|
* * *
Суккубы танцевали.
- Они красивы, не так ли? – медовым голосом спросил Малок Эдмунда, который, хотя и понимал, кто перед ним, не мог отвести от суккубов глаз.
Колдун и король расположились на дымчатой кушетке, ожидая, пока найдутся друзья Эдмунда. Оба удобно устроились на мягких подушках и наблюдали, как для них танцуют девушки-демоны. Тихо играла музыка, очень похожая на одну из мелодий Древности, показавшейся королю очень знакомой.
- Они и должны быть красивы, - сухо ответил Эдмунд, - иначе они не смогут добиться своей цели.
- И какова же их цель? – поинтересовался Малок, делая глоток густого красного вина.
Эдмунд насмешливо взглянул на колдуна.
- Соблазнять мужчин, когда те спят, и тянуть из них энергию, пока те не умрут. Удивлен, что вы этого не знали.
Малок понимающе усмехнулся.
- А я удивлен, что вы верите подобным слухам, Ваше высочество.
- Величество, - автоматически поправил его Эдмунд. – Я король. И что вы имеете в виду, говоря о слухах? Я что, ошибаюсь?
- Это зависит от того, с чьей точки зрения вы на это посмотрите, сир, - ответил Малок, скользя взглядом по стройному телу ближайшего к нему суккуба. - Есть те, кто видит в них нечто большее, чем просто злых соблазнительниц. Вы говорили хоть с одной из них, спрашивали ее мнения на этот счет?
- Я не настолько глуп, - пробормотал Эдмунд, тем не менее продолжая глазеть на суккубов затуманенными глазами.
Одна из них была особенно красива, ее блестящие темно-рыжие волосы, собранные на висках золотыми гребнями, спадали до талии, а на ее щиколотках и запястьях красовались тонкие золотые браслеты с колокольчиками, и Эдмунд почувствовал вдруг непреодолимое желание вплести в них пальцы и притянуть к себе суккуба. Усилием воли он заставил себя отвести глаза от демоницы, которая, чувствуя его желание, подняла голову и пристально посмотрела на короля.
- Вы думаете, суккубы выбирали, кем им быть? – небрежно поинтересовался Малок. Эдмунд недоуменно склонил голову. – Хорошо, я спрошу по-другому, сын Адама: вы сами выбирали, быть вам человеком или нет?
- Я родится тем, кто я есть, Малок, - пожал плечами юноша, который никогда раньше не думал об этом.
- А она была рождена суккубом, только и всего.
- Но от этого она не становится в меньшей степени демоном, - заявил Эдмунд, снова переводя взгляд на понравившуюся ему суккуба. Теперь она танцевала еще ближе к нему, и за усиливавшейся музыкой король различал тихий звон колокольчиков на ее браслетах. – Суккубы – зло.
- Что делает кого-то злом? – возразил Малок, придвигаясь к Эдмунду. – Она – зло, потому что убивает свою жертву, если увлечется и не проявит достаточной осторожности? Люди и звери делают то же самое. И даже больше: те, кого они едят, всегда погибают в страхе и агонии. В то время как жертвы суккубов наслаждаются каждым мгновением, которое приближает их к концу, - не самый плохой способ умереть.
- Это подло, соблазнять по ночам мужчин только для того, чтобы подчистую высосать их силу, - Эдмунд все еще стоял на своем, хотя уже не так уверенно, как прежде: суккуб была так красива…
- Подлее, чем подстрелить оленя или поймать в силки кролика? Это все природные инстинкты, независимо от того, как именно они проявляются. И здесь, в городе, мы хорошо это усвоили.
Пока Малок говорил, он налил Эдмунду того же вина, что пил сам. Король настороженно посмотрел на бокал и, даже не пригубив его, отставил в сторону. Колдун улыбнулся, но ничего по этому поводу не сказал.
- Если в этом мире все одинаковы, то между его обитателями не должно быть никаких разногласий, - решил сын Адама, который никогда не в силах был устоять перед интересным спором. – Но, тем не менее, конфликты и войны продолжаются. Как вы это объясните?
- По большому счету, в этом мире все действительно одинаковы, Ваше высочество.
- Величество, - снова поправил колдуна Эдмунд, не понимая, почему он продолжает это делать.
Малок кивнул и улыбнулся.
- Ваше величество. Как я уже сказал, мы все одинаковы: у нас одни и те же потребности и желания. Ни орел, ни людоед не хотят быть голодными или убитыми. Однако мы ценим орлов и отвергаем людоедов. Почему? Из-за внешности? Но ведь некоторые отвратительные на вид воздания обладают кротким нравом, а те, у кого очаровательная внешность – жестокие убийцы.
- В Нарнии всех оценивают по их поступкам, а не по внешности, - возразил Эдмунд, хотя ему самому казалось, что его словам недостает убедительности – ведь сейчас в Нарнии были такие создания, которые опасались, что им никогда не дадут возможность проявить себя и доказать свою преданность трону. Наверное, это несправедливо.
- Ваши глаза выдают ваши мысли, юный принц. Вы знаете, что я прав, так же, как и все обитатели этого города, - тихим вкрадчивым голосом сказал Малок. – В этом времени вы действуете так же благородно и правильно, как в Древности, но ведь вы не всегда вели себя подобным образом. Однако вам был дан второй шанс, так почему же в нем отказано этим темным созданиям?
- Они всегда могут искупить свои грехи, - возразил Эдмунд, чувствуя вину. Что, ему никогда не дадут забыть об ошибках молодости? – Аслан дарует им искупление.
- Но вы сами, очевидно, в это не верите: вам кажется, что искупление надо заработать.
- И что с того? – прорычал король, которому перестал нравиться этот разговор.
Юноша поднял бокал и залпом выпил половину. Малок сочувственно на него взглянул.
- Я спрашиваю вас, сир: вы заслужили свое искупление?
Вот оно. Эдмунд не ответил и отвел глаза. Колдун придвинулся к нему еще ближе, и прошептал королю, который смотрел на танцующих женщин… нет, суккубов:
- Нет, вы так его и не получили, как бы сильно ни старались. Те добрые дела, что сделали, не смогли перечеркнуть ваших дурных поступков. Я говорю правду. Вас не просто так называли предателем, вы были на стороне зла, мой принц. И все же злом вас не считают. Так почему же на них, - Малок показал на суккубов, - этот ярлык должен висеть вечно?
- В таком случае, возможно, я действительно зло, - огрызнулся Эдмунд, неловко поерзал и допил вино. Рыжеволосая суккуб притворилась, что ее не интересует король, хотя ее движения становились все более и более эротичными. – Возможно, мы все такие.
- А возможно зла вообще нет, - предположил Малок, подняв идеально ровную бровь. – Нет белого и черного, есть только серое. Добро и зло – лишь две разных точки зрения, порожденные страхом и завистью.
- Я не завидую им, - ответил принц, махнув рукой в сторону города. – С чего бы? Я ведь не хочу становиться им подобным.
- Верно, - глаза Малока заблестели. – Они – ниже вас, это ясно. Но у вас высокие устремления, и горожане последуют за вами, куда бы вы их не повели, Ваше высочество.
Юноша решил пропустить мимо ушей последние слова колдуна. Этот человек, судя по всему, не в состоянии запомнить, что Эдмунд король… Да, король. Но кем он правит?
- Это не мой город, и я никого здесь за собой не поведу, - покачал головой Эдмунд, чувствуя странную тяжесть во всем теле. – Только лишь двух моих друзей, мы должны…
Что они должны были сделать? И где его друзья? Наверное, они знают, зачем они все отправились в этот путь. Суккуб была уже так близко к Эдмунду, что он мог дотронуться до нее, и ее небесно-голубые глаза не давали ему покоя.
- Что, ваши мыши не нашли еще моих друзей? – спросил Эдмунд, с трудом отводя глаза от танцующей девушки. Суккуба. Нельзя забывать, кто она. – Я начинаю думать, что вы намеренно задерживаете меня здесь.
Он хотел было ткнуть чересчур близко придвинувшегося к нему колдуна кончиком меча, но затем решил, что это не обязательно. Точнее говоря – глупо.
- Гнома видели покидавшим город, Ваше высочество. - Малок налил себе и своему собеседнику еще вина. – Мыша еще ищут.
- Странно, почему он ушел без меня, - вслух удивился Эдмунд и отпил вина. – Мы же пришли сюда с определенной целью.
- И с какой же?
- Мы… - Эдмунд попытался вспомнить, но не смог. Малок улыбнулся.
- Это неважно, мой принц. Вы вспомните, когда сами того захотите. Пожалуйста, наслаждайтесь танцем, пока не найдут вашего друга. Суккубы танцуют специально для вас, поскольку вы наконец-то вернулись в свой город.
Чувствуя, что что-то не так, Эдмунд откинулся на подушки и последовал совету колдуна. Доводы Малока казались вполне разумными, хотя у него и были необычные взгляды.
Темно-рыжие волосы спадали на точеные плечи, и Эдмунд попытался представить ее в своих объятиях. Как давно он в последний раз спал с женщиной? Определенно, это было во времена… Давно, очень давно. Но ведь это же не женщина. Нечто другое. Однако даже если бы она и была человеком, она, вероятно, не захотела бы иметь с ним дела. Из-за того, кто он есть. Кстати, а кто он? Ах да, все в порядке: он принц.
- Так на чем мы остановились, Малок? – тихо спросил Эдмунд, слизывая с губ густое красное вино.
- Мы в вашем городе, мой принц, - послушно ответил Малок. – Уже некоторое время.
- Верно, - кивнул принц, наконец все понимая. – Я забыл. Интересно, почему?
Малок подлил в бокал Эдмунда еще вина, и глаза его горели триумфом.
* * *
Король сгорбившись сидел на троне и бездумно глядел на многочисленные витражные окна. Сбоку от него тенью стоял по обыкновению молчаливый Теннет. У обоих мужчин все болело, но их это мало волновало. Каспиан был погружен в свои мысли, однако его размышления были прерваны появлением в тронном зале королевы Сьюзен. Распахнув дверь, она решительно зашла в комнату, и молодой тельмаринец поспешно выпрямился, заметив, что девушка была в плохом настроении.
- По крайней мере вы оба больше не покрыты кровью с ног до головы, - резко сказала она, - это уже хорошо. А теперь кто-нибудь может мне объяснить, что сегодня произошло и чем вы при этом думали?
- Я собирался задать вам тот же вопрос, Ваше высочество, - заявил Каспиан, но не так резко, как Сьюзен, отчасти потому что она была очаровательна, когда злилась. Сейчас, когда король был не так разъярен, как днем, он видел, что ей очень идет гневный румянец. Возможно, ему следует почаще злить ее.
- Мне?! – спросила шокированная Сьюзен.
- Вы встали между двумя сражавшимися воинами, - сказал Каспиан. – И вам, моя королева, невероятно повезло, что мы вас не ранили. Я полагал, что у вас больше здравого смысла.
От удивления глаза королевы стали размером с блюдца, и она с открытым ртом уставилась на короля. А затем скрипнула зубами.
- Хочешь сказать, что я делала это, потому что очень хотела? Ну да, конечно, я жаждала умереть, - саркастически ответила Сьюзен, и Каспиан увидел, что у нее задрожали руки. – Все выглядело так, словно вы собирались убить друг друга!
- Это была дуэль, моя королева, – попытался объяснить Каспиан, не понимая, почему она так злится. Она ведь уже видела его прежде раненым. – Это только наше дело…
- В том-то и проблема, черт побери! - закричала Сьюзен, чему король очень удивился. Девушка понизила голос, но не намного. – Ни один из вас не имел на это права. Ни один! Верховный король в отъезде, Эдмунда тоже нет, вы просто не имели права сражаться!
- Я буду драться с тем, с кем я пожелаю, леди, - твердо ответил раздраженный Каспиан. – До тех пор, пока мне не запретит Верховный король.
- Тебе не надо это запрещать, Каспиан. Ты сам должен все понимать. А вы, генерал, - Сьюзен переключила внимание на Теннета, - по какому праву вы подняли оружие на короля, тем более в такой дикой манере?
- Так диктовали правила дуэли, на которую меня вызвал Его величество, - невозмутимо ответил Теннет и, пристально посмотрев на королеву, спросил: - Вы верите, что я намеренно и без повода желал причинить королю вред?
- А что я должна думать, лорд? – поинтересовалась в ответ Сьюзен, так крепко вцепилась в юбку, что у нее побелели костяшки пальцев. – Учитывая, как все выглядело со стороны, и то, что вы сказали мне утром?
- Что он тебе сказал? – спросил Каспиан, глядя то на напряженную Сьюзен, то на покрасневшего генерала. – Теннет, что ты ей сказал?
- Я всего лишь указал Ее величеству на риски, связанные с недостаточным вниманием к происходящему вокруг. И необдуманный уход королевы из замка вчера вечером, а также все, что случилось потом – наилучшее тому подтверждение. Я полагал, что Его величество будет первым, кто расскажет королеве об опасностях, проистекающих из тельмаринских политических интриг, но, кажется, король слишком ослеплен красотой королевы, чтобы самому их сознавать.
- Мне не нравится твой тон, старый друг, как и твои намеки, - прорычал Каспиан и, положив руку на эфес меча, подошел к генералу.
Теннет настороженно замер на месте.
- И не надо. Но вы слишком очарованы королевой и ведете себя как дурак: вам следовало бы запереть ее в ее апартаментах после того, что она вчера выкинула, а вместо этого вы выставляете ее напоказ перед всем двором, как мышь перед кошкой…
- Ты утверждаешь, что я подвергаю королеву опасности? – требовательно спросил Каспиан, стоя лицом к лицу с генералом.
- Каспиан, Теннет, опять? – воскликнула королева. – Да что с вами обоими такое?
- Я утверждаю, что позволяете ей постоянно находиться в опасности, потому что не в состоянии ей ни в чем отказать! – рявкнул Теннет, не пытаясь больше сдержать гнев. – Из-за того, что вы снисходительны к тем глупостям, что она совершает, вы можете навлечь на страну беду, и я вас уже об этом предупреждал. Нарнийцы будут в ярости, если с их королевой что-нибудь случится.
- Это угроза, Теннет? – сердито спросил молодой тельмаринец, схватив генерала за воротник.
- Это уверенность, Ваше величество, поскольку вы всем уже дали понять, что тому, кто захочет до вас добраться, надо действовать через королеву или ее семью. И если это лишь вопрос похоти, я найду вам более безопасных любовниц, нежели королева Сьюзен…
- Достаточно! – рявкнул Каспиан выхватывая из ножен меч.
Теннет, которого трясло от гнева, моргнул, но остался неподвижно стоять.
- Прекратите! – закричала Сьюзен со слезами на глазах.
Ее чаша терпения и сдержанности переполнилась и она отошла от Каспиана и Теннета, готовая позвать на помощь стражу, чтобы те их растащили. Пипичик, хлеща хвостом, встал между ней и мужчинами, намереваясь защитить королеву, чтобы ни случилось.
- Что здесь происходит? – раздался со стороны двери мужской голос.
В тронный зал вошел Питер, и по его виду сразу становилось понятно, что у него был тяжелый день. Его левое плечо было перевязано, он казался измученным, и ему не надо было даже смотреть на обнаженный меч Каспиана, чтобы понять, что что-то не так: в воздухе застыло напряжение. Повернувшись и увидев, кто пришел, всхлипывающая Сьюзен бросилась в объятия брата.
- Сью? – прищурившись, Питер посмотрел на тельмаринского короля и его генерала. Сьюзен не делала ничего подобного с Древних времен, да и тогда она редко позволяла себе подобное. – Каспиан, почему ты достал меч? Что вы сделали, чтобы так ее расстроить.
Каспиан, огорченный тем, что обычно сильная и волевая королева сломалась первый раз за то время, что они были знакомы, вложил меч в ножны, растерянно глядя на Сьюзен. Теннет был мрачен, но по-прежнему стоял не шелохнувшись.
- Я больше не могу здесь находиться! – плакала на плече обнимавшего ее брата Сьюзен. – Я не могу больше выносить, как они обращаются друг с другом, Питер! Всю эту ложь и полуправду… Они пытаются вырвать друг другу глотки только ради того, что бы посмотреть, получится ли это у них или нет!
Каспиан, которому было больно видеть слезы королевы, попытался было подойти к ней и успокоить, но его остановил предупреждающий взгляд Питера.
- Сначала битва, потом Тварь и Люси, затем Эдмунд и… и ты ранен!
Это вызвало у Сьюзен новую волну слез, и Питер, отведя ее в сторону, стал утешать сестру, он гладил ее по спине и тихо уверял, что с ним и с Люси все в порядке. Наконец ему удалось успокоить ее настолько, что она смогла внятно объяснить, что произошло сегодня в замке. С того места, где стоял Каспиан, он не слышал, что именно Сьюзен говорила Верховному королю, но с каждым ее словом Питер становился все мрачнее и мрачнее. Окончательно взяв себя в руки, королева отстранилась от брата и вытерла глаза. Старший Пэвенси нежно ей улыбнулся и смахнул с ее щеки слезу.
- Я все улажу Сьюзи, - пообещал он сестре. – Не волнуйся.
Сьюзен кивнула и деликатно шмыгнула носом, не сомневаясь в том, что Питер сдержит свое обещание. Расстроенная и удрученная, королева неосознанно вела себя так же, как когда-то в Древности: она положилась на сильного старшего брата, который всегда справлялся со всеми трудностями.
- Я отправляюсь спать, - с достоинством сказала девушка.
Питер слегка кивнул. Затем Сьюзен повернулась с Каспиану и Теннету.
- Если вы намерены и дальше вести себя как варвары, я не собираюсь снова при этом присутствовать. Доброй ночи, джентльмены.
Не глядя в глаза тельмаринскому королю, она развернулась и вышла из зала.
- Лорд Теннет, будьте так добры, проводите Ее величество в ее покои, - ровным тоном приказал Питер.
Генерал мгновенно последовал за королевой, однако та предпочла сделать вид, что не замечает Теннета и постаралась держаться поближе к Пипичику, который бросил на лорда гневный взгляд, но ничего не сказал. Едва Каспиан и Питер остались одни, тельмаринец шагнул в Верховному королю.
- Питер, возможно, это не самая лучшая идея позволять ему… - начал было он, однако его Питер, чье спокойствие тут же улетучилось, прервал его.
- Три дня. Я уехал всего на три дня, Каспиан! – воскликнул Питер, наступая на друга. – Я доверил ее тебе, и что из того вышло? Она тебе хоть немного дорога?
- Конечно! – ответил обескураженный Каспиан, который тем не менее не собирался сдавать позиции. – Ты знаешь о моих чувствах к ней.
- Тогда и действуй соответственно, черт тебя побери! Заботься о ней! Подумай сам, Каспиан: да, она сражалась с нами в битве, но же она не Сьюзен Воинственная. Она Сьюзен Великодушная. И если ты намериваешь продолжать быть идиотом и позволить убить себя, не смей делать этоuj перед ней. Не в впутывай ее в это!
Ошеломленный Каспиан молча слушал разъяренного Питера.
- Больше всего нам сейчас нужнs сплоченность и единство, а ты едва не убил своего генерала на глазах всего замка. За что? За что, Каспиан? – потребовал ответа Питер. – И почему сейчас ты снова обнажил против него оружие?
- Он… было оскорбление, - тельмаринец выпрямился. – И сейчас, и ранее, на площадке для тренировок, и я не мог закрыть на это глаза без урона для своей чести.
Питер некоторое время сверлил Каспиана взглядом, а затем рассмеялся, однако смех этот был вовсе не радостным. Продолжая смеяться, Верховный король взошел на помост и плюхнулся на трон.
- Оскорбление… - с трудом произнес он, тряхнув головой. – Сью чуть не погибла из-за какого-то чертова оскорбления.
- Королева вмешалась в бой совершенно неожиданно, Питер.
- Она не сделала бы этого, не будь это действительно необходимо, - рявкнул разгневанный Верховный король. – Тебя так легко вывести из себя, Каспиан? Все, что требуется – лишь оскорбление? Тогда подожди немного: когда лордам станет об этом известно – а они теперь непременно об этом узнают, как знает уже весь замок, – ты будешь так занят, защищая свою честь и честь Сьюзен, что у тебя не останется времени ни на что другое. И не дай бог один из тельмаринских клинков тебя достанет. Ты хоть подумал, о том, что может случиться в таком случае? Что стало бы со страной, если бы Теннет нечаянно тебя убил? Полагаешь, тельмаринцы примут меня в качестве короля? Полагаешь, нарнийцы подчиняться Совету? Ты на данный момент самый важный человек во всем королевстве, и ты с такой легкостью ввязываешься в опасный бой с Теннетом, потому что он тебя всего лишь оскорбил?
Поникший Каспиан только сейчас начал понимать реакцию Сьюзен на свое поведение.
- Именно поэтому я и взял с собой Лу, - уже тише и более сдержанно сказал Верховный король. – Поскольку, несмотря на всю мою любовь к тебе, этому месту я не доверяю. Все слишком запутано, и я даже не знаю, что ты собираешься выкинуть в следующую секунду. На меня покушались, стреляя из арбалета, но я не мог никому сказать об этом, поскольку это самая меньшая из наших проблем. Меня больше волнует тот факт, что каждый раз, когда кто-либо косо смотрит на тебя или Сью, ты срываешься с цепи. И судя по тому, что я успел услышать из вашего с Теннетом разговора, генерал прав. Ты слишком обидчив, когда дело касается моей семьи, и твои враги непременно воспользуются этим… уже воспользовались.
- На тебя покушались? – напрягся Каспиан. – Почему мне не сообщили?
- А ты сам как думаешь? – саркастически ответил Питер, и его друг покраснел и отвел глаза.
- И все же меня следовало проинформировать, - тихо сказал тельмаринец. – Я бы усилил охрану Сьюзен.
- Если той охраны, что ты уже к ней приставил, в случае чего будет недостаточно, то Сью уже ничто не спасет, - угрюмо сказал Питер. – И раз уж здесь и сейчас она не в безопасности, ей следует уехать из замка. Потому что, поверь мне, я знаю свою сестру. Она сильная и храбрая и может быть лидером, но в глубине души ей хочется быть чувствовать себя защищенной ото всего. Тварь очень ее напугала, когда тебя отравили, Сью была вне себя от волнения, а то, как тельмаринцы манипулируют друг другом совершенно для нее чуждо. Она должна быть уверена, что с ней ничего не случится, и если ты не знаешь, как этого добиться, не запирая ее в шкафу, тогда я сам все решу.
- Ты имеешь в виду, что ее надо увезти из замка? – спросил Каспиан, резко подняв голову и нахмурившись.
- Ее и Люси. Лу подвергается еще большей опасности, потому что она слишком доверчива, - вздохнул Питер и прислонился затылком к спинке трона. – Это все не твоя вина, у тебя еще мало опыта. Я не говорил тебе всего, чтобы не волновать тебя лишний раз, но теперь мне кажется, что это было ошибкой. Да, на меня покушались, уже дважды, последний раз – сегодня. Новый мост при Беруне разрушен, и нам пришлось спасаться от лучников, когда мы пытались вернуться в замок.
Когда Каспиан услышал это, его глаза округлились от удивления.
- Они почти до нас добрались, - продолжил Верховный король. – Я потерял трех нарнийцев. Но нападавшие очень не хотели, чтобы мы вернулись сюда. Кто-то намеренно пытается изолировать тебя от нас, и я начинаю думать, что атака Твари была хорошо спланированной акцией. Исторически сложилось, что именно Эдмунд всегда занимался подобными делами, как и сейчас, и, будучи не только хорошим воином, но и сильным политиком, он мог бы помочь тебе решить многие проблемы. Но он отправился за Тварью, меня пытались убить и…
- И?
- И арбалетная стрела, выпущенная в меня, была такой же, как и те, которыми стреляли в тебя и Сьюзен, - Питер наклонился вперед, упираясь локтями в колени. – Уверен, тогда мишенью была Сью.
Старший Пэвенси невольно вздрогнул. Каспиан глубоко вздохнул и попытался отбросить эмоции и мыслить объективно.
- В таком случае, королевам лучше всего покинуть замок как можно быстрее, - признал он. – Куда ты хочешь их отравить?
- Пока что – никуда. Ты нуждаешься в нас больше, чем они – в отъезде.
- Я что, столь слаб, – горько спросил Каспиан скорее самого себя, нежели Питера, - что не могу править страной без помощи детей и женщин?
Питер покачал головой, серьезно и внимательно глядя на друга.
- Нет, был бы ты слаб, ты бы не удержал трон так долго, - ответил Верховный король. – Но тебе необходима поддержка королев, коими и являются Сьюзен и Люси. Тебе недостает опыта, и даже я не могу тебе сейчас сказать, кому можно доверять, а кому нет. За все те годы, что я правил страной, я ни разу еще не был в такой запутанной и опасной ситуации.
- Тебе также следует покинуть замок, - упрямо сказал Каспиан. – А постараюсь справиться в одиночку, я сделаю все, что в моих силах.
- Я никогда не бегу от опасности, - заявил Питер, пристально взглянув в глаза Каспиана. – И я не бросаю тех, кого считаю своей семьей. Я поддержу тебя, что бы ни случилось, но события подобные тому, что произошло сегодня, значительно затрудняют поддержание стабильности. Если король и его генерал пытаются убить друг друга, нельзя осуждать подданных за то, что они не могут жить в мире. Я, в отличие от Сью, достаточно узнал о тельмаринских традициях, чтобы понять сущность вашей с Теннетом дуэли, однако нарнийцы этого не поймут, они не столь воинственны, как тельмаринцы, и ваша схватка оставила их в недоумении. Я пообещал все уладить, поэтому я прошу… я умоляю тебя, брат: сто раз подумай, прежде чем что-либо делать
Питер никогда еще не называл Каспиана братом, его никто и никогда так не называл, и молодой тельмарниец почтительно склонил голову, как того требовало подобное обращение. Но когда он поднял голову, было очевидно, что Каспиан потрясен.
- Я попытаюсь, Питер, - подавленно согласился он. – Я прекрасно осведомлен о всех проблемах нашего королевства, и, как ты пообещал Сьюзен, я обещаю тебе: я сделаю все возможное, чтобы все уладить… брат, - последнее слово он произнес почти робко, но Питер лишь удовлетворенно кивнул
Встав с трона, Верховный король похлопал Каспиана по плечу.
- Мы еще поговорим об этом завтра, сегодня я уже ни на что не способен, - признался Питер и направился к двери.
- Ты покажешься врачу? – спросил его тельмаринец.
Питер остановился и пожал плечами.
- Возможно. Но мне надо еще кое-что сделать, прежде отправляться спать. Это был очень долгий день.
Каспиан не спросил, что старший Пэвенси имеет в виду: он уже достаточно хорошо знал его, чтобы самому догадаться. И, поскольку Питер был Верховным королем, Каспиан понимал, что тот имеет на это право.
* * *
- Тебе не следует здесь находиться, - сказала Сьюзен Каспиану, открывая дверь и, вопреки своим словам, впуская его в комнату. Королева собиралась лечь спать и уже переоделась в шелковый халат, а ее длинные волосы были распущены. Тельмаринец не мог не заметить, что она очаровательна, хотя голова его была сейчас занята другими проблемами. – Люси спит.
- Я не отниму у вас много времени, моя королева, - ответил Каспиан.
Сьюзен кивнула и села на диван, тельмаринский король устроился рядом. Королева, казалось, почти совсем успокоилась, и юноша подумал, что во многом это обусловлено тем, что в замок вернулся Питер. Каспиану вдруг отчаянно захотелось, чтобы и его присутствие оказывало на Сьюзен такое же воздействие. Они долго сидели молча, пока наконец Сьюзен не сказала, немного покраснев:
- Думаю, самое время нам обоим извиниться. Я начну: извини, что я на тебя накричала. Просто… это был трудный для меня день, хотя я до сих пор не могу объяснить почему.
- Это я во всем виноват, - ответил Каспиан, тряхнув головой. – Мне никогда не приходило в голову, что некоторые обычаи и традиции моего народа могут быть тебе столь чужды и неприятны. Я – тельмаринец и по-другому их воспринимаю, даже самые жестокие и бесчеловечные.
- Такие, например, как рубить друг друга на куски? – спокойно сказала Сьюзен и, взглянув в его черные глаза, увидела, что он очень расстроен их первой в жизни ссорой.
Но затем он улыбнулся.
- Да, моя леди. И это тоже… назвать почитаемые веками благородные дуэли «рубить друг друга на куски»? – он сделал гримасу, и Сьюзен невольно весело хмыкнула. – Это звучит так грубо.
- Разве не в этом суть всех мужчин? – спросила Сьюзен и немедленно пожалела об этом, поскольку улыбка Каспиана мгновенно исчезла, и он посерьезнел. – Что, Каспиан?
Тельмаринец взял ее руку и легонько сжал. Неужели только сегодня днем они целовались и обнимались в яблоневом саду? Кажется, это было так давно!
- Я лишь хочу, чтобы ты знала… - почему у него сразу пропадает дар речи, когда она на него так смотрит?
- Что?
- Я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду о тебе заботиться, - сказал наконец Каспиан и быстро поцеловал Сьюзен руку. – Мне жаль, что я не смог сделать этого сегодня. И мне жаль, что я так тебя расстроил. Мне надо научиться бóльшему, чем я когда-либо мог себе представить.
Сьюзен ничего не ответила, но наклонилась и поцеловала его отнюдь не невинным поцелуем. Каспиан пару секунд позволил себе наслаждаться им, а затем отстранился.
- Ты не спросил, злюсь ли я еще на тебя? – лукаво спросила его Сьюзен, но вместо того, чтобы по обыкновению покраснеть в ответ на ее поддразнивания, тельмаринец лишь покачал головой.
- Боюсь, у меня сейчас полно других забот, - сказал он и, увидев, как она нахмурилась, снова поцеловал ей руку. – Не думай, что меня не заботят твои чувства, моя королева, просто я… мне необходимо было убедиться, что с тобой все в порядке, после всего, что сегодня случилось. И если ты все еще на меня злишься, я приму это как должное, лишь бы с тобой все было хорошо. Но мне не нравится, что ты огорчаешься из-за меня.
- Со мной все в порядке, - тихо ответила Сьюзен, опустив глаза. – Ты просто меня напугал, только и всего. Я никогда не видела тебя таким разъяренным, не считая битвы.
- Я сделаю все возможное, чтобы такого больше не повторилось, - честно пообещал Каспиан, сознавая, что сегодня он, ведомый яростью, позволил себе зайти слишком далеко. Но Теннет точно знал, как можно вывести из себя своего бывшего ученика, ныне – короля Нарнии.
Еще некоторое время Каспиан молча держал Сьюзен за руку, с трудом подавляя желание обнять девушку и целовать ее до тех пор, пока его беспокойство не уляжется. А затем он отпустил ее руку. Королева несколько минут обдумывала, что сказать, подбирая верные слова.
- Знаешь, почему я так испугалась? – в итоге спросила она.
Каспиан поморщился.
- Да, из-за тех политических последствий, что могли повлечь мои действия, - проворчал он. – Вы с Питером мне все объяснили.
- Я испугалась за тебя, Каспиан, - прошептала Сьюзен. – И политика тут ни при чем. Я боялась, что он тебя ранит. Мари сказала…
Королева умолкла и закусила нижнюю губу.
- Что Мари сказала? – мягко потребовал ответа Каспиан.
- Что если ты погибнешь, Теннет может заявить свои права на трон. Что ваша дуэль наверняка состоялась из-за этого.
- У многих лордов аналогичные права, моя королева. Ты не доверяешь генералу? – поинтересовался Каспиан.
Сьюзен нахмурилась, и ее глаза налились слезами.
- Доверяю… но в последнее время я сомневаюсь во всем и во всех, - тихо сказала она, не поднимая глаз. – Я не понимаю и половины всего, что происходит, и это меня пугает. Я ставлю под сомнение намерения и цели всех окружающих и опасаюсь, что все, что вижу и слышу – ложь. Я не знаю, как мне быть в такой ситуации.
Она снова расстроилась, и на этот раз Каспиан понимал причину этого: молодая девушка изо всех сил пыталась быть сильной, несмотря на свой страх. Он сам делал то же самое. Каспиан наконец обнял Сьюзен, крепко прижимая ее к себе сильными руками и поглаживая по голове.
- Мои чувства к тебе – не ложь, как и моя любовь к твоей семье, - заверил он ее. – Даже если ты сомневаешься во всем остальном, в этом ты всегда можешь быть уверена. А с проблемами мы разберемся, верь мне.
- Я верю.
- Тогда все хорошо, - прошептал Каспиан, положив подбородок на ее макушку.
Они сидели обнявшись, пока Сьюзен снова не успокоилась. Она ожидала, что Каспиан ее поцелует, но этого не случилось, и как только слезы Сьюзен высохли, юноша неохотно отстранился, поскольку понимал, что находиться в такое позднее время в покоях королевы неприлично. Попрощавшись, он направился к двери, где его окликнула Сьюзен.
- Каспиан.
Тельмаринец остановился, положив загорелую руку на косяк.
- Моя королева?
- Спасибо, что зашел проверить, как я, - с одобрением сказала Сьюзен.
Каспиан улыбнулся, с трудом подавил желание вернуться в ее объятия и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Едва он оказался в коридоре, его охватило то же непонятное чувство неуверенности и беспокойства, что весь день преследовало Сьюзен, однако оно скоро прошло. Выдохнув, Каспиан повернулся к стражам.
- Охраняй ее, Пипичик, если понадобиться – защищай до последней капли крови. Их обеих, - сказал король, сглатывая комок в горле.
Но ему не нужно было даже этого говорить, храбрый мыш и не мог поступить по-другому.
* * *
В дверь постучали, и, невзирая на то, что измученному Теннету больше всего хотелось упасть в кровать и заснуть, генерал открыл дверь. Вошедший моментально схватил его за рубашку и прижал к стене. Хотя и ниже Теннета - нападавший был силен, и его хватка причиняла боль. Дверь с грохотом захлопнулась, и темные глаза генерала встретились со злыми голубыми глазами Верховного короля, который сжав зубы смотрел на Теннета.
- Мне плевать на тельмаринские интриги и на то, замешаны ли вы в них или нет, - прорычал Питер. – Все заговоры рано или поздно будут раскрыты, и вы лишь навредили самому себе, поскольку первым делом подозрения падут на вас. Но вот что я вам скажу, лорд, первый и последний раз: если ваш меч еще хоть раз окажется направленным на королеву, я прикажу протащить вас по улице и повесить.
В голове генерала промелькнула мысль о том, чтобы оттолкнуть короля, так чтобы тот отлетел на другой конец комнаты, ведь Его величество так необдуманно пришел к нему совсем один, но затем Теннет вдруг обнаружил, что к его горлу прижат кончик Риндона, при этом опытный воин даже не заметил, как Питер достал его из ножен, и лорд почувствовал уважение, к которому примешалась доля страха, когда Теннет почувствовал, как по его шее стекает струйки крови. Да, варварский король заслужил свое прозвище.
- Я ясно выразился? – рявкнул Питер, и в его голосе было больше угрозы и ярости, чем у Каспиана во время их обеих стычек.
Вот кто был превосходным оппонентом, и Теннет внезапно понял, почему Питер был таким хорошим королем в Древности.
- Да, сир, - сказал генерал, опуская глаза.
Питер отпустил его и отступил назад, вкладывая Риндон в ножны.
- Я вижу больше, чем вы думаете, генерал, - холодно сказал Верховный король.- Вы не первый, кто пытается добиться невозможного. И не последний.
С этими словами Питер резко развернулся на каблуках и вышел из комнаты. Теннет, сузив глаза, посмотрел ему вслед, не сказав ни слова.
* * *
Женщины танцевали, но он не отрывал глаз, полных желания, лишь от одной из них.
- Она красива, не так ли? – спросил Эдмунд, глядя на ту, что танцевала перед ним.
Она была рыжеволосая, стройная и гибкая, и Эдмунд хотел ее. Он не раз спал с женщинами, но знал, что эта – особенная.
- Да, мой принц, - согласился Малок, уважительно склонив голову.
- Думаю, я хочу ее, - вслух сказал самому себе Эдмунд, и его собеседник улыбнулся.
- Вам никогда ни в чем не отказывали, мой принц, - напомнил ему Малок. – Этот город был построен для вас, и все здесь принадлежит вам.
- Когда-нибудь я стану королем, - тихо сказал Эдмунд, делая глоток вина.
Где глубоко в подсознании нечто отчаянно пыталось докричаться до юноши, хотело быть услышанным, но рыжеволосая уже была совсем близко, и ее голубые глаза пристально смотрели в его. Она была так красива…
- Уверен, однажды королева позволит вам это, - вкрадчиво прошептал Малок на ухо Эдмунду. – А пока что я бы посоветовал принцу взять то, что ему предлагают, в соответствии с его правом.
Эдмунд ухмыльнулся, и на лице его появилось опасное выражение, когда он просунул палец под браслет на запястье девушки. Скрутив цепочку, так что она врезалась в кожу рыжеволосой, он потянул девушку на себя, и она охотно повиновалась ему. Эдмунд почувствовал исходящий от нее запах меда и желания. А затем он вдруг замер.
- Я забываю что-то важное, Малок, - сказал юноша. – Что-то, что мне нельзя забывать.
- Уверен, когда придет время, принц все вспомнит, - льстиво шепнул Малок, - как он всегда это делает. А пока что возьмите то, что ваше по праву.
И Эдмунд последовал совету колдуна. Откинувшись на подушки, он притянул к себе девушку, и она поцеловала его сладкими губами, а ее руки стало умело ласкать его. Женщины вокруг них продолжали танцевать, их движения становились все быстрее и резче по мере того, как музыка становилась все громче и громче. Пот струился по их стройным телам, а затуманенные глаза ярко заблестели, когда суккубы уловили запах похоти. Одна из них опустилась на колени перед Малоком, и красивый колдун успокаивающе провел рукой по ее волосам, прежде чем запустить в них пальцы и с силой наклонить ее голову. Рядом с ними сын Адама опрокинул рыжеволосую девушку по спину, навалился на нее и страстно, почти агрессивно, стал ее целовать. Хранитель города улыбнулся, залпом допил вино в своем бокале и несколько секунд наблюдал за Эдмундом, прежде чем закрыть глаза, также отдаваясь наслаждению. Она была права: мальчишкой действительно легко управлять. И он сам пришел к ним, как удобно. Это было слишком легко.
Его королева будет довольна.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
)? Или у меня паранойя? 
Вот и я так думаю 
Кстати, по закону жанра, ИМХО, Эд с бальзамом должен вернуться именно в тот момент, когда кто-либо из героев будет лежать при смерти. А учитывая, что Каспиана уже серьезно травили, это раз, и основной целью заговорщиков являются Пэвенси, это два, думаю, что это будет Люси. Ну, или Питер.
Значит, буду выкладывать и не морочить себе голову