Большая глава обо всех подряд и, конечно же, о Катюше и Анрюше
Глава 6.Подари мне себя, лишь на мгновение.
Твое тело, твои мысли – мое забвение.
Чувства россыпью, ты не хотела стразами…
Как разлетается пыль, швыряли лживыми фразами,
Красивыми словами. Объятия нежные,
Лед в сердце и в мыслях сугробы снежные
Заметали к черту эту любовь,
Чтобы позже оттаяла зараженная тобою кровь…
Андрею не хотелось никуда ехать, и он принял решение остаться здесь. В конце концов, теперь эта квартира не кажется ему такой пустой и холодной. Кате одним своим появлением каким-то образом удалось привнести сюда больше тепла и уюта, чем смогли бы дать самые роскошные предметы интерьера. Он откинул на спинку кресла мятый пиджак и решил подумать, что скажет завтра Кире. Медлить дальше было нельзя. Как же ему хотелось заказать ей билет и отправить в командировку по Европе… лет на 10, ей ведь так понравилось в Праге. А в других столицах еще лучше. Да и впечатление она произвести умеет, так что, наверняка, найдет себе за это время достойного спутника; еще и удивляться будет, как это она не хотела уезжать и оставлять Жданова в Москве одного. Андрей улыбнулся; план был хорош, но невыполним; даже Малиновский, наверное, не взялся бы за его раскрутку.
Только сев в такси, Катя, наконец, решилась взять в руки мобильник. Пропущенных было даже больше, чем она ожидала… Юлиана, Миша, Коля, еще какой-то незнакомый номер. Если с первыми двумя Кате действительно стоило бы поговорить, то необходимости перезванивать Зорькину она не видела. Не сейчас. Сейчас можно наговорить лишнего, и тогда она точно ничего не узнает. Не понятно было одно: то ли это личная Колина инициатива, то ли кто-то надоумил. Может, мама?! Но зачем? И вот, что совсем было непонятно, так это то, зачем надо было скрывать от нее, что с Андреем она знакома, причем довольно близко. Мысль о заговоре не казалась ей чем-то реальным, но и отрицать ее было нельзя. Возникло неприятное ощущение, что этим людям (она пока не знала, сколько человек в этом замешаны) была даже на руку эта авария. И, узнав о потери памяти, они в какой-то момент решили, что могут принимать решения за нее: с кем общаться, о чем думать, а о чем навсегда забыть, и вообще, кем ей быть в этой новой жизни… Но, кем бы она сейчас ни была, Катя чувствовала себя пешкой. Наверное, до аварии это была привычная для нее роль, иначе они бы не решились, да им бы и в голову не пришло исполнить задуманное. Как странно, Андрей сегодня весь вечер истерил не по делу, даже кричал на нее, но с ним она себя пешкой не чувствовала, наоборот, Жданов первый продемонстрировал Кате свою зависимость от нее, он нуждался в ней, она это чувствовала.
Катерине вдруг пришло в голову, что во всей этой ситуации есть один человек, который вроде как тоже должен быть замешан в этом обмане, но, в то же время, он всегда умудрялся оставаться в сторонке, а значит – не одобрял происходящее, пусть и не демонстрировал это открыто. Ее отец. Человек принципов, человек слова, да и врать, кому бы то ни было, абсолютно не приучен. С ним-то она и должна поговорить. Надо только выбрать удобный момент.
После дегустации Кира решила поехать к себе. Увидеть сегодняшним вечером Жданова она и не надеялась. Еще бы! Знает она этих представительниц «Макротекстиля». Если эти пустышки и имеют какое-то отношение к тканям, то, в лучшем случае, это касается того, как быстро и элегантно их с себя снять. То, что переговоры проходят в горизонтальной плоскости, не было сомнений. А как еще-то?! Не кофе же с ними пить, на ночь глядя. Кира поймала себя на мысли, что как раз ей кофе хотелось, тем более она всё равно вряд ли уснет. В последнее время она заметно осунулась, а круги под глазами и вовсе не добавляли шарма. Она только вчера вернулась из командировки и, казалось, запаслась приятными впечатлениями надолго, но тело почему-то не слушалось и продолжало напоминать об усталости при каждом удобном случае.
Михаил звонил Кате весь вечер. Он даже начал переживать, всё ли в порядке. А как не переживать-то?! Это же Катя… человек-катастрофа. У нее всё ни как у людей. Но когда она, в очередной раз, сбросила его вызов, плюнул на все эти размышления о тонкостях женской психологии и пришел к выводу, что на этом празднике жизни явно лишний. Наверняка, она там и без него была не обделена мужским вниманием, а бегать за ней, контролируя каждый шаг, было не в его правилах. Отчасти, потому что он и сам не свободен, чтобы требовать чего-то от Кати.
***
День в «Зималетто» с самого утра обещал быть интересным и насыщенным. Возможно, поэтому Женсовет был на своих рабочих местах даже раньше положенного. После ухода Татьяны в декрет, на ее место временно пришла какая-то строгая барышня, взятая по рекомендации Александра Юрьевича, и команда потеряла ценного бойца – лучше Татьяны справиться с разведывательными вылазками на сторону противника не мог никто. Но всё же, немного посовещавшись, девушки единогласно выбрали на ее место Шуру, указав на то, что навыки надо развивать и совершенствовать, тогда рост будет заметен не только в физическом плане, но и в личностном. Она, правда, попыталась им намекнуть, что предательство и подслушивание не входят в число критериев оценки этого самого роста, но слушать ее никто не стал. Дамочки поспешили расположиться по своим местам, дабы не упустить ничего интересного.
Павел и Маргарита появились в «Зималетто» ближе к одиннадцати и были крайне удивлены отсутствием Киры и Андрея на своих рабочих местах. Маша поспешила напомнить им, что вчера была дегустация, и Маргарита, кажется, успокоилась. Скорее всего, ее сын, наконец-то, принял правильное решение, и поэтому, не удивительно, что эти голубки опаздывают. Но собрание никто не отменял, и Павел столь очевидную радость жены не разделял и попросил Машу дозвониться хотя бы до одного из них, как можно скорее. На удивление, Маша справилась довольно быстро и поспешила доложить, что Жданов и Воропаева буду на месте в ближайшие полчаса, а задерживаются по личным обстоятельствам. Александр негодовал, обращаясь к Жданову-старшему:
— Опять этот… Ваш сын навешал какой-то лапши на уши моей сестре, а она и рада верить.
— Саша, успокойся. Кира и Андрей - взрослые люди, и сами во всем разберутся.
— Конечно, разберутся. Уже разобрались, - продолжал возмущаться Воропаев, - разобраннее некуда. Вон, даже на собрание явиться вовремя не могут. А это, в первую очередь, неуважение к Вам, Павел Олегович. Ладно Кира, она еще вчера звонила мне и сказала, что неважно себя чувствует, но Андрей…
— Хватит! – закончил за него Павел; со своим сыном он разберется сам. — Я никуда не опаздываю, так что могу позволить себе перенести собрание на один час. А пока возвращайся на свое рабочее место, Саша. Покажи достойный пример окружающим! Идем, Марго, я хотел еще поговорить с Милко.
Тон Павла Олеговича Воропаеву не нравился. Да, Жданов-старший умел контролировать свои эмоции лучше всех в «Зималетто», и разглядеть за внешним спокойствием его раздражение было, зачастую, непосильной задачей даже для Александра. Но, как раз сегодня, он разглядел, и это не сулило ничего хорошего.
Они оба завели будильники на половину восьмого утра, и оба проспали. Им самим в последнее время казалось, что ничего похожего в их судьбах быть не может, поэтому, не удивительно, что увидеть друг друга на парковке «Зималетто» - было для них неожиданностью. Андрей подошел первым:
— Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты, очевидно, - ей же разговаривать с ним здесь и сейчас не хотелось. — Я что не имею права опоздать?
— Кир, послушай, нам надо серьезно поговорить.
— Да ты что? Правда, Андрюш? Поговорить… со мной… да еще и серьезно? А ты справишься?
— Кира!
— Андрей Палыч, Кира Юрьевна, Павел и Маргарита ждут вас. Они уже полчаса, как приехали. Попросили меня доложить, как только вы появитесь, - вмешался в их разговор Потапкин.
— Чёрт, этого еще не хватало!
— Что такое, Андрюш? Ты так тщательно готовился к разговору со мной, что забыл о приезде родителей?! А раньше ты не был таким невнимательным, - возможность переключиться на другую тему доставляла Кире удовольствие.
— Да и ты раньше понимала всё намного лучше. Это сейчас приходится подбирать слова, чтобы до тебя хоть что-то дошло, - он откровенно грубил и даже не старался этого скрыть.
— Мне кажется, ты перегибаешь палку!
— Когда кажется, креститься советуют!
— А отводить неверных мужчин в монастырь, для смены обстановки, там случайно не советуют? – выпалила в отчаянии Кира. Андрей лишь спокойно посмотрел на нее:
— Не знаю, Кирюш. Но если надумаешь, выбирай женский. Ему там будет интересно.
— Жданов, кому ему? Неужели не ясно, что я говорю о тебе!
— Ясно, Кир. Это ты, похоже, так до сих пор и не поняла разницы между «неверный мужчина» и «не мой мужчина». Так вот, я – не твой мужчина. И, если ты не захотела услышать это перед своим отъездом в Европу, то я могу повторить тебе сейчас. И еще… нам действительно надо поговорить, поэтому я заеду к тебе сегодня вечером и очень надеюсь, что застану тебя дома.
Наверх они поднялись по раздельности, но Маша, сложив один плюс один, решила, что дело в конспирации и приехали они всё-таки вместе, уже успев поругаться.
Когда в конференц-зале собрались Александр, Кира, Ветров, Урядов, Малиновский, Андрей, Маргарита, и Милко, Павел поспешил начать собрание:
— Я думаю, Кристина сегодня не появится, поэтому начнем без нее.
— Жданов, какой-то ты сегодня помятый. И пиджачок, видит мой глаз, вчерашний. Ой, неспроста, - шепотом обратился к своему другу Малиновский.
— Опаздывал, понимаешь ли, вот и схватил первое, что под руку попало.
— Откуда вдруг такая непунктуальность, неужели всё дело в той красотке, – с нескрываемым любопытством не унимался Роман.
— О ком ты? – словно не понимая, о чем речь, взглянул на него Андрей.
— Нет, ты меня удивляешь! Я-то думал, что услышу сегодня пикантные подробности. Жданов, сколько я ждал и верил, что твои способности не растеряны, и им вот-вот найдется применение. И что же, ты сейчас хочешь оставить меня без десерта?! Скажи хотя бы, как ее зовут?
— Ее зовут кровать, Малиновский. Сегодня ночью она была моей единственной спутницей.
— Кровать, кровать… Нет, ну это понятно, не в машине же… Но Жданов, я же видел…
— Только не говори мне, что ты подглядывал за нами в замочную скважину, - Андрея забавляла реакция Малиновского. – Я всё равно в это не поверю!
— А я и не говорю! Я вообще живу по принципу: меньше говори, больше делай!
— Вот и займись, наконец, делом! Потом договорим.
— Ага, так значит это не всё?! Заинтриговал! Хоть я в тебе и не сомневался…
— А я вот что-то сомневаюсь… можешь ты кроме женщин еще о чем-нибудь думать?!
Кира устало посмотрела на них. Она догадывалась, что обсуждают они далеко не планы по развитию «Зималетто». В то время как Павел продолжал:
— Я считаю, что сейчас наша компания движется верным курсом, и мне очень импонируют идеи, предложенные Андреем. Это касается и расширения клиентуры «Зималетто» и совершенствования производства. Я только не понимаю, почему вы не можете работать вместе, - он посмотрел на Александра, потом на Андрея, - все эти игры, производственный этаж… Саш, мне кажется, твоя диктатура переходит некоторые допустимые границы.
— Павел Олегович…
— Подожди, Саша, я еще не договорил, - Рома с Андреем довольно переглянулись, - меня не устраивает нынешнее положение дел внутри компании. Когда я был у руля, я всегда стремился создать комфортную атмосферу, в том числе и в коллективе. Пойми, когда работники довольны условиями, они и работают лучше и качественнее, и тебе спокойнее. К тому же, я знаю, что наши поставщики также предпочитают работать с Андреем, кредиторы ему доверяют. Я вижу, что у вас разные взгляды на дальнейшую судьбу компании и разные методы управления, и не хочу делать сейчас каких-то окончательных выводов, но через две недели я намерен собрать очередной Совет, на котором будет принято решение, кто из вас двоих получит шанс реализовать свои планы.
Марго удивленно взглянула на мужа, Александр готов был рвать и метать, Георгий Юрьевич не понимал, кому преклоняться на этот раз, а Андрея озарила улыбка. Он был готов к такому повороту событий и не намерен упускать свой шанс.
— А кто будет принимать это решение? Опять голосование? – Кира подала голос очень неожиданно, и все с интересом посмотрели на нее, а она – на Андрея.
Казалось, от этого ответа зависит ее дальнейшая судьба. Ведь, если ему понадобится ее голос, то он не сделает того, что собирается. По крайней мере, сейчас.
— Нет. На этот раз я сам приму решение. У Андрея и Александра был шанс попробовать свои силы. Считайте, что эта была разминка, потому что эти выборы станут окончательными, и дальше начнется действительно серьезная и, я хотел бы это подчеркнуть, открытая, честная работа.
— Пап, с прошлым покончено, раз и навсегда! – уверенно добавил Андрей.
— На следующей неделе я жду ваши бизнес-планы. Советуйтесь со специалистами, думайте. От того курса, который вы выберете, будет зависеть дальнейшее положение дел в «Зималетто». На сегодняшний день у вас абсолютно равные шансы. И в дальнейшем я буду учитывать исключительно эффективность предложенных вами идей и уровень профессионализма.
По дороге на производство Малиновский тщетно пытался объяснить Жданову новые правила игры:
— Андрюх, да пойми ты, нельзя сейчас с Кирой ругаться. Вот объединятся они с братцем, и что нам тогда делать?!
— Ромк, а чего ты боишься?! Отец же ясно дал понять, что важен только его голос.
— Ага, а ты и расслабился. А если Кира уйдет, где мы будем искать нового специалиста. Или еще хуже, Жданов, ты не думал, что она может начать мстить.
— Кто? Кира? – Андрей удивленно посмотрел на друга, как будто тот сообщил ему, что в середине июля выпал снег.
— Нет, Жданов, не просто Кира, а обиженная и брошенная Кира. Ты вспомни, что с тобой Пушкарева сделала, - Андрей невольно улыбнулся, - а ты ее тоже ангелом считал, а она катком по тебе проехалась и даже не обернулась. Так что я, конечно, не Минздрав, но на правах друга предупредить тебя о возможных последствиях просто обязан. А дальше ты сам… думай!
А Жданов и думал… о Кате. Интересно, что бы она сейчас ответила его предприимчивому коллеге. Наверняка, теперешняя Катерина послала бы его, куда подальше, и слушать не стала… Андрей продолжал сиять, как новая лампочка, и Малиновский совсем сбился с курса, глядя на столь разительные перемены в настроении друга…
— Лучше подумай, где нам взять бизнес-план. У Александра есть Ветров; он, конечно, неплохой специалист, но… не лучший! И этим надо воспользоваться, - вернулся к рабочим вопросам Андрей.
— Ты предлагаешь переманить его на свою сторону и сообща действовать против Воропаева? – Рома тоже попытался включиться в работу.
— Господи, неужели этот человек моя правая рука?! – Андрей и подумать не мог, что Малиновский с его-то фантазией способен мыслить так узко. – Я предлагаю оставить этих двоих в покое и подумать, где нам взять улучшенную, надежную и, желательно, проверенную версию Ветрова. Есть у тебя на примете подобные специалисты?
— Знаешь, я, может, сейчас скажу самую большую глупость в своей жизни, но… положа руку на сердце, должен признать… - Рома медленно обошел свой стол и приготовился отыграть свой монолог, как актер, которому только что дали звание заслуженного.
— Ну, не томи! - Жданову было некогда погружаться в театральную атмосферу. Хотелось побыстрее заняться делом…
Рома недовольно посмотрел на него, сел обратно на стул и закончил:
— Я знаю только двух человек, которые в состоянии дать отпор Александру и его команде. В свое время, им ловко удавалось водить его за нос…
Малиновский замолчал, потому что Андрей всё понял без слов:
— И не только его! Но с этим покончено, я пообещал отцу сегодня на собрании и намерен сдержать обещание, а что касается Зорькина, то вряд ли он кинется помогать нам. Мы с тобой, Ромка, слишком мелкие для него фигуры, которые кроме полного пренебрежения не способны вызвать в голове этого гения никаких эмоций.
— Да с чего ты взял, Жданов?! Со всеми можно договориться, было бы желание.
— Отлично, вот ты и договаривайся! – Жданов готов был махнуть на этот план рукой.
— Я?! Нет, ну это уже ни в какие ворота! Возьми себя в руки, наконец! Столько времени прошло, пора бы уже остыть и научиться отключать лишние эмоции. Или твои личные обиды важнее?! – недоумевал Малиновский. – Тогда, конечно, давай просидим здесь тихо, мирно эти две недели, дав Александру все карты в руки, а потом искренне удивимся на Совете, почему это не ты избран президентом, и покорно сложив свои заявления на стол, поспешим откланяться всем присутствующим и удалиться.
— Не утрируй!
— А ты не дави на тормоз раньше времени!
— Хоть раньше, хоть позже, я не буду просить Зорькина о помощи!
— И в кого ты только такой упрямый, я понять не могу… Но тебе повезло! Повезло, что у тебя есть такой верный оруженосец, как я!
Андрей удивленно взглянул на него:
— Уже интересно! Ты готов сам составить бизнес-план для меня?
— Нет, мой храбрый рыцарь, я готов предложить тебе альтернативный вариант развития событий! Не хочешь Зорькина, обратись к Пушкаревой. А что? Если понадобиться моя помощь, я всегда готов.
— Тогда приготовься замолчать, и никогда больше даже не задумывайся о том, чтобы провернуть хоть одну из своих нереализованных идей в отношении Катерины! Тебя эта история больше не касается!
— Господин Жданов, а позвольте-ка поинтересоваться, с чего вдруг такая перемена в голосе? Я уловил какую-то надежду, искорку, стоило мне лишь чиркнуть спичкой. Андрюх, ты что, до сих пор ее любишь и надеешься вернуть?
— Люблю, но это не твое дело!
— Не мое дело, не твое дело… Да, Жданов, это же наше общее дело! В которое нам непременно нужно завлечь Катерину. Ты только представь: она начнет тебе помогать; ты – начальник, она – верная помощница; ну… проверенный же способ и действенный, и выдумывать ничего не надо!
— Ты прав! Выдумывать – это и правда лишнее! – Малиновский довольно закивал, но Андрей продолжил: – А ты этого лишнего черпаешь из своей головы ковшами, и преподносишь мне, как единственный вариант. Не пойдет, Малиновский! Катя вряд ли поможет мне сейчас, даже если я брошусь к ее ногам.
— Так ты сначала бросься!
Ромина идея не казалась Андрею безумной, но и останавливаться сразу на ней он не хотел. Во-первых, привести Катю в «Зималетто» - опасная затея; во-вторых, Малиновский тут же начнет суетиться, давать ему глупые, бесполезные советы, и опять всё испортит; и, наконец, он вообще не знал, способна ли нынешняя Катя так же ловко управляться с документами, как это делала в свое время его самая лучшая на свете помощница…
Тем временем в PR-агентстве Виноградовой тоже не всё шло гладко. Утром позвонила Катя, извинилась за вчерашнее, сказав, что у нее сильно закружилась голова, и она была вынуждена срочно вызвать такси и уйти. Попросила выходной на сегодня. Юлиана уступила, но сказать, что Катины вялые попытки объяснить ей что-то и этот отгул, который совсем не вязался с планами Виноградовой, ее устраивает, было нельзя. Юлиана весь день ходила по офису недовольная, то и дело срываясь и засыпая поручениями свою секретаршу. Казалось, Катя чего-то недоговаривает, а интуиция ее редко подводила…
***
Катя не была готова оправдываться перед Юлианой, поэтому решила внепланово приболеть. Мама, конечно, тут же пожалела ее, сказав, что дочь, только оправившись от последствий аварии, с головой погрузилась в работу, и, видимо, не рассчитала свои силы. Отец же был ровно противоположного мнения, и выразил недовольство:
— Ты смотри у меня, Катерина, от работы не отлынивай без причин! Тебя твоя начальница и так жалеет, разрешает многое брать на дом, вот ты и привыкла…
— Валера, что ты такое говоришь?!
— А ты посмотри на нее, мать, посмотри! То Коля у нас тут целыми сутками под боком крутился, а теперь они на пару. Вот надоест это всё Виноградовой, и пойдет наша Катя на биржу труда, а там ей золотые горы никто не предложит!
— Ты ешь, Катенька, и не бери в голову, - Елена Александровна посмотрела на Валерия: - А тебе поменьше надо футбол на ночь глядя смотреть! Потом ходишь весь следующий день сам не свой…
Она нарезала еще хлеба, и, сняв фартук, засобиралась в магазин. Катя же никуда не спешила и готова была продолжить спор с отцом. Кажется, он сам затронул нужную тему, и не воспользоваться ситуацией, было бы глупо…
— Пап, а почему ты считаешь, что у меня может войти в привычку – сидеть дома? Неужели, я у вас такая ленивая? Мне казалось, вы меня не так воспитали…
— Конечно, не может! Я тогда сам тебя за руку на работу отведу, лично! - начал Валерий, но, посмотрев на дочь, немного смягчился. – Катюш, пойми, мы с матерью желаем тебе только самого лучшего! И я не хочу, чтобы ты слонялась без дела, как Колька. Тем более, зная, какой ты ответственный и исполнительный работник.
— Папочка, так значит и Юлиана это знает! И я не понимаю, почему ты решил, что она намерена меня уволить.
— Я ничего не решил! Я говорю то, что вижу! А вижу я то, что ты отлыниваешь, и то, что тебе не по душе эта работа. Глаз не горит.
— Пап, я люблю свою работу! Очень люблю! И чувствую, что это – мое, - начала оправдываться Катя.
— Хорошо, если так… Может, у вас там трудности какие? Ты смотри, не убегай! Мы – Пушкаревы своих на полпути не бросаем; и в огонь и в воду…
— Папочка, да что ты, всё в порядке! Наоборот, заказов всё больше, еле успеваем со всем справляться. Если бы не характер и талант Юлианы…
— Так, а ты-то тогда чего дома сидишь, раз не успеваете? В свое время, помню, сидел здесь, на кухне, смотрел на часы: почти полночь, а у тебя аврал на работе, задерживаешься, за уши не оттащить было. Я тогда знаешь, как злился. Но был горд, что моя дочь – одно из главных звеньев команды. И шефа твоего ругал, что эксплуатирует он тебя, как ему вздумается, – Валерий, поняв, что сказал лишнего, замолчал, но Катя сделала вид, что ничего не заметила.
— Но сейчас-то ничего срочного нет, так что не волнуйся, один день ничего не решит. Ты же знаешь Юлиану, она добрая, но требовательная, и если бы мое присутствие было необходимо, она бы не постеснялась сказать мне об этом.
— Это точно!
— Валера, ты идешь? Нам сегодня еще за квартиру заплатить надо! – из прихожей послышался голос Елены, и Пушкарев, оставив Катю наедине со своими мыслями, поспешил к жене…
«Шеф. Постоянно задерживалась на работе. А сейчас глаз не горит». Что ж, уже какая-то информация. Катя достала из ящика стола визитку Жданова, она была слегка помятой и, кажется, не новой. Президент компании «Зималетто». Но, какой же он президент, когда Коля рассказывал ей про Воропаева, хотя… фамилия Жданов там тоже мелькала. Точно! Он был президентом. Но не справился со своими обязанностями и оставил пост. Интересно только, когда Катя с ним познакомилась. Не было сомнений, что до знакомства с Юлианой. Оставалось выяснить, кто этот загадочный шеф, который эксплуатировал ее, как ему вздумается. Отец сказал, что был зол на него за это. А мама… наверняка, тоже. Так, может, она и работала у Андрея, а, когда он оставил президентское кресло, познакомилась в «Зималетто» с Юлианой и ушла к ней. Всё сходилось один к одному. Родители вполне могли умолчать об этой истории; о работе, которая им так не нравилась, а Юлиана их только поддержала. Но причем тут Коля?! Ему-то какой смысл скрывать от нее правду.
Казалось, что без помощи Андрея, ей самой в этом не разобраться, но спросить его напрямую она немного боялась. Да, вчера вечером ее посетила решимость, но шансов растеряться и провалить миссию, теперь было намного больше. Уж она-то себя знает! Но тут же вспомнив, что с гордостью носит фамилию Пушкарева, а Пушкаревы не сдаются, решила всё-таки позвонить Жданову. Родители ушли, и сейчас ей никто не помешает.
Руки дрожали, и не трудно было догадаться, что с голосом произойдет тоже самое. Катя сделала глубокий вдох. На другом конце провода послышались гудки, после чего он взял трубку.
— Да, я Вас слушаю.
— Андрей? Это Катя… Катя Пушкарева.
— Зачем же так официально?! – она чувствовала, что он улыбнулся. – Для меня ты – Катенька.
— Подруга дней твоих суровых, - Катя тоже улыбнулась.
— А может ну их, эти суровые дни?! Мне они, честно говоря, так надоели в последнее время.
— И мне, - честно призналась Катя. – Но «подруга дней твоих ясных» совсем не звучит, как считаешь?!
— Считаю, что подруга – вообще не подходящее определение. Другое дело – любимая девушка, - Андрей обещал ей не торопить события, но, кажется, разговор давался им обоим очень легко, и можно было говорить, что думаешь; претензий не последует.
— Еще скажи – жена! – рассмеялась Катя.
— А почему бы и нет?! Такую умницу и красавицу можно и в жены взять. К тому же, я на дегустации уже потренировался. Теперь могу смело называть тебя женой.
— Смело и неумело, - без раздражения добавила Катя. – Мы оба в тот вечер выглядели смешно…
— Зато лет через десять нам будет, что вспомнить и над чем посмеяться! И мне бы хотелось, чтобы таких поводов стало еще больше. Может, встретимся?
— Когда?
Андрей задумался. Ему хотелось устроить для Кати настоящее свидание. Покататься на лошадях, к примеру. Или гулять по парку и есть мороженое. Или плыть вдвоем на лодке, наслаждаясь прекрасной погодой… Большую часть лета Жданов обычно сидел в офисе, поэтому даже удивился своим желаниям. Неужели, такие еще остались в его голове?!
Андрей печально взглянул на стопку с отчетами, они тоже никуда не исчезли и в срочном порядке требовали к себе повышенного внимания.
— Кать, а давай в выходные! В субботу или в воскресенье, ты сможешь? Я просто кое-что придумал, надеюсь, тебе понравится!
— Смогу! Я тебя, наверное, отвлекаю сейчас, да?! – в голосе Кати послышалась грусть.
— Нет, что ты! – поспешил заверить ее счастливый Жданов. – Наоборот, позволяешь хоть на какое-то время забыть о делах.
— Может, не надо, совсем-то о них забывать?! А то потом вспомнишь, не по себе станет!
— Не волнуйся, я справлюсь!
— А я и не волнуюсь! – Катя услышала в трубке какой-то шум и Андрей, в спешке попрощавшись, пообещал перезвонить и положил трубку.
Малиновский, как всегда очень вовремя, решил продемонстрировать другу свое присутствие на рабочем месте, а Жданов лишь пожалел, что с некоторых пор лишен привилегии – иметь собственный кабинет. Он перевел взгляд на календарь на стене. Вторник.
«Надеюсь, Катя не передумает за эти несколько дней, иначе я просто сойду с ума!» - подумал Жданов.
«Надеюсь, у него не возникнет каких-нибудь неотложных дел в эти выходные, иначе от ожидания я просто сойду с ума!» - пронеслось в голове у Кати.
За окном одинокий стук шагов,
Стрелки время крадут час за другим.
На двоих нам мало двух берегов,
Ищем третий, наматывая круги…
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
что в нем оставить, а что выкинуть - Зорькину, Юлиане. Пушкаревы, небось, тоже руку приложили. Ладно бы, если б могли гарантировать, что никого из прошлой жизни Катя больше не встретит - не все ж такие благородные, как Жданов, - а то ведь всяких страстей, с ней якобы происходивших, наговорить могли.