Амалия писал(а):
С личной жизнью сложнее - мне показали, что в этом плане Катя в себя не верила. До начала соблазнения.
Не верила, но мечтала, ты это имеешь в виду? Ведь к к вечеру, когда пьяненький Дрю впервые силился изобразить если не любовь, то хотя бы ревность в 62, она уже наглючила себе всякого разного, включая танцы с уничижением Рафика (12) и "мы ведь любим друг друга" (51) и даже совместную старость в окружении семейства (61), сон посмотрела про танцы на подиуме в военной форме (24), а в дневнике про любовь, которую осталось только Андрею объяснить: "Сегодня я почувствовала, что нужна ему. Только он этого еще не понимает. Как же сделать так, чтобы он это понял? Как сказать ему, что мы очень сильно нужны друг другу." (21-22).
Амалия писал(а):
Пушкарев каждый день выполнял рутинную бухгалтерскую работу по НМ, которую Кате просто тупо некогда было делать. Но, видимо, по мнению Жданчика, Катя и эту работу должна была делать сама, заимев себе 48 часов в сутки вместо 24.
Отличная отмазка
Жданов виноват, что Катя вместо того, чтобы на доступном ему русском объяснить, что ей одной не управиться, давайте я туда возьму - помните, я говорила? - способного безработного, который мой друг, да еще и папу, столько там работы в фирме, которая ничего не производит, не продает, никаких услуг не предоставляет... Э, о чем я? А, да. Так вместо того, чтобы сказать хоть и крикливому, но мягкому, доброму, любимому шефу, что ей нужен помощник, она создает какое-то нагромождение лжи, с самого первого дня предавая доверие Андрея: даже до дома не дотерпела, позвонила Коле и сообщила о новой фирме!
А ведь можно было нормально и открыто привести Колю в НМ, не было необходимости при этом сообщать Жданову, что Коля уже для ЗЛ потрудиться успел.
Амалия писал(а):
А если один в телевизоре видит вздох облегчения, а второй - неловкость, то это просто разные телевизоры.
Я описала, что я вижу в разговоре Кати с Андреем о Коле:
Глаза напряженно расширены, едва не на цыпочки встала, в рот Палычу смотрит, а едва он отказал -
выдохнула, расслабилась и даже полуулыбка пролетела. И полушепотом, про себя: "Ой, хорош..." Спохватилась, замолкла и на него опять смотрит.
Расскажи, что видишь ты, где в этом моменте спрятана Катина неловкость? Запиши подряд, как я пишу, пожалуйста.
Амалия писал(а):
просить за здорового парня, который - действительно - чёрт знает почему не может найти себе работу, это стыдно, имхо.
То есть, ты всё-таки согласна, что Катя не хотела по-настоящему просить за Колю и не хотела, чтобы он пришел на работу в ЗЛ?
Ну, раз стыдно здоровому лбу искать теплое местечко, пользуясь ее служебным положением и зависимостью Жданова от создательницы липовых отчетов? Катя ведь тоже думает так?
Амалия писал(а):
Я так вижу, что Коля сразу метил не меньше чем на место финдира. И никаким шестым подползающим "ассистентом помощника" он не согласился бы быть.
На начало сериала - да. В первой серии его высказывания по поводу согласия Кати на низкую должность секретарши не оставляют сомнений. Но всё меняется. В ЗЛ Коля не может рассчитывать стать финдиром, поскольку это место занято Катей. Но всё же он просит его трудоустроить.
Кстати, а с чего мы решили, что "можно будет попробовать его в должности вашего ассистента" - это про ассистента помощника, а не ассистента финдира? У Кати же две должности
Амалия писал(а):
Доказательство - это конкретное слово или конкретное дело. Ни наедине с Колей, ни даже наедине с собственными мыслями Катя ни разу не проронила ничего, что выдало бы ее план оттяпать Зималетто. Она ничего не сделала Андрею во вред.
Конкретных слов не было и быть не могло.
Когда Пушкарев совсем не шутя говорил, что давно пора ей стать вице, а там уж и пост президента не за горами (26, и еще было), Катя ни разу не ответила, что у ЗЛ есть президент и она его место занять не хочет. И оформлять нормальную доверенность на Андрея она не стала, предпочтя дать порулить неопытному Воропаеву. И когда Павел вызвал ее в ЗЛ, а ее юристы сказали, что возглавить ЗЛ должна она, Катя ни Павлу, ни юристам не сказала - во главе фирмы я ставлю Андрея, хотя у нее была свобода действий, голос Павла был совещательным, а юристы вообще наняты ею.
Так прынц и остался без трона, ведь даже в самом конце мы не услышали, что Катя в него верит и оставляет пост, перейдя на позиции вице.
Всё это, разумеется, было Андрюше на пользу. От забот его освободила.
Амалия писал(а):
Она была категорически против узбекских тканей и подозрительной фирмы, а ведь именно после этой катастрофы ЗЛ оказалась в Катиных руках - в залоге у НМ.
Кроме узбекских тканей вариантов не было. То, что предлагала она, было безопасно, но не выводило фирму из минуса. То есть, не решало возникшие проблемы. А в минусе они оказались из-за провала синтетической коллекции. А за синтетику Катя сама себя корила в зеленом, самом честном дневнике: "Я разорила его фирму. Никогда себе этого не прощу. Нельзя было экономить на тканях. Теперь я это понимаю, но уже поздно. А он даже не винит меня." (32) {Не винит, потому что хоть она сказала авторитетным тоном специалиста, что надо 70% синтетики и более дешевую фурнитуру, другого выхода нет, но они с Малиновским ее идею приняли, потому что (как и позже с узбекскими тканями), оказались без возможности выбирать. А вот за это спасибо уже мудрому Павлу, доведшему ЗЛ до полудохлого состояния.}
Когда появились данные о хилых продажах синтетики, ЗЛ под ждановское "Это конец, компания Зималетто доживает последние деньки" берет кредит у НМ. И в 36 подписан договор о передаче ЗЛ Никамоде, если займ не будет погашен.
Теоретически, если бы им повезло с узбекскими тканями и не было в ту ночь облавы, ЗЛ была бы, вероятно, спасена без привлечения НМ. При очень удачном стечении обстоятельств.
Ведь НМ была озвучена за две-три недели до провала коллекции. И уже тогда Жданов не имел оснований верить в мир розовых поней, он не скрывал: новая фирма нужна, чтобы в случае кризиса поглотить ЗЛ. Банкротство ЗЛ было вполне ожидаемым событием.