|
26.
Неделя...
Что же все-таки это за измерение нашей жизни?
Как это за какие-то семь дней может поменяться все в твоем понимании мира, и нужным окажется то, что тебе никогда даже не представлялось...
Вот как?
А как-то и Киры Воропаевой это произошло...
И как-то совершенно незаметно...
Тот взгляд Николая, который она перехватила на совете, всколыхнул все ее существо... Ею так давно не восхищались не из-за внешности, а из-за каких-то внутренних качеств, что она уж и думать забыла о том, как это приятно!
А вдвойне приятно было то, что восхищался ею именно он — Николай — честный, открытый, умный, находчивый и... Надежный....
Именно надежности в отношениях ей не хватало с Андреем. Вечный ее спутник — сомнение — лишал всякой надежды на это спокойствие, уверенность в мужчине, с которым она хотела строить свои отношения...
За день до совета ей на глаза попался небольшой сувенир, который она купила в Праге, когда побывала там в самый первый раз...
Стеклянная веточка вишни с начавшими распускаться цветами...
Как живая, но именно КАК...
Одно неловкое движение и...
Стекло — хрупкое и нежное — превратиться в прах!
- Как любовь... - подумалось Кире почему-то... - Не туда посмотрел, не то сказал, не то подумал и... Нет ее... Вот ведь только что была! Такая реальная, осязаемая, а вот — уже нет...
Думая о себе и Андрее, девушка с ужасом смотрела на себя со стороны.
Как же долго она себя обманывала!
Когда-то, когда были живы родители, они все вместе ездили к морю...
Сашка смеялся над младшей сестрой и ее страстью к строительству замков из песка.
Девочка со светлыми волосами со всею страстью и фантазией во время затишья моря начинала строительство очередного шедевра из песка!
Видели бы вы те башенки, которые она лепила своими ловкими пальчиками! Ей удавалось как-то даже окошечки проделать и пристроить на самых верхушках флажки из конфетных оберток!
И вся эта красота (проходящие мимо останавливались, а девочка мило краснела от удовольствия и похвал!) существовала только до следующей набегавшей на берег морской волны...
В тот момент, когда вода накрывала ее замок «с головой» в горле появлялся какой-то густой комок и подступали слезы...
Ее творение рушилось...
Терпело крах, превращаясь из прекрасного сооружения в мокрый песок, похожий на серо-черную манную кашу...
И все сначала!
Все сначала только ради того, чтобы увидеть красоту снова!
Красоту, созданную своими руками...
почти эфемерную красоту...
И такую недолговечную!
Вот и отношения со Ждановым были таким «замком из песка»...
Только красоты в них не было...
Ни капельки...
Особенно в последнее время...
Даже в начале, когда между ними существовала влюбленность и страсть, чего-то не хватало со страшной силой.
Отсюда и все ее ухищрения в постели, а потом сомнения, а потом скандалы, склоки, боль, и ее, и его...
Черт!
Она не просто разбила свою веточку любви, она растоптала ее в пыль!
Что же было не так?
Может, просто человек не тот?
«Вот! Наконец-то! Глаза открылись!» - ехидца в голосе внутреннего я была такого масштаба, что во рту даже кисло стало.
- Ага! - вслух сказа Кира. - А ЭТОТ, значит, ТОТ! Да?
«А это, моя дорогая, решай сама... Я тут тебе не советчик...».
И вот его взгляд!
Как же хотелось, чтобы он смотрел на нее! Просто смотрел...
С одобрением, с заботой, с нежностью, смеясь, горюя, радуясь, светясь от счастья, но только бы смотрел и был рядом!
С ума сошла...
Но как это было здорово!
Тело покалывало от того, что «переваривалось» внутри.
Никогда такого ощущения не испытывала!
И это только взгляд, а если...
Кира зажмурилась и обхватила себя за плечи.
Думать так страшно-приятно! Будто тебе четырнадцать и ты, ничего не зная об ЭТОМ, представляешь себе, как ЭТО может быть!
По телу одна за другой пробегали волны тепла... Губы сами собой складывались в такую глупую улыбку, что только можно догадываться было о том, какой вид у нее был в этот момент...
И в этот момент...
Стук в дверь ее кабинета.
- Войдите!
- Разрешите, Кира Юрьевна?
Его голос. А что же она молчит?
- Да!... Конечно, Николай Антонович, заходите!
Вошел. Встал у стола и отчего-то переминается с ногши на ногу...
И смотрит так...
Робко, застенчиво...
Может, помочь...
- Николай Ант...
- Кира Юрьевн...
Сказали хором и рассмеялись хором.
Напряжение спало.
- Вы что-то хотели, - продолжая улыбаться, спросила Кира.
- Да... Вы как-то сказали, что Вам нравятся современные художники... Вот...
И на стол перед девушкой легли два билета на выставку.
- Я увидел афишу... подумал, что Вам понравится и... вот, купил... Сходите с кем-нибудь... Потом поделитесь впечатлениями... - и колька продолжал мяться с ноги на ногу.
«А как же... Ничего я не понимаю в НЕМ!»
- Ну, я пошел, а то дел по горло... - и двинулся к выходу, как...
«НЕТ!!! Не дай ему уйти вот так! Это же... Это же шанс!»
- А Вы?
- Что я?
- А Вы не хотите сходить на эту выставку со мной?
- Я?
- Да, а что Вы так удивляетесь? Не с викой же мне туда идти и читать стихи, который приходят в голову, когда смотришь на очередное полотно... Она же думает, что РембО — это Сильвестр Сталлоне из фильма про героя вьетнамской войны!
Зорькин хохотнул.
- Это она могёт...
И посмотрев на картину, висевшую на стене, вдруг прочел по памяти:
Лето. Утро. Четыре часа.
Еще сон не покинул влюбленных.
В дальних рощах, росой окропленных,
Раздались голоса.
Дышит утренняя синева
На сады Гесперид золотые.
И стучат, закатав рукава,
Мастера молодые.
Это там, под щитом небосклона,
У глухих, обомшелых дорог,
Где возводят царю Вавилона
Величавый чертог.
Тут он вздохнул, но Кира не дала ему продолжить, сделав эта сама:
Топорами звенят и стучат
Мастера, напрягаясь без меры.
О, так пусть хоть влюбленные спят!
Огради их, Венера!
Матерям же, богиня благая,
Дай крепящего силы вина,
Пусть их в полдень омоет морская
Голубая волна!
Они просто стояли и смотрели друг на друга.
Ждали...
Оба...
Наверное, в какие-то моменты нашей жизни глаза могут сказать больше, чем губы, а потому...
- Я с удовольствием пойду на эту выставку, хотя, понятия не имею, что там можно назвать искусством, а что нет!
И они вдвоем пошли на выставку!
Что сказать о современном искусстве так, чтоб никто не обиделся по-большому счету...
Не знаю.
Точно так же не знали и Кира с Николаем, когда бродили по залам и видели иногда такое, что просто дух захватывало от того, чтобы не захохотать во весь голос и не показаться совершенными дуроломами...
- Нет... Все-таки я поклонница реализма... - прошептала Кира, когда они вдвоем застыли у картины, изображавшей нечто, похожее на слона, но почему-то с тремя хоботами, зеленого цвета в японских сандалиях, с пятью женскими грудями, арлекинском домино на одном плече (или не плече — шут его знает!) и в шляпе ярко-малинового цвета!
Причем, называлась вся эта композиция - «ЛЕГКОМЫСЛИЕ»!
- А у меня от этого легкомыслия даже башка заболела, - признался Николай.
- Тогда пошли в другой зал! Не может быть, чтоб тут все было... Ну, в таком же духе!
Кира оказалась права. Следующий зал стал для них отдушиной, и они оба стали играть в любимую игру девушки: «Увидел — скажи!».
Последний раз редактировалось Леночек 06 июн 2009, 11:06, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
