|
Девочки, спасибо вам, что вы меня читаете!
С искренней благодарностью выкладываю продолжение.
В два шага оказавшись среди других танцующих пар, Андрей, по-прежнему крепко держа девушку за руку, спросил:
- Ну что, потанцуем, Катенька?
И столько сарказма было в его тоне, что Катя окончательно растерялась и промолчала. Одним рывком, как-то крутанув при этом Катерину, Андрей прижал её к себе так, что она вынуждена была уткнуться носом прямо в расстегнутый воротник его рубашки. Он плотно обхватил руками девушку за спину, и стал двигаться под зазвучавший «так вовремя» медленный блюз.
Хотя надо сказать, что музыки-то Катя практически и не слышала, так как, плотно прижатая горячими руками Андрея к его груди, слышала лишь, как бьётся его сердце: громко, тревожно, с перебоями. И её сердце вдруг стало биться точно так же. К тому же, она почувствовала, как одна мужская рука стала потихоньку сползать по её спине всё ниже и ниже, и от этого с Катиным телом произошла странная вещь: оно перестало слушаться свою хозяйку. Разумом Катя хотела рвануться из его объятий, убежать, но не могла. Она не предполагала, что мужские руки могут дарить такие чудесные ощущения. От мужчины исходил пьянящий аромат хорошего виски, горячего мужского тела и дорогой туалетной воды. Внезапно накатившая волна чувственного, ранее не изведанного желания к мужчине, причём именно к этому мужчине, заставила Катю ещё плотнее прижаться к Андрею, её бёдра буквально втёрлись в его, отчего тот застонал. Катя понимала, что он сильно возбуждён, но и сама, через удар своего сердца, начала почти задыхаться от вожделения. Его рука уже лежала на её ягодицах, слегка поглаживая и сминая их. Её начала сотрясать дрожь с головы до ног от этих движений, в голове зашумело, она уже совсем ничего не понимала. Только одно сплошное желание: быть с этим мужчиной.
Вторую руку Андрей запустил Кате под распущенные волосы на шее, слегка оттянул голову девушки назад, наклонился к её лицу и стал что-то тихо говорить, но его слова не проникали в её сознание, она ничего не соображала, лишь смотрела на него затуманившимися от желания глазами.
Лишь когда губы Андрея перестали шевелиться, а его рот коснулся её рта, Катя вдруг очнулась. Она как будто вернулась в реальный мир: музыка ворвалась в уши, стали слышны шорохи от танцующих рядом пар, как будто кто-то включил невидимую кнопку, и действительность упала на неё. Она сообразила, что плотно прижата к Андрею, что его рука крепко сжимает её ниже пояса, что сама сильно льнёт к мужчине, а её руки гладят его плечи.
«Боже мой, что я делаю, какой стыд, я позволила постороннему мужчине так себя обнимать, и сама, сама хотела этого! И он догадался об этом! И все, наверное, это видели!» Сгорая от стыда, с выступившими от осознания произошедшего слезами на глазах, всхлипывая, Катя рванулась из рук мужчины, а Андрей, явно не ожидая такого, выпустил её из своих рук. Не видя ничего перед собой, девушка метнулась к выходу из ресторана.
Надо сказать, почти никто ничего и не видел: в зале уже приглушили свет, царил полумрак, тем более танцующих пар осталось не так и много, а оставшиеся были заняты исключительно друг другом. Лишь Машка, любопытство которой родилось явно раньше неё, кое - что приметила. Поэтому, завидев, как Катя рванулась к двери, Машка шепнула что-то танцевавшему с ней Фёдору, который весь танец был поглощён исключительно своей партнёршей, и бросилась вслед за Катей. И никто из них не заметил, что, чуть поодаль от входа, стоял уже достаточно давно Александр Воропаев и довольно улыбался.
Отступление.
Андрей минуту стоял как оглушенный, явно не в силах понять, почему девушка так резко убежала от него. Затем бросился вслед за ней. Но у двери был перехвачен Александром.
- Ну - ну, и куда же так спешит глубокоуважаемый президент?
- Отстань, Воропаев, не до твоих плоских шуточек сейчас! Не нарывайся!
- Остынь, Андрюшенька, твоя птичка уже успела упорхнуть.
- Не твоё дело, пропусти!
- Ошибаешься, Жданов, моё.
Андрей невольно прекратил вырываться из рук Саши.
- Что ты имеешь ввиду?
- Пойдём-ка, выйдем на улицу, поговорим, заодно ты проветришься, чтобы всякая дурь у тебя из головы исчезла.
Сам не зная почему, но Андрей послушался, и они вышли во двор гостиницы.
Жара, стоявшая весь день, немного спАла, оставив в воздухе легкую духоту, которую почти полностью компенсировал небольшой ветерок, приносящий прохладу и освежающий мысли.
Андрей вздохнул полной грудью и повернулся к Александру.
- Что ты хотел мне сказать?
- Только одно: Андрей, не смей трогать Катю, она не для тебя!
- Ты с ума сошёл, Воропаев!
- Я в своём уме, а вот ты, явно, нет. Что ты творишь? Хочешь испортить ей жизнь? Что ты можешь ей предложить? Стать твоей любовницей? Но она на это вряд ли согласится. Или ты рассчитываешь таким образом отделаться от Киры? Ты сам знаешь, что ничего у тебя не выйдет. Ты на это не пойдёшь из-за страха, что в таком случае я заберу все свои акции. Хотя я бы с удовольствием это сделал, если бы Кира не оказалась такой дурой, и не превратилась из-за тебя в настоящую истеричку! Я уже никак не могу повлиять на неё, и если она так хочет связать свою жизнь с тобой, то так и будет. Может быть, женив тебя на себе, она поймёт, какую ужасную ошибку совершила, и это вернёт ей разум.
И ещё раз повторю: я тебя в первый и в последний раз предупреждаю – отстань от Кати, она не для тебя!
Мужчины стояли друг против друга, сверля один другого глазами. Кулаки у обоих были сжаты и, казалось, ещё секунда, и они бросятся в драку. Но если бы можно было присмотреться к ним повнимательнее, то сразу бы бросилось в глаза: Андрей сдерживал себя из последних сил, а Александр как - будто наслаждался ситуацией. Его дыхание было ровным и спокойным, глаза смотрели на противника с любопытством, а на губах то и дело мелькала срытая усмешка. Андрей в своём взвинченном состоянии ничего это не замечал.
- А для кого же? Уж не для тебя ли она, СашеНька? Что ты так о ней заботишься? Раньше я не замечал в тебе никакого альтруизма и заботы о ком-либо, кроме себя самого и твоей «замечательной» сестрички!
- Может быть, может быть. Тебя это не касается. Можешь расценивать мои слова как угодно, но я тебя предупредил – Катю не тронь.
Андрей уже вскинул кулак, чтобы вмазать Александру в лицо, и неизвестно, чем закончился бы их разговор, но в это время из дверей гостиницы во двор с шумом, смехом и песнями высыпала небольшая компания подгулявших людей, видимо тоже решивших хорошо отдохнуть в эти выходные в данном отеле. Они с интересом уставились на готовых к драке мужчин: ещё бы, такое развлечение.
Андрею не хотелось доставлять им такое удовольствие, он пересилил себя, опустил взметнувшуюся руку, засунул её в карман, и, повернувшись прочь от Александра, бросил ему через плечо:
- Не лезь не в свои дела, Воропаев, ты всё равно ничего не понимаешь. А Катя…Катя будет только моей, так и знай!
Та, о ком только что состоялся данный разговор, лежала в своём номере на кровати, и, уткнувшись лицом в подушку, горько рыдала. Рядом сидела Мария и гладила её по вздрагивающему плечу.
- Кать, а Кать, ну успокойся. Ничего же страшного не случилось. Ну, подумаешь, Андрей Павлович полез целоваться. Он же хорошо выпивший был, а мужик, как выпьет, последние мозги теряет. Кать, хватит рыдать.
Катя в ответ только сильнее заплакала. Тогда Маша встала, взяла из минибара бутылочку минералки, налила в стакан, решительно оторвала подругу от подушки и силой заставила её выпить. Катины зубы стучали о край стакана, половина воды пролилась ей на грудь, но она понемножку начала всё же успокаиваться. Рыдания потихоньку стихали, было видно, что девушка пытается взять себя в руки.
- Ну, вот и умница! Нашла из-за чего так себя изводить, мужчина неожиданно поцеловать захотел. Радоваться надо, значит ты красивая женщина, мечта многих мужиков, а она – в слёзы. Дурочка ты, Кать, как есть – дурочка. Как будто никогда с мужчинами раньше дела не имела, а ведь замужем была, да не за кем-то, а за самим Роман Дмитричем.
Последние Машкины слова Катю даже немного развеселили, с таким пиететом были произнесены.
- Маш, ты так говоришь, как будто я замужем была за каким-то небожителем.
- А так и есть, Кать. На Малиновского кто только не заглядывался. Он же был таким…
- Каким, Маш?
- Я даже не знаю, как тебе сказать, ну, да ты не обидишься. Он же был для нас мечтой, недосягаемой, мы понимали, но мечтой. Красивый, обаятельный, щедрый, весёлый, заводной…Он никогда не унывал, для любой из нас мог найти нужные слова… «Человек-праздник», одним словом.
Машка погрустнела и замолчала.
- Маш, а Маш, скажи, только честно, у тебя что-то с ним было?
Машка испуганно дёрнулась, но Катя ласково пожала ей пальцы.
- Было, Кать, два раза было. Но не думай, ещё до того, как он с тобой познакомился. После тебя он ни на кого и смотреть не хотел, только и слышали от него целыми днями: «Моя Катенька то, моя Катенька сё…».
Маша тихонько засмеялась.
- Кто бы мог поверить, что Роман Дмитрич окажется таким примерным мужем. Молодец ты, Катька, такого мужика в себя влюбила.
- Я его в себя не влюбляла, он сам…
- Кать, да не оправдывайся ты, я же всё понимаю. Только немножко завидую тебе, наверное.
- Маш, а ты…,- Катя замялась и покраснела.
- Спрашивай, Катюх, не тушуйся.
Катя набрала в грудь воздуха побольше и решительно спросила:
- Маш, а когда вы с Ромой вместе были, что ты чувствовала?
Маша удивлённо посмотрела на неё:
- Кать, а зачем тебе это знать? Тебе разве приятно будет услышать?
- Маш, ответь, пожалуйста!
Маша недоумённо покрутила головой, но ответила:
-Это были две лучшие ночи в моей жизни, а поверь мне, ночей с мужчинами у меня было немало. И многие нравились мне, но такого, как с Малиновским, у меня никогда не было. Я тогда себе не принадлежала, буквально растворялась в нём. Я готова была быть с ним снова и снова, пусть бы он только позвал меня, даже ничего не обещая взамен.
Маша сгорбилась и вздохнула:
- Но он не звал. А потом у него нарисовались другие…интересы, и я отошла на задний план. А вскоре и ты у Романа появилась, и он и меня, и всех других будто вычеркнул из своей жизни. Только ты и всё, больше его никто никогда не интересовал, можешь мне поверить. Ты же знаешь, от нас ничего не скроется.
Маша постаралась улыбнуться, но улыбка вышла немного грустной.
- А как же Федя?
- А что Федя? Федя, Федя, съел медведя. Федька он, конечно, хороший. Добрый, честный, преданный, ласковый, и отцом для Егорки был бы хорошим, я знаю. Но…Чего - то мне в нём не хватает. Изюминки какой-то, что ли.
- А у тебя с ним уже было?
- Не было, Кать. Не могу я пока с ним, жалко его, ведь всё равно я его вряд ли полюблю, так зачем хорошего человека зря обнадёживать. Я ему это сто раз говорила, но он никак не поймёт, жениться предлагает, говорит, что его любви нам двоим вполне хватит.
«Как знакомо мне это», - подумала Катя.
- Ладно, Кать, что мы всё обо мне, да обо мне. Ты лучше скажи, почему ты так интересовалась моими отношениями с Роман Дмитричем? И что у тебя со Ждановым произошло? То что он к тебе целоваться полез, я видела, но, по-моему, было ведь ещё что-то, не сразу ты от него убежала.
- Маш, только пообещай мне, что это останется между нами, никому, даже Шуре с Амурой ничего не расскажешь!
- Обижаешь, подруга, я хоть дамочка и болтливая, но когда надо – могила!
- Понимаешь, вот ты рассказала мне, что ради близости с Романом была готова на всё, что тебе было с ним удивительно хорошо, ты готова была за ним хоть на край света. А я …У меня такого никогда не было.
- Ты чего, Кать, не любила его, что ли?!
- Любила, очень любила, но сегодня поняла, что любила-то я Ромку как замечательного человека, а никак мужчину. Мне так плохо от этого, я чувствую себя настоящей предательницей!
- Ну, дела!- Маша присвистнула.- То есть, когда вы спали, ты ничего не чувствовала, совсем?
- Мне было приятно с ним, но и только. Не было такого, чтобы я ради ночи с Ромкой готова была всем пожертвовать, не загоралось у меня ничего внутри. Если бы Рома сам так не стремился к близости со мной, я бы, наверное, спокойно могла прожить и без этого. Но потом…
Катя замолчала.
- Что потом, Кать?
- Потом Ромка погиб.- Катя судорожно сглотнула.- И появился Андрей, Андрей Павлович. Он постоянно был рядом, оставался на ночь и знаешь, Маш, если бы тогда не он…
- Что, Кать, что?
- Маш, я же жить тогда не хотела, а Андрей не дал мне совершить ничего ужасного. Он всегда был рядом, он меня поддерживал, оберегал от меня самой. Я не сразу это поняла, долго не верила в помощь Андрея, злилась на него. Тем более, что вёл он себя очень странно: оставаясь со мною, не хотел разговаривать, даже будто избегал меня. Мне было очень обидно, и я тоже замыкалась в себе. Но благодаря его присутствию, его словам о том, что Рома считал меня сильной женщиной, а самоубийство – уделом слабаков, его поддержке, и, наконец, его предложению перейти на работу в ЗимаЛетто, я стала оживать, мне снова захотелось быть среди людей.
- Бедная моя, бедная.- Маша обняла Катю и прижала к себе.- Ужасно, потерять близкого человека, тем более в таком молодом возрасте, но Кать, как же тебе пришло в голову лишить себя жизни?! Всё, давай ты об этом навсегда забудешь. А дальше что у вас со Ждановым-то было?
- Ничего и не было. Мы так в основном и молчали, даже после того, как я устроилась в ЗимаЛетто, и Андрей продолжал отвозить меня домой и ночевать в моей квартире. Ну да вы же, наверняка, всё знаете.
- Да уж, Кира с самой смерти Ромы так его чихвостила за ночёвки у тебя, что в курсе даже производственный этаж был, наверное.
- Так вот, всё у нас шло по-прежнему, но однажды, когда Андрей сказал, что я уже могу жить самостоятельно и прощался со мною в прихожей, я почувствовала, что меня к нему тянет, Маш, так тянет, как никогда до этого не тянуло ни к кому, даже к Ромке. Мне показалось тогда, что и он ко мне что-то почувствовал, но он ушёл. А потом, уже работая в ЗимаЛетто, я решила, что всё сама себе придумала: Андрей не обращал на меня никакого внимания, мы почти и не виделись с ним. До того дня, когда в компанию пришёл Александр Юрьевич, и возникла идея выехать всем за город. Мы тогда наговорили с Андреем много лишнего друг другу, он хотел мне что-то объяснить, но приход Александра нам помешал. Ты спрашивала, почему Андрей повёз меня сюда на своей машине? Он хотел извиниться за излишнюю резкость и предложил мне свою дружбу.
-Ха, Жданов и дружба с женщиной…что-то новенькое.- Мария недоверчиво хмыкнула.
- Но это так, Маш. И я подумала, почему бы и нет, хотя мне показалось это странным. С чего бы такое предложение? Казалось, между нами возник некий хрупкий мостик взаимопонимания. Но сегодня вечером с Андреем опять что-то случилось. Может он выпил лишнего, услышал, вспомнил или увидел что-то неприятное.
- Я, кажется, догадываюсь, что он увидел…Но это потом, сейчас продолжай, Кать.
- Самое страшное, это не поведение Андрея, а то, что со мною произошло, когда он вытащил меня танцевать. Маш, я…я захотела его как мужчину, так захотела, что ещё чуть- чуть и …Я никогда не думала, что со мною может такое произойти. Я не верила раньше, что женщина может испытывать такое сильное влечение к мужчине. Но это оказалось правдой. И, мне кажется, он это понял.
Катя закрыла лицо руками. Ей было очень стыдно, что она рассказывает это Машке, но в то же время стало легче оттого, что кто-то её выслушал. Не с кем было Кате обсуждать такое, а Маша…Маша стала для Кати за время работы в ЗимаЛетто самой близкой подругой, ближе всех остальных Женсоветчиц.
- Кать, а он?
- Маш, я уже ничего не понимаю. Скорее всего, он просто был пьян. Он вроде бы тоже…, но он же мужчина!
- Ага, значит мужчине можно, а женщине нельзя, так что ли? Глупая ты, Катюх, уж прости. Я тебе сейчас кое-что скажу, но дальше ты должна будешь решать сама. Во-первых, то что ты почувствовала вполне нормально. Как не ужасно сейчас прозвучит, но получается, что Роман не был твоим мужчиной. Он не смог, при всей своей любви, пробудить в тебе женщину. То, что ты к нему испытывала нельзя в полной мере назвать любовью к мужчине. Ты перепутала дружбу и любовь, вернее, не совсем правильно понимала разницу. Ваш брак не был полноценным, так как, уж прости, но постель – одна из главных составляющих семейной счастливой жизни. А Жданов…Что ж, Жданов значит смог одними своими объятиями сотворить маленькое чудо – ты проснулась для любви. И не улыбайся, хотя, что я говорю, улыбайся, ты до этого была в любви как Спящая Красавица, но пришёл принц (а Жданов вполне пригоден для этой роли) и разбудил Красавицу. И ещё, думаю, что Рома догадывался о твоём отношении к нему, но он так тебя любил, что думал, наверное, как Федя, что его любви к тебе вам хватит, или, может, надеялся, что со временем и ты зажжёшься от его чувств. Так же тоже иногда бывает.
«Значит, Рома всегда знал и понимал, что я не полностью отвечаю на его любовь. Но никогда, ни одним словом или взглядом не дал мне понять, как ему больно от этого. Ужасно!».
- Во-вторых. Я не знаю, надо ли тебе говорить, но, мне кажется, всё взаимосвязано. Где - то чуть больше года назад, спустя несколько месяцев после назначения на пост президента, с Андреем Павловичем стали происходить странные вещи. Раньше они на пару с Малиновским зажигали по-полной: тусовки, девочки-модельки, бары, выпивка, веселье. И никакая Кира Андрею была не указ. Ну, поорут они друг на друга, он ей соврёт что-то, поедет к ней домой, отбудет, судя по всему, обязательную программу, и всё по-новой. Они иногда так кричали, что мы волей-неволей были в курсе их личной жизни. Так вот, где-то около года назад, Жданов стал странно себя вести: прекратились его загулы, он перестал интересоваться моделями, завязал с клубами, из журналов исчезли статьи о том, как новоявленный президент Модного Дома отрывается вдали от своей невесты. Кира теперь обвиняла его в том, что он, вместо того, чтобы ехать к ней, проводит ночи у себя дома один, неизвестно чем занимаясь. Рома тоже пытался с ним поговорить, но Жданов лишь отмахивался, и тот вскоре отстал: он как раз жениться надумал и все его мысли были заняты только этим. Андрей Павлович стал задумчив чересчур, иногда окликнешь его, а он посмотрит так, будто не понимает кто и зачем его зовёт. Потом Роман женился на тебе. Он ходил такой счастливый по коридорам ЗимаЛетто, светился весь, как начищенный самовар. Мы все гадали, надолго ли его хватит, но он с каждым днём становился всё счастливее и счастливее, а вот Андрей – мрачнее и мрачнее. Проходило время, и ничего не менялось. В ЗимаЛетто возникли временные трудности: нам задержали зарплату, Милко грозился уволиться, так как тканей для новой коллекции не было. И мы решили, что необычное поведение Жданова связанно именно с этим: его относительно недавно назначили президентом, а тут такие проблемы. Но вскоре всё наладилось, деньги у компании появились, ткани купили, всё пошло, как раньше и даже лучше. Но вот Андрей Павлович так и не переменился, всё также ходил смурной, и даже Кира на какое-то время прекратила его пилить. Один Роман почти ничего не замечал, правда, при нём Жданов старался держаться бодрячком, даже шутить пытался, но очень фальшиво. Роман будто оглох и ослеп, старался как можно быстрее переделать все дела и сбежать с работы: то Катю надо встретить, то Кате надо вкусненькое приготовить, как она любит. Мы даже блюда твои любимые знаем: чахохбили и бараньи рёбрышки с фасолью, я права?
Катя кивнула и смахнула слезы с глаз. Она вспомнила, как Ромка волновался, понравится ли ей или нет, впервые приготовив эти самые рёбрышки. Они у него тогда изрядно пригорели, но Катя мужественно всё съела, нахваливая, настолько взволнованный вид был у мужа в ожидании её приговора. Маша продолжила:
- Потом Кира «сменила пластинку». Она начала обвинять Жданова, что у того всё-таки есть постоянная пассия, что он совсем потерял голову, что та крутит им, как хочет. Мы так поняли, что у них и в…э-э…как сказать то…в общем, и в интимном плане что-то не так происходило, так как Кира кричала, что в редкие вечера, которые Андрей Павлович с ней проводил, он или ничего не мог, или явно представлял на её месте другую. Потом про какую-то фотографию речь зашла, мол, она видела, как Жданов её прячет от неё, но она всё равно найдёт и узнает, кто эта «подлая тварь», что встречается с почти что женатым мужчиной. Самое интересное, Кать, что Роман в те дни замучил всех вопросом, не находили ли мы где-нибудь твою фотографию, которую он потерял или выронил. Он Шурку заставил весь свой кабинет перерыть, но так и не нашёл. И знаешь что, Кать, я вот только сейчас все факты сопоставила и получается, что Жданов-то в тебя влюбился!
- Маш, ты что, с ума сошла, что ты такое говоришь?!
- А ты не спорь! Смотри: перемены с Андрей Палычем начались почти тогда же, когда Рома в тебя влюбился. Мы ещё смеялись, что Жданов загрустил, так как ему теперь приходится одному, без друга по клубам ходить и с моделями разбираться. Но он совсем эти походы забросил и только грустнел с каждым днём. Далее: мы заметили, когда Роман заводил в присутствии Жданов речь о тебе, тот или отмалчивался, или старался побыстрее перевести разговор на другую тему. Амура смеялась, что Андрей Павлович друга ревнует. Рома женился, а Жданов окончательно превратился в тень, от него прежнего ничего и не осталось. Фотография к тому же. Может, он у Ромы твою фотографию стащил, чтобы ты, хотя бы так, всегда рядом с ним была? Затем Роман …умер. Андрей ужасно переживал его смерть, он почернел весь, но в то же время у него будто цель какая-то в жизни появилась. Он стал опять немного походить на себя прежнего, стал собраннее, спокойнее, старался мягче обходиться с Кирой, хотя это давалось ему очень не просто, та совсем «с катушек слетела». Кать, ты с ней поосторожнее будь, она тебя просто ненавидит, уж и не знаю за что. Незадолго до смерти Романа я слышала, как она Жданову говорила, что Рома совсем из-за тебя голову потерял, и как бы чего не вышло Мол, ты его окончательно к рукам прибрала, и он всю жизнь так и будет плясать под твою дудку. А когда Андрей Павлович стал к тебе ночевать ездить, так она так взвилась, что мама не горюй. И вроде бы, не ревновала его к тебе напрямую, но такие вещи про тебя и него говорила, что слышать было очень неприятно, мы с девочками даже на время их разборок в курилку стали уходить. Потом ты пришла на работу к нам, и Жданов опять сдулся: стал пить, перестал следить за собой, похудел, да ты и сама видела. Может он или боялся тебе во всём признаться, или мучался оттого, что ты жена его погибшего друга, а его чувство к тебе - предательство?
- Маш, я не верю во все твои умозаключения, этого просто не может быть! Андрей никогда раньше не давал мне повода даже подумать на секунду, что я ему небезразлична.
- Значит, хорошо скрывал. - Упрямо не согласилась Маша.- Ты, Кать, можешь соглашаться со мною, или нет. Но, мне кажется, я права. И потом, тебя же к нему тянет? Тянет. Его к тебе вроде бы тоже. Так в чём проблема? Попытаться же можно. Вдруг вы созданы друг для друга?
- Но я тоже чувствую себя предательницей по отношению к Роме! Он недавно погиб, а я уже готова броситься в объятия его лучшего друга!
- Ну и глупости. Если бы это с тобой произошло при его жизни, тогда да. А сейчас…Катя, ты живой человек, ты что, собираешься себя заживо похоронить, в монашки на все оставшиеся годы записаться? Не думаю, чтобы Роман, если он тебя так сильно любил, одобрил бы твоё решение. Когда любишь кого-то по-настоящему, хочется, чтобы твой любимый человек был, прежде всего, счастлив, пусть и не с тобой.- Машка вздохнула. - А то, что это именно Андрей, ничего не поделаешь, судьба, и надо принять как данность. Глупо же лишать и себя, и его счастья из-за того, что он – друг твоего мужа. Подумай над моими словами.
Катя молчала, опустив голову. Маша погладила её по волосам, потом глянула на часы.
- Ого, уже утро скоро, а мы тут разболтались. Всё, давай сейчас спать, а завтра – новый день, может, всё и встанет на свои места. Я к себе пошла, завтра увидимся. Интересно, наши рыбачки улов какой-нибудь принесут? Если нет, я Федьке этого не прощу. – И она звонко расхохоталась. Уже выходя из номера, Маша обернулась:
- Кать, если Жданов и правда тебя любит, а ты готова полюбить его, сделай его счастливым, он этого заслуживает, он очень хороший человек.- И она вышла за дверь.
Ночью Катя почти не спала, слова Марии не выходили у неё из головы. «Неужели он меня любит? Любил всё это время, а я не замечала? Почему же он никогда почти не обращал на меня внимания? Да нет, не может такого быть, Машка со своей буйной фантазией всё выдумала! Или нет? Может быть, он боялся своего чувства? Не хотел стать предателем по отношению к Ромке? А я сама? Что я чувствую к нему? Он же мне всегда не нравился? Так что же изменилось? Неужели только от одного взгляда, от недолгого прикосновения, даже не от поцелуя, можно влюбиться, причём в человека, которого до этого почти не переносила? И как мы завтра будем смотреть друг на друга? Вдруг Машка всё придумала, я почти поверила, а на самом деле – обычный минутный интерес подвыпившего мужика, а всё остальное не имеет ко мне никакого отношения? Вот стыд-то будет!»
Промучившись такими мыслями всю ночь, Катя с утра была готова уехать из отеля как можно быстрее. Но потом взяла себя в руки: «Убегать от проблем – тоже трусость!». Раздался стук в дверь и вслед за ним весёлый гомон девчонок:
- Катька, ты готова? Есть охота, открывай давай!
Катя открыла дверь, и шумная, пёстрая толпа оказалась в её номере.
- Кать, ты ещё не оделась? Давай быстрее, мы же хотели позавтракать, а потом сразу купаться идти, здесь такой бассейн, отпад! Ты купальник-то не забыла захватить? Мы с девчонками специально новенькие по этому случаю купили. Авось, найдутся те, кто оценит. Здесь есть очень симпатичные кадры.
Девчонки принесли с собою в Катин номер столько веселья и задора, что её мрачные мысли отступили на задний план. Ей тоже вот так, беззаботно, провести хотя бы несколько часов.
Натянув на себя купальник, накинув сверху лёгенький сарафанчик, Катя с девочками спустились в ресторан. Из ЗимаЛетто там были только Светлана, Танечка с мужем и Ольга Вячеславовна с мальчишками. Больше никого. Катя облегченно вздохнула: встретиться сейчас с Андреем было выше её сил.
- А где все остальные?
- Кать, ты забыла? Федька, Николай и Владимир отправились рано утром на рыбалку. Интересно, они на самом деле умеют рыбу ловить или это пустой выпендрёж был? Посмотрим-посмотрим, сказали, что часикам к 10 вернуться. А где Александр Юрьевич и Андрей Павлович, мы не знаем.
- Александра я встретила, он уже позавтракал, сказал, что плавать не будет, но в баре около бассейна посидит, «полюбуется на наших красоток». – Это Ольга Вячеславовна вступила в разговор.
- Девчонки, я при Воропаеве плавать боюсь, от одного его взгляда судороги могут начаться. – Шура притворно испугалась.
- Не дрейфь, Шуруп, мы тебя откачаем, если что! – Амура пихнула подругу в бок. – Тем более мужчины наши вернуться, у нас будет своя группа поддержки. Кстати, колись, подруга, ты чего это вчера так нежно с Зорькиным танцевала?
- Отстань, Амура, я так растерялась, когда он меня пригласил, что даже забыла в лоб ему дать за такую наглость!
- Вот так и зарождаются большие чувства!- Амура смеясь, еле успела увернуться от разъярённой подруги.
- Девочки, всё, хватит, давайте поедим спокойно и пойдём быстрее к бассейну, не терпится уже.
Около бассейна было уже довольно-таки людно. Заняв лежаки, девчонки гурьбой кинулись в воду. Катя плавала не очень хорошо, поэтому старалась держаться поближе к бортику, за который, в случае чего можно было ухватиться. Вокруг слышался смех, плеск воды, солнце уже довольно-таки сильно припекало, хотя было ещё достаточно рано, и вылезать из прохладной воды совсем не хотелось. Ухватившись руками за бортик, Катя размышляла о том, что пройдут эти выходные, а потом жизнь вернётся в своё привычное русло, все её страхи и опасения пройдут, всё забудется, а потом…Что потом она додумать не успела, так как откуда-то сверху прозвучало:
- Доброе утро, Екатерина Валерьевна!
Он испуганно дёрнулась, руки её соскользнули, и она с головой ушла под воду.
Отчаянно забившись, кашляя и отфыркиваясь, она сумела-таки вынырнуть и ухватиться опять за край бассейна.
- Я вас так напугал? Разве я такой страшный?
На краю бассейна стоял Александр и насмешливо наблюдал над тем, как Катя пыталась отдышаться.
- Вы всегда так незаметно подкрадываетесь, Александр Юрьевич?
- Ну что вы, Катя, я только хотел с вами поздороваться, пожелать доброго утра, и угостить коктейлем. Здешний бармен, оказывается, готовит совсем неплохие коктейли. Пойдёмте, сами увидите.
Он наклонился и протянул девушке руку. Кате ничего не оставалось делать, как протянуть ему свою, и Александр одним движением вытащил Катю из воды. На минуту они оказались лицом друг к другу, и Кате опять показалось, что его глаза очень похожи на глаза тигра: такие же жёлтые и хищные. Она невольно поёжилась.
- Вам холодно? Позвольте, я принесу вам полотенце.
- Не надо, Александр, я сама.
Девочки заняли лежаки прямо около бассейна, Катя подошла к своему, вытерлась и повязала на себя лёгкое парео. И всё это под пристальным взглядом Александра.
- Пойдёмте к бару, посидим немного, поговорим. - Александр, взяв Катю за руку, повёл её за собой.
Усадив девушку за барную стойку, Александр заказал лёгкие утренние коктейли на основе серебряной текилы, апельсинового ликёра и грейпфрутового сока. Минуту они молчали, наслаждаясь напитками, потом Александр заговорил:
- Ну, как вам здесь, Катя, нравится?
- Да, Александр Юрьевич!
- Александр, Катенька, для вас – просто Александр. Мы же договаривались. А мне показалось, или я ошибаюсь, что вы всё-таки немного чем – то расстроены, что-то вас тревожит?
- Вы ошибаетесь, и вам показалось…Александр.
- Да? Обычно я более внимателен в своих наблюдениях. Ну да ладно. Помните, я вчера говорил вам, что существует ещё одна причина, по которой я не люблю Андрея? Мне кажется, что вам всё же надо её узнать. Вы, думаю, уже в курсе его отношений с моей сестрой, ваши подруги, наверняка, всё в красках вам рассказали. Я очень люблю Киру, она моя младшая сестра, я всегда ощущал себя ответственным за неё, и неважно, что мы уже давно выросли и стали самостоятельными людьми. Знали бы вы её раньше! Это был такой светлый, чистый человечек. Со Ждановыми наши родители дружили давно, и мы с Андреем знакомы почти с самого детства. Сначала просто дружили втроём, но потом, увидев, что Кира с Андреем стали особенно дружны, наши родители решили их поженить, когда вырастем. Андрей и Кира ничего не имели против, и все были довольны: они были симпатичны друг другу, капитал и фирма останутся неделимы, будет настоящее семейное дело. Проходили года и всё шло хорошо до того момента, когда Кира решила, что она и правда любит Андрея, а может, и на самом деле полюбила его. Но он-то нет, он по-прежнему вёл свободную жизнь, гулял направо и налево, совсем не отказывая себе в удовольствии числиться при этом женихом моей сестры. Будущий брак с моей сестрой был ему очень выгоден и удобен, но Кира мучилась, страдала, но он ничего не замечал или делал вид, что не замечает. Да и она тогда вела себя ещё сдержанно. Потом погибли наши родители, и руководить ЗимаЛетто стал один Павел Олегович. Кира с Андреем по-прежнему числились женихом и невестой и между ними всё оставалось как раньше.Он гулял от неё, она устраивала безобразные сцены ревности, он просил прощения, обещал исправиться, но жениться – не предлагал. Здоровье Павла Олеговича пошатнулось, и тогда решили, что настало время выбрать нового президента компании: меня или Андрея. К тому времени, отношения Киры и Жданова окончательно исчерпали себя, Кира начала превращаться в настоящую истеричку, я устал уговаривать её прекратить так себя изводить и отказаться от этого брака. Я предлагал ей забыть Андрея, забрать наши акции из фирмы, поделить её, начать своё дело. Мы имеем на это полное право, несмотря ни на какие договорённости между нашими семьями. Я говорил ей, что она красива, умна, и встретит ещё мужчину, который по-настоящему её оценит. Но она меня не слушала, твердила только одно – её нужен Андрей Жданов, и точка. Приближались выборы. Мы знали, что количество голосов у нас с Андреем почти равное, для полной победы и ему, и мне не хватает только одного голоса, и этим голосом был голос Киры. Она колебалась, за кого ей голосовать – за меня, или за него. Я склонен был думать, что Кира всё - таки проголосует за меня, т.к. предлагаемая Андреем политика ведения дел фирмы ей тоже не очень нравилась, она опасалась, что его необузданный характер, склонность влипать в разные истории, пойдёт ЗимаЛетто во вред. Несмотря ни на что, Кира предана делу наших родителей и ей не всё равно, что будет с компанией. Но тут случилось празднование юбилея нашей фирмы, и Андрей при всех предложил Кире стать его женой. Естественно, она обрадовалась: как же, сбывается её мечта. И, на совете директоров, проголосовала за своего жениха, как же иначе. Не думал, что моя сестра настолько поглупеет от своей любви и окажется столь недальновидной! Она вся светилась от счастья, но не долго. Скоро на презентации новой коллекции, которую в последний раз проводил Жданов-старший, Кира застукала его обнимающегося с очередной моделькой. Был бурный скандал, слёзы, вечером я еле успокоил её. Правда, вскоре поведение Андрея изменилось, с модельками он встречаться перестал, но изводить Киру – нет. Что-то с ним произошло, но на его отношение к Кире это никак не повлияло. Она надеется на свадьбу, а он всячески оттягивает этот момент, они за это время несколько раз сдвигали дату бракосочетания. Кира стала совсем невменяемая, она обвиняет Андрея во всех грехах, а он…Он продолжает её мучить, кормя обещаниями на ней жениться. И я догадываюсь почему. В недалёком времени прилетает из Лондона Павел Олегович, и будет стоять вопрос: справился ли Андрей с управлением компанией или нет, останется ли он на посту президента, или надо выбрать на эту должность меня. И Кирин голос в защиту будет Андрею совсем не лишним. Может быть, есть ещё причины, по которым Андрей так и не отказался от свадьбы, но это - одна из них. Ну, как, Катя, интересный портрет вашего начальника я нарисовал?
Катя молчала. А что она могла ему ответить? Что у неё совсем не укладывается в голове, что Андрей мог так поступить с женщиной, которая в него была влюблена? Что это совсем не похоже на того Андрея, которого она знала со слов Романа? Да, тот говорил, что Андрей не любит Киру, она его достала своей ревностью, он даже собирался окончательно уйти от неё, но потом вдруг передумал. Теперь понятно почему. Но неужели так можно? Это же подло, подло использовать чувства другого человека в своих личных целях! Может Александр врёт, или всё преувеличивает? Скорее всего, это в его духе, вон как следит за её реакцией на его рассказ. Да и девочки говорят о Жданове только хорошее, любят его, уважают. Машка даже сказала, что он заслуживает счастья. Не верю я Воропаеву, не мог так Андрей поступить.
Видимо, Александр был и, правда, неплохим физиогномистом, так как произнёс:
- Вижу, вы не верите мне, Катя. Ну что ж, дело ваше. Но думаю, вы ещё убедитесь, что люди для Андрея – марионетки, и он использует их, как только может. Потом не жалуйтесь, что я вас не предупредил.
- Вы опять обо мне заботитесь? Я в этом не нуждаюсь, я могу вполне сама о себе позаботиться.
- Катя, Катя, не злитесь, хотя это так вам идёт, надо сказать. Повторюсь, вы мне нравитесь, Екатерина Валерьевна, и я бы не хотел, чтобы с вами случилось нечто подобное, как с моей сестрой. А теперь, разрешите откланяться, вам пора к подругам, они уже давно вас ждут, видите?
Катя обернулась и увидела, как Шура, Амура и Маша нетерпеливо машут ей руками, опасаясь самим подойти и оторвать её от беседы с «самим Воропаевым».
- Всего хорошего, Александр Юрьевич.
Александр встал с барного стула и подал Кате руку, помогая ей спуститься. На несколько секунд он задержал её руку в своей:
- Я с вами не прощаюсь, Екатерина Валерьевна, до завтра я никуда не уезжаю, мы с вами ещё увидимся.
Выпустив её руку, он повернулся и пошёл к отелю, а Катя побежала к подругам.
Они жаждали ей рассказать о том, что вернулись горе – рыбаки, которые, конечно же, ничего не поймали, и теперь боятся подойти, чтобы не выслушивать насмешки. Горе – рыбаки, уже переодетые в плавки, стояли неподалёку, притворно понурив головы. Девчонки смиловастились, пообещали не смеяться над ними, и позвали к себе. Молодые люди обрадовались, тут же оказались рядом, Федя был послан в бар за напитками и отдых начался по-настоящему. Девочки с ребятами купались, Света присоединилась к ним, по очереди бегая с Машей к водным горкам, чтобы проверить, как там их дети. Потом Федя уговорил всех пойти и самим скатиться с горок. Катя отказалась, она не выспалась ночью и теперь тихонечко дремала, лёжа на лежаке под зонтиком. Рядом опустился Зорькин.
- Кать, скажи-ка мне, что хочет от тебя Воропаев? Я вижу, что он так и крутится вокруг тебя.
- Коль, я и сама не пойму его поведения. Что-то ему, явно, надо, но что – не пойму.
- Может быть, ты ему нравишься, как женщина?
- Зорькин, не смеши меня. Я и Александр? Да такого не будет никогда, я этого точно не хочу, да и он тоже. Но почему он себя так ведёт – не знаю.
- Кать, ты бы была с ним поосторожнее, не нравится он мне, ох, как не нравится. И его интерес к тебе – тоже. Мало того, что он приходил ко мне в кабинет и всё вынюхивал насчёт финансового состояния компании, так ещё вчера ближе к вечеру мне опять звонили те адвокаты, «Борис энд Борис», Филин и Рулин, и буквально требовали встречи с обязательным твоим присутствием. Пришлось пообещать им, что в понедельник мы с тобой с ними встретимся. Я хотел ещё вчера вечером тебе об этом сказать, но не успел: сначала ты долго собиралась, потом Воропаев тебя на танец притащил, потом ты и вовсе куда-то делась, я и не заметил.
«И, слава Богу, что не заметил», подумала Катя. Но сказала совсем другое:
- Ещё бы ты что - либо заметил, ты же буквально млел в объятиях нашей Шурочки. Коль, вот уже не думала, что ты на Шуру обратишь внимания: она же неглупая, рыжая и не модельной внешности. Совсем не в твоём вкусе.
Колька покраснел:
- А вот это не ваше дело, госпожа Малиновская.- Потом смущённо улыбнулся.- Она такая классная, оказывается, где раньше мои глаза были? Как ты думаешь, я смогу ей тоже понравится, ну, как мужчина?
- Сможешь, сможешь, если подрастёшь ещё. Ну не обижайся, Коль. Конечно, сможешь, ты же «настоящий мачо».
Колька буквально раздулся от гордости: он всегда принимал подобные характеристики в свою сторону за чистую монету. Катя в душе посмеивалась над ним, но искренне желала Коле обрести своё счастье, особенно, если этим счастьем будет Шурочка, которая Кате очень нравилась.
- Так, Коль, заканчиваем с лирикой. Что там с адвокатами и какая связь между ними и твоим отношением к Воропаеву?
- Мутные они, ничего прямо не сказали, только твердят о наших интересах. И проскользнуло в их разговоре, что они многое знают о каких-то делах в ЗимаЛетто, а информацией этой их снабжает человек, непосредственно с фирмой связанный. И что-то мне подсказывает, что человек этот наш Александр Юрьевич.
- Да, Коль, что-то он затевает, видимо.- Катя подумала, не связано ли это с перевыборами на пост президента, о которых Александр только утром ей говорил? Но причём же здесь его предупреждение насчёт Жданова? Катя встряхнула головой: всё равно сейчас ни в чём не разберётся, надо, видимо, встречаться с этими таинственными адвокатами.
- Хорошо, тогда перезвони им в понедельник утром и назначь встречу на вечер.
Вдоволь наплававшись, позагорав и сильно проголодавшись, разошлись по номерам, чтобы переодеться и встретиться за обедом. В ресторане за столом уже сидел Александр, который ту же начала активно ухаживать за Катей, сильно смущая её таким явным вниманием. Жданова по-прежнему нигде не было видно, и Катя решила, что он уехал, ни с кем не прощаясь. «Может ему стыдно за вчерашнее? Хотя ему-то чего стыдится? Подумаешь, выпил и девушку пообнимал в танце, да и не видел никто ничего, кроме Машки. Надоело ему просто здесь, вот и уехал, посчитав, что свой долг перед сотрудниками он выполнил: народ на отдых вывез, праздничный ужин в ресторане устроил, что ещё надо?»
Кате стало очень грустно: «А я – то себе уже навоображала Бог знает что, да и Машка ещё своими фантазиями масла в огонь подлила, а ничего-то и не было, и не будет, так – то вот, уважаемая Екатерина». Настроение, приподнято утренним отдыхом в хорошей компании у бассейна, испортилось.
Весёлого обеда не получилось: присутствие Воропаева за столом не располагало к дружескому разговору, все ели молча, уткнувшись в свои тарелки. Лишь когда Александр вышел из-за стола, расслабились. Коля и Владимир решили всё-таки раскрыть подробности рыбаки, девчонки звонко хохотали над их рассказом, дети умоляли завтра взять их на рыбалку тоже, но молодые люди наотрез отказались ещё раз на неё пойти. Потом Федор, настроенный на романтичный лад благосклонным сегодня к нему отношением Марии, в красках описал красивейшее небольшое озеро, которое они проходили, возвращаясь в гостиницу с рыбалки другой дорогой.
- Эх, надо было нам в нём рыбу ловить, наверняка там карпов полно! - Сокрушался Колька.
- Нет, Коль, такое озеро не для рыбалки создано. На его берегах только с девушками встречаться!- и он с намёком посмотрел на Машку, а потом что-то зашептал ей на ухо. Машка кивала головой, соглашаясь.
- Так, дамы и господа, мы сейчас по дороге в ресторан объявление увидели: местный пейнтбольный клуб приглашает сегодня всех желающих принять участие в боях, мы с Амурой хотим. Надеюсь, остальные не слабаки?! – Шура грозно обвила всех взглядом, на мгновение задержав его на Николае. Тот гордо расправил плечи и заявил, что он-то всегда ЗА и никто не смеет в нём сомневаться. В общем, решили чуть отдохнуть после обеда, а часиков в пять пойти в клуб. Ольга Вячеславовна обещала тоже пойти, «болеть» за своих девочек, а Катя, как её ни уговаривали, наотрез отказалась. Не любила она такие игры, да и, честно говоря, хотелось немного побыть в одиночестве. Она подробно выспросила у Федора, как найти озеро, которое он так расхваливал, и решила попозже прогуляться к нему.
Придя после обеда в свой номер, она прилегла на кровать с намерением чуть - чуть отдохнуть и заснула. Проснулась она почти под вечер, с колотящимся сердцем: ей снилось что-то очень хорошее, и в то же время пугающее, от чего она долго не могла придти в себя, но что именно ей снилось, вспомнить так и не смогла. За окном солнце светило уже не ярко, день уходил, постепенно на Землю опускались сумерки. Переодевшись в джинсовый сарафанчик, девушка решила всё - таки прогуляться к озеру.
Немного поплутав по окрестностям, Катя наткнулась на небольшую ажурную беседку, стоявшую среди уже отцветших кустов жасмина. Она хотела войти внутрь, чтобы осмотреть её изнутри, как вдруг из беседки донёсся голос Александра:
- Я же сказал вам, чтобы вы не форсировали события! Откладывайте встречу ещё на неделю. Никакой самодеятельности я не потерплю! Я плачу вам хорошие деньги и требую, чтобы вы полностью выполняли мои распоряжения!
Ответа собеседника Катя не услышала, и поняла, что Воропаев разговаривает по телефону. Осторожно, чтобы тот её не заметил, она обогнула беседку и пошла дальше.
«Какой, всё - таки, неприятный человек, нетерпимый ко всем!» .
Пройдя ещё немного сквозь небольшую рощицу, Катя, наконец-то, вышла к крутому берегу, за которым и лежало обещанное Фёдором озеро. У неё перехватило дух от открывшейся ей красоты. Солнце уже вовсю катилось к закату, но было видно, что вода в озере – кристально чистая, золотистая, от заходящего солнца, а по форме озеро напоминало сердце. Дул лёгкий, невесомый ветерок, и вода слегка рябила, так что казалось, что озеро-сердце живое, оно бьётся так же, как сердце человека. А может это какие-то рыбки, проснувшиеся к вечеру, плавали у самой поверхности воды, приводя её в движение. В одной половине озера росли белые лилии, а в другой – жёлтые кувшинки.
Залюбовавшись, Катя не сразу заметила, что она здесь не одна: чуть левее, почти у самого края обрыва, стоял Андрей, засунув руки в карманы джинсов и глядя на водную гладь. Катя с невольным восхищение смотрела на него: стройный, высокий, широкоплечий, с узкой талией и узкими бёдрами, длинноногий, чёрные волосы слегка растрёпанны от дуновения несильного ветерка. Видно, почувствовав чьё-то присутствие, мужчина начал поворачивать голову назад, и Катя, испуганно ойкнув, собралась бежать, но было поздно: Андрей заметил её и моментально оказался рядом и остановился напротив неё.
- Вы опять хотите убежать от меня, Катя? Вы меня боитесь? Думаете, я ненормальный, который сам не знает, чего хочет: то предлагает дружбу, то лезет обниматься? Если б вы только знали, Катя, что это я уже больше года хотел убежать от вас.
И сколько же горечи было в его словах!
- Я никогда не думал, что всё-таки вам это скажу, думал, мне удастся пересилить своё чувство, забыть, убить его даже, но не смог, а теперь и не хочу. И молчать больше не буду. Я люблю вас, Катя, люблю уже давно, почти что с того времени, как вас полюбил Ромка.
Катя не могла поверить в то, что говорил Андрей. Этого не могло быть на самом деле, ей всё снится. Но нет, мужчина стоял напротив неё, глядя ей прямо в глаза.
- Это адская мУка – любить женщину и знать, что она никогда не будет твоей, знать, что не имеешь права её любить, знать, что она для твоего лучшего друга – самая желанная женщина на свете и он с ней безгранично счастлив, каждый день видеть его сияющие радостью глаза, слышать от него, как вам хорошо вместе… Я проклял тот день, когда впервые увидел вас и одновременно благодарен судьбе за то, что узнал, что такое настоящая любовь, любовь к вам, Катя.
Он взял молчавшую девушку за руку и крепко сжал её ладошку в своей. Его ладонь была сухой и горячей.
- Я расскажу вам всю историю моей любви к вам, а потом – будь что будет, буду рад любому приговору, так как молчать и не иметь права сказать вам о своей любви я больше не могу. Когда Роман познакомился с вами, я только подсмеивался над ним, над его энтузиазмом, с которым он о вас рассказывал. Мне казалось, что это обычный Ромкин трёп и скоро он переключится на другой объект, как обычно. С ним бывало такое: он быстро загорался, но так же быстро остывал, ему надоедали отношения, длящиеся больше нескольких дней, недель, самое большее, на что он был способен – месяц отношений с одной женщиной. Каждый раз – одно и то же. Поэтому я не особо и вслушивался в его россказни и на этот раз. Но нет, проходили дни, недели, месяц, а он только больше воодушевлялся, перестал бывать на тусовках, норовил улизнуть с работы гораздо раньше положенного времени, без конца повторял Катя, Катя. Все уши мне прожужжал о том, какая вы красивая, необыкновенная, милая, добрая и в том же духе, что он боится вас чем-то обидеть, потерять, и что между вами ещё ничего не было. И это Роман, ценитель только длинных ног и груди, покоритель женских сердец, стремящийся как можно быстрее уложить женщину в койку! Простите Катя, но именно таким был Ромка до встречи с вами, да и я был ничем не лучше. Два безмозглых прожигателя жизни, меняющие женщин, как перчатки. Когда я, наконец-то, понял, что мой друг на этот раз влюбился по-настоящему, мне ужасно стало интересно, что же это за чудо – девушка такая, которая смогла его так изменить. Из рассказов Романа я уже знал, где вы работаете. Ваш банк был мне неплохо знаком, мы с ним иногда сотрудничали. Не составило никакого труда договориться о деловой встрече, тем более на самом деле надо было решить несколько вопросов, правда совсем не неотложных. В общем, поехал в банк. Я тогда не знал, что это был последний беззаботный день моей жизни. Решив все свои дела с нужным мне человеком, я невзначай упомянул, что здесь работает любимая девушка моего друга. Ромку там и до этого неплохо знали, и мне было сказано, что он каждый день приезжает за молоденькой помощницей финансового директора, которую все очень ценят за её профессионализм, что финдиректор без неё, как без рук, и что с Романом они составляют очень красивую пару, и все будут очень рады, если у них всё получится. Я посетовал на то, что до сих пор не видел его избранницу, и мне подсказали, где я сейчас могу её увидеть. Если бы я только знал, чем мне грозит встреча с вами, я бы бежал из этого банка, куда глаза глядят! Но нет, я послушно пошёл в указанном направлении и вошёл в ваш кабинет. Вы, конечно, не помните тот крошечный эпизод вашей жизни, да и помнить – то нечего. Но я …я помню его до малейшей чёрточки, помню, как вы стояли около окна и разговаривали по телефону, помню, что на вас в тот день был надет синий костюм, помню, как вы заправляли выбившуюся из причёски непослушную прядь волос за ухо, как слегка хмурились и в нетерпении постукивали туфелькой по полу. День был тогда пасмурный, но мне показалось, что вы вся освещены мягким солнечным светом, а в ваших волосах запутался маленький солнечный лучик. Вдруг захотелось стать этим лучиком и тоже играть с вашими волосами. Почему я застыл как изваяние на пороге вашего кабинета, чем вы меня так поразили, не знаю. Но я так бы стоял и смотрел на вас, не отрываясь, весь оставшийся день. Но тут затрезвонил ваш внутренний телефон, вы закончили разговор, и я поспешно закрыл за собой дверь. Я ехал домой, а вы так и стояли перед моими глазами: маленькая, хрупкая, совсем не в моём вкусе, но такая желанная. Да, я сразу понял, что желаю вас всем своим существом, но я не верил ещё, что это не простой мужской интерес, а самая настоящая любовь. Думал, что было минутное наваждение и скоро всё пройдёт, но прошло несколько дней, а ничего не проходило: я думал только о вас. Тогда я решил проверить: может быть, увидев вас снова, я сам над собой посмеюсь. И как – то вечером поехал в банк, сразу вслед за Романом. Он вышел из машины вас встречать, а я остался сидеть в своей чуть дальше, и видел, как вы сбегали к нему по ступенькам, такая легонькая, невесомая, в развевающемся плащике, трогательная, с радостной улыбкой на губах, что сердце у меня сжалось. Рома чуть приобнял вас за плечи, помог сесть в машину и вы уехали. А я…Я завидовал ему, завидовал тому, что это он, а не я увёз вас куда-то, что это он, а не я могу хоть легонько, но обнимать вас, что это ему, а не мне вы так радостно улыбались. Вот так всё и началось. Вы стали моей тайной любовью, моим счастьем и моим кошмаром. Я превратился в вашу с Ромой тень, я следовал за вами почти повсюду, оставаясь невидимым, так как слышать вас, видеть хоть издалека стало единственной радостью в моей жизни, а вы уже почти всё свободное время проводили с ним. При этом мне надо было из всех сил стараться быть для всех прежнем Андреем и ни в коем случае не выдать себя. Это было трудно, почти невыносимо. Тем более, когда мы случайно встретились с вами в музее, и Рома нас представил друг другу. Я еле смог тогда с вами поздороваться, вы были тогда такая красивая, так прижимались к Ромке, что я чуть не натворил глупостей от ревности. Лишь страх предать друга не дал мне схватить вас и увезти с собой, пусть и насильно. Когда на прощание вы протянули мне свою ладошку, я думал, что умру, ведь я впервые дотронулся до вас. Вы можете сейчас рассмеяться, но я, вечером, не поехав никуда с Кирой, заперся дома и разговаривал с вами, глядя на свою руку, которая имела счастье пусть и на крохотный миг, держать вашу. Я стал одержим вами, Катя. Понимая, что люблю и хочу вас всё больше и больше, что превращаюсь в безумца, я решил постараться выкинуть вас из своих сердца и головы. Я решил забыть вас в объятиях других женщин, но ничего не вышло. Я мог быть с ними, только если представлял вас на их месте, я делал с ними то, что мечтал сделать с вами. Я довольно быстро сходил с ума. Я видел, что вы с Ромой становитесь всё ближе и ближе, и с ужасом ждал, когда вы станете его полностью. Пока этого не произошло, я знал, но так не могло продолжаться вечно. И я каждый день со страхом всматривался в лицо друга, чтобы заметить на нём признаки свершившегося, я чувствовал, что по одному его виду, взгляду пойму, что вы стали его. Однажды не выдержал напряжения и спросил его, как развиваются ваши отношения. И услышал в ответ, что вы будете его только после свадьбы, и что так решил именно он. Я уже привык к тому времени, что мой друг окончательно изменился, но и сам я уже был другим. Мы не обсуждали с ним ваш роман, как обсуждали раньше все наши отношения с женщинами. Да всё и так было видно, Рома никогда не умел скрывать свои чувства, а сейчас и вовсе, всё читалось на его лице. Я никогда ещё не видел его таким счастливым, спокойным, уверенным, он резко повзрослел и превратился из озорного неугомонного мальчишки в мужчину. А то, что он, всегда пропагандирующий холостяцкий образ жизни, решил жениться, говорило о многом. И вот вы назначили день свадьбы и я, вы представляете, я, который не мог желать вашей свадьбы, должен быть свидетелем со стороны своего, пусть и невольного, счастливого соперника! Я думал, что в день вашей свадьбы моя жизнь кончится в тот миг, когда вы поедете домой после ресторана. Я знал, что тогда произойдёт, и мучился оттого, что не имею права ничего изменить. Несколько раз среди бессонных безумных ночей, я вскакивал с кровати, чтобы мчаться к вам и объяснить, что я люблю вас, что вы должны быть только моей, что я сошёл с ума от этой любви и готов на всё. Но тут же представлял себе глаза друга, из которых уйдёт вся та радость, всё счастье, которыми вы их наполнили, и падал обратно на кровать. Настал день свадьбы. Я не хотел, не мог на неё идти, но как это было объяснить Роме, который не понял бы, не принял тот факт, что его лучший друг отказывается быть на его свадьбе? Я не мог испортить самый счастливый день его жизни, он ни в чём не был виноват передо мною, кто же знал, что мы полюбим так сильно одну и ту же женщину, только выбор судьбы падёт на него, и он познакомится и полюбит вас раньше? В день свадьбы я ничего не замечал и не соображал, был как в тумане. Я не слышал ни одного слова из того, что мне говорила Кира и другие, я был как живой труп. Мы куда-то ехали на такси, потом долго ждали в ЗАГСе начала церемонии, но я ничего не ощущал. Там был не я, а только моя оболочка. Я даже обрадовался на миг, что с вашей свадьбой во мне исчезли все человеческие чувства и я, наконец-то свободен, свободен от той боли, в которой жил всё время после встречи с вами. Но нет, жизнь жестокая штука. Все исчезнувшие чувства вернулись, как только я увидел вас в свадебном платье, такую красивую, но далекую, чужую, недоступную. Я до сих пор не могу понять, как тогда выдержал всю церемонию, я не помню ничего из неё. Только ваше «Да» на вопрос регистраторши и ваш с Ромой поцелуй. Вы были потеряны для меня навсегда. Тот день чуть не перечеркнул всю нашу многолетнюю дружбу с Романом. В ресторане я, наверное, сразу много выпил, хотя ни вкуса виски, ни того, что постепенно пьянею, не ощущал. Но в моём сердце начала зарождаться ненависть к другу. Глядя на ваши счастливые лица, видя, как вы целуетесь под бесконечное «Горько!», представляя, чем вы займётесь ночью, когда останетесь одни, я решил что всё, хватит играть в благородство, я вас люблю, я вас хочу, и к чёрту всё остальное. Гори всё синим пламенем! Я задумал украсть вас, Катя, да, не смотрите на меня таким испуганным взглядом, я тогда был на это способен. Я придумал вас выкрасть, когда по традиции все пойдут вас провожать до машины: новобрачные обычно уезжают раньше гостей. Будет шумно, весело, и в этой кутерьме я смогу осуществить задуманное. Поэтому, когда вы целовались за столом, я про себя ухмылялся: «Ничего, целуйтесь, голубки, не долго вам осталось. Потерпи немного, Жданов, и уже сегодня она станет твоей!» Но я не смог, ничего не смог, ничего у меня не получилось. Я уже подошёл к вам с намерением внезапно схватить, зажать рот, и запихнуть в свою машину, но вы такими невинными, чистыми, ясными глазами посмотрели на меня, что вся моя решимость куда-то делась. Я понял, что я совершу самую большую подлость на свете, если завладею вами насильно и если предам друга. Поэтому, всё, на что я был способен, так это пожелать вам счастья. Правда, это получилось у меня очень грубо, я понимаю, так как на самом деле я чувствовал совсем противоположное.
Как я остался жив после той ночи, до сих пор не понимаю: я бросил Киру одну в ресторане и хотел поехать вслед за вами, но впервые не смог. Стоять под вашими окнами, зная, что в эту минуту Рома раздевает вас, любуется вашим телом и овладевает вами, а вы отдаётесь ему, было выше моих сил. Всю ночь я пил и гонял на машине по ночной Москве. Как я не разбился сам и никого не покалечил…. Но всё обошлось, и к утру я был ещё жив. Зачем и сам не знаю, было бы лучше, если бы я тогда погиб. Я был уже изрядно пьян и почему-то поехал к Кире домой. Она, как всегда, начала выяснять отношения, а я… Мне стыдно сейчас говорить об этом…- Андрей покрепче сжал ладошку девушки и опустил голову.- Но если уж признаваться, то признаваться во всём. В общем, я, Кать, уже ничего не соображал и себя не контролировал. Я выплеснул на Киру всю злость на свою не сложившуюся жизнь, на то, что вы не моя, за все мои мучения. Я набросился на неё и, можно сказать, изнасиловал, представляя, что это вам я мщу за всё. Потом, протрезвев и немного очухавшись, я, конечно, извинился перед ней, но было поздно. Кира стала о чём-то догадываться, правда, она не была уверена, что это вы во всём виноваты, но невзлюбила вас ещё больше. Вы и до этого ей, почему-то, не нравились, может, завидовала, что вам удалось сотворить с Ромкой то, что ей не удалось со мною, кто знает. Позже она вроде бы перестала думать, что у меня есть к вам какое-то чувство, я старался никак не выдать себя, она уже даже не ревновала меня к кому-то определённому, не было повода, но она бесилась гораздо больше, чем раньше. Я старался, как можно меньше бывать с ней рядом, так как понимал, что не могу ей дать даже тех крох иллюзорного счастья, что давал раньше. Моя жизнь окончательно превратилась в ад. Я уже не хотел следить за вами, так как ревность сжигала меня изнутри, я боялся, что в один момент всё же не смогу сдержаться. Не хотел вас видеть, ничего знать о вас, мечтая лишь об одном, чтобы вы исчезли, испарились, чтобы я никогда вас больше не видел. Я даже начал вас ненавидеть, Катя. Но ничего не помогало: днём я видел довольного жизнью Романа, слушал его бесконечные упоминания о вас, а ночью…Ночью я умирал. Вы приходили ко мне, Катя, и я брал вас, то нежно, то грубо, взлетая на небеса от ощущения, что вот вы рядом, и падая в пропасть, когда понимал, что это всего лишь больные видения моего воспалённого сознания. Стало совсем худо, когда Роман решил, что мы с вами непременно должны сблизиться и подружиться. Я видел, что его немного обижало такое моё равнодушие к его обожаемой жене (если бы он только знал, каких усилий стоило моё равнодушие!) и начал приглашать меня к вам домой. Я придумывал кучу разных предлогов, чтобы отказаться, но Роман умел быть настойчивым, да и я не хотел его обижать: к тому времени та тёмная сила, что завладела мной на вашей свадьбе, ушла из меня, и я любил своего друга по-прежнему и уже по-настоящему желал ему счастья. Но это ни на малейшую йоту не ослабило мою страсть к вам. Приходилось иногда соглашаться и идти к вам в гости. Катя, Катя, если бы вы знали, как я каждый раз собирался перед тем, как к вам придти. Я сидел в своём кабинете и пытался успокоиться, но это было так трудно! Меня переполняло счастье, что я, наконец-то увижу вас, и страх, что невольно выдам себя. Я боялся узнать вашу жизнь с Ромой изнутри, но знал, что всё равно буду подмечать малейшие подробности ваших отношений. Каждый раз, приходя к вам, я со страхом ждал, что всё откроется, и подсознательно мечтал, чтобы это всё - таки свершилось, так как понимал, что нахожусь уже на грани. Ко всему прочему, и в компании проблемы нарастали как снежный ком, и у меня никак не получалось с ними справиться. Всё один к одному, жизнь, судьба, или рок решили проверить меня на прочность, но я же обычный живой человек, и понимал, что я или попаду на койку в психбольнице, или сорвусь, и сотворю непоправимое. Я был совсем один, мне не с кем было поговорить, облегчить душу: с родителями у меня никогда не было доверительных отношений, а друг был только один, Роман, остальные так, приятели. Но не с ним же мне было говорить о том, что со мною происходит?! Неизвестно, чтобы произошло в дальнейшем, но тут Ромка погиб, погиб так рано, так неожиданно, непредсказуемо. Хотя он будто чувствовал что-то заранее и просил меня позаботиться о вас, если что-то с ним случится. Он мне доверял, а я, я мечтал о его жене. Я винил себя в его гибели. Мне казалось, что это мои недостойные мысли, спровоцировали его гибель. Я хотел покончить с собой. Да, Катя, да, такие мысли возникали не только у вас. Но меня остановило осознание того, что я в таком случае – трус, и не достоин был такого друга, как Ромка. И ещё, самое главное, я обещал ему стать для вас братом и все ваши беды брать на себя. Я поклялся сам себе, что пусть я окончательно погибну, но стану для вас таким человеком, буду заботиться о вас до конца своей никчемной жизни, но выполню волю друга. Я был радом с вами в тот тяжёлый момент вашей жизни, видел, как вы переживали смерть мужа. Если бы я мог вернуть вам Ромку, я бы погиб вместо него, но это было невозможно, и мне оставалось только одно: быть рядом с вами, поддерживать вас, не дать вам уйти вслед за ним. Поверьте мне, Катя, никаких дурных мыслей у меня тогда не было в голове, смерть Романа основательно встряхнула меня, и я верил, искренне верил, что смогу быть вам только братом. Да и как было мечтать о чём - то другом в такой период? Если мне было невыносимо тяжело потерять такого друга, то, каково было вам, остаться одной без любимого мужа? Вы стали чёрной от горя, вы никого не хотели видеть и только мне, почему-то, разрешали быть рядом с вами. Но и со мной вы были лишь тенью прежней Кати. Я стал бояться оставлять вас одну, вы твердили, что жить без Романа не будете, и я переселился к вам. Ваша мама приезжала, но вы отказывались с ней даже говорить, и она сама попросила меня не бросать вас, а я только этого и хотел. Ваше выздоровление стало тогда целью моей жизни. Вы стали выздоравливать, но я ещё боялся оставлять вас одну, и поэтому продолжал жить у вас. Потом я понял, что вы не хотите возвращаться на прежнюю работу, и предложил вам перейти в ЗимаЛетто, тем более Роман часто говорил мне, что мечтает об этом. Мы стали работать вместе, а ночевать я по-прежнему оставался у вас. Я хочу быть с вами предельно честным сейчас: я прикрывался сам перед собой, что всё ещё боюсь за вас, хотя понимал, что уже вполне могу не беспокоиться, и вы снова захотели жить. Я хотел быть рядом с вами, хоть так, хоть как брат, лишь бы постоянно видеть вас перед глазами. Вы выздоровели, а я заболел снова, да ещё в худшей форме: моя страсть вернулась ко мне. Вернее, она никуда и не уходила, просто на время свернулась клубочком и застыла в глубине моей души. А потом, развернулась и хлестнула меня с удвоенной силой. – Андрей взял Катю и за вторую руку, а она, завороженная его рассказом, не заметила этого.- Мы же ночевали с вами в одной квартире, я знал, что вы спите совсем рядом, одна, отделённая от меня всего лишь дверью. Сколько раз я оказывался по ночам около этой двери, мечтая оказаться за нею и сжать вас в своих объятиях, заставив забыть о погибшем муже! Как я хотел тогда сделать так, чтобы вы забыли его. Мысли о том, что вы теперь свободны, подстёгивали моё воображение. Но я не смог, так и не смог тогда переступить через свою клятву Роману. Но однажды я почти не выдержал. Вы тогда забыли запереть дверь, был трудный день, и мы приехали домой очень поздно и сразу разошлись по комнатам. А я, я как обычно не мог заснуть, меня как магнитом тянуло к вашей двери и, увидев щёлку в ней, я проскользнул в вашу спальню и приблизился к кровати. Вы, видимо, настолько устали, что только и смогли снять с себя одежду и сразу же рухнули на кровать, даже не накрывшись одеялом. Вы лежали передо мной совершенно обнажённая, вся открытая моему взору, такая желанная. И я не смог, не смог устоять. Я стал перед вами на колени и любовался вами. – Катя дёрнулась, и Андрей поспешно продолжал.- Не волнуйтесь, Катя, я даже не дотронулся до вас, хотя искушение было велико. Но вы были так беззащитны передо мной, что я не посмел. Я только смотрел на вас и понимал, что всё кончилось, больше я не смогу оставаться с вами наедине. Я хотел только поцеловать вас, тихонечко, чтобы вы не проснулись, и уже склонился к вашему лицу, но вы зашевелились и прошептали во сне: «Ромочка», и я испугался и бежал из спальни. Я твёрдо решил, что это была последняя ночь, когда я ночевал у вас. Я не хотел вызвать в вас ненависть к себе, тем более думал, что вы меня итак еле выносите. Но в этом был виноват я сам, видимо слишком хорошо играл роль человека, полностью к вам равнодушного и заботящегося о вас лишь по воле друга. На следующий вечер я объявил вам о своём решении. И вот тут что-то произошло. Прощаясь, я увидел сожаление в ваших глазах, и мелькнула у меня мысль, что, может быть, я затронул всё-таки какой-то уголок вашей души и не выдержал, почти что поцеловал вас, тем более вы сами немного потянулись ко мне. Но в последний момент испугался, что пути назад уже не будет, и если я ошибаюсь, то вы сбежите от меня, из ЗимаЛетто, и я вас больше никогда не увижу. Окончательно запутавшись в своих желаниях: открыть вам свои чувства или по-прежнему скрывать их, я перестал есть, стал пить, а спать нормально я перестал уже давно. И Кира, ве
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Жаль...