|
Глава 8. Бутерброды с луком.
Жданову нужен был совет, и он думал, кто может ему этот совет дать. Учитывая то, что кроме него в тайну посвящена только Маргарита… Но что она может посоветовать? Положить Катю в клинику… Нет, это не приемлемо… Женсовет отпадает сам собой, языки у них… А вот Ольга Вячеславовна – это то, что нужно. Не болтлива, двоих детей родила. Она посоветует, причем не клинику, а что-то простое, народное…
Позвонил ей, напросился на обеденный чай.
Она сразу же начала расспрашивать о Кате. И он рассказал ей о встрече с ней, о ее теперешнем состоянии. Только о том, что ребенок не его, промолчал – даже ей не стоит знать об этом, так он решил.
- Как она себя чувствует, Андрюш?
- В том-то и дело, что неважно. Совсем ничего есть не может. Похудела, в обмороки падает.
- Это мне знакомо! Я, когда Глебом была беременна, три месяца ела только черный хлеб с зеленым луком. А с Варенькой меня на сладкое тянуло. Шоколада хотела.
А еще чай с мятой. Пусть ей мать заварит в термос…
- Да в том-то и дело, что родители не знают ничего. Никто не знает. И Вы, пожалуйста, никому об этом не говорите.
- Хорошо. Но почему вы не расскажете ? Если вы помирились…
- Мы не помирились. Ну, то есть помирились, но не так… Она согласилась, чтобы я был ее другом, как Зорькин, - Андрей усмехнулся невесело, - я согласился. А что делать? Не оставлять же ее одну…
- Это ты правильно решил. Пока так, а потом видно будет. Тогда ты ей посоветуй про чай, про лук и про шоколад. Пусть попробует.
- Я сам ей все куплю, сегодня же. Сама она долго не соберется.
А мятный чай в аптеках продают, или в магазине?
- Чай я тебе сама заварю! Ты после работы поедешь?
- Ну, да. В обед заеду на рынок за зеленью, а к концу рабочего дня к ней поеду. Ей гулять надо. На воздухе быть.
- Поезжай, Андрюша, поезжай! У тебя все получится. Я уверена!
Ольга погладила его по плечу. А когда он пошел к двери, перекрестила в спину, прошептала: « Помоги ему, Господи! Дай счастье за всех нас…».
Весь день Катя ждала звонка Андрея. Хватала трубку после первого сигнала, отвечала на звонки секретарю, если Эльвира отлучалась, но так и не дождалась. Жданов не позвонил. Уже выйдя из офиса, оглянулась по сторонам, вздохнула, и направилась к метро. Она собиралась переходить улицу, ждала зеленый свет светофора, когда ее перехватил запыхавшийся Жданов.
- Кать…ты куда… я тебе сигналю сигналю… Пришлось бежать. Ты мою машину не увидела что ли? Оглядывалась вроде…
- Я не заметила…Ты давно приехал? Позвонил бы…
- Я хотел сюрпризом…Надо же, чуть не упустил тебя. Не обедала, наверное?
Она отрицательно покачала головой, и тут же, предвидя его предложение, испуганно воскликнула:
- Я в ресторан не поеду!
- А я и не предлагаю. Будем гулять. Ты куда хочешь?
- На набережную… К воде… там свежо…
Они долго шли вдоль берега, оглядываясь по сторонам в поисках свободной скамейки, но желающих подышать свежим воздухом, было достаточно много. Наконец, уже отчаявшись найти что-либо подходящее, заметили в стороне от прогулочной аллеи заброшенную скамью совсем не похожую на другие – и конструкция другая, и краска облупилась. Видимо она была из тех, что стояли еще до замены на более современные. По каким-то причинам ее не увезли на слом, а выбросили здесь.
Прошедший день выдался пасмурным, а наступающий вечер обещал быть душным – не иначе ночью будет гроза. А здесь было хорошо. С реки дул легкий ветерок, приносящий прохладу и свежесть. Они смотрели на воду, и ее величавое течение вносило спокойствие и умиротворенность в души.
Андрей занялся пакетом, который взял из машины.
- Кать, шоколадку хочешь?
-Нет-нет! Я сладкое видеть не могу!
Он довольно заулыбался, ответ ему явно понравился.
- А бутерброд с луком?
- С чем?- переспросила Катя равнодушно, но тут же заинтересованно посмотрела в пакет, и в ее глазах зажегся голодный огонек.
Андрей достал нарезку черного хлеба, пакетик соли, и зелень: лук, укроп и петрушку, завернутую в бумажную салфетку. Посолил ломтик хлеба. Положил на него несколько перышков зеленого лука и протянул Катерине, спросив при этом:
- А может с укропом?
- Нет, с луком самое то, ответила она, и принялась с жадностью есть необычный бутерброд, а потом и второй.
А Жданов наливал уже в крышку термоса ароматный чай с мятой.
Катерина с сожалением посмотрела на оставшийся кусок хлеба, но есть не стала, ограничилась чаем. А хлеб стала крошить воробьям, нахальничавшим у самых ног.
Невзначай посмотрела на Андрея, и краска стыда залила ее лицо: сама наелась, воробышков кормит, а он из-за нее не ужинал, голодный сидит, ее развлекает…
- Андрей, а ты сам чего чаю не выпьешь?
Протянула ему оставшийся хлеб, порылась в сумке, и добавила пару печений.
- Ты где обедал? В «Ришелье» или в «Лиссабоне»?
- Да нет, мы теперь с Малиновским на производстве, в столовой обедаем. Комплексный обед: суп, котлета и компот. Как в армии.
- А почему на производстве?
- Так удобнее. Где работаем, там и обедаем.
- Ты хочешь сказать…
- А ты разве не знала? Александр нас на производство спустил. Мечтал, что я вообще из компании уйду. Не дождется!
Катерина расстроилась, готова была расплакаться: это она виновата. Написала доверенность на Воропаева. Но она не ожидала от него такой подлости…
Господи, что Андрей о ней думает… Столько неприятностей она ему доставила, а теперь еще и…
- Андрей, отвези меня домой! Похоже, дождь собирается…
Тут и он заметил, что неожиданно быстро стемнело, и ветер нес не свежесть от воды, а закручивал маленькие вихри из старых листьев и всякого мусора, взявшегося неизвестно откуда.
- Пойдем, в машине посидим…
- Нет, домой…
- Кать, тебе опять плохо?
- Удивительно, но…нет! Совсем даже не тошнит.
Он улыбнулся. Положил термос в пакет.
- Тогда я тебе завтра еще принесу…
- А… ты… ты и завтра приедешь?
- Обязательно! Или ты не хочешь?
- Приезжай! – слишком быстро ответила… Или ему показалось?
Глава 9. Чужой сын
Разговор с Ольгой разбередил Павлу душу. О том, что Глеб его сын, он догадывался, да что там – знал почти наверняка, но прятал это знание в дальнем уголке души, старался не касаться его – так было легче жить. И он прожил с этим полузнанием больше тридцати лет. Жил бы и дальше, если бы не разговор с Ольгой, если бы не подтвердила она его предположения, и если бы не сложилась похожая ситуация с Андреем. Думая об Андрее, он невольно переключался на Глеба. Тоже ведь сын, хотя и вырос без его, Павла, участия. Интересно, каким он стал? Что передалось ему от него, кроме голоса? Что он думает о нем, Павле? Хотя, что он может думать, он же не знает правды. А может, догадывается? Он же уже совсем взрослый.
Что греха таить, Павлу очень хотелось открыться Глебу, поговорить с ним, покаяться, и подружиться.
В молодости таких желаний у него не возникало, а теперь вдруг захотелось, чтобы признал он в нем отца. Тогда он мог бы с полным правом считать, что у него два сына.
Маргарита предлагала родить второго ребенка уже через два года после рождения Андрея, но он считал это преждевременным: надо вначале встать на ноги, добиться устойчивых результатов в работе компании… Когда Андрею исполнилось четыре года, она вновь заговорила об этом, и у него не было причин возразить ей. Он согласился, а потом пошел на попятную: не перенес ее недомоганий, токсикоза. Убедил, что ее плохое самочувствие может отразиться на ребенке, и такую беременность лучше прервать. Больше разговор о детях не возникал. А теперь, в пожилом возрасте он вдруг пожалел, что не родили они еще сына и дочку. И то, что где-то существует его поздняя мечта, не давало ему покоя.
А вскоре подвернулась поездка в Штаты, и Павел решил обязательно найти там Глеба.
Он пришел к Ольге в мастерскую, чтобы взять адрес и ее письмо к сыну. Она была одна. Милко работал над эскизами дома: на этот раз обстановка в мастерской не соответствовала его творческому порыву. А проще говоря, его друг Рональд болел, и Милко не хотел оставлть его без своей заботы.
- Ну, что, Оля, ты приготовила посылочку Глебу и внукам? И адрес не забудь!
- Паш, что ты задумал? Тревожно мне…
- А что я могу задумать? Просто хотел услугу тебе сделать, передать гостинец сыну.
- Признайся, ты хочешь сказать ему, что ты его отец?
- Были такие мысли, отпираться не буду. Хотелось мне пообщаться с ним как с сыном.
Прикидывал и так, и эдак… И решил, что не стоит ничего говорить. Зачем ему жизнь усложнять? Близкими мы все равно уже не станем.
- Вот и хорошо! И правильно! Зачем подвергать его такому стрессу? Он ведь не только отца лишится, он и во мне, матери, разуверится… А ты ему отцом уже не станешь – поздно…
- Не волнуйся, я ничего не скажу. Посмотрю как он живет, передам письмо от тебя. Тебе потом все подробно расскажу…
Они стояли спиной к двери. Он держал ее руку в своих ладонях, поглаживал и временами слегка сжимал ее пальцы.
Стук закрывшейся двери заставил их оглянуться.
- Паш, нас кто-то видел… а может и слышал…
- Ну, видели и видели. Ничего предосудительного увидеть не могли. А слышали вряд ли – мы же тихо говорили.
Конечно, если бы это был кто-то из сотрудников компании, ничего предосудительного он бы не увидел – Павел Олегович со всеми сотрудниками был ласков и добр. И разговор о детях никого бы не удивил – они уже в таком возрасте, когда говорят в основном о детях и внуках.
Так было бы, если бы это не была Маргарита…
Она приехала примерить костюм, который ей шили ко дню рождения. Подойдя к неплотно прикрытой двери, услышала голос Павла и невольно остановилась. Увидела их руки… Не могла заставить себя отойти. Сразу оглушило давнее: «Олюшка…».
Так вот кто она, таинственная возлюбленная, о которой он думал в постели с ней.
Маргарита давно знала Ольгу Вячеславовну, хорошо к ней относилась. И Андрюша ее обожал. Она даже ревновала его…
Маргарита горько усмехнулась: «не того ревновала…»
Странно, но она никогда не связывала имя «Ольга» с «Олюшкой».
Ольга казалась ей такой простенькой, деревенской. Она и сейчас не могла представить их вместе: прежних Ольгу и Павла. Кто была она, и кто он! В то далекое время она искала в его окружении женщину красивее, умнее ее, а он, оказывается, был влюблен в самую обычную, неприметную…
Забыв про костюм, Маргарита прикрыла плотнее дверь и быстрым шагом направилась к лифту.
В их жизни ничего не изменилось. Павел улетел по делам в Америку, Маргарита готовилась ко дню рождения. То, что могло изменить их жизнь, произошло не сейчас. И коли уж тогда ничего не изменилось, стоит ли сейчас говорить об этом? Она говорить не стала.
_________________ Архив Сведения о моих книгах: topic1796.html?&p=1287322#Архив
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Спасибо, Люда! 
