|
*
Прежде всего, он решил поговорить с лечащим врачом.
Врач внимательно посмотрел на него, долго думал, прежде чем заговорить.
- Вы не муж?
- Нет. Но…
- Не продолжайте, я понимаю. Что Вам сказать… Патологических изменений нет. Сильное истощение…
- Истощение? – перебил его Жданов, - этого не может быть! Она была…
- Вы не дали мне договорить. Речь идет об истощении нервной системы. Я думаю, она долго жила в гнетущей ее обстановке. Держа в себе какую-то боль. Возможно, потом был еще и стресс. Сейчас ничто не угрожает ее жизни, но она по-прежнему замкнута, ни с кем не разговаривает, даже не плачет. Я бы мог ее выписать домой, если бы был уверен, что там ее ждет теплая обстановка: семья, забота, понимание. Но к ней никто не приходит…
- Когда я могу ее увидеть?
- Сейчас неприемное время, но вы ведь издалека?
- Я из Москвы
- Зайдите в палату, я распоряжусь, чтобы Вас пустили.
*
В палате было довольно много больных: пять или шесть – он не обратил внимания. Он сразу увидел ее, Катю. Ее кровать была справа от двери, даже чуть-чуть за дверью. Видимо, был тихий час, потому что все обитатели палаты лежали, занимаясь каждая своим делом: читали, вязали, разгадывали кроссворды. Некоторые спали. Катя лежала лицом к стене, и не понять было: то ли спит, то ли о чем-то думает - глаза ее были закрыты.
Его появление вызвало удивление – время неурочное. Он тихо поздоровался, но все продолжали свои занятия, лишь двое кивнули. Возле ее кровати не было даже стула – «никто не приходит»,- вспомнил он слова врача. Присел на самый краешек кровати, положил руку ей на плечо. Ее ресницы дрогнули, но глаз она не открыла
- Ты мне снишься… как хорошо… - прошептали ее губы
Тогда он погладил ее по плечу
- Это не сон… Я с тобой… здесь…
Она резко села на постели, широко раскрыла глаза и замерла в беззвучном крике. Хотела броситься к нему, но замерла на полпути, только взяла его за руку, спрашивая глазами: «Можно я подержусь?» - и столько надежды, мольбы было в этом взгляде…
Он обнял ее другой рукой, прижал к своей груди, терся шекой о ее спутанные волосы и шептал
- Все будет хорошо… Не бойся… я обо всем позабочусь…
Сначала дрогнула спина…затряслись плечи… из груди вырвался громкий стон… И вот она уже рыдает, захлебывается слезами, не может вздохнуть… А он все гладит, прижимает к себе, шепчет:
- Катенька… родная моя… девочка моя ненаглядная…
- Я… как ты узнал… я не…
- Ты поплачь, потом расскажешь, поплачь…
Кто-то сходил за доктором, и он пришел вместе с сестрой.
- Теперь пойдет на поправку, - сказал врач в никуда, обращаясь ко всем сразу,- сделайте ей укол, пусть поспит…
- Может, не надо? Она сама успокоится. Правда, Катюш?
Она кивнула, закусила губу, но не смогла сдержать рыданий.
- С уколом будет лучше, … Слишком много эмоций…Ей нужен полноценный сон.
В глазах ее мелькнуло отчаяние, и доктор поспешил ее успокоить
- А мужчина побудет с Вами, Вы не сразу уснете
Доктор сделал знак сестре, и та выступила вперед из-за его спины, держа наготове шприц.
Жданов отошел к окну, чтобы не смущать Катю, а когда вернулся, она полулежала на взбитой подушке, укрытая до пояса одеялом. Слез не было. Умытая и аккуратно причесанная (сестра постаралась!), она еле заметно улыбалась.
Кто-то заботливо поставил рядом стул, но он все равно сел на кровать у ее ног. Снова взял за руку, и она успокоено вздохнула.
- Ты побудешь еще немного? Или у тебя дела?
- Я приехал к тебе. Я буду с тобой, пока ты не уснешь.
- Я должна сказать тебе…
- Потом, Кать… Я тоже должен… но потом…завтра.
- Ты и завтра придешь?! – обрадовалась она
- Обязательно! Завтра мы будем гулять в сквере, и разговаривать. Погода такая чудесная. Врач сказал, что тебе нужен свежий воздух. И фрукты! Что тебе принести? Ты что любишь?
- Я черешню люблю. Только она весной бывает, а сейчас осень… Мне ничего не надо. Погуляем, и все… Я буду ждать тебя на скамейке.
Она зевнула, глаза ее стали закрываться. Понимая, что засыпает, крепче сжала его руку, а он наклонился и легонько прикоснулся губами к ее лбу. Она судорожно вздохнула и провалилась в сон.
Сон был путаный - мелькали события, лица…
… Амура гадает: «Он тебя любит… Даже не сомневайся!»…
… И Шурочка твердо заверяет ее – « Амуркины гадания сбываются! Всегда!»…
… Андрей клянется: Хочешь, я поклянусь? Вот этой луной, например? Она не даст соврать. Ведь ей довелось увидеть многих таких, как я… Влюбленных…
…Колька развивает теорию плюсов и минусов, которые притягиваются…
Сон приятен ей, что-то теплое держит ее в этом сне, и она довольно улыбается…
Но появляется Юлиана… Она подталкивает к ней что-то страшное, гримасничающее… ее бьет озноб, ей холодно… где же то тепло…
Сестра заботливо поправляет подушку, поворачивает больную на правый бок – сон будет спокойнее, - и некоторое время не убирает руку, за которую та цепляется…
Глава 9.
Жданов очень торопился. Надо же было такому случиться – он проспал! Долго не мог уснуть вчера, все перебирал в памяти встречу с Катей.
Она очень изменилась. Не было той девочки, которая оставалась в его памяти все эти годы. Была женщина – страдающая, с болью в сердце, получившая такой стресс, что не смогла его пережить. Если бы все это произошло три года назад, тогда бы он точно знал, что это его вина – эпистолярное творчество Малиновского впечатляло и вполне могло дать такой результат. Но прошло столько времени… хотя врач говорил о долго сдерживаемой боли… Неужели все же его вина в ее болезни? С другой стороны – ушла от мужа… Тоже стресс…
Уснул далеко за полночь, сон был поверхностный, не глубокий. Мучившие его мысли, продолжали свое дело и во сне.
Ему казалось, что он вовсе не спит, а уже приехал к Кате, и они гуляют по аллеям сквера у больницы. Только на дворе не осень, а зима. Падают крупные снежинки и Катя ловит их на ладошку и слизывает языком… И его угостила – ему понравилось… он будто целовал ее ладошку…только снежинки почему-то были соленые…
Утро не было таким солнечным, как вчера. Солнца вообще не видно – все небо затянули облака. Их было так много, что небо, казалось, прогнулось под их тяжестью и не могло больше держать в себе влагу облаков, и она оседала на землю мелкими каплями дождя. Настолько мелкими, что они не падали на землю, а заполняли пространство между поверхностью земли и облаками сплошной мокрой массой.
Жданов пожалел, что не взял с собой зонт – знал ведь, куда ехал! Конечно, купить зонт не проблема – если бы не проспал…Да и вряд ли они будут гулять по такой погоде.
Почти бегом спустился по широкой лестнице, ведущей от остановки транспорта к воротам больничного городка, и, не глядя по сторонам, направился к главному входу. В последний момент заметил на боковой аллее медсестру, стоявшую возле скамейки, и державшую зонт над сидящей на ней …Катей! Вернулся, подошел к ним. Медсестра с явным облегчением, обратилась к ней.
- Ну, вот и дождались! Идите теперь в корпус, - и уже Жданову, - я ее зову, зову, а она свое твердит: «Я обещала на скамейке ждать…»
- А Вы не дадите нам на время зонт? Мы собирались погулять…
- Мне не жалко, возьмите. Там за поворотом беседка есть! – крикнула она им вдогонку.
Вчера Жданов возлагал на эту прогулку большие надежды: гуляя вдвоем, без посторонних глаз и ушей, они поговорят обо всем. Она расскажет, что с ней случилось, и он придумает, как ей помочь. А прежде попросит прощения… Скажет, что не права она была, когда не верила в искренность его чувств.
Так он планировал вчера, но сегодняшняя погода не располагала к неспешной прогулке, а говорить второпях не хотелось.
Шли молча. Он прикрыл ее полой плаща – она была в спортивном костюме. Хотел вообще отдать его ей, но она воспротивилась, и тогда он впустил ее к себе, обнял и прижал - иначе как укроешь? А другой рукой держал над ними зонт. Идти было неудобно, зонт загораживал обзор и они спотыкались через шаг, наступали друг другу на ноги… Хорошо, что беседка была не далеко. Там хоть сверху не капало, и зонт можно было отложить. Теперь он мог прикрыть ее и второй полой – она у него как в гнездышке сидела.
Андрей достал из кармана пакетик, протянул ей
- Свежей черешни не нашел. Попробуй, в сахарной пудре.
- Зачем ты беспокоился… Я же не ребенок…
- Ты женщина, а это почти ребенок. Ешь!
- Ну, чего это я одна буду… давай вместе, - она положила ему в рот ягоду, и он успел коснуться губами ее пальцев…. «Как во сне… - мелькнула мысль, - только сладко».
*
Говорить ни о чем не хотелось. Так бы стоять вечно в его объятиях, чувствовать тепло его тела, слышать, как бьется сердце, дотрагиваться до его лица, угощая очередной ягодой.
Она хитрила – меньше ела сама, чтобы лишний раз почувствовать его губы… Он делает это нечаянно, или… или специально прикасается к ее пальцам? Он…целует их?!
Опять ты, Пушкарева, напридумывала… Ничему тебя жизнь не учит…
Черешня кончилась. И мысли эти … Она враз поскучнела, перестала улыбаться.
Он понял по-своему.
- Кать, ты замерзла? Пойдем в корпус?
- Нет! Не хочу! Я не хочу туда! Я…домой хочу!
- Кать…а…муж… он знает, что ты в больнице?
- К мужу я не вернусь. Там не мой дом… Я не люблю Питер! Здесь все не мое, все чужое!
Она говорила громко, возбужденно, почти кричала, а потом сникла, опустила голову и произнесла тихо, почти неслышно
- Я в Москву хочу…
И было в ее словах столько тоски, столько застарелой боли…
- Катюш, так это проще простого! Я отвезу тебя к родителям…
- Ты не понимаешь… К родителям я не могу вернуться. Пока не могу – они не поймут меня, осудят.
- Ну, тогда снимем тебе квартиру!
- И этого я пока не могу, - она покачала головой,- на это средства нужны. Надо найти работу.
Безнадежность опять навалилась на нее. Глаза потухли, плечи опустились, и даже присутствие Андрея уже не радовало так, как пять минут назад…
А он о чем- то сосредоточенно думал. Порывался сказать, и не решался. Отстранил ее от себя так, чтобы видеть ее глаза, и, глядя в них – как бы проверяя по ним ее реакцию, заговорил горячо, пытаясь одновременно увлечь ее своей идеей и убедить, что это возможно.
- Кать! А поедем ко мне! Будешь жить у меня…
- Что? Как к тебе?
- А что особенного? У меня достаточно места. Ну, считай, что я сдам тебе комнату…Временно…Пока ты не устроишься на работу, не найдешь , что тебе подходит… Соглашайся, Кать! Чего ты боишься?
Она смотрела на него во все глаза. Сначала неуверенно – разве такое возможно? Потом в ее глазах зажегся маленький огонек надежды – неужели это возможно?!
И вот уже огонек превратился в пламя – она вернется в Москву! Она уедет из этого хмурого города… туда, где светло и солнечно, где вечное лето, несмотря на мороз и слякоть – туда, где живет самый дорогой человек!
Еще минуту назад она радовалась тому, что он просто рядом, а теперь всей душой рвалась туда, где он будет постоянно. То, что она будет жить у него, прошло мимо ее сознания. Эта мысль осталась где-то в глубине его, а на поверхность всплыла мысль привычная, с которой она сжилась за эти годы: он будет близко, в одном городе, она сможет видеть его изредка… издалека…
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Довела Катюшка себя... 
В данной ситуации, самый хороший выход для Кати -это Жданов, вот он появится перед ней, и все сразу встанет на свои места! 
Но Андрей сумеет отогреть ее сердечко! 
