Память любви...
Альтернативный вариант
Пейринг: Андрей/Катя (для меня – только и только этот)
Обо всем остальном – буду предупреждать…
Заранее извиняюсь, если кому-то покажется, что использую много песен и стихов. Не будь их - не было бы и рассказа.
Итак... Катя в Египте... Андрей в Москве... Все плохое - в смысле Совет - уже прошло. Каждый из них переживает свою боль, где-то общую, где-то только свою... Юлиана старается помочь Кате, меняет ее облик, знакомит с Мишей, но...
1.
Юлиана стояла рядом с Михаилом, который то и дело бросал взгляды на Катю и мило улыбался, а девушка... Девушка после каждой такой улыбки чувствовала, как мороз пробегает по коже оттого, что улыбался не тот человек...
Все ждали фейерверка, а на душе у Пушкаревой кошки скребли. Она чувствовала, что с НИМ что-то не так. Плохо ему, а вот почему — понять не могла... Ведь между ними только ложь была и ничего больше...
Легкий теплый ветерок потрогал ее волосы, и девушка вздохнула... Он так делал... Иногда...
Взяв бокал шампанского, Катерина отошла от шумной группы и посмотрела на водную гладь, в которой отражались огни города и звезды...
«Как искорки в его глазах...», - подумалось вдруг ей, и тут решение, которое зрело не один день, пришло насовсем и сразу.
Она больше не могла так жить... Даже не жить, а существовать! Юлиана, конечно, помогла ей, спорить по этому поводу бессмысленно, но... Не может он больше быть вдали от... От него... Не может!
И к черту этот конкурс! К черту новые знакомства! К черту того Борщева, которого так по-доброму подсовывает ей Виноградова! Да, слов нет — он парень хороший, но... Не Андрей Жданов...
А то, что Андрей Жданов - это навсегда, Катя уже поняла... Так случайно и нелепо вышло... Вроде бы и поняла, и простила, и отпустила даже, но...
Она рисовала его глаза на песке...
Как в каком-то кино...
Сначала даже не отдавала себе отчета в том, что что-то вообще рисует, а после... После даже вздрогнула, потому что снизу прямо на нее смотрели его глаза...
Как забилось сердце! Дыхание перехватило и тут...
Тут набежавшая волна смыла все, что нарисовала ее рука...
- Нет! - крик вырвался неожиданно, и все встало на свои места. - Верни... Вернись!
Но волна уже укатилась, а прошлого, как известно не вернешь...
Разлуку к морю в ладонях озябших Печально несу я. У моря Утром и ночью глаза на песке я рисую. Рисую Глаза, что похожи На дальнюю тихую осень. А волны, А волны глаза твои синие В море уносят Уносят и не приносят!
Море! Верни глаза его, Верни слова его, Верни свидания, Верни весну! Все, что утеряно, Все, что утрачено, Все, что загадано Скорей верни!
Но море все время в лицо мне смеется холодное море. И чайки Протяжно и громко Кричат над водою: «О горе!» Рисую, Рисую тебя в сотый раз на песке под луною. А море, А море крадет тебя снова Коварной волною, Уносит и не приносит.
Море! Верни глаза его, Верни слова его, Верни свидания, Верни весну! Все, что утеряно, Все, что утрачено, Все, что загадано Скорей верни!
Море! Верни его!
- Все... Я возвращаюсь!
И Катя, решительно поставив на поднос свой бокал, подошла к Юлиане.
- Катюша! А я как раз с Мишей...
- Простите, Юлиана, но мне нужно срочно уехать в Москву.
- Что? - вырвалось у Михаила.
- Мне так надо...
Юлиана смотрела на свою помощницу и понимала, что еще немного, и Катя сделает именно так, как сказала, а потому, взяв ее под руку отвела в сторонку.
- Кать... Подумай, что ты делаешь? Ведь вся эта история в Москве...
- Это нужно мне, Юлиана... Понимаете? Мне самой... Я не могу здесь больше...
Пушкарева пошла в сторону гостиницы, а Виноградова и Борщев пошли вслед за ней.
- Катюша, а как же наши планы? - жалобно спросил Михаил.
- А разве у нас были планы? - бросила на ходу Катя, не глядя на молодого человека, чувствуя, что сердце сейчас вот-вот разорвется от какого-то страшного чувства необратимости.
- Я думал...
- А я нет, простите...
Катя буквально бегом влетела в гостиницу и бросилась к лифту. Юлиана не отставала от не, в отличии от Михаила, который совершенно растерявшись, остался стоять у входа.
- Катя! Ну, что же ты делаешь? Ведь, твоя жизнь может наладиться с совсем другим человеком! - увещевала девушку Виноградова, но та даже не слышала ее слов.
Она, достав из шкафа чемодан, начала бросать в него свои вещи...
«Господи! Только бы успеть... Только бы успеть!», - билась в ее сознании одна-единственная мысль, а куда ей нужно было успеть, она не знала.
- Кать, - в последний раз попыталась увещевать ее Юлиана. - Ты слышала фразу о том, что новая любовь убивает старую?
- Да... Это сказал Ларош Фуко, но...
- Что «но»?
- Ты знаешь, Юлиана, я не Марселла…
- Какая-такая Марселла, - не поняла сначала Виноградова.
- А из «Собаки на сене». Помнишь, она там пела…
Как трудно сделать вид, что влюблена… Как трудно позабыть любовь былую… Чем я усердней мысль о ней бичую, Тем все живее в памяти она! Но честь велит - я позабыть должна, И душу надо вылечить больную… Чужой любовью сердце уврачую, И будет страстью страсть исцелена…
Так вот, я так не могу. Я – не Марселла! Я скорее Анарда…
- Оттуда же, или еще откуда-то? – совершенно серьезно поинтересовалась Юлиана, понимая, что сводить Катю с Мишей – занятие бестолковое.
- Да…
Ах, если б можно, если б можно было, Чтоб сердце самовольно разлюбило! Увы, оно лишилось власти – подчинено любовной страсти… Ах, если б сердце остывало сразу, Лишь собственному подчиняясь приказу! Увы, оно судьбой суровой обречено влачить оковы… …Ах, если б можно, если б можно было, Чтоб сердце самовольно разлюбило!...
И вот вещи собраны, дела сданы, инструкции получены (теперь она все-таки работает у Виноградовой и в Московском офисе) и билет на ближайший рейс заказан...
Нет ни страха перед полетом, нет ни страха перед возвращением, есть только ужас оттого, что ему плохо! Что он там один...
А значит... Значит надо лететь к нему!
2.
«Забыть... Все забыть... Все! Ведь забыть, это то же самое, что и умереть, правда? А теперь без нее смысла жить нет...».
Так думал Андрей Жданов, глядя на темное полотно дороги…
Как все страшно обернулось… И самое ужасное, что он не может без нее! Совсем!
Не может…
Вдруг откуда-то с боковой дороги Андрея ослепил свет фар.
- Черт! - вырвалось у Жданова, и он резко крутанул руль в бок.
Столкновения с груженой фурой избежать удалось, но тут же в бок его автомобиля влетел жигуленок и...
Андрей провалился в темноту, повторяя в сознании одно-единственное слово: «Забыть... Забыть... Забыть...».
Он не чувствовал и не слышал ничего из всей той кутерьмы, что началась почти сразу же после аварии. Удар был довольно легким, но водителей «жигулей» волновался из-за того, что водитель, по сути дела, спасший и себя и его от удара фуры, с помощью своего виртуозного маневра на скользкой дороге, никак не приходит в себя. Ран на его лице и теле вроде не было, пристегнут был, что и спасло от серьезных травм, но...
- Почему ж, ёлки, он глаз не открывает?!
Приехавшая спустя минут пять скорая помощь (где-то совсем рядом, похоже, были) была как нельзя кстати. Врач, после того, как Андрея перенесли в микроавтобус удивленно переглянулся с медсестрой.
- Серьезных травм нет. Похоже шок. Наверное, срыв нервный недавно перенес, если так отреагировал... а вообще-то парень в рубашке родился! Такой аварии избежал, получил боковой удар и ничего — целехонек!
- А может где-то внутреннее кровотечение? - обеспокоенно спросила медсестра.
- Жмем в Склиф! Но вообще-то не похоже... Шок это и все! Зовут-то парня как?
- Жданов... Жданов Андрей Павлович... - скомкано ответил водитель жигуленка. - Я в бардачке документы на машину нашел... И права с фото... Он это...
- А как бы родным сообщить? - это доктор спрашивал уже у гаишника, который вместе с бригадой уже выяснял детали происшествия.
И вдруг в кармане у Жданова запищал телефон...
Вот так из уст официального представителя государственно власти Роман Дмитрич Малиновский узнал о том, что случилось с его другом.
Андрей все-таки пришел в себя... Спустя час в больничной палате в окружении врачей и семьи... Ждановы немедленно примчались в больницу, как только узнали обо всем. Спустя четверть часа к ним присоединилась и Кира. Врачи успокоили родных и близких, сказав, что физически мужчина не пострадал и его можно будет забрать домой почти сразу же, как только тот очнется.
Потому все и находились в ожидании «пробуждения спящего принца»...
И он проснулся...
Открыл глаза... Медленно обвел всех собравшихся взглядом, удивленно посмотрел на Маргариту с Кирой, которые кинулись обнимать и целовать его, непроизвольно напрягся и отодвинулся от них к спинке кровати...
- Андрюша, милый, что с тобой? - вопросительно посмотрела на сына Маргарита.
То, что она услышала в ответ, привело ее, как и всех остальных, в состояние шока.
Андрей еще раз обвел всех собравшихся странным потерянным и немного виноватым взглядом, и сказал:
- Простите меня, но... Кто вы все?
- Что? - переспросила приятная женщина, смотревшая на него с особой теплотой и любовью. - Сынок, что ты такое говоришь?
- Простите, но... Я ничего не помню... Совсем...
И если бы эту сцену видел и слышал бы великий комбинатор, то, припомнив внутренний монолог нашего героя примерно за час до описываемых сейчас событий, то с его уст точно бы сорвалось: «Да... Сбылась мечта идиота!».
_________________ Своих в полет я отпускаю белых птиц! По свету разнесут они любовь... Ведь для свободных птиц на небе нет границ! И нет преград для моих птиц! Белых птиц!
|