Всем читавшим, отвечавшим,промолчавшим - спасибо!
Не обещала сегодня проду. а вот получилось... Читайте!
Глава 5
День начался с визита Киры. Она как ураган влетела в кабинет и долго и нудно, «с пристрастием» выясняла, где он был ночью. В простую версию: пришел, выпил пива, отключил телефон и лег спать, она верить отказывалась, а на Жданова нашло - уперся как бык и не хотел придумывать что-нибудь более правдоподобное на взгляд Киры.А правда и заключалась в его версии – действительно , пришел…выпил… уснул… Другое дело, что телефон отключил исключительно оттого, что не хотел слышать именно ее звонка, а пиво было дополнением к футболу, который он намерился посмотреть. Он и смотрел футбол, потягивая из бутылки пиво, и не заметил, как переключился мыслями с игры на поле, к игре, которую начал по воле Малиновского, и которая нравилась ему все меньше. Она давала ему возможность вести направленную атаку на Катерину, но она же и сковывала его - он уже сам не знал, где игра, а где истинные чувства. Изначально Жданов предполагал, что игра будет прикрывать его истинный интерес , а теперь боялся их проявить, опасаясь, что будут они расценены, прежде всего им самим, как фальшивые, неискренние… Он окончательно запутался… Сам попал в свои же сети…Забыв про футбол, он думал о Катерине, и были его мысли отнюдь не целомудренны… Пришлось даже освежиться холодным душем! Но зато принял решение - завтра же перейти к активным действиям! Имелось в виду - поцеловать…
Он намеревался сделать это уже утром, но пришла Кира, и до сих пор что-то говорит, хотя он давно потерял нить разговора и даже не оправдывается. Ему все равно, что она о нем думает. Злило только то, что она мешала ему пойти к Кате.
Хорошо, что зашел Малиновский. Андрей демонстративно стал говорить с ним о работе, и Кира ушла.
- Что Палыч, достала тебя Кира?
- Не то слово! Надоела ее слежка.
- А как там? - он кивнул на каморку.
- Никак. Даже зайти не успел. Кира прилетела, как черт на помеле.
- На помеле баба-Яга летает
- Один черт…
- Ладно, эту тему закроем - не в первый раз, образуется все… Давай о Кате.
- А что Катя?
- Ну… тебе не кажется, что пора активизировать ваши отношения?
- Каким образом?
- Скажи: ты уже поцеловал ее?
- Нет еще!
- Как все запущено… О чем ты думаешь? Сколько девушка может ждать? Она другого найдет…
- Сам знаю, не лезь. Не получается… обстановка не та.
- Обстановочку мы организуем, не переживай… На что и нужны друзья. Сегодня же и организуем…
- Что ты придумал?
- Мы совещание соберем, втроем…
- Ты, я и Кира?
- Причем здесь Кира? Ты, я и Катя.
- И что это даст?
- Поработаем… Потом якобы проголодаемся, переместимся в кафе… Я оттуда смоюсь пораньше - дело придумаю, а ты… действуй по обстановке…
Они сидели в кафе уже порядочное время. Катя не понимала, зачем они здесь - ничего срочного, обычные рутинные дела, которые можно было решить в рабочем порядке.
От того, что не понимала, она чувствовала себя неуютно и откровенно посматривала на часы. Не здесь она должна была быть! У нее встреча с адвокатами! Несколько раз звонил Зорькин, советовался - он встречался с адвокатами вместо нее…
Жданов весь извелся в ожидании того, что предстояло, чего он так желал…
А Катя, как нарочно, облизывала пересохшие губы - то ли ей жарко было, то ли яблочный сок сушил их, и этим еще больше распаляла его воображение.
Малиновский все не уходил, все подливал и подливал Жданову новые порции виски…
Когда он, наконец, удалился, Андрей был уже изрядно пьян. Он пригласил Катю на танец, но ноги не держали его, голова шла кругом, и она поспешила усадить его снова за стол.
- Андрей Павлович! Вам уже хватит… Давайте я вызову такси.
- Нет, Катенька! Мы еще совсем не побыли вдвоем… Вы уже … Я еще…Катя, скажите честно, я Вам не нравлюсь?
- Нравитесь, Андрей Павлович… Очень…
- Катя, не называйте меня так. Андрей, просто Андрей! Мы же не на работе… Договорились? Представим, что мы только познакомились…
- А давайте не сегодня?
- А когда, Кать? Я уже измучился… Я вот думал, что все про Вас знаю. А оказывается, у Вас есть Зорькин! Я, когда узнал про него, я же спать перестал, я есть перестал! Я пить пере… начал! А все потому, что я ревную! Я…Вас…ревную…
Я вдруг увидел тебя… Вас…, совсем другой - не просто хорошего помощника, а…женщину… Чуткую, ранимую, нежную женщину, Кать…
Я смотрю на твои губы… давно смотрю… я хочу их потрогать… Можно, Кать?
Он вдруг перегнулся через стол, протянул к ней руку, но не дотронулся до ее губ рукой, а притянул испуганную девушку к себе и поцеловал…
Он сам был ошарашен той бурей чувств, которую всколыхнул этот поцелуй. А еще тем, что совершенно ясно понял, что действительно ревнует эту несуразную пигалицу! Ревнует! Он, Андрей Жданов, самый завидный жених московского бомонда, ревнует не свою красавицу-невесту, не пылкую любовницу, а эту неприметную свою помощницу, свою Катю… Моя… Моя Катенька…
А Катин мир, между тем опрокинулся и перестал существовать. Не меньше Жданова она была поражена его словами, а главное - выражением его глаз. Такой взгляд не может лгать! Она дрожала от страха и ожидания. Не в силах оторвать от него влюбленный взгляд, боясь выдать свою самую тайную тайну, она зажмурилась, и в тот же миг почувствовала на своих губах вкус его губ - горький от виски и сладкий от желания…
Чувствуя, что вот-вот упадет, она ухватилась за его плечи… Ноги стали ватными, и она безжизненно повисла на его руках…
- Катя… Катенька! Что с тобой? Катя, ты слышишь меня? Воды! Дайте воды! И врача вызовите!
Но она уже очнулась и улыбнулась ему.
- Не нужно врача. Все хорошо. Я …поеду… Домой.
- Я отвезу Вас.
- Нет, я на такси. И Вам нельзя за руль. Я вызову и Вам…
Сомнения начали одолевать Катерину уже в такси, и продолжились потом, на ее диванчике: «Не надо было с ним целоваться! Не надо! У него же свадьба с Кирой… совсем скоро… Он много выпил. Получается, что она воспользовалась его минутной слабостью - волевые мужчины иногда впадают в сентиментальность. Ему захотелось нежности, немедленно, а она оказалась рядом, только и всего… Завтра ему будет стыдно за свой поступок, и он не захочет ее видеть, чтобы не вспоминать о случившемся. Уволить ее он не уволит, но уже не позовет: Катя… Катенька… Зачем я ему позволила?
Слезы впитывались подушкой, которую она крепко сжимала в своих объятиях…
Андрей Жданов ни в чем не сомневался. По привычке приехал к Кире, рухнул на постель и заснул крепким сном с улыбкой на губах. Так спят люди счастливые или пьяные.
Он был счастлив! Но и пьян тоже…
*
Утро следующего дня было тягостным для обоих.
Жданова мучил похмельный синдром, и он не знал, что делать с головой, куда ее поместить, чтобы не слышать громких звуков, не видеть яркого света, не делать резких движений - наверное, в таком случае, следует применить топор? Он так и сказал Кате, но она нашла средство менее радикальное - принесла из дома баночку с мутной жидкостью, оказавшейся огуречным рассолом - ее мама таким способом облегчала страдания отца в аналогичной ситуации. Эту черту характера - заботливость - Катя переняла от матери.
Время от времени она приносила Жданову чай с двойным лимоном, но, в конце концов, пришлось ему выпить аспирин. Зато к обеду он был свеж и бодр.
Пока шла борьба с головной болью, и он, и она вели себя абсолютно естественно: он страдал, она проявляла заботу о нем…
А потом наступила неловкость - Жданов истязал себя вопросом: зачем он сделал это в пьяном виде? Как отнеслась к этому Катя?
На второй вопрос он предполагал ответ –а как еще может отнестись порядочная девушка к пьяным притязаниям начальника… И как теперь убедить ее в том, что все было иначе, что он хотел этого в трезвом состоянии, и если бы не Малиновский…
А Катя, завершив миссию «матери-Терезы», старалась не попадаться Жданову на глаза, чтобы видом своим не напоминать ему о вчерашнем инциденте. В том, что это был просто инцидент, она убеждала себя со всей страстностью, но в душе все же теплилась надежда на то, что это было не просто так…
Промучившись до конца рабочего дня, Жданов решил подвезти Катю до дому и выяснить все - и будь что будет!
Он зря боялся! Все оказалось совсем не так, как он думал. А Катя… Катя оказалась такой понимающей, такой близкой…
В начале разговор не ладился. Жданов сосредоточенно смотрел на дорогу, Катя отвернулась к окну и не поворачивала головы, даже когда отвечала на его неуклюжие вопросы о родителях, о друзьях (подразумевался, конечно, Зорькин). Только остановив машину возле угла ее дома, он, наконец, решился.
- Катя… Подождите, не уходите… Мне надо поговорить с Вами… О том, что произошло вчера, - он взял ее за руку и крепко сжал - не вырваться…
- Не переживайте, Андрей Павлович! С каждым может случиться…
- Да нет же, вы не понимаете…
Катя, отвернувшись от него, чтобы не заметил, как предательски дрожат губы, безуспешно пыталась открыть дверь другой рукой. Жданов резко потянул ее на себя, не давая возможности уйти.
- Да выслушайте меня, в конце концов! Только не перебивайте… пожалуйста…То, что произошло вчера, не случайность. Я давно этого хотел! Я жалею только о том, что выпил лишнего, и ты могла подумать…
- Я ничего не думаю. Вы просто переутомились… У Вас сейчас такой тяжелый период. И на работе… И с Кирой Юрьевной…И Малиновский…
А что с Малиновским?
- Он будто нарочно спаивал Вас…Вам надо отдохнуть, и все встанет на свои места: Вы президент, я Ваша помощница…
- Все не так, Кать! Ты уже давно стала для меня гораздо больше, чем просто помощником. Ты нужна мне, Кать…Я уже не могу без тебя.…Ну почему ты мне не веришь? - от бессилия он уронил кулаки на руль и застонал, а потом вскинул на нее умоляющий взгляд
- Ну, скажи, какие доказательства тебе нужны?
- Никаких доказательств не нужно. Я не могу Вам понравиться. Я слишком хорошо знаю, каких женщин вы любите. Я не похожа на них.
Она опять отвернулась к окну и закусила губу - слезы уже текли по щекам, и она боялась заплакать навзрыд.
Он не видел ее лица, но видимо почувствовал ее состояние. Дотронулся до волос, погладил…
- Кать…Вы что… (он постоянно путался, обращался к ней то на «Вы», то на «Ты»), ты, правда, думаешь, что мне могут нравиться только модели? Что я поверхностный человек и не способен на серьезное чувство? Такое у тебя обо мне мнение?
В его словах было столько грусти и сожаления…
Она сжалась от них, будто была виновата… не оправдала …
Ей удалось не расплакаться, но она по-прежнему не смотрела на него.
- Почему только модели… У Вас есть Кира Юрьевна…Она очень красивая и умная женщина. Вы с ней прекрасно смотритесь…
- Да, только я не люблю ее… Я думал, что люблю, а теперь понимаю, что ничего не знал о любви. Ну, с моделями ясно - увлечение, «спортивный» интерес… А Кира…Нас многое связывает: общие интересы, работа… детские воспоминания - мы же росли вместе, первая влюбленность, и уже взрослые отношения… мы давно вместе… Не всегда уживались, но я думал, что это нормально… Пока не встретил тебя! С тобой все по- другому. Ты не такая, как все. У тебя есть то, чего нет ни у безукоризненно красивых моделей, ни у идеально подходящей мне, по мнению родителей, Киры.
Я не могу выразить словами, что это… внутренняя красивость, или душевная близость…
Мне не нужна ни твоя красота, ни твоя фигура. Мне нужна Ты!
- Андрей… Павлович… Это же я, Катя Пушкарева…
- Ты, Катя Пушкарева, мне и нужна… Такая, какая ты есть…
Она, наконец, обернулась к нему… Их взгляды встретились и сказали им больше, чем слова.
- Кать… иди ко мне…
Она доверчиво прижалась к нему, а он нашел ее губы… И так хорошо им было, пока у обоих не зазвонили телефоны
- Кира… А я не буду отвечать, - с мальчишеской бравадой он сбросил вызов и кинул телефон на заднее сиденье.
- А я не могу не ответить - папа звонит, они с мамой видят машину из окна… Наверное, я лучше пойду… До завтра, Андрей… Просто Андрей!- и поцеловала его в щеку.
Он не успел опомниться, как она скрылась за дверью подъезда.
Жданов не поехал к Кире. Он хотел сохранить вкус Катиных губ.
Глава 6
Второй поцелуй открыл для Жданова дверь в Катин мир - она поверила ему! Жизнь окрасилась новыми красками: небо стало голубее, солнце - ярче, а люди вокруг - улыбчивее и добрее. Он не сердился на Тропинкину, когда ее не было на рабочем месте, не злился на Милко за его вечное недовольство, и даже не кричал на Клочкову, которая не могла сварить нормально кофе. Он радовался жизни и не обращал внимания на несущественные ее детали.
Проблемы остались: долги, невыплаченные кредиты, утаивание от акционеров, а главное от отца истинного положения дел в компании, надвигающаяся с неизбежностью злого рока, свадьба…
Все это никуда не делось, но отодвинулось на второй план, а на план первый вышла Катя, и все, что связано с ней. А с ней было связано все светлое, доброе, искреннее. Те чувства, которые, казалось, уже умерли в нем под влиянием беспутной жизни, ожили, вышли наружу, и изменили его облик. Не было больше корыстного, безжалостного дельца, идущего к своей цели не вглядываясь в лица соперников ли, соратников ли, а тем более просто находящихся рядом. Появился другой Жданов - добрый, сопереживающий людям, снисходительный к их недостаткам. От прежнего Жданова остались лишь азарт и привычка не решать проблемы, а устраняться от них - может «само рассосется»…
Именно поэтому он все еще не отменил свадьбу с Кирой, хотя точно знал, что не женится на ней. И акционеров продолжал обманывать, предоставляя им фальшивые отчеты - вот пройдет Совет Директоров, продолжит срок его президентства, тогда можно и с Кирой поговорить, и отцу рассказать, как выбирались из кризиса - к тому времени все уже будет в прошлом. Так Жданов рассчитывал…
А пока наслаждался жизнью. Он впервые влюбился и вел себя как мальчишка: тайком бегал на свидания с Катей, прилагая немалые усилия, чтобы усыпить бдительность Киры - это добавляло в кровь адреналину, возбуждало, возвращало в годы беспечной юности. Юность - она прекрасна!
А Катя жила как в сказке! Весь день быть рядом с любимым человеком… Видеть его…Слышать его голос…
Она подходила к двери каморки, смотрела в щелку как он работает: морщит лоб, просматривая бумаги, покусывает дужку очков, что-то обдумывая, а иногда просто смотрит в никуда… или…в ее сторону?
Часто они работали месте - он звал ее, и она садилась за его компьютер и помогала ему разобраться в расчетах, а он смотрел из-за ее плеча на монитор и улыбался… быстро чмокал ее в щечку и делал вид, что не делал этого. Она смущалась, оглядывалась на него, а он смотрел как ни в чем ни бывало, и она терялась - ей что, показалось? Она приняла желаемое за действительное?
Ее растерянность веселила его - он все прекрасно понимал! Она не была для него загадкой, все е мысли и чувства он читал как раскрытую книгу.
Она вздыхала и отворачивалась к экрану, и изо всех сил старалась вникнуть в работу.
А он уже серьезно обнимал ее и целовал по-настоящему, горячо и страстно…
Он не боялся, что их застанут, увидят - такой уж он был человек, А она тряслась как осиновый лист, и умоляла его:
- Андрей… только не здесь… пожалуйста…
Он смеялся, но уступал - уводил ее в ка
морку и там они целовались до безумия, до последней, сдерживающей черты…
Иногда они вместе обедали. Катя была не искушенной в выборе блюд, и после одного обеда в офисе, когда она заказала его в ближайшей кулинарии, он не доверял ей в этом вопросе. Уезжать из офиса вместе они не решались, но после совместного посещения банка или налоговой заезжали в какое-нибудь тихое местечко - кафе или ресторанчик - и он угощал ее всеми своими любимыми блюдами. Они ей нравились, но она всегда говорила, что ее мама готовит лучше. Она столько раз ему говорила об этом, что он уже ждал, когда же она пригласит его себе домой - хотелось отведать эти необыкновенные кушанья.
Сходить куда либо вечером удавалось редко - у него все еще была Кира, и она всегда была начеку. Хорошо, что она не допускала и мысли, что его и Катю может что-то связывать - кто он и кто она! Иначе она давно бы уличила их. А так они практически легально отправлялись, якобы на встречу с важным партнером, в ресторан и «нежничали» там. Катя уже не была такой скованной и закомплексованной. Отцовское казарменное воспитание уступало место желанию быть с любимым человеком. И не только быть, но и испытывать радость от его близости.
И он, и она совершали поступки, на которые еще полгода назад не решились бы ни за что.
Он пел ей о любви в караоке! И поцеловал при всех, кто был в баре…
Она сидела у него на коленях в ресторане! И признавалась в своих чувствах, «которые накатывают волной, и в них хочется захлебнуться…» И прижималась к нему щекой… и телом…
Их поступки часто были необдуманны, особенно ее - она не умела врать и скрывать свои чувства. Чего только стоит листок в сердечках со стихами Лохвицкой, оставленный ею на его столе! Конечно, его увидела Кира, и скандал был грандиозный.
А ее «преображение»? Это надо было видеть…
Он все прощал ей, а если и сердился, то быстро отходил, всему находил оправдание. Даже к ее «попугайскому» виду он отнесся с бОльшим пониманием, чем другие. Подруги - женсоветчицы так и не решились сказать ей, что ее наряд слишком вызывающе смотрится, Воропаев нагло хамил ей, а Кира откровенно смеялась, и только Жданов нашел нужные слова:
- Кать, я понимаю, вы для меня старались… Но поверьте, мне этого не нужно - Вы мне и так нравитесь… Я привык к Вам… Я хочу, чтобы Вы оставались прежней…
- Правда?
- Ну, конечно, правда…
- Я… я завтра же буду прежней…Я хотела стать лучше… для Вас. Не получилось…
- Кать, Вы и так самая лучшая…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Но читать очень интересно.
не лицеприятен!
Влип, очкарик 
