|
7.
Странно как-то. Я никогда до конца смысла этих тестов не понимала… Ну, показал тест: результат отрицательный. И что? Могу я в это верить, принимать как данность?..
Я вновь подумала об этом, попрощавшись с медсестрой регистратуры и положив трубку. Бессмысленно. Успокоилась ли я хоть на минуту? Всё равно, пока не побываю у врача, ничему не поверю.
Вспомнила утренний разговор на ресепшн и улыбнулась. Таня перепланировала квартиру, из-за ребёнка. Чтобы было много света, просторно, но тепло…
Мы с Андреем остановились у ресепшн, прислушиваясь к бурному обсуждению, и я вдруг подумала: как было бы замечательно… И стало жаль этого отрицательного результата, и очень-очень захотелось, чтобы это оказалось неправдой. Я невольно взглянула на Андрея. Лицо его было непроницаемым, но, прежде чем он повернул ко мне голову, я отвела глаза. И так и не увидела в его глазах, о чём он думает.
А может, он ни о чём таком и не думал, может, и понять не успел, о чём шла речь. Ведь мы тут же разошлись по кабинетам, договорившись встретиться позже.
…- Кать, тут к тебе это… Кира Юрьевна…
- Ну, что ты держишь её, Маша? Пусть войдёт…
Кира вошла с улыбкой, лицо светлое, открытое – на неё не похоже. Усаживаясь на стул напротив меня, заметила:
- Катя, вам всё-таки удалось вышколить их… Тропинкина прямо как на боевом посту, при Андрее и Саше такого рвения, помнится, не проявляла…
Я промолчала, тоже улыбнувшись. Девочки наконец-то почувствовали, что лучшей поддержкой для меня будет их работа, доставляющая начальству как можно меньше хлопот… Но не говорить же об этом с Кирой.
С застывшей в уголках губ улыбкой она пристально смотрела на меня. Нет, даже не пристально – с интересом, изучающе. Какой-то невысказанный вопрос был у неё в глазах, но я надеялась – она ни о чём не будет спрашивать. Иначе мне придётся отвечать, а любой мой ответ ей неизбежно не понравится. Но она ведь любит борьбу, прежде всего с самой собой, так что ничего исключать нельзя…
Кира тихонько вздохнула, лицо расслабилось. Положила ладонь на принесённую папку:
- Посмотрите потом, хорошо?.. Здесь отчёты по последним продажам.
Я немного удивилась: она никогда так не делала. Всегда дожидалась, когда я попрошу принести документы, и с неизменно обиженным видом приносила. Обида – как подтверждение моего желания унизить её…
Она заметила выражение моего лица и снова успокаивающе улыбнулась.
- Я подумала, так будет лучше… в сложившихся обстоятельствах. Хочу всё привести в порядок. – Помолчала и, видя, что я жду объяснений, продолжила: - Катя, я… я ведь понимаю, что нам не очень комфортно работать вместе. И вам не по себе, обоим, а мне – так просто больно. Наверное, должно пройти время… но пока я не могу видеть Андрея. Каждый день, каждый час знать… - Она провела пальцами по лбу, как будто так надеялась изгнать ненужные мысли. Сколько раз за день повторяется этот жест?.. – В общем, вы ведь знаете, чем это должно было закончиться, и моё увольнение не станет для вас неожиданностью.
Я растерялась; наверное, даже побледнела. Вот и ответ, ожидала или нет… Такое всегда неожиданно, и странно было бы думать, что я просто пожму ей руку и пожелаю удачи…
Пункт номер один. «Зималетто». Компания, которую с нуля создавал её отец. Она ходила по этим коридорам, будучи ещё совсем юной, потом училась, чтобы обосноваться здесь навсегда… Здесь, в этих стенах, строила планы, мечтала о счастье. Всё это закончилось – из-за меня.
Пункт номер два. Андрей. Она мечтала о счастье не абстрактно, она мечтала о счастье с Андреем, мечтала прорасти в компанию крепкими корнями своей собственной семьи… Целовала, любила, заботилась о нём. Представляла себе, какими будут её дом, семья, будущие дети… Всё рассыпалось, разрушилось – из-за меня.
Видимо, всё это отразилось у меня на лице. Но Кира Воропаева сегодня была в одном из самых мирных своих настроений. А точнее – самом мирном. Мне даже показалось, она хотела положить свою руку на мою, но в последний момент всё-таки передумала.
- Катя, мы ведь с вами уже разговаривали, и мне, наверное, не стоит объяснять. Поверьте, у меня всё хорошо. И будет хорошо. Возможно, даже лучше, чем у вас, - не удержалась она.
А у меня сжалось сердце - при виде такой беззащитности и отчаянной попытки её скрыть…
- Кира Юрь… - начала я, но поняла, что таким охрипшим голосом продолжать не смогу. Кашлянула, снова посмотрела на неё. – Кира Юрьевна, вам есть куда… вы уже нашли себе место? Я хочу, чтобы вы помнили: вы можете работать так долго, как захотите, до тех пор, пока…
- Нет-нет, всё уже решено. Мне помогли знакомые… знакомый. – Она спокойно взглянула на меня.
Вот как… Значит, Никита. Какое счастье, что есть Никита. Тепло к этому незнакомому человеку, лишь силуэт которого остался в памяти, затопило меня. Да, у неё всё будет хорошо, по-другому и быть не может…
- Ну, хорошо… Я очень рада, что у вас всё устроилось… И я уверена, что Андрей тоже…
Сказала – и тут же пожалела об этом. Взгляд мгновенно заледенел, лицо стало словно каменным. Внезапно – как солнце зашло за тучи…
Она поднялась, мы попрощались. Договорились, что дату определим, когда найдём нового специалиста.
Когда она ушла, я долго стояла у окна. Вдруг захотелось куда-нибудь за город, в лес… Этот вид за окном хорош, чтобы думать, но как пейзаж тягостен… Внезапно я поняла, что очень-очень устала. И хочу просто побродить по летнему лесу, напоенному ароматами, голосами птиц, по узким кривым тропинкам, посидеть на поляне на примятой траве. Цветы, бабочки, звенящая стрекотом кузнечиков, особенная тишина… Всё самое простое, настоящее. Когда в последний раз я была в лесу? Не помню…
Позже сказала об этом Андрею. Он огорчённо улыбнулся.
- Как бы всё хорошо сложилось, если бы папа не позвонил… Поехали бы к ним, как собирались, и заодно погуляли бы. Но ничего, съездим сами в эту субботу, в какое-нибудь другое место. Обязательно. А к моим в другой раз поедем…
- А что случилось, Андрей? Павел Олегович плохо себя чувствует? Или Маргарита Рудольфовна…
- Нет. Нет, - повторил снова и, нагнувшись, поцеловал меня в щёку. – Не волнуйся… Просто нужно было срочно лететь в Лондон. Ну, ты же помнишь, насчёт контракта… Но они вернутся через несколько дней, самое большое – через неделю. И мы не будем званого ужина дожидаться, сразу же встретимся с ними, ну хотя бы в ресторане. По телефону не хотелось говорить…
У меня отлегло от сердца. Трусиха ты, Пушкарёва, но что поделать… Хотя бы маленькая отсрочка, будет время подготовиться…
Взгляд Андрея упал на папку Киры, всё ещё лежавшую на столе. Лицо стало озабоченным.
- Кать, всё это, конечно, хорошо, но мы остались без отдела маркетинга и продаж… Я сегодня же поговорю с Георгием, нужно как можно быстрее найти кого-то.
Я внимательно смотрела на него. Лицо его не дрогнуло, в глазах ничего не промелькнуло. А ведь в этой фразе «мы остались без…» столько драматизма… Две судьбы. Два близких, дорогих ему человека. И я знаю, ему больно, просто загнал поглубже эту боль, вот и всё. И я должна помочь ему. Я всегда буду ему помогать.
…Что же это за день такой – день острого ощущения потерь?.. И слово одно в голове: жаль… жаль…
Но печаль светлая, дающая надежду. Как лицо Андрея, как его улыбка…
Я любовалась им. С тех пор, как я увезла с собой обручальное кольцо, он стал уверенней, словно сбросил какой-то груз с плеч, весёлая, нетягостная решимость появилась. Нет, иногда он ещё смотрел на меня, как будто наблюдая, и, когда мы рядом, всегда дотрагивается до меня, берёт за руку, как будто хочет каждую минуту помнить, знать, что это - не сон… Но даже в эти моменты я чувствую себя защищённой, чувствую его силу, его оптимизм. И этим уже он помогает мне…
Вечером мы стояли у лифта, и случайный взгляд на ресепшн о чём-то напомнил ему.
- Кать, я подумал… когда Татьяна сказала… - Андрей задумчиво, чуть встревоженно посмотрел на меня. – Тебе моя… наша квартира не кажется маленькой?
- Маленькой? – изумилась я. – Ты что, у тебя такая большая квартира…
- Ну, не знаю. – Он недовольно напрягся. – Спальня для двоих не очень удобная, не говоря уже… - Он вдруг улыбнулся широко и немного смущённо. – А для троих?
- Для троих?..
- Ну да. – Мы вошли в лифт, я повернулась к нему, и он тут же обнял меня. Прошептал ласково: - Я чувствую в себе какое-то странное желание заботиться о ком-то…
Одинокая полоска на тесте всплыла перед глазами, и теперь уже я почувствовала желание – расплакаться прямо здесь, в лифте, на его груди. И тут же укорила себя: ну, что за глупости. Такое впечатление, что это был последний шанс… А ведь у нас всё только начинается.
Мы долго сидели в машине у моего подъезда. Я всё рассказала Андрею, он был счастливым и несчастным одновременно. Глядя на него, я уже видела, каким добрым, каким любящим папой он будет… Какая же я была дурочка со своими сомнениями…
Он должен был уехать ненадолго. Прощаясь, обнял, долго не отпускал меня.
- Катенька моя, ведь всё только начинается. – Он повторял мои недавние мысли, и я улыбалась, уткнувшись ему под подбородок. И он улыбался тоже… – Вот если завтра врач подтвердит, что ничего нет, сразу же и начнём…
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Тут и так все понятно.
