m@rin@ 
НВ 
agatha 
Мадам - МАСКА, согласна) Кошмар!) Но что ж поделаешь?
ludakantl писал(а):
А нам бы проду дождаться, заглянуть в щелочку, увидеть, услышать...
Я бы тоже была не прочь заглянуть в эту щелочку!))
Sokolova 
Саша ALEPA Завтра будет кусочек побольше
*Продолжение*
Усталость навалилась мгновенно. Всему виной хроническое недосыпание и недоедание, длившееся в течение целой недели. А также нервное истощение, постоянные переживания за компанию и грядущий Совет. Ну, и, конечно же, поведение Андрея. Его каждодневные променады в обнимку с моделями и наплевательское отношение к ней, к Кате, сделали свое дело. Едва время перевалило за полночь, Катерина «сдулась». Глаза начали сами по себе слипаться, а в ушах протяжным эхом зазвучал шепот Морфея. Ей стоило титанических усилий оторвать себя от стула, дойти до комнаты, расстелить постель и залезть под одеяло. Последнее она сделала уже с закрытыми наглухо глазами. Мягкая подушка поглотила голову и все мысли, обитавшие в ней. Где была граница между реальностью и сном, не ясно. Мгновение и подушка превращается в белоснежную пену. Катя проваливается сквозь нее…
Море. Темное, бушующее. Волны нахлестом бьют отогретый солнцем песок. Вал за валом. Все выше и выше. Огромные валуны вырастают в горизонте и движутся все ближе и ближе. Они набирают скорость. Достигают неба, ширятся до необозримых далей. Глубокая тень ложится на берег. Ветер свищет, срываясь на хрип, и кружит, поднимая в вихре песок. Он роится с частыми солеными брызгами прохлады.
Волны близко, они теперь угловатые – блестящие стеклянные прямоугольники – башни с заглавной буквой «Z» на вершине…
Звоном обрушивается звук разбившегося стекла – башни, достигнув берега, спадают, рушатся этаж за этажом. Осколки летят в стороны, втыкаясь в песок.
На смену рухнувшим башням несутся новые. Еще выше, еще масштабней.
Катя видит в них свое отражение, искаженное, размытое. Оно плавает и теряется. И постепенно исчезает. И тут же вдруг вспыхивает силуэт Андрея. Задумчивый тревожный взгляд проникает в самую душу.
«Катя, вы свободны!».
Ухмылка трогает его бесстрастное лицо. Он смеется беззвучно…
Тысячи башен, тысячи зеркал, тысячи смеющихся Андреев Ждановых. Целое войско Зазеркалья выстроилось в линии и стремится вперед. Ближе и ближе. Нарастает. Нависает и…
Башни рушатся. Гремит их взрыв. Первые этажи превращаются в щепки…
«Катя, что вы на меня так смотрите? Не видите, я занят? Правда, Лерочка?»
«Правда, правда» - звенит голос Изотовой.
Треск, скрежет. Облако пыли и вихрь песка…
Силуэт пронзают трещины, он раскалывается, распадается в стороны и рассыпается вместе со стеклом. Ветер подхватывает осколки вверх…
«Катя вы свободны!» - гремит море из новых башен, из сотен тысяч новых башен - стеклянных великанов, вырастающих в горизонте.
Небо пронзает вой сирены и стрелами вспыхивают оранжевые, едкие буквы «Z»…
- Андрей! – кричит что есть мочи Катя и тут же вскакивает, выныривает из сна.
Глаза распахнуты испугом. На лбу выступили мелкие капельки пота. Сердце колотится в бешенном ритме. Требуется некоторое время, чтобы вернулась память. Требуются какие-то ориентиры. Сон ускользнул, исчез безвозвратно, забылся. А на его место не пришло ничего.
Потолок, Энштейн, шкатулка, комната…
Растирая ладошками глаза, Катя откидывает одеяло, свешивает ноги на пол и всматривается в темноту. Очертания комнаты, такие безликие и неважные, постепенно обретают смысл. Дыхание выравнивается. Катя встает и медленно, тихо ступая босыми ногами по полу, подходит к двери, с легким скрипом открывает ее, выходит в коридор. Слышит, как размеренно тикают настенные часы, как гремит работающий холодильник.
Во рту пересохло, там поселилась вселенская засуха…
Безумно хочется пить…
Войдя на кухню, Катя первым делом подходит к графину с отфильтрованной водой и прямо из горла, обхватив сосуд двумя руками, начинает жадно пить. Капельки струятся по подбородку и шее…
Еле слышный шорох за спиной заставляет ее резко обернуться. Темный, едва различимый силуэт у окна, смотрит прямо на нее.
- Ты почему не спишь? – шепчет он голосом Андрея.
Катя вздрагивает, трясет головой, будто бы избавляясь от наваждения. И замирает. Накал нарастает. Андрей держится из последних сил. И вот звучит ее спокойный ясный голосок:
- Андрей? Что ты здесь делаешь?
И все страхи развеиваются. Он шумно выдыхает, расслабляется и слабо улыбнувшись, шагает к ней, обхватывает за плечи и притягивает к себе.
- Катя, Катя… Моя Катя… - шепчет ей на ушко и целует в шею, еле касаясь кожи. Мягкие губы тихо, словно летний легкий ветерок, скользят по щеке и зависают у уголка, чуть приоткрытого рта. – Меня Елена Александровна оставила трезветь…
Катя только сейчас замечает раскладушку. Узкую, преступно маленькую для габаритных размеров господина Жданова.
- Я тебя разбудила? – легкий румянец окрасил щеки, и как чудесно, что темнота великодушно скрыла данный факт. Андрей не увидел ее смущения, не уловил едва различимое дрожание голоса.
- Нет. Ты кралась так тихо… как фея…
Большие свинцовые облака рассеялись, высвободив яркий диск луны. В окно ударил неоновый свет, осветив белое, почти фарфоровое лицо Андрея, с впалыми щеками и легкой ироничной усмешкой, растянувшей губы.
- И я не спал. Не мог уснуть…
- Ты не был пьян.
- Верно. Ты видишь меня насквозь… Я просто не хотел уходить отсюда, от тебя… И, если честно, безумно боюсь уснуть и снова попасть в тот сон, где нет тебя… - подошел к окну, рукой откинул занавеску и взглянул на небо. – Кать, что с нами происходит? Иногда мне кажется, что моя жизнь оборвалась на том злосчастном Совете, а все, что было после этого – жалкая иллюзия умирающего мозга. Я как-то слышал гипотезу о том, что наш мозг не погибает, а выбрасывает в последний момент сильнейший электро импульс, освобождаясь от тела, и отправляется в свободное путешествие. Может быть это глупо… но я… Когда ты ушла… Нет, не так… Кать…
Повернулся к ней, обнял одной рукой и привлек к себе.
- Кать… Я не могу тебя больше терять. Я не вынесу этого еще раз. Ни во сне, ни наяву… Я не понимаю, что с нами происходит и не знаю, вернемся ли мы обратно, в свое время, в свою реальность, но… Я хочу, чтобы ты знала… Мне, на самом деле, абсолютно все равно, где быть, лишь бы ты была рядом… И пусть я умер, пусть все – иллюзия моего тронутого мозга… Это ведь не важно. Важна только ты… И эта луна на небе. Она главная свидетельница моего позора и моего раскаяния… Я врал тебе тогда, когда клялся в любви. В той любви, которую желал выдать за действительную – в страстной любви. Нет. Тогда я любил просто тебя. Я хочу, чтобы ты это понимала, чтобы знала… Я увидел в тебе женщину позже, в ту самую ночь, когда мы были вместе, в твой день рождения, Кать. Но даже тогда я отказывался поверить своим чувствам. Я был слепым идиотом, не сумевшим сложить дважды два. А когда понял, было уже слишком поздно.
Андрей тяжело выдохнул, на стекле образовалось пятно пара, и медленно исчезло.
- Я бы хотел дать тебе все. Я сам всего хочу, - улыбнулся несмело. – Свадьбу, медовый месяц, тебя в своей квартире… И вот ты рядом. Ты со мной. Ты ведь со мной?
- С тобой, с тобой, - успокоила Катя и положила голову ему на плечо.
- А вот и нет! – воскликнул он раздраженно.
- Ты со мной сейчас, а завтра… Завтра я проснусь и увижу другую Катю. И как тогда быть? Как мне убедить тебя другую, что я ее муж, к примеру…
- Неудачный пример, - хохотнула Катерина.
Андрей нахмурился.
- Ну, не обижайся, - поцеловала его в щечку. – Но согласись, что, если бы вдруг завтра в компанию пришла другая Катя, то ничего катастрофического для тебя бы не случилось. Я в том смысле, что она бы не стала напиваться на рабочем месте, и не ушла бы в загул… Андрей, - она вмиг стала серьезной. – Я же все понимаю. Мне было больно, но я…
- Все будет хорошо, - прошептал он.
- Это моя фраза.
Они улыбнулись.
- Что будем делать с Советом? Отчет еще не готов, но ситуация за неделю не намного изменилась.
- А, ничего! Представим все, как есть! Мне, если честно, плевать. Пусть все катится!
- Так нельзя.
- А как можно? Объяснишь мне?
Катя хитро прищурилась.
- Ну, что вы, Андрей Палыч! Я не лучший советчик. Но повоевать все-таки можно. Зачем сдаваться в лапы Воропаева сразу.
- Воительница ты моя! – легкий поцелуй в губы. – Ночь за окном. Ты… ты не хочешь спать?
- Нет. Как теперь тут уснешь!
- Тогда давай не спать вместе!
Катя весело кивнула и снова угодила в жаркие объятья. Кажется, Андрей понял последнюю фразу как-то по-своему.
Скрипнула раскладушка и прогнулась бедная под двумя телами. Пружины растянулись до предела. Но этим двум ошалевшим людям, судя по всему, было сейчас не до слезливых причитаний раскладушки, они были заняты чем-то более важным. А правильнее сказать, самым важным. Догадаетесь чем?
+++
Зорькин видел свой любимый сон. Большая машина черного цвета разъезжает по городу, за рулем – Николай собственной персоной. Он колесит по Москве, раздавая визитки направо и налево всем встречным моделям, которых, кстати, во сне подозрительно много, и все смотрят на него с обожанием, все мечтают прокатиться с ним, даже просто поговорить о нулевых показателях рыночной экономики, а самые настойчивые и вовсе тянут руки, чтобы потрепать его жирафика на любимой жилетке. Но они все не важны! Зорькин уезжает от них. Он ищет свою единственную – Викторию, пленительную брюнетку с обложки журнала, запавшую ему глубоко в сердце. И сомнений не было, что это любовь - первая и единственная. Коля был в этом абсолютно уверен! И крайне редко ему удавалось просто увидеть ее хотя бы издалека. Но сегодняшний сон был особенным. Вика появилась почти сразу и сходу начала признаваться в самой пламенной любви… И тут…
Тут вдруг раздался настойчивый звонок в дверь. Колька вскочил на ноги и поплелся открывать. Часы показывали семь часов утра.
- Убью, - бормотал он сквозь зубы. – Кто бы это ни был.
Гневно распахнул дверь, и едва не крякнул. Вот даже, если бы сейчас перед ним на лестничной площадке предстал хор милиции с песней «Муси-пуси» Кати Лель, то эффект был бы не столь масштабным и впечатляющим, как от этих гостей.
В проеме двери стояли Жданов в обнимку с Катюшкой. Оба с краснющими глазами, сонные, вялые и чем-то недовольные.
- Учтите, у меня есть лук и осиновые вязальные спицы! И вообще моя кровь отвратительна, - предупредил Зорькин, с опаской поглядывая на Жданова.
- Коль, теть Люда дома? – толкнула его в плечо и вошла в дом.
- Нет. На даче.
- Отлично! – Катя хлопнула в ладоши.
- Интересно, что в этом отличного?
- Колька, нам нужна твоя светлая голова!
- Так-так! Стоп, - вытянул руки вперед. – Я же сказал, что у меня есть все эти вампирские амулеты.
- Ну, и прекрасно! Коленька, миленький!
Андрей вмиг насторожился, стал подозрительным и хмурым. А Катю несло.
– Коль, без тебя не обойтись! Ты же такой умный. Ты гений! И ты ведь поможешь нам? Кстати, вы ведь не знакомы? То есть ты не знаком. Николай Антонович, позвольте вам представить Жданова Андрея Павловича.
- Которого из них?
- Того, который все еще не прочь постучать по вашей умнейшей голове, господин ЗорькИн.
- Андрей! – кинула на него осуждающий взгляд. – Коль, нам нужно срочно решить загадку. И чем быстрее, тем лучше.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
О прода, а я первая 
... Можно, конечно, надеяться, что он ничего не заметит, но я бы на это не уповала.
неужели они сошлись в одной точке! Ура! Ура! Ура! Но всё равно как следует порадоваться за них не получается 
вместе с героями боюсь возможности их следующего перемещения. Или есть надежда, что они уже успешно преодолели все необходимые им уроки? 
сЫкрет)) Но скоро уже, скоро все раскрою. Чуть-чуть осталось))
