|
НОВАЯ ПАРТИЯ
(вариация вторая)
Странная все-таки штука – жизнь. Двадцать восемь лет тому назад Варвара Суворова-Яблокова уже была в Царевицах, и это было самым интересным временем в ее жизни. Вот и теперь, когда им с Петей предложили работать здесь, она, было, подумала о том, что может все вернуть назад. Благородная миссия двух преподавателей на болгарской земле. Организация работы учительского института – это было совсем не шуточное дело. Варя была готова лопнуть от гордости, что именно им с мужем доверили эту работу, но еще больше была рада тому, что может вырваться из дома, из той рутины, в которой она жила все эти годы. Она и муж. Даже детей не завели. Но было еще кое-что, о чем женщина не хотела никому говорить.
В свои сорок девять (а выглядела она всего лишь на тридцать пять!) она никак не хотела смириться с тем, что, возможно, прожила совсем не такую жизнь, как могла, а самое главное, как хотела. Тогда, в 1877 году, все было так ярко, так волнующе, так интересно, а потом… Серые будни. Нелегко было сознавать свои ошибки, и Варвара не делала этого, ища виновных где угодно, но только не в самой себе. Но где-то в глубине души она знала, что дело было только в ее нерешительности и в особом понимании чести одного странного до невозможности человека.
Варвара не могла даже подумать о том, что пройдет совсем немного времени, и она встретит не только участников своих прошлых приключений, но и того самого «странного до невозможности человека».
А произошло это так. Приехав в Царевицы, супруги Яблоковы направились к человеку, который учредил учительский институт и пригласил преподавателей из России. Это был граф Иржи Иленеску, в загородном доме которого, согласно полученному от него письму, первое время они и должны были жить. Подъезжая к великолепному строению, которое и было тем самым домом, Варя увидела толпу народа, скопившегося около его ворот.
- Что-то случилось, - сказала она Пете, который как всегда витал в своих собственных математических облаках. Тот никак не отреагировал, и тогда она ткнула его кулаком в бок, чем сразу же привела в чувство.
- Ты видишь?
- Что?
- Господи, люди собрались, значит, случилось что-то! – не замечая, что почти кричит, взорвалась Варя.
Ее пронзительный голос был услышан, и из толпы ей кто-то крикнул:
- Неужели? Варвара Андреевна, Вы ли это?
Варя обернулась и не поверила глазам. Перед ней стоял ни кто иной, как адъютант ныне покойного генерала Соболева капитан Гукмасов.
- Прохор Ахрамеевич, это Вы! Какими судьбами?
- Это Вас, сударыня каким-то ветром сейчас сюда занесло. Вот ведь поворот жизненного пути! Я вижу и супруг с Вами! Приветствую Вас, Петр…э-э-э…
- Афанасьевич, - подсказала шепотом Варя.
- Петр Афанасьевич. Ну, это надо ж как вышло! – Гукмасов уже поцеловал ладошку Вари и пожал руку Пете.
Варя зарделась от удовольствия.
- А что же здесь все-таки произошло?
- Все повторяется, Варвара Андреевна. Убийство. Бравый был рубака наш Митрий Соколов. Упокой Господи его душу.
- Как?
- Горло перерезали. От уха до уха. Вот теперь полицию поджидаем и какого-то специального гостя графа Иленеску. Кто именно – не говорит, но обещает, что убийцу все-таки гость его отыщет. Черт его знает, может и вправду, но только я одного такого живчика знаю, который мог бы этот клубок распутать, да про него давно не слышно…
Гукмасов нахмурился, но уже через секунду улыбался Варе и провожал ее в дом, который поражал простотой и своим великолепием. Самой большой залой была гостиная, где сейчас собрались все действующие лица развернувшейся драмы.
Граф Иржи Иленеску, полный сожалений по поводу такого своеобразного приема двух преподавателей нового института, сидел во главе карточного стола и описывал на листке бумаги следующее: кто, где был во время совершения преступления.
Расстановка была следующей. Сам граф вместе с Гукмасовым и Матускевичем, офицером, который искал могилу своего отца, погибшего в здешних местах в последнюю русско-турецкую войну, был в библиотеке. Матускевич Алексей Сергеевич был ранен. Сухожилие его правой руки было перебито в самом первом ратном бою, когда ему было всего семнадцать, а поэтому он почти не мог ею управляться, а, так как он был правшой, то и левая рука не была Алексею верной помощницей. Варя не могла удержаться от слез, так тронула ее история молодого офицера, который, к тому же, был очень-очень недурен собой. Пшеничные густые волосы густой волной ниспадали на высокий лоб и удачно контрастировали с карими глубокими глазами. Таким образом, эти трое подтверждали каждый своё алиби, и быть убийцами не могли.
Следующим лицом, которое привлекло внимание Варвары, был англичанин Иеремия Томпсон. Высокий, стройный темноволосый красавец, одетый по последней моде, с пронизывающими до самой души светло-серыми глазами. Как и двадцать семь лет тому назад в кругу Вариных знакомых оказались журналисты, одним из которых и был Томпсон. Где был он, никто не знал, а сам он говорил, что в палисаднике, что в какой-то степени доказывал целый гербарий, который он там насобирал. Это было удивительным хобби англичанина.
Еще одно совпадение заставило и Петю, и его жену слегка вздрогнуть. Второго журналиста звали Д′Эвре… Правда, этот был, Слава Тебе Господи, не Шарль, а Франсуа. Внешне он тоже не походил на Анвара-эфенди, хотя, как и его давнишний тезка, был действительно потрясающим литератором. Таким образом, голубоглазый, веселый, молодой Франсуа Д′Эвре скоро растопил лед недоверия Варвариного сердца. Даже то, что француз неизвестно где прохлаждался в момент совершения преступления, не могло этому помешать. Сам же он говорил, что раскроет свою тайну только тому, кто будет расследовать это дело.
Старый знакомый Митя Гриднев превратился в настоящего офицера. Но странное (да к тому же и приятное) дело, влюбленность его к Варваре воспылала с новой силой, как только он ее увидел. Митя говорил, что гулял. Правда, свидетелей этому не было.
И еще одним действующим лицом этой пьесы был Еремей Перепелкин, странным образом, почти не изменившийся за эти годы. Он в то время, которое интересовало графа находился на кухне, что доказал дворецкий графа и его слуги, которые также не покидали ее пределов.
Таким образом, первые допросные листы и протоколы осмотра места преступления были составлены не специалистом, а графом Иржи. Этим он занимался два дня, до появления некоего своего друга и спасителя в этом сложном деле.
Для Вари опять начиналось интересное время, и точно так же как и в тот раз, Суворова покорила все мужские сердца. В этот раз Варвара решила экипироваться совсем иначе. Тогда кто-то из мошенников болгар обокрал ее и лишил лучших нарядов, но теперь женщина решила не допускать такой ошибки. Все ее туалеты были продуманы из расчета на то, что в каждом из них она будет бесподобна. И вот теперь, когда по вечерам в гостиной у графа собиралось общество, то она не ударила в грязь лицом. В тот вечер, когда прошлое пошло в наступление, Варвара Андреевна была одета в любимое розовато-лиловое платье, в такого же цвета кокетливую шляпку для комнаты с милыми фиалками и ленточками.
- Зачем нужна эта глупость? – задавал вопросы Томпсон, относительно подробных расспросов графа.
- Как только сюда прибудет мой друг, эта информация ему очень пригодиться.
- Т-ты как всегда прав, Иржи, - раздался до боли знакомый бархатный голос, и обернувшаяся на него, Варя увидела в дверном проеме Эраста Петровича Фандорина, который смотрел на всех собравшихся своими серьезными ярко-голубыми глазами с удивительно черными зрачками. Рядом с ним стоял странного вида японец, которому Эраст сказал что-то, и тот опустил чемоданы на пол.
- Эраст, друг мой, наконец-то! - вскочил со своего места граф, и они обнялись с Фандориным. Гукмасов пораженно смотрел на вновь вошедшего, который, в свою очередь, увидев Варю, изумленно изогнул брови и поцеловал ее руку.
- Удивительная в-встреча, - тихо сказал он, но уж через минуту крепко жал руку Пете.
- Здравствуйте, Петр Афанасьевич. Как В-ваши дела?
Бедный Петя даже вспотел оттого, что такой человек, как Эраст Петрович помнит его имя.
- Хорошо, - прошелестел он, а Фандорин уже знакомился с остальными. Как оказалось, с Гукмасовым он тоже был знаком, и видно знакомство это было не безоблачным. Оба слегка нахмурились, но руки все же пожали. Когда официальная часть закончилась, то граф немного по-иному представил своего гостя.
- Это тот самый человек, который будет вести расследование.
Граф ввел Эраст Петровича в курс дела, причем, Фандорин слушал все это, нахмурившись.
- Ясно. Мы снова имеем дело с необыкновенным противником, - наконец сказал он. – Если кто из вас помнит события прошлые, то ему знакомо еще одно имя, которое фигурировало рядом с именем Анвара-эфенди. Имя это – Али-бей. Из некоторых моих собственных источников мне с-стало известно, что Али-бей пытается попасть в наш генеральный штаб. Путь мне еще не известен, но это убийство очень на многое открывает глаза. Али-бей сравнительно молод. Д-дело в том, что двадцать семь лет назад это был выдуманный персонаж, а сейчас – это дань уважения памяти великого Анвара его учеником. Сила нашего противника будет состоять в том, что он молод и силен. Наша задача не упасть лицом в грязь. Надеюсь на Вашу п-помощь, господа.
Варя была готова хоть сейчас вернуть то время, когда она была для этого человека единственным помощником, но тут кое-что произошло, и женщина была вынуждена забыть о такой желанной для себя роли.
Варвара посмотрела на Фандорина как на спасителя и уже хотела заговорить, как в залу вошла, точнее, влетела, женщина в дорожном костюме. Вместе с ней вошел дворецкий, передавший хозяину записку. Граф бегло пробежал по ней глазами и вслух сказал:
- Прошу прощения, господа, но не найдется ли в этой дружной компании места и для нашей гостьи?
_________________ Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
