Энвешечка, Шефанго - благодярю за доверие
Шефанго писал(а):
БОЛЬШОООООЙ фик в таком стиле
Я обещаю над этим подумать
А пока вот.
Название: Глупость какая-то… -2
Автор: Alepa
Пейринг: немыслимый и безрассудный
Рейтинг: для пионэров и пенсионэров
Тайминг: ночь в каморке
Количество слов: 276
Алкоголь такими микродозами. Это, это, да это грубейшее нарушение всех правил этикета в их продвинутой компании. Но сегодня! — ей можно всё. При свете дня придется снова притворяться маленьким винтиком этой башни. А ночь отбрасывает другие тени. Даже очки ни к чему. Просто свечи. Просто огни за окном. Просто музыка.
Язык приятно пощипывало, но для поднятия градуса этого явно было недостаточно. Пушкарева оттолкнулась от краснокожего диванчика и изобразила оглушительное крещендо.
Жданов впервые за сегодня от души благодарил Киру. Мысленно даже послал любимой спасибо — крупными буквами. За ее занудное увлечение медициной. За ее идиотку-подружку, организовавшую Катерине правильное рабочее место. Даже вот за этот фикус, который был выписан из оранжереи для гармонизации пространства — а иначе куда бы он сейчас приткнулся.
В этом кабинете Пушкарева всегда сбивалась, и дух захватывало. Вот и сейчас ее подхватило и понесло прямо на орлиную птицу. Провела пальчиком по выдающемуся бронзовому носу и подумала, что пора ведь и ей когда-нибудь учиться кокетству. На ком будем тренироваться? Так, манекен Милко заперт, как и она, собственно. Потапкин тоже отпадает — версию своего нахождения на вверенной ему территории она озвучить не рискнет. Остается эта пернатая особь с высоким уровнем жизни. Еще бы, обитать в президентском кабинете, это вам не на форточке кататься. Да она бы и сама…
Что именно она бы и сама, было решено не озвучивать. Бронза приятно холодила руку, а другая рука все еще была занята карандашом. Наверно, после всего для дирижерской палочки он уже вряд ли сгодится. А что делает трезвого пьяным? Правильно — горизонтальное положение. Ой, прямо под стол закатился, жалость какая.
Ну-с, приступим. Представила, как бы это звучало в институте благородных девиц, заглянула орлу в глаза и проговорила с придыханием:
— Андрей Палыч, а пригласите меня танцевать.
Подхватила птицу под крылья и закружила в шикарном пируэте. Даже глаза от удовольствия прикрыла, ненормальная. Свою ненормальность необходимо было констатировать повторно. Когда, открыв глаза, нос к носу столкнулась со Ждановым Андреем Палычем. То есть, конечно, это был вовсе не Андрей Палыч, а всего лишь ее белая горячка на почве трудоголизма. Стоп. А почему тогда это… это… так отчетливо произносит слова. А она, Пушкарева, так отчетливо их слышит?
— В чем дело, Катенька? Вы больше не хотите танцевать?