|
Ужин затягивался, и Андрей не понимал, отчего его это так напрягает. Вроде бы радоваться должен, что Ника постаралась и смогла найти с его родителями общий язык. Они с мамой так мило беседовали, отец выглядел довольным, и Андрей старательно улыбался, смотрел на жену и внушал себе, что он горд и счастлив. Почему бы ему, на самом деле, не быть счастливым? Все складывалось более чем удачно, он даже мог позволить себе позубоскалить, общаясь с Воропаевым, ведь, в итоге, все вышло по его, и он вернулся из Екатеринбурга победителем, кто бы и что о его отъезде ни говорил. Но не шутилось, радоваться не получалось, а все из-за Кати. Мысли о ней не оставляли, а постоянные встречи напрягали. Он не думал, что так случится; он, вообще, как уверял себя последние полтора года, о ней не думал. Ромка, конечно, иногда упоминал ее имя в телефонных разговорах, и Жданов не удивлялся тому, что они встречаются на разных мероприятиях, все-таки она своего тоже добилась, сделала карьеру, и порой появлялась в обществе, но Андрей и подумать не мог, что она настолько изменилась, и теперь стала едва ли не светской львицей; по крайней мере, ее имя, как он выяснил, вернувшись, постоянно было на слуху. Увидев ее на презентации, в первый момент испытал шок: столкнуться в первый же вечер – удивительное дело, но потом стало хуже. Он даже улыбаться ей перестал при встречах, все происходящее настораживало. И любопытные взгляды, обращенные к ним, он чувствовал, зря Катя упрекает его в невнимательности. Все он знал и все он видел. Просто старался отмалчиваться и отмахиваться от тревожных звоночков, чтобы жену не расстраивать. Нике все было непривычно и все казалось опасным в кругу его знакомых, она боялась сделать ошибку, попасть впросак, и Жданов опасался, что услышав слухи и сплетни, она окончательно растеряется и потеряется в круговороте московской жизни. Иногда он задумывался о том, что возможно не стоило забирать ее из Екатеринбурга - от семьи, друзей и спокойствия. Ника не мечтала о Москве и, возможно, у него не было морального права ставить ее перед таким серьёзным выбором: он или привычная жизнь. Но ему нужно было вернуться, чтобы снова двигаться дальше, он ведь ради этого столько работал. И Ника беспрекословно согласилась поехать с ним. За ним, куда угодно. Андрей это ценил. Ценил и противопоставлял ее безоговорочной преданности, упрямство той, которая и выслушать когда-то не захотела. Брак с Вероникой был довольно скоропалительным, отношения были серьёзными, Андрей, если честно, и сам не понимал, как всё зашло так далеко, а он, собственно, и не заметил. Не напрягся, не испугался, ему было комфортно, и, в конце концов, это подвело к черте, на которой нужно было принимать решение. Расстаться? Вроде бы глупо, раз у них всё хорошо, без всяческих эксцессов, да и не хотелось, Ника была чудной девушкой, и поэтому Жданов позвал её с собой в Москву, легко и особо не задумываясь о последствиях. Позвать позвал, и тут же понял, что просто так увезти её за тысячи километров не получится, если забирает её с собой – то нужно жениться. Но эта мысль ненадолго отрезвила, он женился, и старательно прислушивался к себе, но бунтовать не хотелось. Удивился, развеселился, а затем решил, что, скорее всего, возраст даёт о себе знать. Пора, пора вить гнездо… Со свадьбой пришлось поторопиться, в Москву хотелось вернуться женатым человеком, чтобы ни у кого не было возможности напомнить ему о прошлых грехах. Хотелось показать всем, что он сильно изменился за прошедшие два года – он отныне взрослый, серьёзный семейный человек. И жена у него необыкновенная. Правда, что-то царапалось внутри: предчувствия нехорошие или воспоминания о том, о чем вспоминать не стоило, и лишь когда сосредоточился на Катином имени, понял, что в Москве ему будет непросто. И не из-за Пушкарёвой, он и не думал с ней встречаться, а уж тем более общаться, просто… Это было волнение перед возвращением. И понимание того, что ему придётся постараться, чтобы Нике было комфортно на новом месте. А для этого нужно заткнуть рот всем недоброжелателям. И сплетникам, вроде Клочковой и Шестиковой. И опять же постараться не пересекаться с Пушкарёвой и, вообще, не вспоминать.
Вообще странно, что он до сих пор вспоминал ту историю. Говорил себе, что поставил точку в тот момент, когда в самолет на Екатеринбург сел два года назад, и честно старался не думать и не вспоминать, но порой воспоминания вылезали наружу, и вновь становилось не по себе. Даже после знакомства с Никой, видя ее улыбку, слушая милое щебетание, и вроде бы наслаждаясь покоем и отсутствием проблем, Жданов иногда не к месту спохватывался и вспоминал, что же он оставил в Москве. И на кого оставил. Даже гадал: не вернулся ли Борщев. А если вернулся, удалось ли Кате построить отношения с тем самым идеальным мужчиной, принцем в белом, которому можно верить и доверять, и которому прощать нечего, он ведь не совершает ошибок.
Сам Андрей, сейчас, спустя время, готов был признать, что ему не стоило уезжать из Москвы в одночасье. После очередного разговора, очередной стычки и недопонимания. Но Катя тогда собралась уволиться из "Зималетто", конечно же из-за него, разозлилась из-за того, что он в ресторане устроил. Даже не подумала, что он для нее старался, и что это романтично - когда для тебя поют, тем более известные исполнители. Но она была с Борщевым, а он, по всей видимости, им все испортил. И кто знал, что в зале ресторана в тот момент окажется какой-то неизвестный добрый самаритянин, который все это снимет на мобильный телефон, а фотографии после продаст желтому изданию. Уже на следующий день по городу пошли разговоры, которые Кира успешно поддерживала, разболтав некоторые подробности их с Катей отношений, а виноватым во всем остался он. И даже готов был признать свою вину, не спорить, начать исправлять ситуацию, но Катя привычно заупрямилась и решила уволиться. Вроде как спрятаться ото всех, чтобы скандал замять. В тот момент, надо признать, он сглупил, и вместо того, чтобы просто взять ее за руку, вывести в свет и заткнуть, тем самым, всем сплетникам рот, начал что-то объяснять и заверять ее, что все устроится. И не сразу понял, что устраивать-то она ничего и не хотела, она хотела покоя и идеальности. Как с Борщевым. А он не Борщев. Вот не Борщев он, и никогда таким не будет. Тогда и посоветовал ей ехать с Михаилом в Питер, и строить там свое идеальное счастье. А когда Катя всерьез собралась писать заявление об уходе, опомнился, и заверил, что делать этого не стоит, она нужна «Зималетто», а он освободит ее от своего присутствия. В тот момент ему на самом деле казалось, что лучшим выходом будет уехать. И улетел в Екатеринбург, как сказал отцу: расширять горизонты.
Ромка не раз говорил ему, что пора, наконец, забыть ту дикую историю. Слава богу, всё закончилось, и никто не остался внакладе. Даже Катя, за которую Андрей переживал и мучился угрызениями совести.
- Всё у Катюшки в шоколаде, - любил повторять Малиновский, а Жданов, находясь в Екатеринбурге, до конца понять смысла этих слов не мог. Зато сейчас его поставили перед фактом – нет больше Кати Пушкарёвой. Есть Катерина Валерьевна, или Катерина, или Катя с особой свойской интонацией. Ей улыбались мужчины, с ней сплетничали столичные жёны-бездельницы, и занятые бизнес-вумен назначали встречи в ресторане, чтобы поговорить и перевести дух за обедом. Её угощали в барах, и мужчины целовали ей руки, даже те, которые прекрасно помнили, какой она была три года назад, но все об этом, кажется, благополучно позабыли, и лишь улыбались, как идиоты, общаясь с ней. Андрей даже Полянского, своего старинного приятеля, уже несколько дней называл про себя идиотом. Помнил, с какой глупой улыбочкой тот вернулся за стол, Жданов его тогда взглядом насквозь просверлил, но Герман этого, кажется, даже не заметил. Он был под гипнозом. Будь всё неладно.
Устав улыбаться, Андрей из-за стола поднялся, извинился еле слышно, чтобы не сбивать жену с рассказа о свадебном путешествии, и прошёл к бару, где уже некоторое время заседали Малиновский и Воропаев. Им псевдо-семейный ужин-знакомство быстро наскучил, да и женские разговоры их интересовали мало, и они переместились за барную стойку и что-то лениво обсуждали за бокалом виски. Кажется, у них на самом деле были общие темы, потому что ни один из них не язвил и не подкалывал другого. Андрей сел рядом, заказал себе виски, потом оглянулся через плечо, на жену, улыбнулся, встретив её взгляд. Александр за его взглядом проследил, переглянулся с Малиновским, и негромко проговорил:
- Мой тебе совет, Андрюша, ты её наедине с Кирой не оставляй. Она её разжует и выплюнет.
- Кира никак не успокоится?
- Вот ещё, - Воропаев фыркнул, вроде бы возмущённо. – Нужен ты ей. Она борется за своё честное имя.
- Ага, очень этим увлеклась, - усмехнулся Рома в сторонку.
Саша рассмеялся, вполне довольно.
- Да, помню, как года полтора назад они с Пушкарёвой едва насмерть друг друга не загрызли. Я думал, без крови не обойдётся.
Андрей виски поперхнулся и закашлялся. Посмотрел ошарашено.
- Чего?
- А чего? Территорию делили. Кире делиться не хотелось.
Жданов со стуком поставил бокал на стойку.
- Дурдом.
- И ты в нём главный. Кстати, ты Пушкарёву уговорил на совместный обед?
Андрей насторожился, почувствовал неподдельный интерес Малиновского, который взглянул на него с удивлением, и тогда уже на Воропаева зло зыркнул.
- Что ты мелешь?
- Вообще-то, я конкретно и по делу. Я про переговоры. А ты о чём подумал? Пал Олегыч говорил, что ищет новые варианты, а банк Пушкарёвой сейчас пользуется популярностью.
- Как это звучит, - лениво проговорил Рома, ухмыляясь в бокал, - банк Пушкаревой! Чувствую себя мелкой сошкой.
- Попадись Катеньке под её нынешнее настроение, и она подтвердит твои опасения, - рассмеялся Александр.
Андрей мрачно смотрел на него.
- Может, хватит?
- А что? Ты заволновался? Говорят, вас недавно вместе в «Лиссабоне» видели.
Рома вытаращил на друга глаза.
- Да?
- Мы случайно встретились, - прошипел Андрей. – И хватит на меня так смотреть. Встретились, поздоровались. Я бегать от неё должен?
- Да кто же кроме тебя это знает?
- Не забывайте, что я женатый человек.
Саша оглянулся на Нику, окинул ту оценивающим взглядом.
- Я бы сказал, что счастливо женатый.
- Не пяль глаза, Воропаев.
- Вот именно, - поддакнул Малиновский. – Родственница твоя.
Воропаев показательно вздохнул.
- Тоже, что ли, в Екатеринбург съездить? Себе родственницу привезти.
Андрей растянул губы в подобие улыбки, а затем поднялся и вернулся к столу, к жене и родителям. Пришлось снова изобразить радость.
- Никак не наговоритесь?
Ника подняла на него лучистые глаза, а Андрею почему-то трудно стало улыбаться. Чувствовал себя виноватым за то, что приходилось изображать довольство и счастье. Присел рядом и обнял жену за плечи.
- Андрюш, вы хорошо устроились? - спросила Маргарита. - Как я говорила, что нужно поискать квартиру побольше, еще до вашего переезда. Чтобы приехать в новый дом...
- Мамуль, да все нормально, мы довольны. Правда, Вероника?
- Конечно. Мы и в Екатеринбурге жили в такой квартире, и чувствовали себя вполне вольготно.
- Тут Москва, дорогая, - не утерпела Маргарита. - Тут нужно немного по-другому... Особенно, если возможности позволяют. А у тебя муж - президент компании.
Пал Олегыч улыбнулся и жену решил пожурить.
- Марго, ты бы не торопилась, еще голосование впереди.
Маргарита лишь отмахнулась.
- Паша, хватит. Все эти игры твои...
- Какие игры? - попробовал возмутиться Жданов-старший.
- Ты меня понял. Андрюша, не слушай его.
Жданов лишь улыбнулся и откинулся на спинку дивана.
- Кстати, ты с Сашей не обсуждал выбор банка? - вдруг поинтересовался Пал Олегыч. - Он предлагает с Катей переговорить. И я склонен с ним согласиться.
Андрей в полной прострации уставился на отца. Даже не заметил, как мать насторожилась. Посмотрела на мужа, на сына, затем немного натянуто улыбнулась невестке, и нейтральным тоном проговорила:
- Давайте, вы поговорите об этом на работе.
Ника переводила непонимающий взгляд с мужа на его родителей, потом осторожно поинтересовалась:
- Что-то серьезное?
Маргарита схватила ее за руку, прежде чем Андрей успел ответить.
- Ну что ты, милая, - заулыбалась она. - Это их дела, они разберутся. - Глянула на мужа с намеком. - И, думаю, справятся без Кати.
Андрей затосковал и отвернулся.
_________________  - Расскажите о себе в двух словах.
- Всякое бывало 
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Причем, не пацану восемнадцатилетнему, а именно - постарше мужичку. А новая утешительница либо верит безоглядно, либо - расчетливо-оглядно (про второй вариант мне как-то думать не хочется) 
