Декабрь 2011
Хотелось напиться. Вдрызг, до беспамятства, чтобы не видеть стоящую на столике в углу большую фотографию жены с перечеркнутым черной лентой уголком. Колеблющееся пламя горящих по бокам свечек странным образом временами меняло выражение лица на портрете – оно, казалось, то смотрело насмешливо, то хмурилось, хотя Жданов прекрасно помнил, что на самом деле Лена просто игриво и чуть загадочно улыбалась – он сам сделал этот снимок в один из редких спокойных, а, значит, счастливых дней. А еще - зажать уши от приглушенного приличествующим моментом гула голосов, от всхлипываний каких-то теток, которые сновали из кухни в гостиную, что-то переставляли на столе, разливали, раскладывали… Кто они, какое имеют отношение к его горю – он понятие не имел и никогда не предполагал, что у них, оказывается, столько родни. Родители, тесть с тещей и вот этот – как его там… шурин? Он всегда путался в степенях родства, да и какая разница? Просто Ромка. Когда-то – был ему братом даже бОльшим, чем его жене. А теперь? Малиновский сейчас его точно к друзьям не причисляет. Так и сказал тогда, накануне их с Катей свадьбы. И по Ромкиному застывшему лицу было видно, что только присутствие женщин помешало ему врезать закадычному другу от души. А хотелось, очень…
И даже общее горе ничего не изменило. Он это сегодня отчетливо чувствовал, когда они с Ромкой поехали навестить их с Леной новорожденную дочку. Рассматривали, улыбались, передавали с рук на руки, обменивались обычными в таких случаях репликами, обсуждая, на кого похожа, как назвать. И при этом были абсолютно чужими друг другу. Теперь, кроме этой крохи, их фактически ничего не связывало. Как будто и не было всех этих лет, прожитых бок о бок.
Ему даже показалось, что после посещения клиники Малиновский помрачнел еще больше. Молчал и, не отрываясь, следил за дорогой. Вцепившись в руль так, словно боялся, что он вот-вот выскользнет из рук. А приехав домой, заперся наверху в спальне.
Жданов списал это на то, что Катя недавно снова потеряла ребенка. И маленькое личико его дочери – соль на Ромкины раны.
Ромкина свадьба стала очередным поворотным моментом в его жизни. И не потому, что Катя вышла замуж, а потому, что события тех дней нарушили привычный ход вещей. Словно песчинка, попавшая в отлаженный механизм.
Застав в его палате Ольгу, Лена без лишних объяснений вернула ему кольцо и сказала, что он может считать себя абсолютно свободным. В другой момент он бы ее остановил, объяснил, что всё совсем не так, как ей кажется. Их с Ольгой роман давно закончился, и теперь они только друзья и коллеги. Но тогда. Тогда у него была стойкая аллергия на какие бы то либо усилия. Моральные или физические - неважно. Тем более, что в свете последних событий, их с Ольгой отношения было сложно назвать только дружескими. Поэтому, отложив объяснения с невестой до лучших времен, уехал с Ольгой в Лондон – открывать фирменный магазин.
Маме это всё, конечно, не понравилось – приглашения на свадьбу уже отправили, но давить на него она не стала. Видимо, опасаясь вызвать новый приступ.
Зато отец потребовал объяснений, правда, по другому поводу.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
то он приятен прежде всего Автору. Будем считать, что Малиновский и тут честный-благородный, жизнь свою кладущий на то, чтобы лучшего друга направить на путь истинный. Как сам это понимает. Только вот "чужую беду руками разведу", а в своей утону - это тут, ИМХО, как раз про него. Да ладно б он один, а то ж вместе с Катериной. Мне вот что интересно: он, когда Катьку в свою авантюру втягивал, какие-то конкретные сроки ее реализации ей называл? Бо 
