|
Глава 7.
- «Ты, Жданов, не от мира сего», - любила повторять ему Кира в короткие промежутки их мирной семейной жизни. Когда-то в детстве, случайно услышав разговор отца с матерью, Андрей крепко обиделся на родителей за эти сказанные в его адрес и непонятные тогда слова, но с тех пор ему их так часто повторяли, причем совершенно разные люди и по совершенно разным поводам, что он давно к ним привык, и, что самое главное, давно был согласен – он, кажется, действительно «не от мира сего».
Обыкновенный мальчишка с московской окраины, Андрей с раннего детства сильно отличался от всех своих сверстников. В то время, когда пацаны как оглашенные носились по дворам и протирали подметки ботинок в поисках традиционных мальчишечьих «приключений», или до одури гоняли мяч на соседнем пустыре, он часами просиживал с книжкой в руках в читальном зале библиотеки, или ни с того ни с сего собирался и уходил на целый день один в лес, благо рядом с их домом находился заповедный Лосиный остров. Мир фантазии манил его гораздо сильнее, чем обычные детские игры и забавы, ему грезились моря и бесстрашные флибустьеры, непроходимые джунгли Амазонки, ледяные торосы Арктики или бескрайние безжизненные пески Сахары… Андрей и во сне и наяву мечтал о великих путешествиях и далеких неведомых странах…
Его родители были простыми рабочими людьми, и им некогда было разбираться в том, чем заняты помыслы их детей, ведь в семье кроме Андрея росли еще двое мальчишек. Мама, в молодости славившаяся необычайной красотой, работала на ткацкой фабрике, а дома все силы отдавала на то, чтобы повкуснее накормить, обстирать и обиходить своих четверых мужчин. Воспитанием мальчишек в основном занимался отец, во всем требовавший от сыновей соблюдения им же самим назначенных правил, и если он замечал, что эти правила нарушаются, или считал, что кто-то из сыновей выказывает неповиновение его отцовской воле, в ход пускался единственный признаваемый им воспитательный метод – силовой, а поскольку неугомонные мальчишки, то и дело совершали проступки выходящие за рамки не только домашних правил, а и норм общественного поведения, затрещины они от отца получали с завидной регулярностью. Старшие братья Андрея, может быть в силу своего характера или потому, что считали такую отцовскую «награду» за их «подвиги» справедливой, молча сносили рукоприкладство, принимая его как должное, но для Андрея отцовские методы воспитания, к тому же по отношению к нему часто несправедливые, были как «ножом по сердцу», и однажды случилось непоправимое, вместо того, чтобы стерпеть очередную отцовскую оплеуху, он коротким резким ударом отбил занесенную над ним отеческую длань, за что и поплатился незамедлительно. Его отец, кадровый рабочий старейшего Московского металлургического завода, обладал воистину богатырской силой и под злую, да еще слегка пьяную руку влепил ему такую затрещину, что Андрей, отлетев в сторону, и ударившись затылком о стену, потерял сознание. Вот эта вот подаренная щедрой отцовской рукой пощечина, в сущности, и определила всю его дальнейшую судьбу. После этого случая «трещина» в его отношениях с родителями и старшими братьями стала стремительно углубляться. Отец, чувствуя свою вину перед ним, больше ни разу даже пальцем его не тронул, но взаимопонимания, как они все ни старались, найти им уже так и не удалось. И, наконец, видимо, к всеобщему спокойствию и согласию было решено, что Андрей переедет на жительство к своей тетке, старшей сестре матери, Марии Семеновне, так как живет она рядом с ПТУ, куда он намеревался пойти учиться после окончания восьмого класса. Мария Семеновна, искусствовед по образованию, преподавала в театральном институте историю культуры, своей семьи у нее никогда не было, жила она одиноко и поэтому была очень рада приютить у себя «непутевого» племянника. Вот так собственно и началась его дорога в артисты…
Сегодня большой съемочный день. Роль у него второго плана, но эпизодов с его участием было достаточно и Андрей после многочасового пребывания на съемочной площадке откровенно устал. Роль ему удавалась, он замечал это по особому блеску в глазах Павла, по его сдержанному: – «Спасибо, Андрей!», да и сам чувствовал, что все у него получается.
- «И это благодаря тому», - был он уверен, - «что рядом со мной Катенька».
Всю прошедшую неделю, несмотря на то, что они с Катей, из-за ее и его тотальной занятости, практически не общались, он был счастлив, во всяком случае, чувствовал себя так, будто находился сейчас там где нужно, на своем месте.
Он сидел, наслаждаясь ничегонеделанием на импровизированной собранной рядом с павильоном из пустых ящиков «лавочке», курил и задумчиво разглядывал быстро движущиеся по небу облака. Дождь, зарядивший с утра, только что закончился и темные сердитые тучи, громоздясь и подталкивая друг друга, уходили за горизонт, унося с собой непролитые массы дождевой воды, несколько капель которой успели упасть на его разгоряченный лоб и щеки.
Андрей смотрел на все больше и больше открывающееся бездонное голубое пространство и думал о том, что все не напрасно, раз он впервые за долгие годы видит небо, дышит полной грудью и по-настоящему живет…
- Привет, родственник, - раздался за его спиной язвительный голос.
Андрей резко обернулся и обнаружил рядом с собой хозяина неприятного голоса, а по совместительству двоюродного брата своей жены, некоего Александра Юрьевича Воропаева. Настроение, только-только начавшее выбираться из своего дурного состояния, опять испортилось.
- «Авотсашу черт принес», - зло подумал он, причем это «Авотсаша» было неслучайным, ибо его почти шурин так, в таком виде и существовал в его Андрея сознании. А как прикажете по-другому его называть, если Кира, чуть ли не ежечасно ставя Сашку ему в пример, именно с этих слов «А вот Саша», всегда начинала свои обличительные монологи?
- А вот Саша, в отличие от тебя, к своим тридцати добился уже многого…, - или, - А вот Саша уже купил земельный участок в Испании.
Впрочем, была и еще одна интерпретация на туже тему, - А вот Саша, такого дурацкого поступка никогда бы не совершил…
Одним словом этот Авотсаша, надоел Жданову за годы его жизни с Кирой, пуще горькой редьки и видеть его, а тем более разговаривать с ним Андрею совершенно не хотелось.
- Привет, - он чуть было не сказал "Авотсаша" и невольно улыбнулся.
Воропаев, видимо, заметил его ехидную улыбку и тут же парировал «удар».
- Бездельничаем? – снисходительно заметил он.
- Угадал, - коротко согласился с ним Андрей и, закрыв глаза, отвернулся, всем своим видом показывая, что на этом их содержательный разговор считает законченным.
Воропаев еще что-то недовольно пробурчал себе под нос и с гордым видом удалился.
Андрей, скосив глаза, посмотрел вслед своему малоприятному родственнику. Кроме того, что Сашка должен был быть для него всегда примером, он о Воропаеве практически ничего не знал. Этот холеный и донельзя противный субчик, существовал как-то так, что был и ни кем и, в тоже время, везде. Какое он, например, имел отношение к кино, Жданов так и не смог понять - какие-то фонды…, какие-то никому неизвестные инвесторы...
- У Саши большой административный ресурс, - таинственно и безапелляционно заявляла Кира, когда он пытался выяснить, чем же занимается этот великосветский бездельник?
Перерыв закончился, и работа окончательно вытеснила из головы Андрея неприятные размышления о его семейных делах и отношениях. Увлеченный съемочным процессом, Жданов, совершенно забыл о существовании Воропаева, и поэтому очень удивился, когда, направляясь к себе в гримерную, вновь услышал его голос.
- «Опять!», - мысленно вздрогнул Андрей и, подумав, - «мне на сегодня тебя достаточно», - решил, чтобы лишний раз не лицезреть надоевшую физиономию, сменить направление и пройти к себе в комнату по другому коридору.
- Александр Юрьевич, прошу вас не надо, - послышался еще один на этот раз женский и явно взволнованный голос, по которому Андрей безошибочно узнал Машу Тропинкину.
- Уберите руки! - отчаянно закричала женщина, и Андрей, не раздумывая, поспешил на помощь.
Картина, которую он увидел, повернув за угол, была вобщем-то предсказуемой, но от этого не менее омерзительной. Воропаев, зажав Тропинкину в углу, нагло лапал ее, сопровождая свои действия утробным звериным мычанием и скабрезной ухмылкой. Раскрасневшаяся от стыда, чуть не плачущая Маша, из последних сил пыталась оттолкнуть забравшиеся ей в вырез кофточки и тискавшие ее грудь жестокие мужские руки.
- Молчи, дура, - сопел рядом Сашка, - хочешь, чтобы тебя, а заодно и твоего муженька уволили?
Успев заметить, что Мария находится на грани истерики, Андрей резко схватил Воропаева за плечи и с силой оттащил от насмерть перепуганной женщины.
- Ты что себе позволяешь, урод? - зашипел он, глядя в обезумевшее, с налитыми кровью глазами, Сашкино лицо, - Ты что, с ума спятил!?
- А тебе какое дело? – накинулся на него успевший прийти в себя Воропаев. - Ты свое «Кушать подано» уже сыграл? Вот и проваливай отсюда, пока цел.
Оторопев от такой беспардонной наглости, Андрей несколько мгновений молча рассматривал своего противника. Сашка же, приободренный этим его молчанием, совсем обнаглел и полез на рожон.
- Или ты сам сюда мостки настелил? Так подожди Жданов, встань в очередь, я побалуюсь, потом тебе ее уступлю. А не хочешь ждать, так таких матерей-одиночек, и даже без лопоухих мужей вокруг пруд пруди, выбирай любую…
Сашка еще что-то говорил, но Андрей его уже не слышал. Черная пелена, наползая со всех сторон, лишила его слуха и сосредоточила взгляд на одной единственной точке - Сашкином лице.
Все дальнейшее произошло как в немом черно-белом кино – непонятно откуда взявшаяся боль в его кулаке, нелепо взмахивающий руками, взлетающий сначала вверх, а потом медленно падающий на пол Воропаев… и громкий пронзительный женский крик, - «Андрей!», вернувший его в реальное время и место.
Жданов сумрачно огляделся по сторонам – испуганная, с вытаращенными глазами прижавшаяся к стене спиной Маша, оторопевший и столь же испуганный Роман, попеременно переводящий взгляд с него Андрея, на поверженного, неподвижно лежащего на полу Воропаева, хмурый насупленный взгляд Павла, еще чьи-то взволнованные и напуганные глаза и… Катя! Прижимая руки к груди, она с таким отчаянием смотрела на него, что Андрей не выдержал этого, как ему показалось, осуждающего взгляда, и отвернулся.
- «Ну вот и все», - успел отрешенно подумать он, прежде чем услышал суровый голос режиссера.
- Роман Дмитрич, помогите господину Воропаеву подняться, а вас, Андрей Палыч, я попрошу зайти ко мне в кабинет.
Последний раз редактировалось Сплин 27 фев 2011, 16:00, всего редактировалось 2 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
И за главу и за впечатления от спектакля! 
Но надо полагать ключик в руках у Андрея для чего нужен автору! Жду проду! Скорее "языки им развяжи" 
, а то у Павла фильм не идет! 
Надеюсь ситуация прояснится и справедливость восторжествует!!! Воропаев гад! 
