НРКмания

Алла, поздравляю Вас с днём рождения! Будьте здоровой и счастливой! И пусть Ваши идеи, усилия и пожелания всегда воплощаются наилучшим образом!

_________________
Время от времени следует говорить глупости, это способствует созданию теплой дружеской атмосферы. (Макс Фрай "Лабиринты Ехо")

С Днем рождения, Аллочка. Счастья вам и вдохновения, и пусть все мечты сбываются, а все желания исполняются.

agatha
farayla

Спасибо огромное!)) Очень приятно!!





*Маленькое, но продолжение*




- Андрей, у тебя встреча с банком через полчаса. Если очень постараешься, успеешь! – словно мощный взрыв ворвался в их мир чувств, мир ощущений, голос Виктории Клочковой. И это еще хорошо, что она поленилась войти в кабинет и сказать лично, а сообщила по громкой связи. – Жданов! Ау! Ты там что, вместе с Пушкаревой коньки отбросил? – вежливо поинтересовалась она.
- Не дождешься! Кто ж тебя терпеть то будет, если меня не станет? – рявкнул Андрей, отстранившись от Кати и чуть привстав на локте.
И что на него нашло? Он же сейчас чуть не… И это в кабинете, в офисе, посреди бела дня, и при не запертых дверях! Боже! До чего он докатился?
Понятно, Катя – она не в себе от пережитого стресса. И до сих пор вон смотрит, как оглушенная сильным ударом по голове.
Она медленно повела головой. Посмотрела на него, полураздетого, затем на себя… У нее и вовсе с одеждой было, скажем так, плохо. Точнее она почти отсутствовала. Понимание этого до Кати дошло не сразу, но мгновенно. Это отразилось на лице, которое вспыхнуло красными пятнами, а руки инстинктивно кинулись прикрывать голые места.
- Кать… Катюш… - погладил пальцем ее запястье. – А давай плюнем на все и поедем ко мне!
- А как же банк? – попыталась встать, но Андрей дернул ее за руку и усадил обратно на диван.
- А банк подождет до завтра! – приблизился к ней вплотную.
- Не подождет! Им расписка сегодня нужна! – Катя тяжело задышала.
- Черт! – выругался он и отстранился. – Тогда давай я заеду в банк, ты меня подождешь в машине, и потом поедем ко мне!
- У меня сегодня две важные встречи с президентами компаний, которые изъявляли желание к очень выгодному сотрудничеству еще в Берлине! – воспользовалась тем, что Андрей отвернулся, похватала вещи и скрылась в каморке. Жаль, что замок сломан. Причем, по ее же вине…
Катя наспех оделась. Села за свой стол и положила голову на его холодную гладкую поверхность. Грусть снова окатила ее.
Андрей, дав время Кате переодеться, не выдержав больше пяти минут одиночества, вошел в каморку, но увидев ее такую поникшую, снова безумно испугался.
- Кать, тебе опять плохо? – подскочил к ней и начал трясти за плечи.
- Нет… Просто я… Нормально все, - попыталась улыбнуться. – Правда, нормально! – добавила для пущей убедительности.
- Точно? И сердце не болит? И голова не кружится? – подозрительно просверлил ее глазами. – Может, все-таки я отвезу тебя в больницу?
- Нет! Не надо… Все хорошо. Просто должно пройти какое-то время, наверное, прежде, чем я смогу спокойно относиться к своим родителям… И прежде, чем привыкну, что они мои бабушка и дедушка…
- Кать… Я с тобой! Я хочу, чтобы ты знала об этом! Слышишь? – взял ее ручку и тихо прикоснулся губами к тыльной холодной стороне.
- Я знаю… - улыбнулась. Теперь уже искренне, даже доверчиво.
- И ты со мной! Помни об этом, когда будешь встречаться с этими прЫнцами заморскими без моего надзора!
- Я постараюсь не забыть!
- Что? Какая же ты коварная, Катенька! – пощекотал ее за бочок. – Только попробуй любезничать с чужими дядями!
- И что же будет? Вы меня премии лишите, Андрей Палыч? – хихикнула Катя.
- Я тебя сна лишу! – загадочно сверкнул глазами. – Как минимум на три дня! – быстро поцеловал ее в возмущенно надутые губки. – Все, я побежал! Иначе банку сегодня не видать моей расписки! – тяжело вздохнул и скрылся за дверью.
А Катя сидела и улыбалась. Еще каких-то полчаса тому назад она почти умирала от горя, в прямом смысле этого слова! А теперь была счастлива! Какое-то волшебство пронзило ее насквозь. И хотелось смеяться, петь озорные и глупые песенки. Чего уж тут мелочиться? Ей даже Вику хотелось в этот момент обнять и кружить ее в танце! Вот такие бредовые идеи вызывает в ее, некогда светлой и даже гениальной голове, один только поцелуй Жданова! Ну, не один, если признаться честно… Но, образно говоря, смысл тот же!
Сейчас главное – не терять этого настроения, и не думать о родителях! Пока не думать…

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Леонид Валерьевич Пушкарев. 16 лет. 1979 г. (Фотография, к сожалению, утеряна. Сгорела во время пожара в 1982 году)




Леонид Валерьевич Пушкарев. 18 лет. 1981 г. (Из личных фото архивов Ивана Беликова, лучшего друга Леонида. О существовании фотографии семья Пушкаревых не в курсе)

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Анастасия Михайловна Пушкарева (Полянская). 7 лет. 1969 год. (Находится в личных фото архивах семьи Полянских)





Анастасия Михайловна Пушкарева (Полянская). 19 лет. 1981 г. (К сожалению, фотография утеряна. Сгорела во время пожара в 1982 году)

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Изумительные фотки!

oshera, спасибо!)




*Продолжение*




Рабочий день оказался длинным и насыщенным множеством событий, а также встречами с представителями испанской и берлинской компаний. И Катя едва держалась на ногах уже после обеда, которого у нее, кстати, не было, так как встреча с испанцами затянулась на полтора часа. Радовало только то, что время это было потрачено не зря. Степень сотрудничества и количество подписанных контрактов превзошли всяческие ожидания. Они спасительно важны для «Зималетто». Особенно стоящим предложением испанцев стала идея создания совместного проекта. Их компания «lluvia», работающая в широком диапазоне производств, наряду с пошивом одежды, выпуском рекламных роликов и документальных фильмов, созданием телевизионных шоу-программ, решила провести у них в Москве большой музыкально-цирковой фестиваль. А в рекламной компании и на самом мероприятии пожелали видеть моделей и коллекцию именно их марки – «Зималетто». Это крайне интересно, заманчиво и даже воодушевляюще… было бы, в любой другой день, но не сегодня. Сейчас Катя едва держится и со всех сил улыбается Альберто – главному креативному директору компании «lluvia», который любезен ничуть не меньше, а по словам Маши Тропинкиной, так и вовсе на нее «запал». Маша, как всегда преувеличивает. Но не это сейчас беспокоит Катю. Сильные головокружения могут быть следствием нервного стресса? Что же с ней такое происходит?
К пяти часам пришел Андрей. Ворвался в кабинет, как смерч или торнадо. Волосы взъерошенные, глаза блестят и метают гнев и ярость. Увидел Катю за своим столом, устало держащую в руках бумаги, с бледным лицом, и замер на месте. Хотел что-то сказать. Но оборвал себя на полуслове. Перевел дыхание. Подошел и сел напротив.
- Устала? – спросил, наконец, он.
- Все хорошо, - прошептала Катя и улыбнулась пересохшими губами.
- Вижу я, как тебе хорошо! Катюш, давай в больницу тебя отвезу!
- Нет! – поспешно сказала она. – Не надо… Я просто перенервничала, вот и… Все пройдет. Нужно только выспаться.
- Так! Я все понял! Собирайся! – встал и стукнул ладошкой по столу.
- Куда?
- Домой тебя отвезу!
- Ко мне домой? – спросила она неуверенно.
- Очень хотелось бы к себе… Но ты же не поедешь, - засмеялся глазами. – А тебе вообще сегодня не надо было работать! Я совсем дурак, не додумался тебя отвезти домой еще утром!
- А там родители… Рядом с ними мне было бы еще невыносимее… Я думала, здесь успокоюсь…
- Черт! Катюш, прости меня! Все не так! Я все делаю сегодня не так… Будь проклят этот банк! Они из меня столько крови выпили!.. Но сейчас не об этом… - повернул голову вправо и заметил, что букет роз, которые он бросил утром, бережно поставлен в вазу с водой. – Кать, я даже цветы тебе забыл подарить…
- Это мне? – большие глаза посмотрели с неподдельным удивлением.
- А кому же еще я могу, по-твоему, их подарить? Катюш… - встал, взял вазу с цветами и протянул ей. – Я… Я тебя люблю…
- И я тебя… - крупная слеза скатилась с левого глаза и упала на ворот ярко-желтого пиджака.
- Ну, что ты… - подошел к ней, провел пальцем по щеке. – Не надо больше плакать. И… Кать, а давай к родителям вместе пойдем! Со мной тебе ничего не надо бояться.
- Я… Я не знаю… Что они подумают?..
- Если ты не хочешь, мы ничего им пока не скажем… Ну, что мы вместе… Я приду, как друг… Как ты скажешь, так и будет!
- Я должна поговорить с ними одна… Я справлюсь.
- Что ж… - Андрей заметно расстроился. – Тогда поехали?
- Поехали! – махнула рукой и двинулась к каморке, слишком быстро. Не рассчитала силы и едва не упала, если бы не подскочил Андрей и не поймал ее. Стены плыли волнами и накатила легкая тошнота.
- Кать… Катюш, ты как? – похлопал по щеке.
- Все нормально… - выдохнула она.
- У тебя что-то болит? Не молчи, Кать!
- Голова кружится… Ничего страшного. Все пройдет… - медленно поднялась на ноги, постояла на месте, а затем, тихо переступая, скрылась в каморке. Андрей смотрел внимательно, недоверчиво, но молчал. А потом помог ей одеть пальто. Взял сумку. И подхватил ее на руки.
- Андрей, не надо! Я сама могу! – попыталась вырваться, но бесполезные вялые попытки не увенчались успехом, руки держали крепко.
- Я вижу, как ты можешь! – пробормотал он и вышел из кабинета.
- Вика, уйдешь сегодня раньше, уволю! И все звонки чтобы были записаны, как следует! – зло бросил он и пошел дальше. Клочкова не просто была удивлена, а ошарашена. «Жданов Пушкареву на руках носит? Мир сошел с ума!» - читалось на ее лице.
Но Катя решила ничего не замечать. Пусть Андрей сам выкручивается!
Таня, увидев их, как закричит издалека:
- Катька, тебе опять плохо? – голос ее услышал весь этаж. Прохожие резко обернулись и непонимающе посмотрели на президента компании, который держит на руках свою помощницу. Об утреннем случае с обмороком никто, видимо, в курсе не был. И спасибо за это девочкам! Хотя, поздно расслабляться. До лифта они еще не дошли.
- Кать, что с тобой? – присоединилась Маша.
- Девочки, со мной все нормально… Просто…
- Катерине еще не совсем полегчало, поэтому я решил доставить ее домой лично. Здоровье моих сотрудников – наиважнейшая задача для меня, как руководителя! – сказал Андрей важно, крайне озадачив дамочек своим официальным тоном. А они-то уже думали, что у него с Катюшкой что-то есть, и это что-то весьма серьезное. Ошиблись?
Воспользовавшись их явным замешательством, Андрей сорвался с места и забежал в лифт.
- Уф… Им бы в разведке работать!
- Им просто интересно.
- Защищаешь? – улыбнулся и поцеловал в щечку.
- Немножко, - улыбнулась в ответ.
Через минут пятнадцать они уже стояли возле подъезда. Андрей заглушил двигатель и вопросительно повернулся к ней.
- Может быть, все-таки вместе пойдем?
- Нет, я сама должна…
- Ну, как ты дойдешь? Я не могу отпустить тебя в таком состоянии! Нет, Катя! Я доставлю тебя до самой квартиры. А там, если хватит совести, можешь меня выгонять! – вышел из машины, открыл дверь с Катиной стороны, и снова поднял на руки. Так и пошли.
- Ого! Я что-то пропустил? Пушкарева, ты замуж уже вышла что ли? – Зорькин появился из-за угла, и направлялся он, судя по всему, тоже к ним домой.
- Коля! – воскликнула Катя. – А я…
- Екатерине Валерьевне не хорошо, - мрачно ответил за потерявшуюся Катю Андрей.
- А вы ее лично решили доставить? – хитро прищурился Коля.
- Это мое дело. А с кем имею честь говорить? – холодно спросил он.
- Николай Антонович Зорькин, - уверенно протянул Жданову руку.
- Не скажу, что приятно…
- Взаимно! – громко пробормотал Зорькин. – Но… Кать, а что с тобой? – всполошился он.
- Коль, я потом тебе расскажу… Ничего серьезного. Голова кружится…
- Так давай я тебя донесу до квартиры! Не зачем задерживать господина Жданова! – эффектно поправил очки.
- Мальчик, я тебе не доверяю! – бросил Андрей и двинулся к двери. Колька уныло поплелся следом. Он обиделся. И почему-то очень сильно.
Дверь им открыла мама и от удивления даже в ладоши хлопнула.
- Андрей Палыч? Катенька! Ну, что же вы стоите? Проходите! – она засуетилась, принимая одежду и выдавая тапочки. – А почему на руках?
- Катя себя неважно чувствует, - вежливо ответил Андрей, помогая Кате снимать сапоги.
- А что случилось?
- Мам… - Катя осеклась. – Ничего страшного… Перенервничала немного…
- Катенька… - прошептала мама расстроено, но потом взяла себя в руки. – Так, проходите за стол! Мы как раз ужинать собирались. А тут вы… И так рано сегодня, Катюш. Правда, ничего не случилось?
- Правда, - ответила Катя, держась за локоть Андрея изо всех сил.
- Валера! Валер! Посмотри, кто к нам пришел! – крикнула мама.
Они вошли на кухню. Полковник Пушкарев выглядел сегодня совсем не так грозно и гордо, как обычно, когда встречал новых не совсем знакомых гостей. Он и Жданова не сразу заметил. Виновато смотрел на Катю. Даже привстал со стула. И чего-то ждал от нее. И боялся чего-то.
«Вечер обещает быть не скучным!» - подумал Андрей, крепко поддерживая Катю, а свободной рукой поглаживая в кармане маленькое гладкое колечко, успевшее стать теплым от его ладони.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

*Продолжение*




Сцена примирения отца и дочери оказалась самым ярким и приятным воспоминанием этого вечера. Даже Зорькин едва не прослезился. Смотрел умилительно, и жевать перестал. Для него вся эта история с пожаром и гибелью настоящих родителей Катьки прозвучала впервые. И сказать, что он был удивлен, значит, ничего не сказать. Коля был ошарашен. А тут еще Жданов рядом сидит, мило улыбается, и уходить явно не собирается. И что он тут забыл? Неужели не видит, что у людей тут драма разыгралась, и вежливый человек должен был бы уже давно за дверью исчезнуть? Коля бросал на него короткие подозрительные взгляды, которые оказались не такими незаметными, как он надеялся, потому что Жданов тяжело вздохнув и потеряв, видимо, терпение, поймал его взгляд и посмотрел в упор вопросительно. Зорькин нервно пожал плечами и отвернулся.
- Катька, ты не представляешь, как я боялся, что ты правду узнаешь! – громко заявил Пушкарев и выпил очередную порцию наливки. – Я даже контакты с Полянскими оборвал, когда в Москву переехали. Полянские – это родители твоей мамы, Настеньки. Но они, надо сказать и не рады были с нами знаться. Интеллигенты х… - оборвал себя и прокашлялся. – Они Леньку почти ненавидели… Волком на него смотрели. А он им улыбался, и вежливо всегда обращался… Доброе у него сердце было… - одинокая мужская слеза скатилась из глаза. Алкоголь брал свое, и чувства все обострились. Жаль язык переставал слушаться. – Вот только веселье ему голову сносило. Глаза блестят, чертики пляшут… Придет выпивший, но такой счастливый. И ничего ему нипочем! Ни крик мой, ни просьбы… Вот и погубило его это веселье…
- Пап, я его совсем не помню… - по Катиным щекам текли слезы, губы дрожали, но она слушала молча и внимательно, боясь пропустить слово. Андрей переживал за ее состояние. Бледность никуда не исчезла с лица, и голова, наверное, продолжает кружиться. Он нащупал под столом ее руку и успокаивающе сжал.
- Ты же маленькая совсем была, - Пушкарев начал икать.
- Ну, какая маленькая! – возразила Елена Санна. – Говорила она уже и бегала даже. Катенька наша все рано начала делать, схватывала все на лету. И Леньку с работы с завода встречала с криками «Папа». Неужели совсем не помнишь, Катюш?
- Не помню, - Катя печально покачала головой.
- Возможно, во время пожара она сильно перепугалась, и это повлияло в дальнейшем на память… - пробормотал Андрей, но его все услышали и посмотрели так, будто впервые видят.
- Андрей Палыч, а что же вы сидите в сухую? – спросил сильно захмелевший Пушкарев.
- А я за рулем.
- Отставить! Отговорки не принимаются! Ленка, ставь ему стакан! Бери, Андрей Палыч, Леньку с Настенькой помянем! – горько вскрикнул он. У Андрея не было шанса отвертеться. Покорно взял стакан в руки, и, не чокаясь, выпил странную по цвету жидкость. Горло сильно обожгло. И он зашелся в приступе кашля.
- Крепкая получилась в этом году! – прокомментировал Пушкарев. – Я однажды, во время службы, сделал по секретному рецепту сослуживца такую настойку, что ложка огнем полыхала! Вот это смесь была! Мы с ребятами языки себе опалили. Все в медчасть пошли. А там такая история приключилась… - изрядно опьяневший Пушкарев, сел на своего любимого «конька» - рассказы историй времен его службы. Андрею пришлось выполнять жертву слушателя. Но так было только поначалу. После третьего стакана история про медведя, напавшего на лагерь показалась ему безумно увлекательной, а Валерий Сергеевич оказался чудесным рассказчиком и человеком хор-р-рошим. В свою очередь для Пушкарева случай с утечкой информации о новой коллекции «Зималетто», поведанный начальником его дочери, оказался не только интересным, но и смешным.
Пьяный смех доносился с кухни, где сидели двое. Зорькин давно ушел домой, так и не дождавшись от Кати объяснений. А сама Катя, встав из-за стола минут пятнадцать тому назад, пошатываясь, ушла в свою комнату. Куда в скорости заглянула мама.
- Ты не спишь еще? – медленно вошла и села на краешек расстеленного диванчика. – Катюш, ты, если хочешь, зови меня бабушкой… - она нервничала и Кате в глаза не смотрела.
- Мам, ну, что ты выдумываешь? Я очень рада, что вы не оказались совсем чужими людьми… Но даже, если бы было так, то… Вы же меня вырастили… И вы мои настоящие родители! Это даже не обсуждается! Лучших и быть не могло… Хотя я не помню их…
- Катенька… - мама обняла ее и погладила по голове. – Мы тебя с Валерой очень любим! – она заплакала.
- Мам, ну, что ты опять плачешь? Прекрати! Все хорошо!
- Все-все! – вытерла уголки глаз. – Катюш, а как ты себя чувствуешь?
- Нормально, мам… Посплю и совсем пройдет…
- Ну, тогда спи… Спокойной ночи, - поцеловала ее в лобик, как в детстве. Но подойдя к двери, остановилась и обернулась. – Катенька, а Андрей Палыч… Он… Сам принес тебя домой и остался… Не может же начальник так… Катюш, скажи правду! Между вами что-то есть? – щеки Кати вспыхнули красным. На фоне бледности лица смотрелось это пугающе контрастно. – Катя… - выдохнула мама, поняв, что все догадки ее подтвердились. – Но он же такой…
- Какой?
- Взрослый он! Вот какой! И начальник твой… Да и в журнале про него писали, что он…
- Мам, я знаю все! Я все знаю! Но мам… Я его люблю…
- Любишь? – она была потрясена. – Правда, любишь? – Катя смущенно кивнула. – А он?
- Говорит, что любит…
- Говорит! Говорить можно многое! А сама как считаешь? Сердце твое что подсказывает?
- Любит… - спрятала лицо в одеяло.
- Дела… - мама хлопнула в ладоши. – Кать, ты только не бросайся сразу в омут с головой! Подумай хорошенько! Сердце оно, конечно, не обманет, но может ошибаться…
- Мам, я и так думаю! Голова идет кругом…
- Что, сильно кружится, да?
- Я образно, мам.
- Образно… Катенька, все, я пошла. Спи, моя хорошая… - прошептала она, выключила свет и вышла.
Катя сильно зажмурила глаза. Усталость навалилась с новой силой и через несколько мгновений унесла ее на вершину горы, где сильный ветер трепал ее одежду и низкие свинцовые тучи проплывали мимо с большой скоростью. Вокруг преобладали темные тона. Голые камни с редкими кусочками мха скользили под босыми ногами. Она бежала по тонкому хребту самой вершины. А вокруг нее сквозила все та же пустота и холод. «Здесь никого нет! Ты одна» - шептал ветер. «Одна» эхом стучало это слово в висках и разносилось по склонам гор, превращаясь в много звучный хор, сводящий с ума. Катя схватилась за голову и присела. Как же больно! Эти звуки заставляли ее корчиться на холодных скалистых камнях, и кричать: «Хватит! Прекратите!».

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

По закону жанра, должно быть с ней происходит беременность.

Жалко Катю, столько на нее сразу свалилось. Желаю им быстрее войти в колею.


Alla Savos, спасибо!

_________________
Улыбка - это оружие против врагов. Улыбайтесь чаще и врагов станет меньше.
http://www.youtube.com/watch?v=91BFk1z7RJI

_Afonya_




-25-




Ему снились горы - мрачные, скалистые, окруженные беспросветными тучами и безлюдной пустотой. А на хребте самой вершины стоял силуэт девушки. Лица ее он не видел. Только белое платье развевалось на сильнейшем ветру, и было самым светлым пятном среди холодной темноты.
Она манила его. Почему-то девушка эта казалась самой родной и нужной. Даже не девушка, а та энергия, та суть, что заключалась в ней, такой безликой, но безумно близкой.
Но она стоит слишком далеко, слишком высоко. Он карабкается на гору, срывая руки в кровь, и снова падает вниз, вместе с кусками камней и сырой земли. Ветер свистит в ушах, сливаясь с криками птиц – хищных странников, вечных путников небес. Этот звук расплывается, расползается вдоль гор, и вдруг врывается новый – «Одна», и он эхом стучит об скалистые камни, взрывая облака на куски. Это кричит она. Это она - одна.
Он снова и снова ползет наверх, без устали, без передышки. Белое пятно. Вот оно! Еще совсем немного. Только бы устоять перед беспощадным ветром, только бы удержаться на этой высоте. Она близко. Платье распласталось по камням. Она судорожно сжимает голову и что-то шепчет. Он почти слышит ее дыхание.
Девушка без лица совсем рядом. Он делает последний рывок и оказывается на самой вершине. Подходит к ней, поднимает с земли и прижимает к себе. И так легко становится на сердце, словно живительная вода окропила его изнутри. Но кто же она? Почему лица не может разобрать?
Внезапно сильный порыв ветра разбивает их и отбрасывает в стороны. «Одна» - снова вернулось эхо и прозвучало еще мощнее и разрушительнее. Все вокруг взорвалось и затрещало. Горы принялись рассыпаться на куски, на огромные валуны, заполняющие пустые равнины. Она исчезла, растворилась. Осталось одно лишь белое платье, медленно кружащееся и опадающее вниз, на камни. А он продолжает стоять наверху, нетронутый и невредимый, наблюдая за происходящим. Но ее нет рядом. И стало очень больно, словно это он кубарем свалился вниз и разбился, словно это у него внутри взорвались горы и ветер мчится в ритме танго, и брызги серые летят о стенки осиротевшего тела.
Андрей делает глубокий вдох и вскакивает, распахнув широко глаза. Дикие звуки эха все еще звучат у него в ушах. Но он понимает, что это был всего лишь сон, хотя и слишком реальный, будто бы все было наяву…
Так, все! Хватит! Дурные сны – всего лишь признак нервных переживаний. К счастью, они быстро забываются, в отличие от драм жизненных. Но где он находится? Уж точно не у себя дома.
Прошло секунд пять, не меньше, прежде чем Андрей понял, что стол возле раскладушки, на которой он спал, ему знаком. Это же кухня! Кухня в квартире Пушкаревых… Неужели он вчера так напился, что не смог добраться домой? Судя по полному провалу в памяти, настойку Валерия Сергеевича он пробовал рекордное количество раз для одного то вечера. Но как неудобно получилось перед Катиной мамой, то есть бабушкой… Да и перед самой Катей! У него же такие планы были на этот вечер! Еще с вчерашнего утра запланировал. Но не реализовал!
Андрей поднялся с раскладушки и подошел к окну. На улице было еще темно, но скоро должен начаться рассвет. Это понятно по светлеющему на горизонте небу.
А настойка оказалась действительно хорошей. Никаких последствий, никакого похмелья и головных болей. Рубит она сразу, конечно, но зато без следов на утро.
Прислонился лбом к холодному стеклу.
Боже, как все изменилось… Еще месяц назад он собирался жениться на Кире, прожить стандартную, скучную, но определенную жизнь. Были лишь небольшие проблемы с компанией. Точнее большие! Но тогда они его почти не беспокоили…
Пока не вмешался Ромка и не начал говорить, в какой грязи они оказались, и могут оказаться еще в большей, если вовремя не подсуетиться. Он предлагал тогда охмурить ему свою же секретаршу, которая на его невнимательный взгляд и придирчивый, испорченный вкус казалась чересчур некрасивой, даже странной. Хотя ключевое слово – не привлекательной. Какой идиот он был! Если не замечал ее...
А теперь все перевернулось с ног на голову. Все наоборот! То, что казалось плохим и скверным, стало жизненно нужным и родным. И он изменился! Это уж точно! Даже сам это почувствовал. Будто кто-то залез в его голову и понажимал какие-то кнопочки, подергал за веревочки, поставил перед глазами другую картинку и губам велел говорить по-другому, а мозгу соглашаться с губами. Бред? Возможно. Но так он чувствует себя в данное мгновение, пытаясь сравнить с другим собой, из прошлого.
Тогда многие вещи казались - неважными, и они легко забывались в орущем громкой музыкой клубе, и в объятьях малознакомой красотки. Он словно перематывал таким образом свою жизнь, как скучный фильм, перескакивал дальше – из двадцати шести в двадцать семь, затем в двадцать восемь. Теперь ему уже тридцать один. И так случилось, что он нашел в себе силы остановиться, нажать на плэй и посмотреть эту жизнь в мельчайших подробностях. И она оказалась не скучной. Скорее сложной, иногда даже трудной, но невообразимо многообразной.
А еще он влюбился. Столько лет не верил, что любовь существует. Считал ее выдумками витающих в облаках романтиков и громко смеялся, когда очередной друг твердил, что полюбил. Ромка всегда разделял его это убеждение. И они смеялись вместе. Но какими же глупцами они были!
Любовь – это не просто дурацкое чувство или пафосное изречение! Это когда дышать не можешь, когда любимой нет рядом, когда хочется ее схватить и сдавить сильно-сильно, прижать к себе и раствориться в ней, когда она улыбается, и сердце до краев наполняется нежностью… Когда от одного только ее голоса мурашки идут по спине и наступает дикое возбуждение. Это какая-то бесконтрольная непонятная сила, которая делает тебя неимоверно счастливым и безумно несчастным, до боли поверженным, когда эта сила не с тобой.
Андрей тяжело задышал. Стекло мгновенно запотело. Он провел пальцем, растирая эту серую дымку своего дыхания, и заодно, сумбурные мысли, скачущие в его голове.
Спотыкаясь, прошел до коридора. Нашел ванную и вошел внутрь. Посмотрел в зеркало и показал себе язык, а затем залез под ледяную воду и стоял под ней, пока горящие колики не пронзили полыхающее тело.
Совсем скоро Новый год. Нужно срочно что-то решать. Без Кати он уже не сможет, это ясно. Но как сделать так, чтобы на январские праздники она поехала вместе с ним, неважно куда, хоть на море, хоть в пустыню, хоть в тайгу! Главное, чтобы была рядом, и чтобы она помогла избавиться ему от давящей, сжимающей горло грусти, и от страха, который стал беспокоить его совсем недавно, появляясь неожиданно и исчезая точно так же. Она излечит его… Он почему-то в этом уверен…
Нашел дверь ее комнаты и тихо вошел внутрь. Катя мирно спала, закутавшись почти с головой в одеяло. Во сне она что-то шептала. Кажется, «Хватит» и «Прекратите»… Ей тоже снится кошмар. Андрей даже улыбнулся. Все-таки есть некая ниточка, связывающая их и неважно что это, любовь или нет. Неважно, какое слово ты даешь этому чувству. Важно, что оно есть.
- Катюш… - прошептал он и убрал с лица светлую прядь. Она заворочалась, но не проснулась. Ну, и пусть еще поспит! Катенька! Как же ты вымоталась за эти дни. А все по его вине и по вине «Зималетто», будь оно не ладно.
Подошел к тикающим часикам и переставил будильник на час вперед. Затем порылся в столе, взял какую-то тетрадь в переплете и вырвал оттуда листок, на котором написал: «Не спеши в Зималетто. Я справлюсь со встречами один. Отдыхай. Люблю. Твой А.».
Подошел еще раз к ней. Поцеловал в уголок губ и стремительно вышел из комнаты.
Оделся быстро, открыл замок и как хорошо, что он сам захлопнулся, когда он закрыл дверь с другой стороны.
На улице было серо и морозно. Засунул руки в карманы и зашагал к машине. Завел двигатель, врубил на полную мощность печку и выехал из двора на проспект. Глаз зацепился за мобильник. Взял его в руку, разблокировал и ахнул. Десять пропущенных вызовов от отца. Он никогда так упорно ему не звонил. Андрей быстро припарковался возле тротуара и нажал на зеленую кнопочку телефона.
Отец ответил почти сразу.
- Доброе утро, пап, - пробормотал Андрей, не зная с чего начать.
- Доброе? Не такое уж оно и доброе! Ты где пропадаешь, сын? – сухо поинтересовался отец. А это «сын» Андрею по ушам резануло. Он обращался к нему так только когда отчитывал за очередную проделку в детстве, а потом и в более взрослом возрасте.
- Я телефон оставил в машине, пап.
- И дома ты не ночевал. Впрочем, можешь не объяснять! Я все понимаю…. Я звонил тебе по другому поводу. Нам надо поговорить. Срочно. Приезжай в «Зималетто» как можно скорее. Я тебя жду! – заявил отец и резко отключился со связи. Андрей слушал гул проезжающих мимо машин и дикий ужас охватил его сознание.
Не может этого быть! Он все знает! Отец все знает. Но откуда?
Придя более мене в себя, Андрей снова завел двигатель и медленно пристроился в ряд машин.
Что ж… Ничего уже не изменить. Будем воевать с тем, что имеется! Ситуация не так плоха, как еще несколько недель тому назад. И он не нашкодивший мальчишка. И отчитываться и извиняться не собирается. Захочет отец снять его с занимаемой должности? И пожалуйста! Он готов работать кем угодно, но поставит компанию снова на ноги, благо шансы для этого есть все, а затем покинет стены этой священной империи семейства Ждановых и Воропаевых. Если того захочет отец…

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Как хорошо, что все хорошо. Омрачает все только предстоящий разговор с отцом. Но я уверенна, Андрей справится.

_________________
Улыбка - это оружие против врагов. Улыбайтесь чаще и врагов станет меньше.
http://www.youtube.com/watch?v=91BFk1z7RJI

Да уж, не успели разобраться с одним папой, а на очереди уже следующий!
Алла, !

_________________
Время от времени следует говорить глупости, это способствует созданию теплой дружеской атмосферы. (Макс Фрай "Лабиринты Ехо")

_Afonya_, пока еще не совсем все хорошо.)
agatha, да, папы - они такие!)






*Продолжение*




В «Зималетто» из сотрудников присутствовал один только сонный Потапкин, изо всех сил старающийся не закрыть глаза и не уснуть прямо стоя.
Вон они как выглядят пустые коридоры компании в раннее утро! Никакого шума, светло, просторно и умиротворяюще тихо. Даже не привычно как-то...
В приемной, замер перед дверью. Поправил галстук. Да! Именно галстук! Терпеть не может его надевать, но в багажнике лежал всего один запасной костюм, который носить нужно было в полном комплекте. Белая рубашка, черный пиджак. И галстук…
Но не во вчерашней же рубашке ему заявляться на отцовские грозные очи, в конце то концов!
Стремительно распахнул дверь. За столом, просматривая бумаги, сидел отец, который при его появлении резко вскинул голову и нахмурил брови. И на секунду глаза его блеснули удивлением. Да, с галстуком, видимо, перебор…
- Привет, пап. К чему такая спешка? – бодро бросил он, подошел ближе и сел напротив.
- Ты, уж извини, что потревожил тебя в такую рань…
- Ничего. Я уже не спал, - на лице плясало сплошное благодушие.
- Что ж… Хорошо… Андрей, то, что я узнал от своего старого друга, прилетевшего в Лондон из Москвы, повергло меня в настоящий шок. Я сразу же отправился сюда, первым ближайшим рейсом. И пока ничего не понимаю из этих документов… Но…Ответь мне на один вопрос… Ты заложил нашу компанию?
- Да, - также бодро и непоколебимо бросил Андрей. Главное держать себя в руках! Отец не должен видеть паники и страха, которые нахлынули сразу же, как только встретился с ним глазами.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – отец был по-настоящему удивлен, даже обескуражен.
- А ничего страшного пока не случилось!
- В компании кризис! Она заложена непонятной фирме с названием «Никамода» и ты ничего страшного в этом не видишь? – закричал отец и стукнул кулаком по столу. Он никогда не выходил из себя! Андрей даже подобие такого гнева припомнить не мог. Отец всегда был эталоном сдержанности и рассудительности для него. – Ты в своем уме, Андрей?
- Эта непонятная фирма принадлежит мне…
- Что? Как тебе? Это же не законно получается, если…
- Пап, все в порядке. Я не так выразился. Юридически владельцем фирмы является Катя…
- Это твоя секретарша?
- Помощник, пап. Да, это она. Послушай, я тебя очень прошу не пугаться… Успокойся, пожалуйста.
- Со мной все в порядке. Говори! – тон отца был довольно жестким.
- Все началось с ошибки в бизнес-плане. Катя тогда нашла ее и исправила… Но сумма расходов значительно сократилась. И сэкономить мы могли только на тканях… Как результат – провальная коллекция и отсутствие доходов… - Андрей говорил тихо, почти шепотом. Смотрел не на отца, а в сторону. Рассказывал про себя, но как будто про другого человека. Ну, что за мальчишество он устроил тогда? Рисковал, не имея запасных тылов, и не заботясь о последствиях… Вернуть бы все обратно. Он бы все изменил. Даже знает, как именно.
Отец слушал внимательно. Ни разу не перебил. Только вздыхал порою печально и незаметно качал головой.
- … Таким образом, рассчитавшись с долгами, мы вернем компанию себе. Хотя она и так принадлежит нам, - завершил Андрей свою долгую речь и впервые посмотрел на отца.
- А почему ты так уверен, что компании ничего не угрожает? Ты так доверяешь этой Кате?
- Даже больше, чем себе… - тихо сказал Андрей.
- Знаешь, Андрей, проглядел я тебя… Недовоспитал… Ну, как можно было пойти на такие авантюры? И отчеты на совете… Они ведь были липовые, верно? Кто их делал? Уж не Екатерина ли Валерьевна? И ты ей веришь после того, как она согласилась на такой поступок?
- Верю. И согласилась она только потому, что мне помочь хотела. Я ее попросил, папа! И вся вина на мне, слышишь?
- Ты виноват. Но и с помощников твоих вины я не снимаю. Малиновский ведь тоже тут замешан?
- Виноват я один. И спрос с меня!
- Спрос будет со всех. А сейчас мне бы увидеть подтверждение твоих заверений, что все хорошо в компании, в цифрах. Когда я могу увидеть Екатерину Валерьевну?
- Она… У нее с утра встреча… Я не знаю на сколько она затянется.
- Так позвони ей! Выясни, к какому времени ее ждать.
Андрей бросил взгляд на часы и понял, что Катя еще даже не проснулась, будильник будет звенеть позже.
- Я думаю, не раньше двенадцати. А пока на некоторые твои вопросы могу ответить и я.
- Нет… Так дело не пойдет. Я пойду, свяжусь с Робертом Генриховичем, проконсультируюсь с ним. И как только тебе станет ясно, когда явится Екатерина, позвони мне.
- Пап, может, кофе будешь? – у Андрея сердце защемило от того, каким печальным, не выспавшимся и осунувшимся выглядел его отец. Кричать на себя хотелось оттого, что так его расстроил… Или скорее разочаровал…
- Нет. Спасибо, я ничего не хочу… - сухо ответил он и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Андрей схватился за волосы и со всей силы оттянул их в стороны, до боли в голове. Затем вскочил и подошел к окну. Достал телефон и нажал кнопку вызова.
- Ромка, привет. Срочно прилетай в Москву. Папа узнал об истинных делах в компании…

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Закрутилось !

_________________
Время от времени следует говорить глупости, это способствует созданию теплой дружеской атмосферы. (Макс Фрай "Лабиринты Ехо")

agatha




*Продолжение*




Проснувшись утром, а скорее вскочив под привычный звон будильника, Катя в легком недоумении смотрела на стрелки часов. Неужели она вчера ошиблась со временем и организовала себе подъем на целый час позже?
Поднялась с постели, шатаясь. И вдруг заметила, что ее дневник лежит не в полке, а на столе, да еще и открытый! Подскочила ближе, в панике перелистав страницы. Остановилась и тяжело вздохнула, от сильного приступа головокружения. Ну, что же с ней такое происходит? Ведь выспалась же! И еще дневник кто-то достал…
Вдруг увидела на столе, на клочке бумаги записку. От Андрея…
Губы сами по себе расплылись в улыбке. Вот кто устроил ей лишний час сна! Собственный начальник. Повезло ей с шефом. Хотя… Дневник! Неужели это он его прочитал?
Паника охватила Катю. Она стремительно вылетела из комнаты. На кухне была только мама.
- Катюша! Доброе утро! Ну, как ты себя чувствуешь? – спросила она, не отрываясь от плиты и сковородки.
- Лучше… Все хорошо, мам… Мама, а Жданов давно ушел? – постаралась придать голосу спокойный и безразличный тон.
- Я не знаю. Я проснулась, а его уже не было.
- Странно… Подожди, а почему ты меня не разбудила?
Мама замялась, спрятала глаза и отвернулась, якобы перевернуть котлеты.
- Мам? Ты видела записку? – Катя ухватилась посильнее за косяк двери. Ноги ее подкашивались.
- Я пришла тебя будить и увидела листок, ну и прочитала… машинально… Катюш…
- Мам, а что еще ты видела?
- Ничего…
- И дневник мой не читала?
- Катенька, твой дневник лежал на полу. Я его подняла, но не читала. Как ты могла про меня такое подумать?
- Мам, прости… Спасибо… - развернулась и пошла обратно в комнату, одеваться.

Через сорок минут, оказавшись на улице, вдохнув свежий воздух, Катя поняла, что головокружения не прошли и вряд ли сами по себе исчезнут…
Андрей ведь написал, чтобы она не торопилась. Значит можно заехать к доктору. Чтобы только узнать, что с ней. А лечиться можно и позже, например, во время праздников…

- Женщина, что с вами? – закричала медсестра, хватая падающую девушку на руки и не давая ей удариться о пол. – Аня, срочно каталку!
- Так! Что здесь происходит? – грозно спросил проходивший мимо мужчина с черной бородой с проседью, довольно крепкого телосложения.
- Евгений Васильевич, она потеряла сознание прямо здесь…
- Так… Давай ее сюда! – подхватил на руки и стремительно двинулся вглубь коридоров.
- Но… А как же… - пробормотала медсестра. – Аня, носилки отменяются.

Катя распахнула глаза. Во рту пересохло.
- Пить… - прошептала она.
- Вот, возьмите! – раздался мужской голос справа от нее. Катя резко повернула голову, за что и была награждена сильной болью в висках и пляшущими волнами белыми стенами. Сморщилась. Убрала в лица волосы и взяла, наконец, протянутый стакан. И в несколько глотков его осушила. Перевела дыхание. И посмотрела в серые серьезные глаза мужчины с бородой в вязаном коричневом свитере.
- Не пугайтесь… Как вас зовут? – спросил он очень низким голосом, почти басом.
- Катя… Екатерина Валерьевна…
- Прекрасно. Екатерина Валерьевна, вы потеряли сознание прямо возле входе в здание. Вы помните, как здесь оказались?
- Да, у меня сильно кружилась голова. Вот и пришла…
- Понятно. А скорую помощь вызвать вы не могли?
- Я сама дошла…
- Вы слишком много на себя берете, Екатерина Валерьевна!
- Что со мной?
- Во-первых, разрешите представиться! Евгений Васильевич!
- Очень приятно…а вы случайно не заведующий больницы? – Катя растянула в подобии улыбки бледные губы.
- Мы с вами знакомы?
- Нет. Просто я о вас много слышала…
- Не верьте никому. Они все врут! – он пошутил с таким серьезным лицом, что Катя даже не сразу поняла.
- Что вы! Только хорошее о вас слышала!
- Странно… Ну, что же, Екатерина Валерьевна. У вас сильнейшее переутомление, даже истощение организма. И раз вы попали ко мне, то никуда не денетесь! Я вас вылечу, как бы вам ни хотелось сбежать и чахнуть дальше. Вы ведь работаете? – Катя моргнула. Движения головой ей пока не удавались без боли. – Значит, с сегодняшнего дня вы отправляетесь на больничный. Предупредите начальство. Если нужно, могу поговорить я. Поверьте, я умею убеждать!
- Но… Вы хотите меня оставить в больнице?
- Именно!
- Но это невозможно… Я не могу вот так сразу сорваться…
- Простите за грубость, но вы сейчас совсем ничего не можете в вашем состоянии, Екатерина Валерьевна! Стыдно вам должно быть! В вашем-то положении!
- В каком положении?
- А вы не знаете?
- Что?
- Вы беременны.
- Что? – губы ее задрожали, руки сильно сжали простынь. – Не может этого быть!
- Но, как видите, может! Вы беременны. Поздравляю вас! Срок не большой, всего две недели. И если вы хотите сохранить ребенка, то будете умницей. Останетесь здесь и выполните все мои инструкции. И тогда все будет хорошо. Я вам это обещаю. И не таких больных вытаскивал с того света…
Огромные горячие слезы скатились из ее глаз. Они мешали видеть. Картинки поплыли перед глазами. Дыхание сдавило.
- Эй! Екатерина Валерьевна! Что ж вы так волнуетесь?
- Евгений Васильевич, а можно… мне мою сумочку… позвонить…
- Да, конечно. Вот она, - положил на кровать. – Предупредите родных. А я пока что распоряжусь, чтобы вам вкололи снотворного. Вам нужен покой и сон, - вышел из палаты. Катя осталась одна. С трудом вытащила из кармашка мобильный. И нажала на кнопку.
- Алло, Катюш, доброе утро! Как ты себя чувствуешь? – Андрей снял трубку сразу.
- Я… уже лучше…
- Вот и хорошо!.. Катенька, а у нас случилась беда, - голос его стал печальным. - Отец узнал о том, что компания заложена. Он здесь в «Зималетто». Ты только не переживай! Слышишь? Я всю вину беру на себя. И, к тому же, я смог его немного убедить, что все не так плохо. Для закрепления нужна еще ты с цифрами. И Ромка с франшизами, который скоро должен прибыть. Катюш, давай я за тобой заеду! Катя?
- Да… Андрей, я не смогу приехать… Я…
- Екатерина Валерьевна, заканчивайте разговор! – в палату вошел Евгений Васильевич с медсестрой.
- Катя, что за мужик там говорит? – насторожился Андрей. – Это точно не Валерия Сергеевича голос.
- Это доктор… Я в больнице, Андрей.
- Что? Как? Катя, что ж ты молчишь? Что случилось? Где ты? В какой больнице?
- Давайте телефон! – пробасил доктор и протянул руку.
- В той, где заведующий - Евгений Васильевич. У меня забирают телефон. Предупреди родителей. Они ничего не знают… - мобильник оказался в больших руках доктора и тут же был вырублен.
- Не волнуйтесь, Екатерина Валерьевна… Вам это вредно… А телефон я у вас изымаю. Анечка, подойдите потом ко мне, - обратился он к медсестре и вышел за дверь.
Место укола сильно болело. Усталость наваливалась постепенно и мешала думать.
Она беременна… От Андрея… Как он это воспримет? И нужен ли ему ребенок? И она сама нужна ли?
Павел Олегович в курсе всего. Эх, если бы месяца через полтора только он узнал! Ситуация была бы тогда кардинально другая! С основными долгами к тому времени они бы уже расплатились…
Бедный Андрей! Он так боялся, что отец узнает! Для него это такое потрясение…
А тут еще она со своей беременностью…
Что делать? Как поступить?
Ребенка она оставит. Это точно. Даже без разговоров. Но Андрея, кажется, потеряет…
В ушах зазвенел детский смех. Катя сомкнула глаза. Дыхание выровнялось и замедлилось. Ей снился мальчик с черными густыми волосами. Он бежал босиком по песку. К речке…

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

доктору этому по голове надо постучать! теперь Жданову ищи больницу по имени отчеству главврача
а вообще очень рада за героев! постоянно слежу за их событиями

_________________
Самое большое счастье в жизни - уверенность в том, что тебя любят!

Евгений Васильевич Крылов, заведующий городской клинической больницы №1 им. Н. И. Пирогова (фотография взята из статьи "Москва в лицах")

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Sokolova




*Продолжение*




Андрей посмотрел на погасший экран телефона, и со всей силы припечатал кулаком стену. Образовалась трещина, и посыпались кусочки штукатурки, вместе с ними на пол упали крупные темно-алые капли крови.
- Черт! – выругался он и облизал образовавшиеся кровавые ссадины. А затем выскочил из своего кабинета.
- Вика, куда ушел отец? – прокричал он на всю приемную. Клочкова даже на месте подскочила и выронила кисточку от лака для ногтей на стол, прямо на документы. Важные, наверное.
- Туда! – пискнула она, съехав вниз на стуле под тяжелым взглядом Андрея, и показала недокрашенным пальчиком в сторону конференц-зала.
- Викусь, я тебя все-таки как-нибудь уволю, - бросил он и скрылся за дверью конференц-зала.
Отец разговаривал по телефону. Рядом с ним сидела мама.
- Андрюша! – кинулась она к нему и поцеловала в щечку. – Что же это происходит? Я ничего не понимаю! – заговорила она взволнованно.
- Мам, все в порядке! Не волнуйся! Мамуль, скажи, а тот врач, что меня лечил… Евгений Васильевич… Он где работает?
- А что случилось? Ты опять заболел?
- Нет, мам. Я в полном порядке. Просто мне надо знать…
- Заведующим больницы он работает. Первой, кажется… Мне его порекомендовала Ирина… Ну, ты помнишь ее! Тетя Ира. Так вот он ее племянника после аварии на ноги поставил…
- Мам, спасибо. Я зашел на секунду, сказать, что убегаю по важному делу…
- Куда это ты собрался? – резко спросил отец, положив телефон на стол и привстав со стула. – У меня к тебе важный разговор! Кстати, Катя еще не пришла?
- Вот поэтому мне и нужно идти… Катя в больнице, пап. Мы с тобой еще поговорим. Но мне надо бежать! Мама, - поцеловал ее в ручку и выскочил.
- Андрей! – крикнул отец ему в спину. Но он его уже не слышал. Родители непонимающе переглянулись.
- Ну, и как это понимать? Марго, что происходит с нашим сыном?
- Понятия не имею... Но эта Катя... Вот не верю я ей! А Андрюше словно голову снесло. Носится с ней, как с вазой хрустальной.
- Меня тоже это настораживает. Но посмотрим, что будет дальше. Как эта девочка себя поведет, - задумчиво протянул Павел Олегович. - Ну, что? Пойдем обедать?
- А как же компания? Ты хотел разобраться со всем.
- Одному мне тут не справиться. Но со слов Роберта Генриховича, ситуация не настолько критическая. И беспокоиться стоит в основном только из-за возможных действий госпожи Пушкаревой. Увы, но мы против нее беззащитны.
- Паш, может все обойдется?
- Не знаю... Время покажет.
- А что с Андрюшей? Ты, надеюсь, не собираешься снимать его с должности.
- Я бы снял, но сейчас нельзя этого делать! Банки, которые давали кредиты, договаривались с ним и Катей. И любые перестановки вызовут не нужные нам волнения и шумиху... Но я этому сорванцу еще покажу! Это ж надо было ввязаться в контрабанду! Когда же он повзрослеет только? - печально вдохнул.
- Когда женится! Вот только дождемся ли мы этого события? Кирюша, кажется, ушла от него навсегда... Да и он забыл о ней уже...
- Нет, Марго! Не женится он! Если не заставим, конечно, - усмехнулся и подошел к двери. - Да и не изменит его ничто, - печально сказал он.

- Значит первая больница… - пробормотал Андрей, спускаясь на лифте.
Что же случилось с Катей? Неужели что-то серьезное?
Он не переживет, если потеряет ее! Осознал это вдруг четко, словно ножом по сердцу полоснули.
И еще сон этот вспомнился. Страшный, вязкий кошмар… И та девушка… Это ведь Катя была… Только в ней такая энергия, только она может так манить к себе.
Нет! Он ее не потеряет! Ни за что! Никому не отдаст! Ни болезням, ни боли, ни крушению гор. Потому, что без нее, ему самому уже не жить полноценной жизнью. Он понял это внезапно, как солнце внезапно появляется из-за беспросветных туч. И сбился с шага.
Как же так получилось, что именно она стала ему так дорога? Почему он любит ее?
Пока ехал в такси, накрутил себя еще больше. Вбежал в больницу с бешеными, горящими огнем, глазами, напугав своим видом медсестру.
- Девушка! – схватил ее за руку, не давая скрыться. – Простите. Но здесь работает Евгений Васильевич?
- Зздесь… Ввы им-м-меете в виду Крылова? – медсестра с отчаянием косилась в стороны и мечтала убежать.
- А он тут заведующий? – не выпуская ее руки, пробуравил взглядом.
- Дда…
- Прекрасно! Вы же проведете меня к нему? – елейным голоском поинтересовался Жданов и сжал руку еще сильнее.
- Я… Он занят. У н-н-него операция…
- Плохо… А скажите, к вам Екатерина Пушкарева не поступала?
- А вы спросите там… Я-я не знаю… Не п-п-помню п-п-пациенов по именам…
- Спасибо, - обескураживающее улыбнулся и двинулся к девушке за ресепшеном. Медсестра смотрела ему вслед и часто моргала.
- Девушка, вы не подскажете… Екатерина Пушкарева к вам не поступала?
- Одну минуточку… - поводила пальчиком по журналу. – Нет… Не поступала.
- А вы уверены? Она должна быть у вас.
- Когда она к нам должна была поступить?
- Сегодня.
- Тогда точно ее нет у нас.
- Странно… Ничего не понимаю… - медленно развернулся и отошел в сторону.
- Мужчина! – воскликнула девушка за ресепшеном. – Подождите! К нам поступили несколько человек без документов удостоверяющих личность. Одна женщина лет сорока и девушка примерно двадцати лет.
- Двадцати лет… Волосы до плеч, светлые?
- Да. А она вам кем приходится?
- Невеста. Где я могу ее найти.
- Ее увел Евгений Васильевич лично. Она упала сегодня мне прямо на руки. Потеряла сознание на входе.
- Что? Но… - Андрей схватился за голову.
- Не переживайте. Ваша невеста в надежных руках.
- Знаю я эти руки, - пробормотал он. – В какой она палате?
- Я не знаю… Но вы можете узнать у Евгения Васильевича. Я могу проводить вас до его кабинета.
- Буду крайне благодарен вам, - Андрей улыбнулся девушке и последовал за ней.
Катя потеряла сознание на входе! - в голове стучала эта страшная мысль. Почему он не приехал за ней сам сразу? Оставил ее одну... Дыхание сдавило и жгло огнем.
- Вот, подождите его здесь! - заявила девушка.
- Спасибо...
- Мужчина, а с вами все в порядке? Вы как-то странно выглядите...
- Все хорошо...
Девушка покачала головой, постояла мгновение приглядываясь к нему, но все же ушла. Андрей сел на кресло и обхватив голову руками принялся раскачиваться из стороны в сторону. И изо всех сил старался не думать и гнать коварные страшные мысли...
С ней обязательно все будет хорошо! - повторял он шепотом, как мантру.

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.

Лишь бы Андрюша не переволновался, а то добрый доктор и его упечёт .
!

_________________
Время от времени следует говорить глупости, это способствует созданию теплой дружеской атмосферы. (Макс Фрай "Лабиринты Ехо")

agatha, как печально, что Андрей не может вас услышать!




-26-




«…Зовите меня не именем!
Лица не запоминайте!
Канули, минули, сгинули...
Помните? Нет? Прощайте!..»
(Alla Savos)


- Мужчина вы ко мне? – Евгений Васильевич замер с озадаченным видом перед странным человеком, который сидел, опечалено свесив голову и обхватив ее руками, и что-то шептал под нос. Услышав такое громогласное обращение, этот человек вскочил с места и, неловко переминаясь с ноги на ногу, криво улыбнулся.
- К вам, Евгений Васильевич! – прохрипел он сдавленно, и тут же принялся откашливаться.
Вот именно по кашлю он его и узнал.
- Жданов? Вы же сын Маргариты! Здравствуйте! – пожал Андрею руку. – Чем могу быть полезен?
- Здравствуйте, - растирая руку, сказал Андрей. – Я… К вам поступила сегодня девушка… Екатерина Валерьевна Пушкарева… Вот… И я хотел узнать…
- Что именно? – хмуро посмотрел Андрею в глаза.
- Как она? И что с ней случилось?
- Она спит. Ей дали снотворное. Это вся информация, которую я могу вам дать. Простите, но мне нужно работать. Маргарите передавайте привет от меня. Всего доброго! – зашагал в сторону кабинета. Но Андрей преградил ему дорогу.
- Подождите. Скажите, что с ней? Я вас очень прошу?
- Сильное переутомление…
- Черт!
- В этом заведении прошу не произносить подобных слов. Дайте мне пройти!
- Простите… Но я могу ее увидеть?
- Нет. Ей нужен покой! Никаких посещений.
- Она же спит? Я только зайду к ней на минутку посмотреть.
- Нет! Не положено!
- Евгений Васильевич, неужели вы не понимаете? Мне необходимо ее увидеть? – Андрей начинал выходить из себя.
- К сожалению, ничем не могу помочь.
- Но неужели мы не можем договориться? – Андрей полез за бумажником. Но лучше бы он этого не делал. Евгений Васильевич пришел мгновенно в праведную ярость от сего поступка.
- Что вы делаете? – грозно пробасил он.
- Я готов заплатить… Сколько скажете. Только пустите меня к ней.
- Значит так! Чтобы я больше тебя здесь не видел! Ты меня понял? Уходи по-хорошему!
- Не уйду!
- Что ж… Сам напросился! - достал телефон и принялся кому-то звонить. Андрей ухмыльнулся и внимательно стал ждать, что же будет дальше. - Витя, поднимайся на третий этаж. Возле моего кабинета нарушитель спокойствия. Быстро! - крикнул в трубку и тут же отключился.
- Атлично! Я все понял! Беспокоить вас больше не буду! – глаза Андрея сверкнули недобрым огоньком. – Так, где у нас тут палаты? – пробормотал он и двинулся по коридору, заглядывая в каждую дверь. Шел он стремительно, сильно печатая шаг. Вокруг засуетились медсестры, потревоженные беспардонным вмешательством. Сзади его догонял Евгений Васильевич и кричал предостерегающие угрозы.
Бесполезно! Андрея в гневе не сможет ничто остановить! Абсолютно! Никакая сила…
Прибежали два крепких мужика. Видимо охранники. И кинулись его скручивать. Ну, не идиоты они?
Андрей с размаху заехал одному из них в нос. Другого перекинул через себя. Отряхнул руки. И двинулся дальше, мимо перепуганных медсестер и замершего на месте заведующего больницы.
И вот он нашел ее. В самом конце коридора. Распахнул дверь. И вот она. Светлые волосы распластались по подушке. Медленно поднимается и опускается грудь под белым одеялом. Она спит. И реснички тихонько подрагивают. Ей снится сон...
Сел на соседнюю кровать и взял ее ручку в свою крепкую ладонь, тихонько сжал, а затем поцеловал.
- Кать… Катюш… - шептал он, сосредоточенно вглядываясь в ее бледное личико. Но она молчала. Андрей печально выдохнул.
Внезапно в кабинет ворвались те самые побитые им охранники и еще какой-то мужчина в халате. Накинулись на него разом. Скрутили руки. И придавили к кровати.
- Коли! Скорее! – крикнул один из охранников. И через мгновение Андрею вонзили острую иглу прямо в ягодицу. Он вскрикнул от боли. И начал вырываться. – Держи ему ноги! – снова обратился охранник к мужику в халате.
Андрей размахивал руками и ногами, вскакивал, но его снова скручивали. А потом силы стали покидать его. К груди подступила тошнота и во всем теле образовалась тяжесть. Он рухнул на кровать с закрытыми глазами.
- Уснул?
- Кажется, да… Ведь должен?
- Обязан! – заявил вошедший в палату Евгений Васильевич. – Витя, отличная работа. Только шумно слишком и мебель вон подпортили.
- Так он же, как зверь!
- Верю. Все, вы свободны… Ген, обработай им раны. И посмотри, может быть, переломы имеются, - обратился он к мужчине в халате.
- Я и сам пострадал! – усмехнулся Гена. – Вон, какой синяк мне под глаз влепил! – повернул на свет голову, показывая покрасневшее пятно. – Буйный он! Может быть, его в психиатрию сдать?
- Не стоит пока, - задумчиво посмотрел на развалившееся в неловкой позе тело Жданова. – А вот его маме позвонить стоит…
Вышел вместе со всеми из палаты и достал из кармана мобильный. Долго нажимал на кнопки, вглядываясь в экран. А потом, удовлетворительно хмыкнув, приставил телефон к уху, выжидательно слушая гудки.
- Маргарита Рудольфовна? Здравствуйте! Вы меня узнали? Да, это я… Маргарита Рудольфовна, я звоню вам вот по какому делу… У меня тут в палате лежит ваш сын… Эй! Маргарита Рудольфовна! Что с вами? Не пугайтесь вы так! С ним все хорошо! Он устроил в больнице драку и мне пришлось дать распоряжение, чтобы ему вкололи снотворного… Да… Не переживайте… Все хорошо!.. Слово вам даю… Вы помните адрес больницы?.. Вот и прекрасно! Жду вас!

_________________
- Ты не туда идешь! Огни в другой стороне!
- Мне все равно, я зажгу свои.