|
19.
- Нам надо развестись.
Катя с Мишей уже полчаса молча сидели в гостиной на диване и делали вид, что смотрят телевизор. Приличная семья, в которой у жены начался очередной отпуск, а муж к его началу взял несколько отгулов. Пообедали и уставились в экран. Вот только молчать дальше стало невыносимо.
Миша щёлкнул пультом, но позу не изменил – созерцал тёмный плазменный прямоугольник.
- И что? Разведёмся и пойдёшь жить в соседний дом, нянчить этих девчонок?
- Миша…
- А я тебя прощаю, - Миша снова нажал на кнопку. На экране полицейский автомобиль нёсся в район, где было совершено зверское убийство.
Катя почувствовала, что задыхается от возмущения. Он её прощает!
- За что?!
- Ты увлеклась соседом, - спокойно сказал Миша. – И это можно понять. Миллионер, да ещё с ореолом героя и спасителя малолетних. А у тебя как раз голову снесло от гормонов. Напилась этих вон витаминочек для увеличения шансов и сошла с ума. Это бывает, Кать. Но проходит. Потому что ему ты не нужна. А нужна только мне. Мы – прочная устойчивая семья. Не образцовая, но близкая к этому. Мы всё переживём и будем жить, как раньше. Некоторые прощают жёнам и не такое.
Выхватив у мужа пульт, Катя прервала полицейскую погоню очередным нажатием кнопки. Вот оно что… Миша всё себе объяснил, её обвинил, но тут же снизошёл и простил. Хотя она его вовсе об этом не просила! Ещё и заявляет, какая они отличная ячейка общества.
- Семья без детей – не семья, - крикнула Катя. – А ты, если бы меня любил, то приревновал бы к Жданову, раз уж обо всём догадался.
- Я приревновал, - кивнул Миша, - помнишь тот вечер по поводу окончания учебного года? Я напился, чтобы не наброситься на него с кулаками. Ты на него так смотрела! Так смотрят только влюблённые женщины. Но потом протрезвел и всё проанализировал. И понял – он уедет, а мы останемся. Не стоит мотать себе нервы из-за мелочей. Так оно, собственно, и произошло.
- Он вернётся, - возразила Катя.
- Да брось ты, - муж поднялся и принёс из кухни бутылку белого вина, словно собирался праздновать их примирение и прощение Кати за увлечение другим мужчиной. – Он даже миллионершу нашу послал. Я же устраивал им прощальный обед. Забыла? Не в моих правилах подслушивать, но уж очень хотелось. Так он ей и сказал – Надюша, ты хорошая баба, но моё место в Москве и моё дело – модный дом. Мы будем только коллегами. Так и с тобой. Максимум, на что ты, Катя, можешь рассчитывать, это остаться с ним напарниками по опеке малолетних. И то он будет осуществлять её на расстоянии, при помощи денежных переводов. Если вообще не сорвётся с этого крючка. Так что… давай выпьем, всё обсудим и забудем. Разводиться тебе невыгодно. Было бы к кому уйти, а так…
- Мы друг друга не любим, - привела Катя самый убойный аргумент, принимая бокал. Вино было холодное, как и должно быть.
- Ерунда, - ответил муж, - мы друг друга уважаем, хорошо знаем и это намного важнее.
Катя глотнула, ледяное вино обожгло горло. Ей стало смешно. Сколько семейных сцен и скандалов она видела в сериалах и о скольких читала в книгах… Скандал и развод это всегда крик, битьё посуды, страсти, а у них… Она сообщает мужчине, что не любит его, а ему важнее их устоявшийся быт.
Телефонный звонок прервал её размышления – как перевести разговор в более эмоциональное русло. Как добиться от Миши реакции, чуть менее напоминающей реакции равнодушной мумии.
- Екатерина Валерьевна, это из стационара, - сказали на том конце, - у нас непонятная ситуация с Андрюшей Зотовым. Вы не могли бы подъехать?
- Я в больницу, - сообщила Катя мужу, отставив недопитое вино, и подхватывая сумочку, - можешь завопить вслед, что у меня отпуск, я не должна и на мне все ездят.
Миша промолчал. Выходя на крыльцо, Катя подумала – может быть, дело и не в его равнодушии, а в том, что он всегда был такой – очень спокойный, почти холодный? И если бы он понял, как ей важен детский вопрос, и пошёл ей навстречу, она даже ценила бы это спокойствие и считала признаком надёжности. Но он упёрся, не желая ничего слушать и предпринимать, и теперь…
В стационаре её встретила лечащая врач Андрюши и пожаловалась, что держать мальчика в больнице дальше нет никакой возможности – его уже вылечили и должны выписать.
- Только куда? Мать уехала – в какую сторону и на какой срок никто не знает. А бабка-соседка рассказала, что с ней уже было такое, и что десять лет назад она уже убегала, надолго бросив маленького ребёнка. Правда тогда мамаше и было всего семнадцать, но почему бы истории не повториться?
- И где тот ребёнок сейчас?
- Там был известен отец, и мальчика забрала бабушка по его линии. Увезли в другой город. Девчонку лишили родительских прав. Кажется, она с первым сыном и не видится. А тут никого. Я должна была вызвать опеку, вызвала. Инспектор говорит – дети из детского дома уже устроены по лагерям, путёвок в эти лагеря нет, и забрать его в наш детдом нет возможности. Там идёт ремонт. Будет ребёнок один сидеть среди запаха краски и толпы рабочих. Или уж везти в приют в другой город. А это такой стресс для малыша… Тогда я и подумала о вас… Вы же рассказывали, что ваш сосед взял каких-то ребятишек под временную опеку. Может, Андрейку тоже заберёте? Пока его мамашка не приедет, или не решится с детским домом. Вам и нужно-то всего оставить в опеке заявление. Вам не откажут. Мальчик добрый, спокойный, послушный. Немного отстаёт в развитии, но больших хлопот не доставит.
- Хорошо, - сказала Катя. – Конечно, я готова.
И подумала – даже если бы её предупредили, что ребёнок гиперактивный и доставит хлопоты, она не смогла бы отказаться. Как, наверное, произошло и со Ждановым. Увидел детей и не смог пройти мимо. И это нормально и правильно. Не потому, что он герой, а потому что просто хороший человек.
- Забирайте прямо сейчас, - обрадовалась врач. – Пишите расписку, а выписка у меня уже готова. Я позвоню в опеку, что вы согласились.
Андрюша сидел на больничной койке, прижимая к себе коробку с конструктором. Посмотрел на Катю настороженно, но потом узнал и обрадовался.
- Поедем ко мне, - подмигнула ему Катя. – У меня здорово, тебе понравится. Будем играть, гулять, купаться в озере.
- А мама? Когда мама приедет?
- Я не знаю, маленький. Как приедет – тебе обязательно скажут. Пойдём?
В дом Катя входила, уже забыв об их размолвке с Мишей. Теперь не до скандалов. У неё новая ситуация.
- Это что? – спросил муж.
- Не что, а кто, - улыбнулась Катя, - это Андрей, и пока он поживёт у нас.
- Тогда я пока поживу где-нибудь в другом месте.
- Андрюш, посиди тут, - как можно доброжелательней попросила Катя, указывая на стул в кухне, - я сейчас.
Они с Мишей закрылись в спальне.
- Ты надо мной издеваешься, я понял, - сказал Миша, - начнёшь приводить беспризорников, полагая, что в один момент я прогнусь и позволю тебе совершить эту глупость, усыновить кого-то из них? Никогда. Мне это не надо и согласия, чтобы это сделала ты, я не дам. Я читал – оно нужно.
- Ты читал об усыновлении? – удивилась Катя.
- Уточнял, как это происходит. Так вот, дорогая, пока мы женаты, без моего согласия ничего не выйдет.
- А мы разведёмся, - сейчас Катя была уверена в этом, как никогда. – Мы тихо и мирно расстанемся, потому что уважаем и хорошо знаем друг друга.
Миша открыл шкаф и начал вытаскивать оттуда свои рубашки.
- Не трудись, - Катя достала из тумбочки ключ от соседнего дома. – Мы с… беспризорником, как ты интеллигентно выразился… уйдём сами.
В доме Андрея было тихо и пахло нагретыми досками пола – уезжая, девочки не задёрнули занавески на веранде, а сам Андрей и вовсе об этом не побеспокоился. Хозяйками в доме всё-таки была троица.
- На втором этаже много игрушек, правда, они для девочек, но вдруг и тебе понравится.
На кровати Дашки был целый склад мягких зверей – и от девчонок Иры, и подаренных Надеждой, и выпрошенных самой Дарьей в торговом центре, куда Андрей пару раз брал её с собой. Катя подумала, что зайцы и собачки с розовыми бантиками на шее – это, конечно, девчачья мечта, но в глазах Андрюши засветился огромный интерес и восхищение объемом богатства. Поставив на пол свою коробку с конструктором, он побежал к кровати. Катя улыбнулась – Андрей так и не купил матрасик побольше, и в ногах у Даши лежал ещё валик из Катиного старого пледа – чтобы ноги ребёнка не съезжали на металлическую сетку старой кровати. Андрюшке матрасик был в самый раз – даже с запасом. Катя села за стол, на котором остались разбросанными в художественном беспорядке листы бумаги, карандаши и краски, тронула кончиком пальца Дарьину поделку – пластилинового волка. На лето Даше задали читать «Лесные сказки», читать сама она не хотела, и упорно не запоминала прочитанное, а Ира посоветовала: чтобы ребёнок расслаблялся и имел какую-то опору для запоминания, надо читать совсем чуть-чуть, а потом лепить или рисовать прочитанное. Ира была опытной мамой, а Катя хотела сама стать такой. Улыбнувшись, Катя вспомнила и как старалась избегать встреч с соседом, приходя к девочкам тогда, когда он уезжал к Надежде: или на её фабрику, или в офис, где был хороший интернет, необходимый ему для связи с Москвой и Лондоном, или домой. Второй способ избежать столкновений – позвать девочек к себе. Посадить с ними цветы, посмотреть кино, сходить вместе в гости к Василию и Ире. Потому что каждая встреча после той ночной поездки к больному Андрюше Зотову давалась Кате с трудом. Они перешли на «ты» и когда Жданов говорил «Кать», то произносил это так, что у неё внутри всё обрывалось, коленки начинали дрожать, а сама она слегка заикаться и нести чушь. Она глупела рядом с ним и ничего не могла с этим поделать. Но полностью изолироваться не получилось…
- Тётя, а можно всё брать с кровати на пол?
- Конечно, играй, всем можно играть, как хочешь.
Наблюдая, как Андрюша ползает по полу, устраивая зоопарк, Катя предалась воспоминаниям о встречах, которых избежать не удалось. И понимала – это не вспышка и не мелкий эпизод, как его хотел представить Миша. Просто в ней давным-давно сжималась пружина недовольства жизнью с мужем. Тем, что она пресная и ничем важным не наполнена. Сжималась-сжималась, и приезд Андрея в посёлок додавил её до критической отметки. Теперь Катя уверена: как раньше уже не будет. Вернётся ли Жданов, встретятся ли они ещё или какое-то время (а то и всю жизнь) она будет любить его на расстоянии… Всё равно надо меняться. Дело не в Мише, дело в ней. Им надо разводиться, потому что без детей она больше не может. Как она получит желаемое – будет опекать девчонок, попытается родить от другого мужчины или усыновит младенца, Катя пока не думала. Только чувствовала – это непременно произойдёт. И пусть её мало кто поймёт, наверное, не поймут даже собственные родители, но она взрослая и имеет право решать сама. Без оглядки на окружающих.
- Андрюшка, а давай сходим в магазин за продуктами? – предложила она мальчику. – Потом перенесём зверинец вниз, ты будешь там играть, а я приготовлю нам что-нибудь на ужин. А потом пойдём в гости. У меня есть любимые соседи, а у них – настоящий бассейн!
Наверное, Андрюшу можно было оставить одного, уж его мама делала это постоянно, но Катя так не хотела. Она должна была видеть ребёнка и знать, что с ним всё в порядке.
- Екатерина Валерьевна!
Подходя к калитке и услышав оклик мужа, Катя не сразу сообразила, что это он. Так официально – по имени и отчеству.
- Да, я тебя слушаю.
- Подойди ко мне без… - Миша кивнул на мальчика.
- Подожди, - велела она Андрюше. – Что ты хотел?
- Условия, - сказал Миша. – Давай пойдём друг другу навстречу. Я прохожу обследование, но если детей у нас не будет, то ты с этим смиряешься. Если мне нужно лечиться – буду лечиться. Только никаких вот этих.
- Нет, - сказала Катя, не подумав и секунды. – Мне это не подходит. Андрей, побежали. Где тут у нас магазин с творогом и сметаной? Ты любишь запеканки?
Андрюшка бежал впереди по тропинке, а у Кати зазвонил сотовый – из лагеря звонила Дашка. Отчаянно картавя, принялась рассказывать, как её взяли в команду девичьего футбола и Катя обязательно увидит их соревнования, когда приедет на родительский день. Катя поддакивала, кивала и радовалась. Жить без детей? Ни за что. Она и так долго терпела.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Осталось только Мишаню отодвинуть с дороги, ведь Катюша поняла, что с ее муженьком деток ни своих, ни усыновленных не будет. 
Спасибо, Атлантидочка, за такую домашнюю, добрую и светлую главу. 
начал алкоголем глушить неприятные мысли.
