НРКмания

Любовь... Я считаю, что только новая, светлая и чистая должна поселиться в сердце Кати, чтобы она увидела смысл жизни. Хотя, после того, как с ней поступил ее любимый человек, разве можно найти в себе силы поверить еще кому-то другому?..

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

* * *
На следующий день я приехала на работу на час раньше. Хотя, если я бы появилась и в шесть утра, этому не было бы удивления. В "Зималетто" каждый знал, как дорога мне наша компания, а, разумеется, и ее развитие.
Однако, как не горели дела по подготовке к завтрашнему совету директоров, мои мысли были направлены совершенно в другое русло. Я поставила себе цель: поговорить с Калерией. Конечно, наша с ней беседа явно не успокоит мою душу, а скорее только еще больше разбередит мою рану, но разговор не имеет смысла откладывать дальше. Я должна знать о ее планах на будущее, ведь от них зависит не только ее жизнь с Андреем, но и моя.
Спустя некоторое время после настройки себя на предстоящую беседу, я заглянула в бывший кабинет Андрея. Калерия сидела на кресле в обществе небольшой дорожной сумки под ногами. При виде меня, словно директора школы, она встала и неуверенно поздоровалась.
– Вы уезжаете? – спросила я, пройдя внутрь. Что-то внутри мне подсказало, что сумка это явно не с документами.
– Да, – ответила она, посмотрев в пол. – Пришла попрощаться.
С кем именно, Калерия предпочла смолчать. Впрочем, какого-то подвоха в ее словах я не услышала, да и не преследовала такой цели.
– Что ж, тогда я зашла вовремя. Пройдемте ко мне в кабинет. Поговорим.
К Калерии тут же подступила тревога. Сама Катерина уже представляла для нее большой стресс, она жена Андрея Павловича, и что сейчас чувствует, – ей лишь остается только догадываться. Так же ее пугал и предстоящий с ней разговор, ведь он явно будет по поводу нее с Андреем, а это означает, что выглядеть она будет, словно на допросе. Потому как нужно говорить только правду и еще раз правду.
Но как бы то ни было, ей придется отвечать за свои поступки, как бы ни было сейчас страшно, а от разговора не уйти.
– Разреши, я буду обращаться к тебе на "ты", если не возражаешь? – стало первым моим вопросом, как только мы вошли в кабинет.
– Не возражаю, – скромно ответила девушка, стоя посреди кабинета, боясь сделать лишний шаг в сторону.
Я же прошла за свое рабочее место, предложив Калерии расположиться напротив меня, чтобы иметь непосредственный контакт.
Долго тянуть кота за хвост я посчитала ненужным, ясно и так, как нам обоим сейчас тяжело, поэтому спросила девушку напрямую:
– Ты любишь его?
Калерия посмотрела мне в глаза и в ее взгляде я увидела некую растерянность, словно от нее требуют сделать чего-то невыполнимое. А впрочем, нужен ли мне этот ответ на свой вопрос? Изменит ли он что-то в моей жизни? Даже, если Калерия ответит и "Нет", я все равно увижу по ее глазам правду. Да и видеть ее не надо. Она уже живет в поступках мужа.
Только знала ли сама Калерия ответ на этот вопрос? Да, она признавалась Андрею в своих чувствах, в своей любви к нему, но... Было ли это то самое настоящее чувство, которое твердо и прочно обосновалось в ее сердце? Или эта была лишь страсть, лишь влюбленность, от которой она потеряла голову? Это чувство реальности, которое вылилось в ее беременность. И именно это теперешнее ее положение стояло для нее на первом месте. Точнее сказать, последствия этого положения. Потому, как бы Андрей ей и ни обещал, что от ребенка не отказывается, как говорил, что вместе будут отвечать, но оповестить родных должна она сама...
– Впрочем, это уже не важно, – ответила я на свой же вопрос, понимая, что мне об этом знать не обязательно. – Важно другое. Важно то, что у вас с Андреем будет ребенок. Ты знаешь, в жизни не все так просто, не все так легко. Жизнь, она порой ставит тебя в такие рамки, о коих ты и не подозреваешь. Она порой награждает тебя тем, чего ты не ждешь. А порой и ждешь, ждешь, а не получаешь. Наверное, потому что грехов много. А ты молодая, красивая, умная. Ты смогла дать Андрею то, кого он желал, о ком мечтал.
– Я не очень понимаю, о чем вы? – аккуратно поинтересовалась девушка, только уловив небольшую паузу от меня.
– О ком, Калерия. О том живом человечке, который живет у тебя внутри, – я непроизвольно улыбнулась, понимая, что такого счастья мне не испытать. Естественно, я говорила сейчас о ребенке от Андрюши, а не от того негодяя по имени Денис. Однако, той радости на лице своей собеседницы, я не увидела. Скорее оно выражало боль, почти физическую. Но почему? Мне казалось, что любая женщина должна радоваться такому событию.
– Но... Я не хотела, чтобы... Все так зашло. Вплоть до ребенка, – покаялась Калерия, даже не задумываясь, откуда Катерина могла узнать о нем. Ведь Андрей Павлович обещал пока о нем молчать, а она не могла где-то проколоться. – Я не хотела, и не хочу его, но... – она остановилась и я подхватила ее высказывание:
– Как бы то ни было, не повторяй моих ошибок. Не делай то, о чем в будущем обязательно пожалеешь. Сохрани и роди этого ребенка.
– Ваших ошибок? – переспросила Калерия, пока не понимая, а зачем собственно жена Андрея Павловича просит ее не делать аборт.
– Да, Калерия, моих ошибок молодости. Но ребенок ни в чем не виноват. Ему нужен отец. И он у него есть, – с трудом произносила я каждое слово. Но я должна была это сказать.
– Но вы же... Как же? Вы же жена... Вы же любите его...
– Люблю. Люблю настолько, настолько хватает моих сил любить. И поэтому, как жена, я должна понять и принять выбор мужа. Нет, не в пользу тебя, – сделала я небольшую пометку, – в пользу ребенка. Да, это очень сложно сделать то, что я должна, но надо обязательно постараться, как бы не было больно. И ты тоже должна понять для себя, как тебе жить дальше. Ты вот приняла решение уехать, наверняка, не посоветовавшись с Андреем.
– Ну-у, в общем-то, да... – созналась Калерия.
– Вот. А знаешь, как этот совет многое может решить? Очень многое. Это, конечно, твое дело прислушиваться или нет к тому, о чем я здесь ведаю, но Андрея мне больше не вернуть, мы больше не сможем жить так, как прежде, но зато можно дать шанс вам начать новую жизнь.
– Но Андрей Павлович любит вас, я знаю это.
– Калерия, если ты его искренне любишь, и, если ты четко решила вернуться в Белоруссию, то, прошу тебя, не как жена, а как женщина, уговори Андрея поехать вместе с тобой. Не задавай сейчас вопросов: поймешь потом. А сейчас просто поверь мне – так будет лучше. Всем.
Конечно, я мало представляла, какое счастье меня ждет в том случае, если Андрей покинет границу Российской Федерации. Знаю, что только еще большая тоска, еще большие страдания. А так он всегда рядом, всегда на работе и хоть раз за день, а мы с ним пересечемся. Наверное, этими помыслами теперь я должна довольствоваться.
Был еще и другой вариант – уехать самой. Куда, значение сейчас не имеет. Но только ведь Андрей следом помчится за мной. Уж я его знаю! "Но не примчался же в Швейцарию!" Его рвение я ощущала даже через трубку телефона. Но теперь только понимаю, что лучше бы приехал. По крайней мере Калерия была бы предоставлена на растерзание Малиновскому. Смешно ли? Хотя, кто знает, чего там между ними было? Калерия – девушка эффектная, наверняка, Рома положил на нее глаз и штурмовал крепость, которая увенчалась успехом. "Катя! Ну, какое тебе до Малиновского дело!" И действительно, никакое!
Просто Калерию жаль. Казалось, я должна ее ненавидеть, но ничего, кроме жалости по отношению к ней, я не испытываю. Я сама испытала на себе это желание поддаться эмоциям и отдаться телом и душой на тот момент человеку, от которого получила не меньшие муки, чем испытываю в настоящее время. Но любовь к Андрею – это другое. Я думала, нет, я знала, что мы с Андреем созданы друг для друга, что он – моя мечта, которая сбылась, что он – мой воздух, без которого человек не может существовать.
Да, она украла мое счастье, наше будущее с Андрюшей, но не мою любовь. Она осталась со мной, в моем сердце.
Отношение к Калерии в компании отнюдь не самое сладкое. Ее в ней не приняли. Не знаю, почему? За что вообще человека принимают в обществе? И хочет ли он этого сам? Что в ней иного, что выходит за какие-то вымышленные рамки? Я не могу ответить на эти вопросы, хотя объяснение у меня есть. Конечно, любой человек приспосабливается к миру, к той обстановке, в которой находится, но ей действительно не место в мире модельного бизнеса. Ей нужно получить образование. Ее профессиональное образование. А Андрей будет рядом.
Она слабо кивнула головой, принимая во внимание все вышесказанное. Как бы то ни было, в этом мире все за нее решают. Сначала отчим, переписав фирму на нее, потом Андрей, говоря, что и кому сообщать в их отношениях, теперь президент, прося вернуться в Белоруссию с Андреем. А хотела ли этого сама девушка? Хотела ли прожить всю свою жизнь с отцом ее ребенка? Ох, как это тяжело было ей это осознать. Одно дело видеться в компании, вместе обедать, иногда проводить ночи, а другое дело – жить с человеком, которого вроде бы и любишь, а вроде бы и понимаешь, что счастье то вовсе не в любви, а в том, чтобы второй половинке с тобой было хорошо. Но Калерия отчетливо помнила, как Андрей отзывался о ней при разговоре с Катериной. Вывод напрашивается сам: счастье на чужом несчастье не построишь. А захочет ли Андрей оставить Катерину и поехать вместе с ней на родину?
– Ну, а теперь иди. Иди. Понимаю, что тебе нужно время подумать, – дала я девушке понять, что в общем-то все, что хотела сказать, сказала. Дальше ее судьба зависит уже от ее решения.
Калерия, ничего не сказав, покинула мой кабинет, но уже не с той тревогой, с какой заходила. Не сказать, что ее беседа облегчила ее существование, но она хотя бы поняла, что жена Андрея Павловича искренне понимающий человек. Она действительно мудра и пережила что-то такое в жизни, от чего хотела отгородить и ее саму. Калерия еще больше убедилась, насколько велика связь между Катериной и Андреем, насколько она желает своему мужу только добра, независимо от того, как он с ней поступил. Вот, в чем заключается истинная любовь, в понимании, прощении и принятии человека таким, каким он есть. Если бы только она знала, как ошибалась на деле в этих словах по отношению к Катерине.

* * *
На утро Андрей испытывал не только душевную, но еще и физическую боль. Это не удивительно после столького выпитого количества виски. Даже настолько подготовленный, казалось бы, его организм к употреблению алкоголя и то сейчас изнывал, будто его побили человек пять профессиональных боксеров.
Часовое пребывание под холодным душем особо не изменило всей ситуации, Андрей по-прежнему не вселял особой надежды на хорошего работника в сегодняшний четверг. Однако, на работе сегодня он кровь из носу должен появиться.
Найдя в холодильнике банку чего-то похожего на кефир, он налил ее содержимое в чашку и сделал несколько глотков. Белая масса по вкусу ни чуть не уступала вкусу кефира, но Андрею было сейчас все равно, чем он покормит свой желудок. Гораздо важнее было что-то делать в его жизни, что-то изменять. И был бы еще человек, с кем он мог об этом посоветоваться...
Выйдя из дома, он еще раз себе напомнил, что его Порше нуждается в ремонте с некоторых пор, но на него Андрей тоже посмотрел с высокой колокольни. За имением средств он поймал попутку, чтобы не заворачиваться с вызовом такси. К слову сказать, он и так уже довольно прилично опаздывал на работу. А так чуть больше, чем за час и за кругленькую сумму его благополучно доставили до "Зималетто".

* * *
Женсовет сегодня ликовал от радости в своем непосредственном месте сбора – в женском туалете: он смог противостоять неприступной крепости в лице Киры Воропаевой, донеся ей в лучшем виде, что ее обожаемый Андрей Павлович изменил даже Катерине. Конечно, для Киры это не было первой новостью, Виктория уже доложила все от того же женсовета, но одно услышать от них двоих, а другое – от любимого Андрея, который очень удачно вышел из лифта и направлялся прямо в ее сторону.
– Доброе утро дорогому начальству, – довольно спокойно поприветствовала Кира, шагнув Андрею навстречу.
– И тебе того же, – буркнул он, даже на нее не посмотрев, полагая при этом обойти занудную бывшую невестушку стороной.
– Андрей, удели мне, пожалуйста, несколько минут своего драгоценного времени, – все так же вежливо попросила Кира, что Андрей даже несколько удивился, что случилось с Кирой, что из ее уст доносятся до его сознания такие приличные слова.
– Хорошо, – остановился он. – Чего ты хочешь мне сказать?
– Это правда, что ты переспал с Калерией?
Вот уж чего-чего, а оправдываться перед Кирой по этому поводу своей личной жизни он точно не собирался.
– Это не твое дело! – сухо ответил он. – Это все?
– Ошибаешься. Мое. И ты прекрасно это понимаешь.
– Не лезь туда, куда не следует!
– Андрей, я хочу понять, почему ты переспал именно с ней? Почему она? Почему? Чем я хуже ее? Ты объясни и я уйду.
– Я не могу тебе это объяснить.
"Просто потому, что сам не могу дать ответы на эти вопросы".
– Не можешь? Или не хочешь?
– Кира, что тебе от меня надо? – повысил голос Андрей, посмотрев на Воропаеву нехорошим взглядом. – Я не собираюсь перед тобой отчитываться!
– Я люблю тебя. Больше, чем твоя Пушкарева и Калерия вместе взятые. Люблю независимо от твоих похождений, любовниц. Но только ты этого не ценишь.
– Кира, с чего вдруг такая милость? Чего ты добиваешься? Что я все брошу и вернусь к тебе? Этого ты хочешь? А, может быть, развода с Катей? Не дождешься! – Андрей порядком начал заводиться. – И что б ты знала, я сделаю все, все, что в моих силах, чтобы Катя меня простила! Я буду ждать год, два, три, десять лет, двадцать! Я всю жизнь буду ее ждать! Понятно тебе? – закричал он ей прямо в лицо. – Если понадобиться уехать – уеду, будет нужно оставить компанию – оставлю! Я сделаю все, чтобы она меня не попросила, а ты, чем ходить и устраивать здесь каждый день мне свои эксцессы, нашла бы себе нормального мужика, который бы дал тебе все, что ты хочешь!
Но вместо того, чтобы ответить привычным для нее криком, Кира лишь спокойно произнесла, будучи уверенной, что скандалом проблемы не решаются.
– Дурак ты, Жданов. Просто дурак. Ты не ценишь тех, кто рядом с тобой всегда. Всегда, не зависимо от твоего состояния, положения, денег. Кому ты сейчас будешь нужен? Кате, за которую ты готов в лепешку расшибиться? Нет, ты столько раз ее обманывал, что на этом все ее прошения закончились. Калерии своей? Она не такая дура, чтобы обречь свою жизнь на сплошное несчастье, и любить женатого мужика. Даже Малиновский и тот тебя не признает. Лучший друг и то от тебя отвернулся. А знаешь, почему? Я тебе отвечу. Потому что ты думаешь всегда только о своих интересах, как бы тебе было хорошо. А то, что другим от этого больно, тебя волнует отнюдь не в первую очередь. Очень жаль, Андрей, жаль.
С этими словами Кира сама отступила в сторону, медленно удаляясь в свой кабинет, оставляя Андрея задуматься над тем, что только сейчас было.
Но, если уж и он решил немного поразмыслить, то лучше этим заняться явно не в коридоре, а как минимум в кабинете.
Распахнув дверь, взгляду Андрея тут же предался Малиновский собственной персоны, который на его удивление усердно работал уже который час, печатая что-то за компьютером, одновременно собирая информацию из документов, разложенных у него на столе. Они оба недовольно взглянули друг на друга, словно собака на кошку или кошка, которая только что заметила собаку, и ничего не произнося, Рома продолжил свое составление отчета, а Андрей следовал на свое рабочее место.
Проследовав примеру бывшего друга, а, может быть, и машинально, он тоже включил компьютер, имитируя рабочую деятельность.
Однако его заставка рабочего стола под названием "Желтые тюльпаны" еще долго не была закрыта каким-нибудь окном документа типа Exell, потому как состояние Андрея явно не походило сейчас, чтобы заняться даже самой пустяковой работой.
Во-первых, из-за его физического состояния вчерашнего похмелья. Голова продолжала немного болеть, периодически давая об этом знать своему хозяину. Во-вторых, его почему-то раздражал Малиновский. Точнее его занятость, коей он особо не мучился ранее. Нет, Рома, конечно, любил побездельничать, слинять пораньше с работы, но в весьма большом количестве случаев он исполнял свои обязанности. Как и сейчас: то, что он обещал – непременно выполнял. И это не только потому, что он должен был Катерине по работе, а так как это входило в его жизненные установки, о которых Андрей, видимо, не был осведомлен. В-третьих, его мозги сильно озадачила Кира своим объяснением того, что он никому не нужен, даже собственной жене. Нет, Андрей, конечно, рассчитывал, что Рома подуется-подуется, и через пару дней забудет их ссору, будто ее и не было. С этим можно было особо не церемониться. С Калерией дела обстояли несколько сложнее. Ведь она напрямую зависит от него, а он в каком-то смысле – от нее. Ведь только стоило ему ее увидеть в коридоре, как внутри начинало все закипать, а голова – соображать совершенно в ином направлении. Порой Андрей думал, что это какое-то наваждение на него находит, как только она с ним рядом. А вот от Кати он зависит сам. Все так и будет, он пойдет на все ее условия, лишь бы только не потерять ее. Во всех смыслах этого слова.
Присутствие Романа омрачало и до того горькое существование Андрея, поэтому он решил больше не испытывать самого себя и покинуть кабинет, взяв при этом кое-какие документы и пойти поработать в конференц-зале.
Рома, глядя на нервного вице-президента, в миллион первый раз понял, какой же он молодец, что может похвастаться таким качеством своей личности, как свобода. "Чтобы я так же ходил и мучился от своих деяний? Да оно мне надо! Жить нужно в свое удовольствие, а не в ущерб не только себе, но и окружающим!" – с таким лозунгом Роман продолжил свою работу, которая через пару часов уже должна была близится к завершению.
В коридоре, только и успев сделать пару шагов от кабинета Романа, он встретил Калерию. Она же была твердо намерена на разговор с Андреем, к кому собственно и направлялась.
– Здравствуйте, Андрей Павлович. Мне очень нужно с вами поговорить, – сказала она, но потом быстро добавила, сообразив, что раз у него в руке документы, значит, она отвлекает его от каких-то дел, – если вы не заняты.
– Конечно, Калерия. Давай поговорим, – быстро согласился он. – Пройдем к тебе в кабинет.
Он пропустил девушку вперед, сам следуя за ней.
В кабинете вице-президента они расположились друг на против друга: Калерия – в кресле, а Андрей – на приставленном напротив нее стуле.
– Андрей Павлович, я уезжаю, – перешла она сразу к делу, без всяких лишних предисловий.
– Как уезжаешь? Почему? – насторожился он. – Зачем?
– Андрей Павлович, вы сами понимаете, что так будет лучше для нас. Я приехала сюда, чтобы попрощаться с вами. Билет уже заказан на сегодня.
– Нет, Лера. Я никуда тебя не пущу! – четко ответил Андрей. – Тем более одну!
– Но я для вас ничего не значу, и не хочу, чтобы вы мучились со мной только из-за ребенка.
– Лера, ты мне нужна! Нужна и я ничего не могу с этим поделать! – вдруг на одном дыхании выпалил он. – Да, ты значишь для меня намного меньше, чем Катя, но значишь! Поверь мне! Я не хочу, чтобы ты уезжала.
– Я верю вам, верю, но... – Калерия остановилась, вспомнив просьбу Катерины. Все же сейчас она заметно ушла от нее, планируя все же вернуться одной. – Я не могу оставаться с вами больше. Придет срок, когда мою беременность уже не скрыть. Что подумают о вас? О вашей жене? Я не хочу этого позора, поймите меня, – Калерия из последних сил старалась сдерживать себя, но видно было, что получалось плохо.
– Ты хочешь все рассказать родным сейчас? – задал наводящий вопрос Андрей.
– Наверное, да, – неловко ответила она. – Я не знаю, мне очень страшно об этом даже думать. Да мама и без моих слов все поймет: мне по утрам не всегда бывает хорошо.
– Тогда я поеду вместе с тобой! – уверенно произнес Андрей. – Да, Калерия, так будет правильно! Я отец ребенка и не снимаю с себя ответственности. Твоя мама должна принять это во внимание.
– Но... Что вы ей скажете?
– Правду, Лерочка.
– Правду? – испугалась она. – Нет! Не надо правду! Если ее узнает Илья Игоревич, он выгонит меня и даже маму не спросит!
– Ну что, ты, милая моя? – Андрей подошел к девушке, но она тут же встала и прижалась к нему, приютив свою голову у него на груди. – Не зверь же твой отчим, – он стал ласково гладить ее по волосам. – Он все поймет. Ведь говорить с ним буду я.
– Нет, мне очень страшно, Андрей Павлович. Ведь я не готова, я не хочу... Я не смогу жить... С вами... Простите... – она отчаянно заплакала.
Андрей понял, что имеет в виду Калерия, их совместную жизнь, о которой наверняка потребуют родные. Но он и сам не то, чтобы не был к ней готов, он не хотел ее начинать. Зачем мучить друг друга нелюбовью? Поэтому ее родные должны понять их сложную ситуацию.
– Лера, Лерочка, золотая моя, посмотри на меня, – нежно произнес Андрей. Она же в следующую секунду подняла на него заплаканные глаза, полные боли. – Доверься мне. Перед твоей мамой и отчимом мы будем отвечать вместе. А тебе сейчас в первую очередь нужно думать о ребенке. Ему совсем не нужны волнения его мамы.
Калерия слабо кивнула головой.
– Ну вот, другое дело, – улыбнулся он. – Ты сейчас подожди меня здесь, а я к жене. Сообщу об уезде.
– Но...
– Да, что такое?
– Ничего...
– Жди меня.
Оставив короткий и легкий поцелуй у нее на губах, Андрей быстро покинул кабинет.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Господи, что у Карелии и Андрея с моралью? Есть ли она вообще? Раздвинула ноги перед женатым мужиком, а теперь только начала задумываться, что делать дальше и нужен ли ей Андрей. Понимает и видит, что Катя и Андрей любят друг друга, но все равно лезет в семью, манипулируя своим ребенком. Если ей так стыдно и ребенка не хочет, пошла бы уже по тихому на аборт, взяла бы грех на душу в добавок к имеющимся и избавила бы двух любящих людей от своего присутствия. Правильно говопят, что простота, хуже воровства. Егоистичная дрянь. А этот ублюдок Андрюша по всему офису кричит, что любит Катю, но побежал отпрашиваться у жены съездить с любовницей к ее родным!!! Я в полном шоке, таких безнравственных как Андрей и Карелия еще поискать. Им стоит предложит Кате стать крестной для их ребенка, для полной картины. А то Катерина, оказалась сильная, в петлю не полезла, с моста в реку не прыгнула. Такие поступки, а особенно поведение прощать нельзя, невозможно. Не понимаю, откуда у других читательниц любовь к паре Андрей/Карелия. И в любовь ее к Жданову я не верю, это любовь похожа на любовь к певцу, артисту, но не к любимому человеку и мужчине. Они два чужих и незнакомых друг другу человека, какая может быть любовь. И Жданов повелся на опущенные реснички в пол и тихий голосочек, почувствовал себя рыцарем и защитником. Жду с нетерпением продолжения, уж очень интересно чем все это закончится. Спасибо, Ромашка, и извините, что ваша история вызывает у меня негатив, но наверное это тоже неплохо. В будущем хотелось бы прочитать вашу другую историю с ХЭ для Кати, но без такого явного и отвратительного предательства

Ой, только бы она его дождалась....

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

farayla, спасибо за такой подробный комментарий.
Понимаете, аборт УЖЕ не решит всех наступивших проблем Калерии, Андрея и Кати. Потому что Катя никогда не забудет, что Андрей ей изменил. И уже не важно, есть этот ребенок или нет. Факт остается фактом. Вот Калерия и решила уехать, тем более когда сам президент ее так открыто об этом попросила.
Да уж... Автору не приходила такая еще мысль. Вообще мне читатели много их подают в процессе выкладывания.
Да... Вот такие сложные чувства у нее. До самого конца фика они даже для меня самой остались в тени, вернее не решенными до конца.
Ничего, не извиняйтесь. Высказывайте все, что думаете, что приходит с чтением моих таких нестандартных пар. У меня и эта история закончится с ХЭ для Кати. Это я вам точно говорю. Она встретит свое счастье.
А ты думаешь, она уедет без него? Тем более он дал свое согласие. Для нее грех его не дождаться.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

А может пусть простит мужа она его любит, и он её любит. Пожалуста пусть останутся Катя/Андрей

Через какое-то время Катя мужа и простит... Вполне возможно.
P.S.: ава у вас классная!

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Я уверена, что в подобной ситуации, наличие ребенка от любовницы имеет огромное значение для будущего семейной пары. Беременность Карелии для Кати стало решающим фактором. Еще не зная об этом, Катя не была так категорична, и развод она не рассматривала, а вот после, она отпустила Андрея физически, поэтому и просит Карелию увезти Андрея в другую страну. Она уже все решила, разводу быть. Понимает, что будет невыносимо больно, но дает шанс Карелии создать семью с Андреем. Как бы не развивался сюжет дальше, но так любить другого, как она0 любила Андрея не сможет. Эта та великая, абсолютная, единственная, истинная любовь, которую не забудешь, даже спустя годы счастливого брака с другим мужчиной. Очень жаль, что Андрей обрек себя и Катю на такое, когда будешь довольствоваться подделкой, заменителем, копией

Да, согласна с вами насчет Катиной категоричности, ребенок для нее многое расставил по своим местам. Но вот развод... Может в глубине души она очень хочет освободиться от Андрея, даже через паспорт, но вы правильно сказали, она очень сильно его любит. И сама первой подать на него не сможет.
Абсолютно с вами согласна. При живом Андрее полюбить другого ей не в силах. И не в желании. Тем более суметь поверить в искренность того другого не менее важная задача, научиться снова доверять. Но... Автор так просто ни Катю, ни Андрея с Лерой не отпустит. И каждому их них еще уготовано испытание.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Ну, ближайшее Катино испытание это "радостная" новость о рождении у Андрея сына. Ловлю себя на мысли, что жду не Катькиного счастья, а несчастья и наказания для Андрея и Карелии. Заинтриговали разводом. Неужели Андрюша сжалится над Катей и подаст сам на развод, чтобы избавить ее от позора и унижения?

Ах... Опечалю вас. Если бы... Полагаю, что по сравнению с этим испытанием рождение ребенка - великое счастье...
Это испытание можно будет назвать наказанием.
Ой, боюсь там дело само собой решится.
Полагаю, что не все карты раскрыла.

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Ох, Ромашка, вроде бы и ответили, но еще больше тумана и интриги прибавили)))

* * *
От составления отчетных материалов к совету директоров меня отвлек стук в дверь.
– Войдите, – сказала я, понадеясь, что это заглянет ко мне Роман Дмитриевич с готовым обещанным маркетинговым отчетом. Однако, на пороге появился совсем не ожидаемый мною человек. – Вы что-то хотели, Андрей Павлович? – спросила я мужа после того, как он, наверное, минуту неподвижно стоял, подпирая дверь.
– Кать, я уезжаю, – его молчание сменилось на короткие предложения. – На несколько дней.
– Я приму к сведению, – ответила я, переборов свое желание посмотреть в сторону двери.
– Ты даже не спросишь, куда?
– Нет, – все так же сухо ответила я, опустив голову в документы.
– И по какой причине?
– Нет, – безразлично ответила я.
– Кать...
– Если это все, – не смею больше вас задерживать, – холодно выстраивала я свои фразы.
– Но я все же скажу, потому что ты для меня по-прежнему остаешься самым главным человеком в жизни.
– Не стоит так себя утруждать, Андрей Павлович. Покиньте кабинет.
– Катенька, я не поверю, чтобы твои чувства ко мне прошли за такое короткое время.
– Это ваши проблемы. Освободите кабинет, вы мешаете работать, – уже настойчивее потребовала я, надеясь, что муж все-таки включит свое благоразумие и соизволит убрать свою тушку с площади кабинета.
– Я уезжаю в Белоруссию. С Калерией. На несколько дней.
– Вы русского языка не понимаете?! Или мне охрану вызвать?
Я даже спиной чувствовала, какую боль приношу Андрюше своими словами, но с каждой минутой его нахождения здесь, позади меня, и его словами об уезде я благодарила Калерию за то, что она послушалась меня. Может быть, я не права. Но иного выхода я не видела.
Через несколько секунд я услышала хлопок двери и моментально обернулась. Андрея уже не было.
Я бросила ручку, которую до этого держала в руке, на бумагу и несильно столкнула несколько листов в сторону. Наше решение принято. "Ты сама этого хотела", – прошептал внутренний голос.

* * *
– Ты еще не передумала? – спросил Андрей Калерию, как только вернулся в кабинет.
– Нет, – твердо ответила она.
– Тогда я вызову сейчас такси, – Андрей достал мобильный и набрал соответствующий номер.
По телефону ему сообщили, что машина приедет по нужному адресу через десять минут.
– Отлично, спасибо, – закончил Андрей. – Ну, пойдем, – позвал он Калерию на выход.
– А что сказала ваша жена насчет вашего уезда?
– Ничего, Лер, ничего, – понуро ответил Андрей, покидая пределы кабинета.

* * *
Через минут десять-пятнадцать ко мне снова постучали. "Андрей!" – первое, что пришло в мою голову, и я стремительно бросилась к двери, не дожидаясь пока стоящий за ней сам ее откроет.
Однако распахнув ее, я увидела совершенно не Андрюшу.
– Роман Дмитриевич? Вы?
– Здравствуйте, Катенька, – как всегда поприветствовал он меня с широкой улыбкой на лице. – Я. А вы кого-то другого хотели увидеть?
Но я смолчала, опустив голову в пол. Малиновскому совсем не обязательно знать, кого я хотела видеть на самом деле.
– Извините, что не оправдал ваши желания, – скромно ответил он.
Я вернулась к своему месту, впустив Романа в кабинет.
– Я тут принес часть отчета, если вам очень срочно. Остальное занесу через пару часов.
– Ага, – только ответила я, даже не заметив, что не мешало бы взять из рук вице-президента бумаги.
Рома несколько смутился поведению президента, однако не посчитал ее реакцию какой-то особенной. Ну, заработался человек, с кем не бывает.
– Кать, я еще хотел извиниться, – напомнил Роман о своем присутствии.
– За что? – спросила я, повернувшись к нему лицом.
– За то, что наговорил вам лишнего вчера. Про ребенка, – добавил он. – Это не мое, знаете, дело.
– А-а, ничего. Не извиняетесь.
– Кать, так вам часть отчета сейчас нужна? Или мне принести весь сразу?
– Часть? Давайте часть, – я взяла из рук Романа документы.
– Ну, я тогда пойду, – неизвестно зачем сообщил он мне, когда раньше никогда этого не делал. Отчитываться перед кем-то Рома не любил, так сказать статус не обязывал. А холостятская жизнь отчетности не ведет.
Мое молчание означало как согласие, кое Рома принял к сведению. Но его задержал звонок мобильного телефона. Определитель высветил номер бывшего друга Андрея. Поэтому, когда вице-президент увидел его, то мягко говоря, скривился в лице, явно не желая отвечать.
"Чего еще ему от меня понадобилось?" – с этими мыслями Роман все же нажал кнопку вызова.
– Да, слушаю.
На том конце аппарата что-то сказали, но явно то, чего Малиновскому пришлось не по душе.
– С какой стати я вас должен довозить до аэропорта? Жданов, такси вызвать не пробовал?
Далее Роман нехотя, но все же продолжил слушать Андрея, борясь с желанием нажать кнопку отбоя.
– Я водителем к тебе не нанимался! Вам что горит? Имей терпение!
Я в это же время стояла и строила разные версии того, а что же могло такого случиться, что Андрей просит Романа Дмитриевича довезти их с Калерией до аэропорта? С вызовом такси у нас сейчас нет проблем, тогда что же?
– А ничего, что я на работе и в отличие от тебя занимаюсь делом! Вот, если тебе надо, сам с ней и договаривайся, а я сваливать с нее не собираюсь!
"Так, похоже, Андрей сильно настаивает на том, чтобы Рома их довез, а он, к моему удивлению, сопротивляется. Да уж, не все в этом человеке так просто, как кажется на первый взгляд".
– И я тоже всегда к твоим услугам! – на этом бывшие друзья распрощались.
– Что случилось? – поинтересовалась я у Романа после конца его разговора.
– Ничего, кроме того, что ваш муженек только и ищет способ, как свести со мной счеты! – отговорился Рома, убирая мобильный в задний карман джинс. – Ему плевать, что другие заняты.
– Андрей попросил вас отвезти их с Калерией в аэропорт? – озвучила вслух я свои мысли.
– А вы что подслушивали?
– Нет. Просто вы не вышли за пределы моего кабинета.
– Ах, да. Но вот пусть его такси и везет.
"Вот какое счастье будет мне работать в тишине и покое", – подумал Малиновский. Все же иногда он любил и тишину, и покой особенно, когда дело касается кануна совета директоров.
– Роман Дмитриевич, выполните то, что просит Андрей. Довезите до аэропорта, – к удивлению Романа произнесла я.
– С какой радости? Нет, вы знаете, Екатерина Валерьевна...
– Знаю! Поэтому прошу выполнить мою просьбу.
Как-то мне Андрей говорил, что Рома очень хорошо водит машину и что ему всегда комфортно в ней ехать. Впрочем, я и сейчас могла сказать тоже самое, ведь Роман Дмитриевич подвозил меня до дома с высадкой около парка: ведет он и в правду очень умело, на красный счет останавливается, пешеходов пропускает, поворотник включает, на встречную полосу не выезжает, в общем – соблюдает правила дорожного движения. Поэтому душа моя в том плане, если вести машину станет Роман Дмитриевич, будет спокойна.
– А как же отчет? Он же выполнен не до конца, – высказал Рома, надеясь, что это станет для меня хорошим доводом все же оставить его в компании. Малиновский знал мой принцип: если я на работе, значит, я тут работаю. По-другому это звучало так: Пушкарева не может не работе не работать. Хотя Малиновский всегда не понимал, зачем из кожи вон лезть, если можно расслабиться, бумаги в лес не убегут, а от только одного их вида сразу начинает портиться настроение.
– Отчет подождет. Роман Дмитриевич, я прошу вас как президент "Зималетто", – сказала я уверенно, полагая, что на Романа это подействует.
Но двоякое выражение лица Малиновского мне очень живо все описало.
– Считайте, что это будет ваша благодарность моей маме за пирожки и вкусный обед, принесенный мною в больницу.
– Так это не вы готовили? – с потрясением уставился на меня Рома, округлив глаза. – А я-то уж подумал, какие пропадают в вас кулинарные таланты, которыми довольствуется только господин Жданов в одно горло.
– Роман Дмитриевич! – грозно прошипела я. – Выполняйте то, что вам говорят!
Наверное, это был первый раз, когда я поставила Малиновского в какие-то условия. По крайней мере, на своем веку президентства я второго такого случая не припомню. Поэтому, какой реакции ждать мне на это от Ромы я не знала. Но в конце концов козырь – моя должность. И Малиновский об этом к нашему общему счастью не забыл.
– Будет сделано, Екатерина Валерьевна, – шутливо произнес Рома, направляясь к двери, однако в его глазах аналогичной радости я не увидела. Впрочем, я могла его понять: ссора с лучшим другом, а я даже не приняла никакого участия, чтобы помирить закадычных друзей. Николай на этот счет мне бы сказал так: "Не маленькие дети, сами разберутся". С одной стороны, он прав. Но помнится в прошлый раз, не моя бы помощь, еще неизвестно что было бы с Романом Дмитриевичем. А так, конечно, взрослые мужчины, которые сначала делают, а потом думают...

* * *
Как только за Малиновским закрылись двери, ко мне тут же подступило волнение, тревога, и с каждой секундой она завладевала моим телом, обвивая в нити своей темной паутины. Казалось, я дала ответ на нее: Андрей уезжает. В другую страну. И вовсе не по делам "Зималетто", а с Калерией, неизвестно на сколько дней, недель или месяцев. И я ровно это энное количество времени не буду его видеть, не смогу слышать его голоса, если только он сам не изъявит желания мне позвонить. Его просто не будет рядом, даже не будет тех обыкновенных столкновений в коридоре. Нет, ничего этого не будет.
Мне в одно мгновение стало страшно! А если он не вернется? Никогда. Если он захочет остаться там, вместе с Калерией, что в таком случае меня ждет? Медленная и верная смерть. Тем более, когда я сама натолкнула Калерию на этот поступок лететь вместе с ним... Но как бы то ни было, повернуть время назад я уже не могла.

* * *
Серебристый "БМВ" Романа сегодня мок под мерзким дождичком на верхней стоянке "Зималетто". Собственно поэтому в голову Андрея и пришла мысль, чтобы их довез Малиновский, раз такси нет уже пятнадцать минут.
Рома вышел из компании и без всяких упреков направился к своему автомобилю, только косо посмотрев на бывшего друга. Как только Рома завел машину, Андрей открыл заднюю дверь и позвал Калерию разместиться на заднем сидении.
– Садись, я сейчас, – сказал он и прихлопнул дверь. А потом отошел в сторону. Калерия с Романом остались наедине.
– Решила уехать? – нарушил Рома тишину.
– Да, – ответила девушка, посмотрев в окно. Перед входом в "Зималетто" стоял Андрей и смотрел в небо... На верхние этажи компании.
Словно не говоря ей "До свидания", а будто прощаясь. Здесь остается его Катенька... Самое дорогое, что у него есть. Остается его любовь...
– Роман Дмитриевич, мы же с вами больше никогда не увидимся.
– Получается так, – отозвался он с водительского места, а затем повернулся к ней, чувствуя, что она хочет ему что-то сказать. – Хочешь сказать, будешь скучать по вице-президенту? – пошутил он.
– Хочу сказать "спасибо" за все.
Рома только хмыкнул, учитывая то, какого мнения о нем Калерия. С таким-то да, только и благодарить. Хотя, знал бы, насколько ошибался. Если и Калерия ненавидела Рому, то зла на него сейчас уже не держала. Не за что. По чужим словам человека не судят.
– И извиниться за то, что тогда повела себя неправильно.
"Да уж, повела бы ты себя иначе, может, и не случилось бы этого всего со всеми нами, что сейчас творится".
А может и случилось бы... И хуже... Хотя, куда уж хуже... Если бы только Рома вдруг увидел бы в Калерии желанную для себя единственную девушку, которая в ближайшем будущем стала бы для него верной супругой.
Если бы... Стала бы... Увидел бы... Но не произошло ни если бы, Калерия не стала, а Рома не увидел...
– Да ладно тебе. Не оправдывайся. Ты лучше скажи, ты действительно беременна от Андрея?
– Да, – с грустью ответила девушка. – От Андрея Павловича...
На этом у Ромы само собой вопросы как-то закончились или отпало желание продолжать беседу с девушкой. Захотелось посидеть в тишине и подумать каждый о своих проблемах. И как ни странно, у Романа они тоже были. Первая и пока единственная на сегодня – это доставить Жданова с его подругой в аэропорт, чтобы с чистой душой доложить президенту о выполнении такого архиважного задания.

* * *
Никакие ни пять, ни десять минут аутотренинга не спасали меня от волнения. Я не находила себе места ни в одном углу своего кабинета. Помнится последний раз я так переживала, когда заглохла папина машина и меня не на чем было везти в ЗАГС. Но и то, мои переживания сейчас гораздо сильнее. Даже не потому что тогда могла сорваться наша свадьба, а потому что сейчас в мою голову лезли совершенно упаднические мысли, типа такой, что сегодня слышала голос мужа в последний раз...
Меня замучила жажда, поэтому я быстро налила в стакан немного воды и поднесла ко рту. Но сделать глоток не получилось – стакан выскочил у меня из ладони и разбился об пол, оставляя на нем небольшую лужицу.
"Господи, что же со мной?" – шепнула я себе. Мое сердце колотилось так, будто я пробежала кросс длиной километров десять без предварительной подготовки.
– Андрей... Мой Андрюшенька... – только одними губами шепнула я и выскочила из кабинета, надеясь только, что судьба смилуется надо мной и машина еще не отъехала от "Зималетто".

* * *
– Жданов, ну ты долго еще там будешь протирать дырку в нем? – крикнул из машины Рома, имея в виду, что пора уже ехать, а не смотреть на плиты "Зималетто".
Андрей глубоко вздохнул, потом оглянулся назад, к машине и нетерпеливому Малиновскому, а затем снова еще раз взглянул на здание.
– Поехали уже! – снова послышался голос Ромы, на что Андрей уже среагировал, направив свои стопы в сторону автомобиля.

* * *
Я выскочила из крутящихся стеклянных дверей, врезавшись по пути в нескольких совершенно ни в чем невинных людей, надеясь только на самое последнее чудо, что Рома с Андреем о чем-нибудь поговорят, и это задержит их отправление.
Так и случилось: я увидела прямо перед входом в "Зималетто" автомобиль Малиновского и еще не вошедшего внутрь него своего мужа.
– Андрей! – крикнула я, оставаясь возле входа. Он тут же обернулся. И посмотрел на меня. Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, насколько я люблю этого человека. И как боюсь его потерять.
Андрей медленно подошел ко мне, словно боясь, что я могу отвергнуть его после последнего нехорошего разговора. Я не отводила глаз от мужа все то время, пока он шел ко мне. Какого же было счастье видеть его сейчас!
– Да, родная...
А слышать его голос...
– Андрюша, будь осторожным... – пришла какая-то нелепая на мой язык фраза. Но мне было все равно, лишь бы не опускать его. – Береги себя...
– Я люблю тебя, Катенька, – ласково произнес Андрей, взяв меня за ладошку, и оставил на моих губах очень нежный, но короткий поцелуй, который прервал гудок из машины Романа.
– Вот говорил же ему, не делай глупости, – пробубнил Малиновский себе под нос. – А то сейчас и сам мучается, и других заставляет.
– Иди, тебе пора, – нашла я в себе силы сказать это мужу. – Тебя ждут. А сердце говорило: "Останься!"
Андрей очень медленно разжал свою ладонь и опустил руку, продолжая молча смотреть на меня. Но потом все же шагнул назад, не поворачиваясь ко мне спиной, а потом еще сделал несколько шагов назад, как уперся в автомобиль Малиновского.
– Я тоже тебя люблю, Андрей, – тихим шепотом произнесла я, провожая мужа взглядом.
Вот он садится в машину на заднее сиденье. Вот я слышу хлопок двери. Вот уже мотор заработал сильнее, выпуская на улицу серый дым. А вот машина тронулась с места...

* * *
– Коля, у меня сердце не на месте! – уже который раз я твердила Зорькину, который просиживал в моем кабинете часы своего рабочего времени под предлогом валерианы для лица Екатерины Ждановой.
Я же ходила из одной части кабинета в другую, и ждала неизвестно чего. Того, что Андрей мне хотя бы позвонит из аэропорта? Или возвращения Малиновского с докладом в трех экземплярах, что он в целости и сохранности довез мужа? В любом случае с их уезда прошло только полчаса, так что никакого звонка от мужа и письменной отчетности от Романа и быть не могло.
– Пушкарева, да прекрати ты изводить себя. Ничего с твоим Ждановым не случится. Уверяю тебя. Вот еще поймешь, что так будет лучше.
– Как так? – бросила я на Зорькина удивленный взгляд. – Я люблю его! Понимаешь? Люблю и переживаю!
– Вот именно, тратишь свои нервы на кого попало.
– Зорькин, иди отсюда, а? Чтобы я не тратила нервы на тебя!
– Нет уж, я лучше с тобой посижу. А то мало ли что тебе в голову взбредет.
В следующую же секунду на моем столе заиграла мелодия мобильного. Я тут же схватила его в руки и нажала кнопку вызова, не смотря на определитель номера.
К слову сказать, хозяин телефона не значился в моей записной книжке.
– Алло, Андрей...
Я застыла возле двери. В трубке я услышала голос не мужа, и даже не Ромы с Калерией...
– Да, Жданова Екатерина Валерьевна. А с кем я говорю?
Зорькин в это время изучал какие-то документы на столе и лишь бросал на подругу косые взгляды.
– Что?
На таком немногословном союзе он насторожился.
– Что?! Что с ним?!
На этих же предложениях уже не сводил глаз с президента.
– Нет... Нет! Этого не может быть!.. Не может... – мой голос немного ослабел, а сознание начинало плохо контролировать окружающую меня обстановку.
Телефон медленно выскользнул из моей руки и брякнул на пол. Зорькин подскочил от неожиданности.
– Катя! Катя! Что с тобой? Что?
– Андрей...– только успела произнести я имя своего любимого, как почувствовала, что пол словно уходит из-под моих ног, а мозг перестает контролировать окружающую действительность. Потеряв надежную опору своих стоп, я где-то на подсознании услышала только его последние слова: "Я люблю тебя, Катенька"...

_________________
"Женщины – удивительные существа... Чем больше они страдают, тем больше они любят". ©

Вот и наступила для меня "Чёрная среда"... У меня траур...

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

[quote=" Не понимаю, откуда у других читательниц любовь к паре Андрей/Карелия. И в любовь ее к Жданову я не верю, это любовь похожа на любовь к певцу, артисту, но не к любимому человеку и мужчине. Они два чужих и незнакомых друг другу человека, какая может быть любовь. И Жданов повелся на опущенные реснички в пол и тихий голосочек, почувствовал себя рыцарем и защитником.[/quote]
А разве Катина любовь к Андрею не была такой с самого начала? В любовь НРКшной Кати и в их будущее с Андреем Вы стало быть поверили, а в любовь Калерии - нет? Где логика???

_________________
-Вика - просто красивая упаковка, разворачиваешь - внутри пусто.
-Где содержимое, Малиновский?!
-Содержимое у тебя в коморке сидит, правда, без красивой оболочки...

Я как малое дитя, все больше начинаю ненавидеть Калерию. Ни принципов, ни совести... Андрей - вообще гнусная личность. Как только земля таких на себе носит?

_________________

И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!

[quote="Лола"[/quote]



Ну давайте сравним любовь Кати и Карелии. Катя влюбилась с первого взгляда в Андрея. Но полюбила его позже, видя его недостатки, понимая какой он человек. Помните отрывки из дневника: я люблю тебя любого... Катина любовь облегчала жизнь Андрею, а "любовь" Карелии только усложняет. Можно было Кати предъявить вопрос о морали, но кто как ни Катя видела и знала о похождениях Андрея и использовании Киры. А в браке с Катей Андрей заделался монахом, верным и любящим мужем и Карелия знала, но ее это не остановило. Катя с Андреем стали одним целым, о чем высказывалась не раз Кира. Любовь-это когда в первую очередь ты думаешь о счастье другого, заботишься о нем, прощаешь неудачи и всегда поддерживаешь. Я думаю вопросов ни у кого не возникнет в случае с Катей, а что сделала или делает Карелия, в чем проявляется ее любовь? Она мне напоминает малолетнюю шалаву, которая ныряет к парню в штану, думая что только таким способом можно привлечь его. Если бы не момент с соблазнением, то Андрей бы так и не узнал о чувствах Кати, она бы также продолжала пахать на него и прятать его женщин от любопытных. А Карелия эгоистка, мужик говорит ей, что любит жену и всегда будет любить, а она пользуется его чувством вины и собирается его удержать. Ее приход чтобы попрощаться расчитан был на то, чтобы ее остановили и предложили чего то большего.

Так вот к чему была фраза, что при живом Андрее Кате ничего не светит?! Ромашка, вы в который раз переворачиваете мои представления о фанфике по Нрк. Я никогда не принимала другой любовной линии кроме Андрея и Кати, никогда не поддерживала сюжет, где главные герои умирают. Но в вашей истории считаю просто необходимым было похоронить Андрея и не его одного. У меня такое чувство, как-будто свершилось провосудие, какой то акт возмездия. Наверное это будет первая ночь после прочитанных ваших глав,когда я засну умиротворенной. Я не кровожадная, но считаю, что Катя должна выплакаться один раз, чем всю жизнь и каждую ночь омывать подушку, с болью в сердце думать о совместной жизни Карелии и Андрея. Спасибо

farayla, ваша мысль о том, что Катя должна выплакаться один раз, напоминает мою судьбу. Только меня не предавал любимый человек. Его забрала война в 32 года. И от подруг, попадавших в историю, подобной нашей Кати, приходилось слышать: - "Ты счастливая. Переплакала один раз". Не знают, что плачу всю жизнь. Теперь только в душе. У меня его забрал Бог. Не представляю, что было бы со мной, если бы у меня его забрала другая женщина? Я не только однолюбка, я еще страшная собственница и до чертиков ревнивая. Никогда не смогла бы, как Катя, добровольно провожать его вместе с соперницей. Просто убила бы его и себя... Но... в отличии от Кати у меня были дети. Вот ради них нужно было жить. Но предательство..- и не такое женщинами прощается.
"Когда тебя предали-это как руки оторвали. Жить можно, а обнять уже не получается". Л. Толстой.

_________________

И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!

Гадких слов в адрес Калерии у меня уйма. Какого хрена заявилась прощаться? Поехала - вот и катись туда, куда билет взяла. С какими бесстыжими глазами явилась в компанию эта "воспитанная" девочка, которая боится, что за ее грехопадение убьют родители?
Все это чушь. Ее задача, любыми путями завладеть Ждановым. А может и беременности никакой нет, одна игра? Это такой повод сыграть на чувствах жены и разбить семью!

_________________

И создал бог женщину. Посмотрел, засмеялся и сказал: да, ладно, накрасится!