|
Глава 6. Армагеддон офисного масштаба.
Это было очень странное утро - никогда в жизни у Жданова не было такого утра. Он проснулся от того, что запахло блинчиками, и обнаружил, что проспал всё на свете - и как Елена Александровна встала, и пыталась не греметь посудой, и мешала тесто для блинчиков в ванной - в ванной, господипомилуй, чтобы не разбудить Андрей Павловича, и Валерий Сергеевич очень старался не шелестеть газетой, а Катя еще спала, и хорошо, что Андрей Павлович проснулся - успеет душ раньше принять, вот чистое полотенце, и бритву одноразовую Валера положил, а если нужны носки чистые - так у нас есть новые, нераспакованные, пользуйтесь. А потом кофе пить, и Катюшку пора будет будить.
Ошалевший Жданов принял душ - в чужом доме - с ума сойти, а когда вышел, то обнаружил на кухне Зорькина, который уже уминал блинчики, и при виде Жданова чуть не подавился.
- А... - сказал он.
- Ты... прости, - сказал Жданов с мучительной неловкостью, - я напился вчера.
Зорькин тут же напыжился и покачал головой с сомнением, но Валерий Сергеевич отвесил ему легкий подзатыльник, чтоб не зазнавался - извиняются перед тобой, идиотом, а Елена Александровна, проходя мимо, тут же подула на светлую зорькиновскую головушку, и это все было так по-семейному, что Жданов совсем затосковал.
Пришла Катя - уже причесанная, и в очках, и в офисной одежде, посмотрела на Жданова испытующе и с некоторым подозрением, словно ожидала, не отчудит ли он чего прямо за завтраком. А Андрей пил крепкий чай с лимоном и понятия не имел, что вообще делает в этом доме рядом с этими странными людьми, которые пекут блинчики по утрам - сам он не завтракал, конечно, и Кира не завтракала, ну не считать же свежевыжатый сок завтраком.
Жданов решил, что черт с ней, со свежей рубашкой, лучше он поедет в Зималетто вместе с Катей - целых двадцать минут на такси, а, может, еще повезет, и попадется какая-нибудь особо долгая пробка!
В такси он тут же сграбастал Катину ладонь в свои руки, и принялся целовать её пальчики.
- Злишься?
- Злюсь.
- Простишь?
- Не знаю.
- А здорово ты меня приложила.
- Заслужили.
- Заслужил, конечно, заслужил, Катенька. Признаю, я скотина.
Она скосила на него глаза:
- Болит голова?
- Болит.
- Это хорошо.
Жданов засмеялся, прижал её к себе и обрадовался тому, что она не вырывается. За окном летела Москва, огромная, неповоротливая, грязная Москва.
- Подумайте о том, Катенька, что ждет нас в конторе - провели ночь вместе, у вас дома, и я даже не переоделся, и придем вместе. Армагеддон!
- Ой, - она испугалась, и забарахталась в его руках: - вам надо заехать домой!
- Да ведь лучше уже не будет, Катюш, - сказал Андрей и ляпнул, не подумав: - По крайней мере, к тебе Кира ревновать не будет.
И ощутил, как она съежилась в его руках. Дурак ты Жданов, чудо просто, какой дурак!
Из лифта Катя почти выскочила - понеслась прочь, только концы шарфа развевались. Жданов рванулся было за ней, но Малиновский, забиравший почту с ресепшена, преградил ему путь:
- Какой-то ты сегодня как Наполеон после Ватерлло.
Андрей попытался обогнуть друга - вот пристал, не видит что ли - у президента много срочных дел, ему немедленно нужно в свой кабинет, а то Зималетто рухнет.
- Да! Побоище не хуже Куликовской битвы. Жданов-то, оказывается, такой зверюга! - восторженный голос Шурочки остановил Андрея. Мрачно он слушал краткий перессказ своих вчерашних подвигов, и лицо у Ромки все вытягивалось, а глаза становились круглее и круглее.
Пришлось идти объясняться.
Против обыкновения, Малиновский не страдал и на биржу не собирался, а только ржал, как конь, а потом махнул рукой милостиво:
- Иди уже, боец невидимого фронта!
Катя пыталась достатать одну из папок с верхней полки. Жданов подошел к ней и прислонился лбом к её узкой спине. Она застыла, но поворачиваться не спешила.
- Кать, а меня только что с главным сталиновским палачом сравнили.
- Ну что вы, - она все же повернулась, зачем-то стянула с Андрея очки, взлохматила волосы: - Вы, Андрей Павлович, на Берию больше похожи - тот тоже и вашим и нашим успевал.
Он вздохнул, и уже примерился, как бы половчее её поцеловать, но Катя очки на него снова одела, волосы пригладила и по плечам похлопала:
- Идите работать, господин президент.
- Кать, - он стоял совсем рядом - так близко, что она ощущала как щекочет её подбородок его дыхание, - а ты пойдешь со мной на показ?
Он вовсе не планировал её никуда звать, и эта просьба была неожиданной для него самого, и сначала он подумал, что это из-за чувства вины - Зорькина побил, Елену Александровну заставил тесто в ванной мешать, гадостей в такси наговорил - ужас, а не ухажер. А потом понял - не потому что ужас, а потому что скучно же будет целый вечер по залу с шампанским в руке болтаться, и все эти люди вокруг будут приставать к нему с разговорами, и девицы всякие тоже, и Ромка всякие пошлости начнет нашептывать - кого уже успел, а кого только планирует.
- Ну что вы, - Катя даже отшатнулась. Спрыгнула с лесенки. - Подобные мероприятия не для таких, как я.
Он разозлился. Разозлился уверенности в её голосе, и тому, как она съежилась там, в такси - покорно, обреченно. Не на Катю разозлился - с ней-то все понятно, он же видел к чему приводили её попытки, и дураков этих в подворотне помнил, и Воропаева тоже. Разозлился просто, в никуда - потому что.
- Кать, - он шагнул вслед за ней, встал совсем рядом, но не прикасался, боялся, что она опять отодвинется, - но ведь тебе все равно придется посещать со мной такие мероприятия.
Она повернулась и посмотрела на него такими глазами, что он понял - Катя об этом никогда прежде не думала. Для неё жизнь после Совета была где-то там, за горизонтом. Она никогда не планировала, что будет после того, как он объявит об их романе.
Он тут всю голову сломал, а она!
А она так и не поверила до конца - с кристалльной ясностью осознал Жданов, не поверила тому, что он откажется от Киры ради неё.
- А вы готовы... то есть ты готов рассказать всем об этом? - спросила Катя.
- Да, - ответил сразу, без заминки, потому что хватит с неё всяких двусмысленных пауз. - Сразу после Совета директоров я объявлю об отмене свадьбы, и у нас с тобой все будет по-другому, Катя.
- Но я же уже подготовила отчет, - сказала она, и глаза её сухо блеснули. - Андрей Павлович, а хотите я вам расписку напишу и у нотариуса заверю? Что никогда-никогда не буду покушаться на Зималетто, и Зорькину не позволю. Хотите?
- Хочу, - ответил он сердито, - чтобы ты раз и навсегда забыла про это историю, и поняла, что нужна мне сама по себе. Я люблю тебя. И мне надоели все эти разговоры... нужно потерпеть, совсем немного осталось, правда...
- Доброе утро!
Кира Юрьевна была с пальто в руках, видно новости застали её в холе и так не дали дойти своего кабинета. Катя торопливо поздоровалась и нырнула за стол, в безопасность.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо, спасибо.
- Что с лицом?
- Подрался.
Они разговаривали, не глядя друг на друга, сухими рваными фразами, как будто отбивали телеграммы. Это было странно и страшно.
Кира хмыкнула, с явной насмешкой.
- Опять подстава на дороге? Ты хоть помнишь, с кем дрался?
Катя подняла, наконец, голову, и Андрей зацепился зрачками за её взгляд, и больше уже не отводил глаз - потому что разговаривал он сейчас только с ней, только с Катей.
- Да конечно, - произнес он четко и внятно, - это был Николай Зорькин, Катин жених.
- Ммм... Николай Зорькин, как интересно, - теперь они оба - жених и невеста - смотрели на Катю, и она мечтала раствориться в их взглядах и исчезнуть из этого дурацкого мира напрочь, - а причину драки ты тоже помнишь? - уточнила Кира.
- Разумеется. Я был пьян. И излишне грубо требовал от Кати поговорить со мной. И даже собирался увести Катерину в офис.
- В офис? Посреди ночи? - Кира обошла Жданова кругом. - И ночевал ты тоже в офисе?
- Нет, почему же. Ночевал я у Екатерины Валерьевны дома, - просто сказал Жданов, и Катя поняла - вот он, обещанный в такси Апокалипсис, и наступил.
Об этом Кире никто не рассказал, и к таким новостям она была не готова - потому что вся невозмутимость слетела с неё.
Спокойным оставался лишь Жданов.
- Где? - хрипло спросила Кира, - Андрей, ты с ума сошел? Ты можешь мне объяснить, как ты оказался у Пушкаревой?
- Разумеется. Я был пьян, - снова повторил Жданов. - И устал. Катя меня пожалела. А Елена Александровна была так любезна, что выделила мне раскладушку.
- Раскладушку? - почему-то именно этот факт совсем подкосил Киру. Настолько, что она позволила себе кричать на жениха при подчиненных. - Ты президент Зималетто, Андрей! Ты не можешь ночевать на раскладушках у своих служащих.
- Как видишь, могу. Тем более, что Валерий Сергеевич щедро поделился со мной чистыми носками.
На секунду Кате показалось, что Андрей сказал что-то в высшей степени неприличное - такое ошеломленное выражение лица стало у Киры. Наверное, в том мире, где жила Воропаева, не принято было говорить о носках.
- Ты... становишься совершенным дикарем, Андрей, - выплюнула Кира, - драки, пьянки, раскладушки! Надеюсь, ты не напьешся перед показом?
- Буду держаться изо всех сил, - крикнул Жданов, но Кира уже уходила, и поочередно хлопали двери, и каблуки так яростно стучали по полу, что Катя едва не вздрагивала в такт им.
Когда все стихло, Андрей шагнул к столу.
- Кать, - сказал он так, словно их беседу никто не прерывал, - так ты пойдешь со мной на показ?
- Показ? - она вскочила. - Прекрати издеваться над Кирой, неужели тебе не стыдно! - стукнула крохотным, но таким бойким кулачком по Ждановской груди, и тоже умчалась прочь.
Нет, Катюшка все-таки лишена всякого тщеславия - за соперницу она обиделась, кто бы мог подумать! Представив себе Киру, которая суровов выговаривает Жданову - не обижай Изотову, подлец! - Андрей расхохотался. Досталось же ему такое чудо.
А потом понял, что остался один.
Что там Ромка говорил про Ватерлоо?
Последний раз редактировалось tapatunya 23 апр 2012, 20:17, всего редактировалось 1 раз.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Действительно непосильная задача! 
Бедный Андрюша!
)
