал шаг, к Кате наклонился и в щёку её поцеловал. Её словно обожгло, вспыхнула, в висках застучало, и Пушкарёва отступила. Не знала, куда деть глаза.
- До свидания, Миша.
- Пока. Увидимся в Москве.
Она кивнула и от него ушла. В дверях зачем-то обернулась и увидела, как он заулыбался.
Вот только ей было совсем не до улыбок. Поднялась в свой номер и сразу легла. Глаза закрыла и несколько минут лежала в блаженной прохладе и тишине, только слышно было, как кондиционер чуть слышно шумит. В висках всё ещё билась боль, сердце в груди подпрыгивало, и даже все неприятные мысли отступили, просто не могли пробиться через боль и сбившееся дыхание. Спустя несколько минут осторожно перевернулась на спину и уставилась на белый потолок. Попыталась представить, как она вернётся домой, с родителями будет говорить и что им скажет. Как ей им всё объяснить? Отец никогда не поймёт.
Родители снова позвонили, когда Катя вещи собирала. Их было совсем немного, все новые и для неё несколько непривычные, но они символизировали переломный момент в её жизни, что она решила измениться, начать сначала, отгородившись от всех тяжёлых воспоминаний. У неё даже очки были новые, это уже совсем на неё похоже не было. Оказавшись здесь, в Египте, в компании уверенной в себе Юлианы, Кате было намного проще меняться, чем на глазах у знакомых, которые отмечали бы каждую новую чёрточку в её облике. А теперь, при мысли о том, что все будут её обсуждать и вопросы ей задавать, встретившись с ней по возвращении, становилось тошно. Не до этого ей сейчас, не до новых нарядов и красоты.
- Я пока не знаю, каким рейсом прилечу, папа. Но надеюсь, что завтра буду в Москве. Нет, у меня нормальный голос, я не плачу. Я позвоню, когда буду знать точно. Нет, папа… Я приеду, и поговорим, не сейчас. А ты с ним не разговаривай! – воскликнула она, не сдержавшись, когда отец снова про Андрея заговорил. – И дверь ему не открывайте. Нечего ему делать у нас дома. Что?.. – Сглотнула. – Он просто угрожает, поверь мне. Мне от него и его семьи ничего не надо. Единственное, о чём я тебя попрошу, подготовьте с Колькой все бумаги. Я должна отчитаться за каждую копейку, пусть забирают всё вместе с проблемами, мне ничего не нужно.
Повесив трубку, опустилась на постель и смахнула злые слёзы.
- Я не буду тебе мстить, Жданов… Хотя, ты этого и заслуживаешь.
Пал Олегыч о чём-то беседовал с адвокатом, отведя того в сторону, словно им двух с половиной часов, что длилось экстренное совещание, не хватило. Андрей украдкой наблюдал за ними и чувствовал, как внутри всё сжимается от осознания собственной вины. Такое бессилие чувствовал, такое отчаяние… Да, он виноват, он во всём виноват, он один и больше никто. Он принимал решения, он рисковал, и он же ошибался. И как бы ему не хотелось свою вину на кого-то переложить, совесть не позволяла. Особенно, когда думал о Кате, как о виновнице всех своих бед, в душе всё бунтовать начинало. Узлом всё закручивалось, дыхание перехватывало, и Андрей торопился от мыслей этих избавиться. О Пушкарёвой нельзя было думать, никак нельзя, если он не хотел снова сорваться. Итак, синяки ещё до конца не зажили и желудок от огромного количества выпитого алкоголя побаливал. А сегодня утром он ещё один синяк заполучил. И от кого? От Валерия Сергеевича, к которому отправился вроде бы поговорить по-хорошему и выяснить что-нибудь про Катю, а потом всё вдруг перевернулось и они начали ругаться, он наговорил Катиным родителям ужасных вещей, за что по физиономии в итоге и получил.
- Ну что, ты узнал что-нибудь? – шепнул ему Малиновский, подойдя.
Андрей только головой покачал, потом развернулся и ушёл из конференц-зала в свой кабинет. Пока ещё свой. Рома прошёл за ним следом и дверь за собой прикрыл.
- Совсем ничего не сказали?
- Сказали. Особенно Валерий Сергеевич мне много чего сказал. – Жданов указал на свою разбитую губу. – Это был последний аргумент, довольно веский, надо сказать.
Малиновский сник.
- Конечно, зачем им что-то тебе говорить? Катерина наша уже где-нибудь в Европе, присматривает себе милый отельчик на берегу моря и яхту в цвет к нему.
- Ладно, замолчи. – Жданов откровенно скривился. А потом сказал, пытаясь самого себя успокоить: - Мы что-нибудь придумаем, обязательно.
- То есть, ты тоже в ней разуверился? Наконец-то.
Андрей отвернулся к окну.
- Я верю своим глазам. – Потёр лоб. – Голова болит.
- Может, у тебя сотрясение?
- Отстань уже… - Не успел договорить, как дверь открылась и вошла Кира. На Малиновского глянула лишь мельком, подошла к Андрею и к себе его повернула.
- Дай я посмотрю.
- Кира, ну не надо, - взмолился он, но когда она прикоснулась к его подбородку, вырываться не стал.
- Нужно продезинфицировать. И лёд приложить… - Воропаева вдруг разозлилась. – Это надо же! У них вся семейка такая, неадекватная. За что он тебя ударил?
- Значит, у него был повод.
- Был повод? Его дочь нас обокрала, а он ещё руками машет! Ты ему об этом сказал? Что она нас обокрала?
- Сказал, - нехотя проговорил Жданов, - за что и получил.
- Немыслимо просто. – Кира провела большим пальцем по его подбородку. – Я принесу лёд, хорошо?
Рома наблюдал за ними с плохо скрываемым удивлением. Не выдержал, и спросил:
- А вы что, опять вместе?
Кира обернулась и на Малиновского взглянула с многозначительной улыбкой.
- Вместе. А что?
- Да нет, ничего… То есть, поздравляю, я рад.
Она кивнула. К Жданову повернулась, шепнула ему что-то и из кабинета вышла. Андрей проводил её взглядом, немного тоскливым, надо признать.
- Когда вы помирились? – неприлично вытаращился на него Ромка.
- Пару дней назад.
- И она… просто взяла и простила тебя?
- Я не знаю. Мы решили попробовать начать всё сначала. Не забыть, а… сначала.
- Интересно. Это ты придумал или она?
- Малиновский, отстань. Честно тебя предупреждаю, я сейчас взорвусь.
Рома послушно замолчал, мотал ногой и раздумывал о чём-то, а Андрей вот думать ни о чём не мог. Сил уже ни на какие раздумья не осталось. Повернулся к окну, минуту смотрел, как снег кружится, а потом лбом к холодному стеклу прислонился. Глаза закрыл и мысленно повторил: «Всё будет хорошо. Как-нибудь наладится. Всё пройдёт. Кажется, даже песня такая есть. Вот только Катя… Катя, Катя, что же ты натворила-то? То есть, я натворил, конечно, но всё равно. Всего пара часов, подождать, потерпеть, а ты ударить не вовремя решила. Или наоборот, вовремя? Очень вовремя. Но кто бы мог подумать?.. Я, конечно, заслужил, но ты слишком жестоко отомстить решила».
- Андрей, тебе плохо?
Он Малиновскому не ответил, даже не пошевелился и глаз не открыл, но уже через секунду встрепенулся, когда вернулась Кира. Голову повернул и посмотрел на неё. Вспомнил, что ей он должен улыбаться.
- Вот лёд. – Кира взяла его за руку и потянула к столу. – Сядь, я тебе помогу.
- Кира, я сам. – Хотел отмахнуться, но вдруг опомнился и замер, только поморщился, когда она приложила к его губе салфетку с чем-то, что жутко щипалось. – Ай…
Воропаева улыбнулась и наклонилась к нему.
- Я подую.
Рома наблюдал за ними, и вдруг понял, что ему неловко. Кашлянул в сторону и поднялся.
- Пойду, пожалуй. Палыч, если что – я у себя.
Жданов едва заметно кивнул, и замер, встретившись с Кирой взглядами.
- Что, Андрюш? – шёпотом спросила она, видимо, уловив его напряжение.
Он головой покачал. Она салфетку от его губы убрала, потом поцеловала его, осторожно, в другой уголок губ. И прошептала:
- Всё будет хорошо. Мы всё это переживём.
- Надеюсь.
- Ты не сомневайся. Я с тобой, Андрюш.
Даже хорошо, что Кира обняла его, за шею обхватила и прижалась. Избавила его от необходимости продолжать смотреть ей в глаза. Засмеялся, правда, фальшиво.
- Кирюш, ты что? Я не сомневаюсь, устроится всё.
Она кивнула.
- Я поговорю с Сашей. Чтобы он тебя не задирал.
- Не надо.
- Надо. Ты же злишься…
- Кира, - Жданов попытался расцепить её руки. – Я тебе говорю – не нужно. Я сам со всем справлюсь.
Она выглядела недовольной, отошла от него, потом опомнилась и протянула ему салфетку, с завёрнутым в неё льдом. Андрей спорить не стал и к губе его приложил.
- Нужно нанять частного детектива, - вдруг сказала Кира, а Жданов удивлённо посмотрел.
- Детектива?
- Да.
Продолжить она не успела, в кабинет вошли родители, Андрей торопливо сунул лёд в корзину для мусора. На отца посмотрел, тот снова хмурился, хотя в последнее время это стало его привычным состоянием, он был недоволен и обеспокоен. А мама с него глаз не спускала, видимо боялась, что у него давление может подскочить неожиданно, а он о своём состоянии пожелает промолчать. Правда, сейчас она отца ненадолго оставила в покое, и сразу к нему подошла и тоже к его подбородку прикоснулась, чтобы рассмотреть повреждённую губу. Неодобрительно покачала головой.
- Андрюша.
- Мама, ладно. – Он руку её отвёл и отвернулся.
Пал Олегыч на него глянул искоса, к столу прошёл и сел, а Кира повторила:
- Надо нанять детектива. Пал Олегыч, я ведь дело предлагаю. Скажите Андрею!
- Зачем детектив? – забеспокоилась Маргарита.
- Да чтобы найти эту!..
- Кира! – перебил её Жданов, и на него все посмотрели.
Кира обиженно поджала губы.
- Ты видишь другой выход? – пробормотала она.
А Пал Олегыч кивнул.
- Кира права. Катю нужно найти. – На сына взглянул. – Как я понимаю, её родители тебе ничего ценного не сообщили?
- Нет, - неохотно отозвался Андрей.
- Они что-то скрывают?
- Папа, ну откуда я знаю?!
- Не кричи.
- Андрюша, что ты кричишь? – Мать глядела на него с беспокойством.
- Или ты думаешь, что она вернётся?
Сглотнул.
- Нет, - негромко проговорил он, - я так не думаю.
- Вот именно! – подхватила Кира. – Нужно искать её пока не поздно. Пока есть, что искать. Нужно заявить в милицию, в конце концов!
- Нет.
Пал Олегыч задумчиво сына разглядывал, потом согласился:
- Да, милицию привлекать не стоит. Пока, по крайней мере. А дальше видно будет. Но её надо найти, и как можно быстрее.
Они все об этом говорили: «Её надо найти». А Андрей боялся подумать, что будет, если это случится. Спорить не решался, отец был настроен весьма решительно, да ещё Сашка с Кирой ему усердно подпевали, а Андрей больше отмалчивался, и не знал, как поступить. Снова ехать к Пушкарёвым, и как в плохом кино просить их передать Кате, чтобы не возвращалась? Это было бы забавно. Интересно, как бы на это Валерий Сергеевич отреагировал?
Наверное, он должен был бы первым кинуться к детективам, требовать её найти, чтобы своё вернуть. Он должен её ненавидеть за такое предательство, и в какой-то момент ему на самом деле показалось, что ненавидит, вот только к делам компании это отношения не имело. А сейчас, в противовес желанию, чтобы всё успокоилось и каким-то волшебным образом наладилось, Андрей боялся, что Катю на самом деле найдут, и он помочь ей не сможет. Не сможет или не осмелится. Или она не захочет его помощи. Сама не захочет.
Самое странное, что Зорькин никуда не делся, не уехал и, по всей видимости, не собирался. Не боялся он ничего. С нахальным упорством и глуповатой испуганной улыбкой являлся на совещания, что-то бубнил, изворачивался, даже возмущаться пробовал, но тайну о месте пребывания Пушкарёвой хранил и ни на какие угрозы и уговоры не поддавался. Вчера, в очередной раз слушая его сбивчивые объяснения, Андрей вдруг подумал: «Если не Зорькин, то кто? С кем она уехала, для кого всё это?». Поймал Николая в коридоре, встряхнул хорошенько и к стене прижал.
- Где она? – выдохнул он Зорькину прямо в лицо, а тот всерьёз занервничал и принялся изворачиваться в его руках, как уж, старательно отводя глаза.
- Не знаю я ничего.
- Не ври мне.
- Да отпустите вы меня! – Николаю всё-таки удалось его от себя оттолкнуть и начал нервно пальто отряхивать. – Уехала она. Уехала. И в этом вы виноваты. Что вам ещё нужно? Я… уполномочен отвечать на все вопросы, которые у вас возникают. Я уже на всё ответил. А Кати нет.
- Что значит, нет?
- Её в стране нет. И когда она вернётся, я не знаю. Можно я уже пойду?
Андрей сверлил его взглядом, с удовольствием бы по стенке этого хлюпика размазал, за его бестолковое упрямство.
- Ты понимаешь, что она делает глупость? – сказал он Зорькину в спину. – Ты понимаешь, чем всё это может закончиться для неё?
- А для вас? – Коля обернулся. – Почему вы не думали раньше? Вы во всём виноваты.
Виноват, он виноват. И оправдания себе найти не может.
- Андрей Палыч, а Катя так и не появилась?
Он обернулся на голос секретарши, на Свету посмотрел, а потом с некоторой опаской огляделся. Кира, которую он уже минут пять ждал у бара, ещё не появилась. Покачал головой, стараясь с женсоветчицами взглядом не встречаться.
- Нет.
- Куда же она делась-то, девочки? – расстроилась Пончева. – И родители её не говорят.
Андрей заинтересовался.
- А вы звонили?
- Ну, конечно, звонили! Катя ведь просто собралась и ушла, про какую-то работу сказала, мол, уезжает, а куда… - Амура руками развела.
- А родители её что говорят?
- А они, - Шура Кривенцова вылезла вперёд, - вообще говорят, что она отдыхать уехала. Вот и понимай, как хочешь.
- А мы беспокоимся, Андрей Палыч!
Он печально кивнул и встрепенулся, когда Кира в холле появилась.
- Милый, пойдём? Я готова. – Увидела женсовет в сборе и удивлённо приподняла брови. – А что за собрание?
Андрей вдруг испугался, что дамочки начнут по привычке галдеть, а Кира, услышав имя Кати, из себя снова выйдет, и поэтому поторопился её под руку взять, и повёл к лифту.
- Что происходит? – всё-таки насторожилась она.
- Да ничего, любопытство проявляют.
Воропаева понимающе улыбнулась.
- Опять… Что-то с этим надо делать, Андрюш.
Он кивнул и сделал вид, что не услышал громкий шёпот Тропинкиной:
- Они помирились, что ли?
- Может, в ресторане поужинаем? – предложила Кира, когда они выезжали из гаража.
Андрей головой покачал.
- Нет… Куда я с такой физиономией?
Она улыбнулась и по руке его погладила.
- Ты прав, я просто не подумала. Мне хочется, чтобы ты отвлёкся, отдохнул, а то ты переживаешь сильно, я же чувствую. Сегодня опять плохо спал, полночи на кухне просидел.
- Я думал.
Кира кивнула, но всё равно спросила:
- О ней?
- Кира! – не сдержался Жданов, но тон тут же сбавил. – Прости. Я думал о делах, о том, как всё исправить.
- И что надумал? – Голос её прозвучал скептически.
Андрей вцепился в руль.
- У нас есть антикризисный план, и он действует. Что не говори, а действует.
Кира изумлённо посмотрела.
- План, который Пушкарёва составила? Андрей, ты с ума сошёл?
- А что ты предлагаешь? Он действует, Кира! Через полгода…
- Через полгода? Она нас почти разорила, она нас обокрала, а ты собираешься…
- Это я нас разорил! – вдруг рыкнул он. – Я, понимаешь? Не надо искать виноватых на стороне, Кира. От этого ничего не изменится. Я виноват.
Она ничего не сказала, только смотрела на него непонимающе, а потом и вовсе отвернулась. В молчании доехали до дома, и Андрей уже решил, что вечер безнадёжно испорчен, и сейчас, за закрытой дверью, Кира решит продолжить выяснение отношений, а сил у него на это не было. Пальто снял и прошёл в комнату, постарался сделать это первым, как бы надеясь занять выгодную позицию, но Кира, появившись в комнате следом за ним, удивила его лёгкой улыбкой.
- Ты голодный?
Осторожно кивнул.
- Сейчас приготовлю что-нибудь. – Подошла, руку ему на грудь положила и в глаза посмотрела, без всякой напускной ласковости или фальши. Смотрела очень серьёзно, и Жданову вдруг стыдно стало за себя. Голову опустил и лбом к её лбу прижался.
- Прости меня.
Подавила вздох.
- Я люблю тебя. Слышишь? И мы всё переживём, ты только не отворачивайся от меня, Андрюш. Я этого не переживу. Если ты о ней будешь думать, а мне улыбаться через силу. Лучше просто скажи, как есть. А я подожду. Сколько надо.
Обнял её, получилось сильнее, чем рассчитывал, потому что Кира вдруг охнула, но тут же рассмеялась.
- Что же ты делаешь?
Губами к её виску прижался и глаза закрыл. А сердце в груди колотилось и подпрыгивало.
Кира его обняла, на шее его повисла, но всего на пару секунд, а потом отстранилась и посмотрела с улыбкой.
- Сейчас ужин приготовлю. А ты отдохни.
Она из комнаты вышла, а Андрей всё ещё стоял, чувствуя непонятную растерянность, комнату взглядом обвёл. Рывком ослабил узел галстука и снял его через голову, расстегнул верхние пуговицы на рубашке. Дышать стало легче. На кровать сел, а потом откинулся назад, лёг и руки раскинул. И недовольно заворчал, когда в кармане пиджака, мобильный ожил. Полез за телефоном, пиджак откинул в сторону, и на звонок ответил, не потрудившись взглянуть на дисплей.
- Я слушаю.
Секундное молчание, а потом голос, который он уже не ожидал услышать, произнёс:
- Я вернулась.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
) и отдаст ему его "имущество"? И это... В какомвиде она АнтиреснА будИт? 
