|
Вечер добрый, дорогие!
Дубаи. Три с половиной года назад.
Из дневника Пушкаревой Е.В.
«Влюбленность? Желание подчинить? Заполучить? И не только деньги тебя сейчас волнуют, дорогая. Они, конечно, тоже, что скрывать. Но далеко не в первую очередь. Пафос, все это дешевый пафос. Причина нынешней злости и нетерпения в другом – ты так и не сумела получить его в свои сети. Его отличное чувство самосохранения не дает совершить фатальную ошибку – отдаться тебе. Ну в самом деле, не сумасшедший же он! Он прекрасно тебя читает, хотя почти не знает. А ты до сих пор готова быть покорной, ласковой и молчаливой. Такой, какой он хочет тебя видеть. Ради него ты научилась носить юбки, да так, что половина встреченных мужчин на улице не могут отвести взгляд. Ради него ты исписала ни один электронный лист. Ради него ты послала к черту не один десяток поклонников. Только ради редкого: «Поужинаешь со мной сегодня?»
Так не пора ли завершить эксперимент? Показать ему, что он теряет? Написать бизнес-план, замазать тени под глазами и показать, наконец, чего ты стоишь. И не забудь перед этим обозначить цену для себя. Спокойно подготовиться. Почистить перышки, привести себя в полный, безоговорочный порядок и подать себя как ты это обычно делаешь. С блеском. Встать на шикарно высокую шпильку, вздернуть бровь и доказать ему, что такой как ты больше нет. И, значит ты будешь приветлива, остроумна, мила и вызывающе желанна. Аминь.
Вот только постарайся после этого выжить, Катерина Валерьевна.»
-Я приехал сказать, что ты мне нравишься, – в Эмиратах раннее утро и на первом этаже уже пьет кофе удивленный и ироничный Абакян.
Александр что-то долго и путано объяснял ему по телефону, злясь на себя, пока тот не прервал пылкие речи о пользе более тесного контракта представителя агентства и перспективного клиента смешком: «Катерина предупреждала меня, что Вы приедете, Александр Юрьевич. Мой шофер встретит Вас в аэропорту.» Тогда он как идиот минуты три пялился на потухший экран мобильного телефона, пока не сообразил, что имидж циничного и безэмоционального засранца разрушен раз и навсегда. А потом Великий Ужасный и Всемогущий Александр Воропаев торопливо кидал вещи в чемодан, порыкивал на свое нетерпение и добирался в аэропорт, кляня московские пробки на чем свет стоит.
И вот теперь он стоит в дверях ее спальни, в которую зашел, не потрудившись даже постучать. На лице Катерины написано легкое недовольство. Недовольство!
-Кажется, ты сама меня пригласила. – он объясняется?!
-У тебя же все равно отпуск. Я заявление в кадрах видела.
-Какая трогательная забота!
-Я вообще сострадательна к людям. Юленьку-то не прибил под горячую руку? – она пожимает посмуглевшими плечами. Смотрит снизу вверх, тряся спутанными кудряшками, - Саш, спать-то будем ложиться? Мы с презентации вернулись два часа назад, а в 10 мне нужно сопроводить мсье на открытие какой-то новой художественной галереи!
Какой галереи? Куда ложиться? Он летел к ней пять часов, сжимая в кармане пиджака атласный кусочек ткани, как озабоченный семиклассник. И она еще говорит что-то про сон? Господи, за что ему это язвительное наказание?!
… Молот сердца и сумасбродство мысли. Больное помешательство тела и суицидальное удовольствие мозга. Кровь под острыми коготками и огромные шалые глаза напротив. Капля пота, слетающая с виска и впитанная кожей щеки. Плоть в плоти тяжелыми ударами куда-то под сердце. Оставленные за дверью проблемы и удачи. Одно на двоих помешательство и удовольствие. Один оргазм на два тела. Сражение губ между стонами.
Его вечер. Его женщина.
Кажется, это было похоже на принуждение. Но кого, кем? Равноправное изнасилование, не иначе. Отброшенная простыня, сверкнувшие черные глаза и она соскальзывает перед ним на колени. Как будто принимая, что именно мужчина сейчас диктует условия. Проворный язычок знает что нужно делать и впервые ему не наплевать в чьих постелях получен этот опыт. Она принимает его все глубже, запрокинув голову и не отрывая от Алекса огромных глаз. Приглушенный смешок и девушка бросает его за минуту до финала. Разъяренный рык, и он подминает под себя гибкое тело…
«Сейчас он просто мужчина...с пьяными глазами и хриплым рыком. С неистовством рук и колдовством губ. Безумный, нахальный, прекрасный в своем желании. Яростный в своем нетерпении и властности. Чувственный, страстный, сводящий с ума мужчина. Входящий в меня до последнего сантиметра женской глубины. Раздирающий ее сомнениями и противоречиями. Просто мой мужчина...»
Катю Пушкареву не смутила его грубость, и пара нецензурных словечек тоже не испугала. Она не стыдилась той животной позы, в которую Алекс ее поставил и лишь нетерпеливо качнула бедрами, приглашая войти. Узкая, мокрая, чуткая к его желанием. Бешеный ритм. Нечеловеческое желание. Стон. Его, ее? Вскрик. Он был слишком резок? Потом, он разберется потом. Залижет синяки, оставленные его пальцами на хрупких запястьях, пересчитает все ее родинки и возьмет в плен. Потом. Если ему еще будет нужно это потом.
…сейчас она просто женщина...с усталой улыбкой, с сиянием глаз. Она еще будет сходить с ума в выходные и курить одну за одной под дождем. Еще будет гипнотизировать телефон и гулять по ночному парку, приводя мысли в подобие порядка. Еще будет...да все еще будет. Но потом... после рук, губ и стонов. После капель спермы в ее естестве. После оседшего на тело его запаха. После контраста щетины и языка. После темноты и единения. Она не идеальна, нет. Но идеалы скучны для него, нетипичного наследника сиятельной четы московской богемы. Она живая. Дерзкая, циничная, горящая. И вся его. Александр Воропаев сумеет позаботиться об охране своей частной собственности.
«Не идеальна, но моя. Теперь моя.»
_________________
-У порядочной женщины может быть один муж и один любовник.
-А если мужа нет, сколько любовников?
-Сколько угодно.
-Слава тебе Господи, в порядочных хожу.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Вот за это:
Будет за что себя уважать. Ну, и другим, тоже 
А так все хорошо начиналось... Регулярно 
