|
Глава о взаимоотношениях Киры и Андрея, Елены Санны со своей совестью, а так же немного о Зорькине. Может не стоит ему с Викой встречаться, а найти, наконец, нормальную девушку?! Казалось бы, причем здесь Юлиана…
Глава 2.
Спустя 3 месяца
— Андрюш, я люблю тебя!
Кира проснулась раньше него, чмокнула спящего Андрюшу в щечку и пошла варить кофе. Они сегодня не выспались. Впервые за эти долгие месяцы… Казалось, она уже привыкла к его холодности, равнодушию; иногда им даже удавалось поболтать вечером о делах, о том, о сём; ругали Сашку, который даже собственной сестре казался теперь не лучшим Президентом. Воропаев всегда был далёк от дел и, естественно, не смог сразу погрузиться в проблемы «Зималетто» с головой, а Андрея с Ромой и вовсе сослал на производство. Роману такая идея пришлась даже по душе: новые знакомства, новые впечатления… Она же вступилась вчера за Андрея на очередном собрании, пытаясь донести до брата, что идеи Жданова могут помочь компании и что франчайзинг – это их шанс. А он оценил; наверное, благодарен ей. Сегодня она чувствовала себя самой счастливой женщиной на Земле! В то время как на другом конце Москвы еще одна женщина готова была опустить руки и сдаться на произвол судьбы…
«11.06.06
Сегодня я почувствовала себя такой разбитой и одинокой, что не было сил улыбаться! Даже с Колькой толком не поговорила, а ведь он беспокоится, точно беспокоится», - дописала Катя и закрыла дневник.
***
Днем ранее
Елена Александровна сидела на кухне и листала Катин дневник. Сначала хотела выкинуть, но всё никак не решалась. Что-то ее сдерживало, даже не смотря на страх, что однажды ее дочь всё вспомнит. А они ведь пообещали друг другу, что Катя не должна вспомнить Андрея, вспомнить, что было между ними. Валерий, правда, долго не мог понять, к чему такие сложности, но, в конце концов, махнул рукой и сдался.
Она вздрогнула, вспомнив Катин взгляд, когда они впервые навестили дочь после операции. Катя отшатнулась; нет, не движениями (была слишком слаба, чтобы пошевелиться), но взглядом, как от чужих людей.
— Не помнит, - равнодушно заключила медсестра и увела их в коридор для беседы.
— Какие же черствые эти врачи! – только и успел подумать про себя Зорькин, когда она чуть смягчилась и пообещала, что всё будет хорошо.
— Понимаете, так бывает. Стресс, авария, операция, она совсем не помнит последних событий, но вроде бы есть что-то из детства. Когда я спросила, снилось ли что-то во время наркоза, она даже улыбнулась. Сказала: «Я маленькая. Слепила снеговика, а потом очки ему надела, круглые такие, как у меня… и проснулась».
Елена тоже улыбнулась, но улыбка быстро сошла с лица. План, они ведь целый план придумали: она, Коля и Юлиана. Юлиану Катя так и не вспомнила, как ни старалась, но «разве это остановит мудрую женщину?!» - восторгался всегда Коля. Он вообще в последнее время плохо понимал, как такая идеальная девушка, добрая, всё понимающая и бесконечно обаятельная, может быть настоящей акулой, когда дело касается пиара.
Зорькину пришлось не сладко, по крайней мере, сложнее всех, совершенно точно. Он привык делиться с Пушкаревой всем, а тут приходилось обманывать, да еще так часто, что ни при каких других обстоятельствах он бы себя не простил, но сейчас…
— Кать, сегодня собрание в «Зималетто», ты же понимаешь, я должен пойти, всё проконтролировать.
— Иди, конечно. Ты же с Викой хочешь встретиться?!
— Кать!
Она Вику не помнила, но после пылких речей Коли быстро поняла, что той палец в рот не клади… Клочкова, определенно, ей не нравилась. Колька, правда, всегда отшучивался: «Ревнуешь, Пушкарева, ревнуешь?!» Но большего сказать ей не мог, боялся проболтаться. Ведь по их плану Катя с сотрудниками «Зималетто» вообще толком не знакома, пару раз виделась; разве что с Женсоветом она успела найти общий язык.
Коля залился румянцем, врать Кате было действительно трудно. Одно время она вроде бы прекратила спрашивать, а потом опять за свое: «Расскажи, расскажи еще что-нибудь. А почему там начальник сменился? А почему…». Внимание Зорькина привлекли часы на тумбочке, и он понял, что опаздывает. Отвлекаться было некогда.
Вызвал такси… То и дело нервно поглядывая на часы, понимал, что время не собирается останавливаться вслед за их машиной, угодившей в пробку. Он тщетно пытался заставить водителя ускориться, прекрасно понимая абсурдность своего предложения, абсурдность…
— Юлиана, поймите, это полный абсурд!!! Я говорю Пушкаревой о Жданове, как о едва знакомом ей человеке?! А если она его тут же вспомнит или попросит описать? Или вовсе отметит мой никуда не годный актерский талант и расколет прямо на месте преступления? – Зорькин вспомнил, как недоумевал, слушая замысел Юлианы.
— Николай, Вы же с Викой встречаетесь, я правильно помню?
— Да, но при чем тут…
— Так вот, если она до сих пор не вытрясла из Вас денег на машину, но продолжает верить, что не всё потеряно, значит, актер в Вас не умирал!
— Да, но Катя…
— А что Катя?! Она, конечно, не настолько глупа, но, думаю, Вы сможете!
— Коленька, ты подумай, прежде чем отказываться. Я, кстати, сегодня пирожков напеку…
— Тетя Лена…
Кажется, пробка потихоньку рассосалась, и они снова поехали. Сколько там еще?! Минут 5-10, и он у «Зималетто». Если на него не накинется Виктория, появится шанс, явиться на собрание вовремя.
Юлиана весь день пыталась дозвониться до Кати, но та не отвечала на звонки; а потом перезвонила и сказала, что не хочет ни с кем разговаривать, и ей нужно побыть одной. Извинилась и положила трубку. «Странно», - только и успела подумать Виноградова. Она прекрасно помнила это Катино состояние, когда та в очередной раз начинала думать о Жданове и грустить. Неужели, Коля проболтался?! Ох уж этот мальчик… А она было подумала, что он - парень с характером. Что ж, надо позвонить прямо сейчас и всё узнать, врать ей он совершенно не умел, но его робкие попытки изобразить перед ней, да и перед всеми другими девушками, этакого мачо ее искренне забавляли. А как он краснел и возмущался, когда она убеждала его не говорить Кате правду. Странный всё-таки парень…
Свой план, напротив, она странным не находила и считала это решение единственно верным: «Не нужен Андрей Кате, хватит! И так, столько намучилась, а толку нет. Не пара они! Да и с Кирой Андрей вроде как помирился»…
Но и их она парой тоже не видела. Идеально смотрятся, гармонично, но холодные, как каменные изваяния! Да и любви там… разве что Кира. Вцепилась в Жданова, будто он – последний шанс, а она – старая дева. Ей-Богу!
Но Юлиана не вмешивалась, оставаясь, как и раньше, простым наблюдателем; а за Катюшу была в ответе, и позволить Андрею еще раз разбить этой девушке сердце просто не могла. Она даже хотела отправить Катю в какую-нибудь командировку, еще раз… Ведь Египет помог. Катерина улыбалась, смеялась и буквально порхала, как бабочка, но в Москве эти любовные переживания опять тяжелым грузом легли на ее крылья и заставили спуститься на землю. А тут еще авария… Небось, тоже шла и тешила себя мыслями о нем – любимом. Что-то подсказывало Юлиане, что так оно и было. Тогда она и решила… Эта мысль быстро осела в ее сознании и была принята и одобрена. Позже она рассказала Елене, а потом они вместе – Зорькину.
Нельзя не признать: после принятого решения их жизнь стала беспокойнее, но отступать было некуда. Зорькину Юлиана даже написала сценарий, боясь, что парень совсем растеряется, а она ведь возлагает на него надежды, которые он просто обязан оправдать! Вон Катя… никогда ее не подводила! Может, поэтому так быстро завоевала ее симпатию. Теперь очередь Зорькина. Главное, он должен всё запомнить и убедить свою подругу, что так оно и было:
Он, Зорькин, приходил на собеседование в «Зималетто», устраиваться финансовым директором, но взяли Ветрова, за связи (Александр убедил Павла, что Ветров – профессионал) и безупречную репутацию. Позже Жданов-младший раскусил, что тот - попросту шпион Александра, и в поисках нового специалиста обратил внимание на Зорькина. Так Коля оказался в «Зималетто». Позже они открыли «Никамоду», решив на Совете, что это лучший путь по спасению компании. Возглавить её должен был человек со стороны, не акционер «Зималетто», поэтому единогласно выбрали Николая, как сотрудника, которому на тот момент все доверяли безоговорочно. (Именно единогласно и безоговорочно! Зорькин так и сказал Юлиане, заучивая свою речь: «А на меньшее я не согласен!») А Катя стала ему помогать, с документацией, с отчетами, даже в «Зималетто» бывала несколько раз и обедать однажды ходила с Женсоветом. Они ее буквально утащили с собой, так не терпелось расспросить о том, что у ее знакомого с их неугомонной Клочковой. А потом Катя познакомилась с Юлианой, там же, в «Зималетто». Девушка давно подыскивала работу, а Виноградовой как раз нужна была толковая помощница.
На вопросы о романах решили отвечать размыто:
— Ты, Кать, особо и не рассказывала, а мы и не спрашивали. Был у тебя один в институте, но вы с ним характерами не сошлись. А потом еще с одним встречалась, кажется, Генка его звали, - начинал Коля.
— Точно, Геннадий! – продолжала Елена Александровна.
— Но сейчас ты свободна, как птица, Катюш! – подводила итог Юлиана.
Так и врали. Она вроде бы верила, хотя иногда ее что-то терзало… Но потом мило улыбалась, просила прощения, обнимала их и просила заходить в гости почаще, сначала - в палату, а после выписки – домой.
— Зорькин, стоять! – Клочкова за время Совета успела всё обдумать и была готова растерзать Николая прямо у дверей конференц-зала.
— Зорькин, ты-то мне и нужен! – Колю озарила глупая улыбка; он впервые был настолько рад видеть Жданова.
Этот хоть не будет его бить, это в прошлом. Теперь у него вошло в привычку спрашивать из раза в раз: «Как там Катя?» и, ничего не отвечая, уходить.
— Вика, почему не на рабочем месте?! – Андрей отодвинул Клочкову в сторону и, схватив Зорькина за пиджак, повел его к лифту.
— Как дела у Кати?
— Я же уже говорил…
— Новая жизнь, новая работа, новый молодой человек, помню я, помню! – Жданов становился раздраженнее, буквально закипал, но по привычке старался не показывать виду и держать себя в руках.
— Нет, не всё, - Зорькин неоднократно хотел рассказать Жданову правду. Он и сам не понимал, зачем, однако, ему казалось, что так будет правильно. Но каждый раз вовремя вспоминал серьезный, сканирующий его насквозь взгляд Юлианы и, приходя в себя, продолжал:
— Нет, не всё. Она любит его. А недавно и вовсе призналась мне, что все, что было до этого, было так несерьезно и глупо, что ей смешно об этом вспоминать.
Жданов выпустил Зорькина, но кулак не разжал. Ему пришлось жадно глотнуть воздуха, потому что казалось, что лифт мчит его прямиком в пропасть, и ничто и никто уже не спасет…
— Она замуж собирается!
Всё, Жданов, приехали! Если это еще не ад, то почему тогда ему так хреново, всё тело ноет, а сердце и вовсе готово разлететься на мелкие кусочки; ярость, кажется, поглотила его сознание целиком…
— Всего доброго! – Зорькин, наконец, закончил упражняться в остроумии и, удивленно взглянув на Жданова, поспешил покинуть лифт.
Сегодня он явно переборщил в своих попытках уколоть Андрея как можно больнее. Тот в свою очередь из лифта не вышел, со всей силы ударил кулаком по кнопке и поехал вверх. Не помогло. Хотелось выпить. В последнее время работа отвлекала, и он почти не пил, но сегодня готов был вновь пуститься во все тяжкие, вот только найдет Малиновского…
Двери лифта открылись.
— Кира?!
— Андрюш, ты чего? Всё в порядке??? – она уже знала ответ на свой вопрос, но попыталась придать голосу непринужденность.
Андрей злится. Почему? Из-за чего? Или из-за кого?
— Поехали домой, - услышав голос Андрея, она отогнала от себя эти мысли и шагнула в лифт.
Он не хотел никого видеть, но, встретив ее, взял себя в руки. Кира сегодня была на его стороне, так спорила с Сашкой, что ему захотелось встать и поаплодировать ей. И такое настроение было приподнятое… А потом этот гад, Зорькин, опять всё испортил! Но Кира… Кира не виновата.
Андрей выпил уже полбутылки виски и вроде бы успокоился. Он не хотел спать, но заставил себя лечь в кровать. В конце концов, сегодня был напряженный день…
Кира не спала, она лежала с открытыми глазами, но говорить ничего не хотела, тогда он сказал сам:
— Прости!
— Мне не за что тебя прощать! У всех бывают плохие дни…
— Почему это он плохой? – удивленно переспросил Жданов.
— Только не говори, что мне показалось! Может, расскажешь, в чем дело?
Рядом с ней он вдруг почувствовал себя свиньей… снова. В последнее время это чувство настигало его особенно часто. Он начинал думать, что она всегда принимала его именно таким: пьяным или избитым, или после других женщин… Думал и никак не мог понять, где ее гордость, ведь прекрасно помнил, как раньше, когда они были еще совсем молодыми, она ходила по двору с гордо поднятой вверх головой и сводила с ума всех мальчишек своей очаровательной улыбкой. Она была недосягаема. И вот теперь эта женщина готова терпеть от него всё, что угодно. Ему вновь становилось ее жаль, просто жаль. А она как всегда обнимала его перед сном, шептала что-то о любви, целовала и, повернувшись на другой бок, засыпала.
Он открыл глаза. Сегодня поцелуя не было.
Кира, устав ждать от него ответа на свой вопрос, уже повернулась на бок и отчаянно пыталась перестать себя накручивать, когда он вдруг обнял ее и поцеловал, сначала плечи, шею, потом губы…
Сон? Нет, он действительно пристает к ней, сам.
— Жданов, ты пьян!
— Тебе это мешает?
Она ничего не ответила, лишь продолжила поцелуй. А он в ответ сильнее сжал ее запястья и притянул к себе. Она чувствовала его злость, но не в силах была сопротивляться, ведь они так давно не были вместе…
Жданов проснулся, когда Кира чмокнула его в щеку и прошептала: «Андрюш, я люблю тебя!»
Он слышал, как она встала с постели, и только после этого открыл глаза. Андрей не жалел о том, что выпил вчера, пожалуй, слишком много, ноющая боль в висках хоть как-то отвлекала от душевных переживаний; не жалел о том, что переспал с Кирой, теперь она точно отстанет от него с этими постоянными расспросами на какое-то время; не жалел о разговоре с Зорькиным, теперь он не чувствовал себя так сильно виноватым перед Катей. А то сделала меня крайним, а сама замуж. Выйдешь, только сначала нам надо поговорить, пускай не прямо сейчас, не сегодня, но она должна мне всё объяснить, а потом пусть делает всё, что ей вздумается!
— Катя, Катенька…
Катя проснулась. Чего она так испугалась?! Это всего лишь сон! Но этот голос… Почему он уже вторую ночь заставляет ее вздрагивать от волнения?!
Позвонил Коля, что-то говорил про документы, но Катя так и не смогла уловить суть, сказала, что перезвонит позже и положила трубку.
Еще когда она лежала в больнице, мама зачем-то принесла ей чистую тетрадь, сказав, что раньше Катя любила вечно что-то записывать, но до этого дня никаких литературных навыков в ней так и не проснулось, а сегодня:
«Сегодня я почувствовала себя такой разбитой и одинокой, что не было сил улыбаться!»
Первая проба пера получилась не такой уж оптимистичной. Катя даже испугалась собственных мыслей и захлопнула дневник. А потом засмеялась, сама не понимая почему, как-то нервно и неестественно. А потом вдруг успокоилась. Ей стало интересно, кто мог звать ее с такой нежностью и трепетом… Уж точно не Зорькин!
Катя улыбнулась, теперь уже искренне и спокойно; открыла тетрадку и дописала:
«Даже с Колькой толком не поговорила, а ведь он беспокоится, точно беспокоится».
_________________
Не нужно делать из Алёны дуру!
Надо будет - она сама ею прикинется.
Последний раз редактировалось Секретарша Алёнка 19 окт 2013, 18:12, всего редактировалось 4 раз(а).
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
, но в третей я это обязательно исправлю!
Алёна, ты молодец! 
Сейчас начну читать.
Люблю, когда от канона недалеко отходят. И ваши Катя и Андрей очень узнаваемы. Спасибо! Я точно буду среди Ваших читателей 
ну всё! Вы меня вдохновляете, спааааасибо огромное!!! теперь прям чувствую, что завтра же надо садиться за новую главу, обещаю более позитивную часть, может даже появится шанс у моих героев встретиться.
а мне вдохновенья!