Еще раз с праздником вас, дорогие читатели, и примите обещанное продолжение.
Глава 5.
- Пушкарева, что за цунами ты нам всем устроила?
Услышав в трубке взволнованный голос друга, Катя в первый момент даже испугалась.
- Какое цунами? Ты о чем, Коль?
- Цунами - гигантская волна, вызванная подводным землетрясением, это, во-первых, а во-вторых, я только что лично наблюдал, как эта волна с головой накрыла твоих родителей, а теперь, похоже, добирается и до меня.
- Коленька, миленький, ты забыл, мы теперь не в соседних подъездах живем, и даже не в соседних домах…
- Зато в одном районе, - перебил ее Зорькин, - а с такими способностями как у тебя, Пушкарева, ты не только район, а и весь город, если захочешь, можешь на уши поставить.
- Коль, говори прямо, что случилось?
- Вообще-то, это Я должен у тебя спросить, что случилось? Что за встречу одноклассников ты затеяла? И почему именно сегодня? К чему такая спешка, а Кать?
- Ну, понимаешь, Коля, - попыталась оправдаться застигнутая врасплох Катерина. – Мы давно не виделись, Павел нас всех собрал, вот я и…
- Угу, понятно, собрал и…, - в голосе друга чувствовалось откровенное раздражение.
- Он, там? – после недолгой паузы спросил Николай.
- Кто?
- Ты прекрасно знаешь, кто. Андрей Жданов там?
- Да.
В трубке опять наступило напряженное молчание.
- И что ты собираешься делать?
- Не знаю, - устало вымолвила Катерина.
Видимо Колька почувствовал перемену в ее настроении и сообразил, что несколько перегнул с выговорами и упреками.
- Ладно, Кать, - примирительно заявил он, - тетя Лена наготовила тут по твоему заказу всякой всячины. Я сейчас соберусь и привезу.
- А почему ты, а не папа? И как это ты привезешь, ты же на работе?
- Катька, в каких облаках ты витаешь, а? Я, между прочим, еще вчера тебе говорил, что взял отгул.
- Ой, Коль, - обомлела Катерина, - мы же с тобой хотели отпраздновать нашу встречу. Я совсем забыла… Прости меня, Коленька.
- Ладно, Пушкарева, у тебя сегодня другие встречи.
Видимо Зорькин, разговор на тему кто, где, а главное с кем встречается, и что празднует, посчитал законченным.
- Слушай, Кать, - переключился он на семейные дела, - ты, когда домой вернешься, не удивляйся, мы с Женькой, наверняка у вас ночевать останется. Сколько они с твоим Сережкой не виделись? Больше года прошло? Представляешь, сдружились за один день, будто только вчера расстались. Женьку на занятия к логопеду нужно было везти, так мы с дядей Валерой и так и эдак ее уговаривали, ни в какую, ревут оба, как белуги, цепляются, друг за дружку не растащишь. Ну ни водой же их разливать.
Катерина улыбалась, слушая эмоциональный рассказ друга и воочию представляя себе, как ее неугомонный Сережка «опекает» Колькину дочурку.
- Это у них в крови, Коль, мы им свою дружбу на генном уровне передали.
- Похоже, что ты права. Ох, Катька, одни проблемы у меня с тобой. Ну ладно, до встречи. Скоро приеду. Жди!
Вечеринка удалась на славу, хоть и затеяла ее Катя с неким тайным умыслом, и поначалу даже угрызения совести испытывала оттого, что использует коллег в своих личных целях, но все получилось как нельзя лучше. Павел собрал у себя в группе большинство из тех, с кем когда-то начинал свой путь в кинематографе, и все действительно были очень рады этой новой встрече. Сам Павел, пробыл за столом не больше получаса и, сославшись на усталость, ушел, а те, кто хорошо его знал и давно привык к его сухости и замкнутости, тепло попрощавшись с режиссером, как ни в чем, ни бывало продолжили веселиться и радоваться хорошему вечеру. Катя сидела в окружении давних подруг, наперебой отвечала на их вопросы о своей заграничной жизни и потчевала мамиными пирожками и сдобными булочками, стараясь таким нехитрым способом хоть немного понизить их интерес к своей персоне.
Приняв решение немедленно вмешаться в ситуацию и не допустить больше повторения того, что увидела утром, Катерина, действуя спонтанно, по наитию, придумала эту вечеринку как повод встретиться с Андреем и как-то ему помочь. И теперь украдкой поглядывая на него, она размышляла, как осуществить задуманное и передать ему ключи от своей грим-уборной, чтобы он мог воспользоваться этой комнатой, если ему опять негде будет ночевать. Вообще-то Андрей сегодня выглядел и вел себя как-то странно. С самого первого момента, когда она, замирая от страха, подошла к нему и пригласила на встречу старых друзей, он не сказал ей практически ни одного слова, только улыбался загадочно и смотрел таким пронзительно-немигающим взглядом, словно хотел прочитать ее тайные мысли. У Кати, сердце замирало от этих его взглядов, и она никак не могла понять, что с ним происходит.
А Андрей и сам не понимал, что с ним происходит. Он был во власти какого-то странного оцепенения, в котором сегодняшняя реальность непонятным образом совмещалась с воспоминаниями о прошлом и с существующими только в его воображении фантазиями. Отпустив на волю свое безумие, он плыл сейчас по волнам неутоленных желаний, из последних сил пытаясь контролировать себя и не слишком засматриваться на Катерину, чтоб не выдать своего горячечного состояния. Хорошо, что его коллеги, возбужденные радостным общением, не обращали на него никакого внимания. Малиновский, правда, время от времени бросал в его сторону удивленные взгляды, но остальным, видимо, было совершенно не интересно, чем он занят, и Андрей тихо сидел в углу, смотрел украдкой на Катерину и, периодически выпадая из реальности, все глубже погружался в свое фантастическое видение-воспоминание.
Шесть лет назад они по воле судьбы и Павла встретились на съемках его второго фильма. В этой картине Катя опять была главной героиней, а ему досталась маловыразительная роль ее бессердечного и жестокого брата. Съемочный процесс для него закончился очень быстро, общих сцен у них с Катей до обидного было мало, а та единственная, в которой он должен был по-братски обнимать Катерину, чуть не сделала из него параноика. Он никак не мог сосредоточиться и заставить себя изобразить затаенную ненависть к своей киносестре. Какая уж тут ненависть, когда ему хотелось упасть перед ней на колени и целовать ей руки, умоляя сжалиться над ним. Павел тогда сразу заметил, что его объятья, мягко говоря, идут вразрез со сценарием, что они далеко не братские и еще дальше от сюжета картины, остановил съемку и полчаса, как мальчишке вдалбливал ему азы актерского мастерства. Катерина же, наоборот, на его пылкость никак не отреагировала, и Андрею ничего не оставалось, как в очередной раз смириться. Кто познал неразделенную любовь, тот поймет, как тяжело ему было бесстрастно обнимать женщину, которую он безумно любил и которой не смел, признаться в своей любви. Большей муки еще не придумали на свете.
Где-то месяцев через семь после измучивших его и морально и физически съемок, когда он, дав себе зарок, никогда больше не встречаться с Пушкаревой, наконец, стал потихоньку приходить в себя, кто-то сообщил ему, что у Кати проблемы в семье, и она рассталась с мужем. В тот же день он помчался к ней. Единственный известный ему путь был в театр и Андрей, воспользовавшись своими старыми связями, после спектакля проник за кулисы и через несколько минут был около ее гримерной. Постучав дрожащей, как у пьяницы, рукой в дверь и услышав ее приглашение, он вошел и замер без слов на пороге. Катя, еще в гриме и костюме, сидела, уронив на колени руки, и задумчиво смотрелась в зеркало, потом она медленно повернулась, на мгновение испуганно замерла, увидев его, и вдруг поднялась, подошла и со стоном прижалась к нему.
- Андрей, - услышал он ее измученный шепот.
Что произошло потом, словами он никогда бы не смог объяснить даже самому себе. Мучительная боль во всем теле, ее пахнущие травой и цветами волосы, соленые слезы на дрожащих губах, бархатная нежность ее плеч, теплые ласкающие его руки, его имя, слетающее с ее губ, сводящие с ума поцелуи, и… взорвавшаяся у него перед глазами осыпавшаяся звездопадом вселенная…
Почему он не умер, в тот самый прекрасный миг в своей жизни? Почему Бог не сжалился над ним? Зачем он послал ему новый день и новые мучения?
Вечеринка была в самом разгаре, Малиновский, выяснив, зачем Катерине понабились чайник и заполненный продуктами холодильник, простил ей все утренние обиды, и сейчас, радуясь, как ребенок, отрывался, что называется, по полной, ему помогали водитель Федя Коротков и его жена реквизитор Маша, самая веселая и заводная из всех присутствующих на вечере дам, впрочем, недалеко от нее ушли и художник по костюмам Ольга Вячеславовна, и бухгалтер Светочка, и ассистент Малиновского Шурочка, а так же добродушная толстушка Танечка, постоянно работающая с Павлом и давно уже ставшая чуть ли не членом его семьи. Из «старой команды» среди приглашенных были также директор фильма Урядов, начальник службы безопасности (как он сам себя называл) Потапкин, а из актеров Андрей, который продолжал удивлять Катю своей молчаливостью и странной отчужденностью. Она даже боялась, что Жданов по примеру своего тезки соберется и уйдет с неинтересного ему мероприятия, но Андрей, кажется, не собирался этого делать, и Катерина теперь ждала удобного момента, чтобы поговорить с ним и под благовидным предлогом передать ему ключи и право пользоваться своей комнатой.
- «Как странно складывается наша жизнь», - думала Катя. – «Мы так далеки друг от друга, мы практически ничего не знаем друг о друге, но именно ты, Андрей, помог мне, а теперь я пытаюсь помочь тебе. Только разве можно сравнить мою ничтожную помощь с твоей? Ты ведь спас меня тогда Андрей, и я в неоплатном долгу перед тобой. Любимый», - ласкала она взглядом лицо о чем-то глубоко задумавшегося Андрея, - «это ты подарил мне новую жизнь, помог поверить в себя, ты сделал меня счастливой, хоть и не понимаешь этого, а я… чем я могу помочь тебе? Если бы ты нуждался во мне, я отдала бы тебе себя всю без остатка, до последней капли крови. Но я не нужна тебе и никогда не была нужной, но ты однажды пожалел меня и я не забуду об этом никогда».
Она опять перехватила странный полный таинственного света взгляд его глаз. Мурашки побежали по ее коже и, собравшись комком внизу живота, растеклись по всему телу обжигающим теплом. Разве может она забыть самый счастливый в ее жизни вечер. Накануне, поругавшись окончательно с мужем, она собрала свои нехитрые пожитки и привезла их в театр. Ехать в родительский дом было нельзя, ее строгие родители не поняли бы ее поступка и всеми силами постарались бы вернуть ее к Мише, а она больше не могла находиться с ним рядом. Она не могла видеть его, слышать, отвечать на его прикосновения и ласки. Да, она была виновата перед ним, виновата в том, что согласилась выйти замуж, не любя, и она понимала это, но разве она не сполна расплатилась за свою вину? Кто знает, что такое жить с нелюбимым мужем, тот поймет и не осудит ее…
Она сидела в полупустом театре, с тоской смотрела на свои разбросанные по комнате вещи и в отчаянии думала - куда ей теперь? Где ее дом? В какой стороне находится то место, где она может обрести если не счастье, то хотя бы покой?
И в самый тяжелый момент, когда от отчаяния, от безысходности она готова была уже сказать себе, что на земле для нее такого места нет…, открылась дверь, и в комнату вошел Андрей. Она всегда знала, всегда помнила - Андрей женат и безумно любит свою дочь, и она не имеет никакого права разрушать его жизнь, но в тот вечер она не хотела рассуждать, не хотела помнить, и сделала то, что не могла не сделать - подошла и прижалась к нему всем телом. Открывая перед ним свою настрадавшуюся душу, она была благодарна ему за то, что он почувствовал ее боль, ее тоску и подарил ей себя, как дарят спасительный глоток воды усталому путнику, умирающему от жажды, как заблудившемуся во мраке ночи, отчаявшемуся страннику, дарят свет и надежду. Сам того не понимая, Андрей подарил ей самое главное - веру в себя, веру в то, что в их единственный вечер, он любил ее, пусть не навсегда, пусть только на один вечер, но он любил! И значит, ей есть чем жить, и есть о чем помнить всю оставшуюся жизнь.
Она была права, их пути с Андреем опять разошлись, и, как ей казалось, уже навсегда, но у нее больше не было сомнений и противоречий. Она решительно рассталась со своей старой жизнью, и никто, ни муж, ни родители, не могли ее теперь остановить, а когда она поняла, что Андрей подарил ей самое дорогое, что может подарить любимый мужчина безмерно любящей женщине, когда она узнала, что скоро станет матерью его ребенка, жизнь ее стала не просто осмысленной, она стала счастливой.
- Кать, - вывел ее из задумчивости, голос Танечки Пончевой, - а у тебя есть фотография твоего сынишки? Ты нам ее покажешь?
- Да, сейчас.
Открыв сумочку, Катя сделала вид, что ищет обещанную фотографию.
- «Милые мои, хорошие, все дело в том, что не могу я вам показать своего Сережку. Он же, как две капли воды похож на своего отца».
- Нет, девочки, видимо я фотографию дома забыла.
- Ну, ты нам принесешь?
- Конечно, обязательно принесу.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
