С правкой lubim, за что ей особое мерси!
*** Как только телефонная трубка легла на рычаг, Катерина тяжело вздохнула и повернулась в сторону Андрея, застывшего в дверном проеме с Сашкой на руках.
- Ну, чего там?
- Фиговое дело… - бросила Катерина фразу, которая мужу многое объяснила.
Так его благоверная выражалась только в самых сложных ситуациях.
Обрисовав всю ситуацию, женщина попросила:
- Андрюш… Тебе надо к нему поехать. Ты сейчас – единственный, кому он хоть что-то сможет рассказать, потому что ты пережил что-то подобное, когда мы… Ну, когда мы не были вместе… И потом… Вы с ним друзья…
- Кать, я… Я поеду, но вот интересное дело – почему он поверил этой!
- Вот и я задаю себе этот же вопрос… Знаешь, я таких гадких эмоций в свое время даже к Денису не испытывала!.. Вот ведь, Клочкова!.. Убила бы, блин!
Сашка дернулась у отца на руках и агукнула также возмущенно, как мать.
- Вот если б сейчас она оказалась рядом… Гадина какая!.. ведь только мужик себя человеком почувствовал, а она…
- А я вот думаю, какого лешего Сашка ей поверил. Ведь знает, какая эта… И поверил!
- Я же тебе говорила, они с Таткой не мы. Это в нашей паре я поверить должна была… а у них… Сашка ведь такой сложный человек… Это… Это ведь как подарок был – их встреча, и тут эта… Клочкова, блин!
Сашка начала хныкать.
- Ой, солнышко мое… Прости, прости… - поцеловал макушку дочери Андрей.
- Ладно… А то сейчас еще и мы разругаемся из-за этой… Ну, ее к лешему… Ты, давай бери наше сокровище, а я поехал… Чем быстрее обернусь, тем лучше…
- Ты, если там все плохо, то привози его сюда… Расшевелим…
- С помощью подзатыльников? – стрельнул глазами Жданов.
- А что?
- Ну, там… Женская солидарность, то да се… Я думаю, что ты обязательно отпустишь Сашке пару горячих за то, что Татку обидел!
- Ты реши: подзатыльники или горячие…
- Вот приедешь обратно и решу!
Катерина забрала Сашку у мужа, прижалась к нему и поцеловала.
- Давай… Я жду… Тебя или вас обоих… Сам там решай…
Андрей обнял жену за плечи, поцеловал ее в ответ и, одевшись, вышел из дома.
Пока он ехал к Воропаеву, мужчина многое передумал, но все равно никак не мог понять одного, как Сашка мог поверить в росказни такого человека, как Виктория! И это после всего того, что она навыкаблучивала в свое время! Но как это ни было странно, Воропаева он понять мог… Трудно перестроиться вот так сразу и понять, что кроме твоих собственных желаний, кроме удовольствия, кроме твоего собственного я и голого расчета, существует нечто, что ты не можешь контролировать и предугадать…
А потом Андрей не удивился, когда увидел, в каком состоянии Александр открыл ему дверь.
- Хорошо, что ты, милый друг, вообще смог подняться и доковылять в прихожую… Совсем хреново, да?
- Да… Ты уже знаешь, или придется вводить в курс дела?
- Знаю, потому и приехал…
- Ну, тогда… Вваливайся!
И Воропаев прошел обратно в комнату.
Он тут же рухнул в свое кресло и откинул голову назад.
Жданов внимательно смотрел на него и вспомнил себя в тот самый период, о котом уже вспоминала Катя сегодня…
- Сколько дней пьем?
- Приятно поговорить со знающим человеком, а не с теми, у кого голова и сердце забиты розовыми счастливыми соплями… - проскрипел Воропаева. – Будешь? – он махнул рукой в сторону бутылки с коньяком.
- Нет… Я же за рулем…
- Ну, тогда прощаю…
- Меня-то ладно, Саш, а вот… когда ты сам себя простить сможешь? – попал не в бровь, и а в глаз Жданов.
- Наверное… Никогда…
- Так… Хрен с ней с машиной, по пять грамм давай! И рассказывай, но чтобы все в подробностях!..
Даже с Колькой Сашка не говорил так, как с Андреем. Он вспомнил все, не утаил ни одной своей мысли, ни одной эмоции и то и дело слышал, как по-черному ругался Жданов, слыша фамилию или имя Клочковой.
- Вот так и вышло, что я растоптал все, что было у меня с Таткой… Сам!.. Идиот…
- Вот в этом я с тобой соглашусь… Саш! Ну, как после всего того, что было ты смог поверить этой лахудре, а?
- А вот поверил, Андрюха… Поверил… Ты прав тогда был насчет дерьма, только… Только я не научился его использовать как удобрение, вот в чем штука…
Воропаев опрокинул в себя еще рюмку коньяку.
- Завязывай, давай… Это проблемы не решит… Я бы на твоем месте рванул к Татьяне и все решил.
- Не могу… Наши с тобой места отличаются друг от друга положением по шкале «причинения боли»...
- Воропаев! А ты хоть знаешь, чего и сколько всего Кате моей прощать приходилось, что на этой шкале даже черточек бы не хватило! Я – гад и сволочь тоже порядочная, но надо же в этом сознаться. Понимаешь? Надо силы найти, чтобы…
- Чтобы что?
- Чтобы ждать ее решения! Чтобы доказать, что она тебе дорога, чтобы, в конце концов, в чем-то потерять себя старого и обрести новые черты! Саш!..
Но Воропаев будто его не слышал, а только снова потянулся к бутылке.
- Так… Ясно все… Давай-ка твой колодец истины сюда!
И Жданов схватил пузатую емкость первым.
- Куда ты ее… - равнодушно спросил Сашка.
- Прочищу тебе водопровод, - ответил Андрей, выливая марочный коньяк в раковину.
- Так, у меня еще есть…
- А ты открыть попытайся.
- Что, не дашь?
- Не дам.
- А что дашь?
- В морду, если за ум не возьмешься!
- Да не могу я! Понимаешь? Не могу! Я такое… Такое сказал, такое предложил что…
Воропаев заорал так, что Андрею показалось, что бокалы, стоящие в базе дзинькнули…
- А она вот тут.. Стоит перед глазами и все… Ты даже представить себе не можешь, как это… Ее нет, а она здесь…
- Отчего же не могу… Могу…
- Нет… У тебя Катя не такая… А Татка… Она… Знаешь, как долго я ждал, когда она ко мне приедет в первый раз?.. Как мы любили друг друга в этой «берлоге холостяка»… Ведь она же тут во всем! Понимаешь? Во всем!..
- Заткнись и слушай…
И Жданов рассказал другу про свой холодильник, в котором почти полгода все продукты стояли так, как туда их составила Катя…
- Это мне душу грело… Открою, а там все, как она поставила… Будто она тогда со мной была, только в соседней комнате, и я ее не вижу…
Мужчины замолчали…
- Видать и ты Катю в свое время обидел так, что… Но Катя – это Катя… А Татка…
- Она тоже женщина, а они…
- Вот только не говори, что они все одинаковые! Татка - она одна!
- Мои же собственные слова… Только я тогда их Малиновскому кричал…
Жданов помолчал, осматривая темную захламленную комнату, которая раньше была гостиной.
- Да… Делаем так! Сейчас ты встаешь, идешь в ванную, приводишь себя в порядок, и мы едем к нам!
- Зачем?
- Перемена обстановки! Ты с работой как?
- Болен я для министерства… Командировку в Италию отложили, а во Францию полетел кто-то другой.
- Ну, и замечательно! Подъем! И давай, давай, давай! Катерина уже ждет!
Сашка поднялся с места…
- А и, правда… Я тут больше не могу… Я больше тут не могу… Как посмотрю вокруг… Везде она, понимаешь? Везде!.. Вот на этом стуле она сидела, там на моей кровати она лежала, и мы… И до сих пор от подушки пахнет ее духами…
На песке прихотливых дорог
От зари догорающей свет
Озарил, расцветил чьих-то ног
Тонкий след...
Может быть, здесь она проходила,
Оставляя следы на песке,
И помятый цветок проносила
На руке.
Поднимая раскрытую руку,
Далеко за мечтой унеслась
И далекому, тайному звуку
Отдалась.
Тосковали на нежной ладони
Молодой, но жестокой руки
По своей ароматной короне
Лепестки...
Молодою и чуждой печалью
Не могу я души оживить
И того, что похищено далью,
Воротить.
Мне об ней ничего не узнать,
Для меня обаяния нет.
Что могу на земле различать?
Только след.
Ф.Сологуб
У самого выхода из гостиной, он вдруг остановился.
- Андрюх, а там у вас случайно так, Татки нет?
- Нет. Так мирить мы вас не собирались.
- Ладно… А то…
- Что, то?
- Не выдержу я встречи с ней… Сейчас…
- Да уж… Как бы тебя наши не испугались. Кощей какой-то…
- Коньяк жиру не нагоняет…
- А тебе бы сейчас килограммчика три не помешали бы! Особенно в области щек…
- Что, такой ходячий ужас?
- Призрак, летящий на крыльях ночи!.. Иди уже… Я жду…
Через час Александр был готов. Если можно было так выразиться о том состоянии, в котором Александр, подойдя к двери, тихо сказал:
- К труду обороне… Приблизительно готов…
- Я уж вижу… - покачал головой Жданов и выпихнул Сашку из квартиры на лестничную площадку. - Ладно… Поскакали!
Катерина сразу поняла все, как только увидела лицо Воропаева.
- Вот е-мое… Какие ж вы мужики дураки, а?
- Начинается… - отвернулся Воропаев.
- Да, ладно! У тебя, похоже, и не кончалось никогда!.. Раздевайся и давай ужинать… А то, судя по твоему лицу, ты ел в последний раз недели две назад.
- А что тебя наводит на такие мысли?
- Твои впалые щеки, Саш.
- Да, что вам обоим дались мои щеки?
- На две ямы похожи, а так… Все! Раздевайся и за стол! Дети уже в ожидании.
Сашка запрокинул голову, закрыл глаза и мученически застонал.
- Это означает, что они еще обо мне не забыли?
- Забудешь такого… Как же!
- Да, ладно, ладно… Один замучил «одевайся»… Другая «раздевайся»… Определитесь, Ждановы!
- Уже, Воропаев! Вперед! Мы все ждем!
Что-то теплое всколыхнулось внутри у Александра.
- Иду, иду…
Как только он ушел, Катя подошла к Андрею и крепко обняла его.
- Ужас просто… Я знаю, что Татке тоже плохо… Но… ВЫ мужики такие слабые!
- Особенно я, - грустно улыбнулся Андрей и прижал жену к себе.
- Прости меня…
- За что?
- За холодильник, Андрюш…
- Нашла о чем вспомнить!
- Я об этом до последнего дня своего помнить буду… Я тебя люблю…
- Кать…
Тут в гостиную вбежали дети и закидали отца с матерью вопросами о «дяде Саше».
- Сейчас выйдет и вы его тогда сразу в оборот! Какие планы-то?
- Аппликация! – выдала Анечка.
- Не-а! Паявоз! Ту-ту! – хором проскандировали близнецы.
- Клявусаяч… - пробубнила Сашенька.
- Вот этот план действий мне нравиться больше всего, - подал свою реплику Александр и, подойдя к крестнице, взял ее на руки. – Мы обязательно вот этим и займемся…
Ребенок солнечно улыбнулся и…
Заляпал крестного слюнями!
Сашка почувствовал, что у него что-то закололо в глазах, и он глубоко вздохнул несколько раз.
- Так… А никто не против, если мы с Сашкой начнем с паровоза, потом займемся аппликацией а уж потом… Вот тем, о чем она сказала?
- Против, - спокойно сказала Катерина. – Сначала ужин, а уж потом все по оглашенному списку. Ясно?
- Жданов, и как ты с ней живешь?
- В соответствии с уставом! Пошли…
*** Так прошла неделя.
Воропаев «отогревался» в доме своих друзей, но процесс этот был явно заторможенным. Щеки у него немного округлились (стараниями Катерины), но вот взгляд…
Взгляд по-прежнему оставался неживым.
Только в минуты общения с детьми он вновь напоминал того Александра, который имел место быть всего лишь месяц тому назад.
Вот только и этот «спокойный» период скоро закончился.
В доме Ждановых жизнь не останавливалась ни на минуту, а потому…
В один из выходных Колька с Кирой привезли с собой не только Лешку, но и Татку…
Ничего не сказав перед этим Ждановым.
Катерина, навещавшая подругу каждый день в ее квартире, понимающая ее как никто другой, чувствовала, что такая встреча может только помешать, и оказалась права.
Эти двое, подобно двум устрицам окончательно закрылись в себе и вытянуть что-либо из них теперь казалось совершенно невозможным.
- Колька… Зачем ты это?
- Я думал, шок, там… Все раскроется…
- А вышло наоборот! Теперь еще этот дундук уедет отсюда и опять начнет свое затворничество… Молодец!
- Ну, Кира меня уговорила и… Я подумал, что может получиться.
- Индюк тоже думал, да в суп попал!.. Вот, что теперь делать?
- Честно?.. Не знаю…
- Вот и я…
- Тут только время может помочь… Больше никто…
- Но это же самое время и окончательно высушить может! Вот в чем проблема!
Катерина попала в точку. За это время, которое прошло с разрыва Сашки и Татки они очень сильно изменились, но сегодняшняя встреча…
Она будто перечеркнула все то, чего они добились за эти дни в плане восстановления самих себя…
И теперь сидели по разные стороны стола, исподтишка поглядывали друг на друга и оба ковырялись в своих тарелках, ни сколечко не увлеченные очередным кулинарным шедевром Кати.
Даже дети чувствовали себя не в своей тарелке, но от дяди Саши не отходили и сразу после обеда увели его в сад. Он с радостью вырвался из дома, где ему стало тяжело дышать в от самый момент, когда он увидел ее…
Маленькую, бледную, почти неживую…
«И это твоих рук дело! Гад! Твоя вина! Только твоя!».
Татка уехала еще до того, как они вернулись с прогулки. В шумном и веселом доме повисла тишина…
«И в этом я виноват тоже… Надо уходить…».
Но уехать ему не позволила все та же Катя!
- Тебе нельзя сейчас домой, понимаешь? Давай еще недельку у нас перекантуйся, а потом…
- А потом, скорее всего не будет…
- Дурак… Все будет, только надо приложить усилие. Набраться сил…
- Ладно, Кать… Поживем увидим…
И вот прошла еще неделя…
*** В тот день Сашка сидел на веранде и смотрел в никуда, когда к нему подошел Андрей и сел рядом. Всяческие попытки начать разговор не увенчались успехом и, в какой-то момент, у Жданова сдали нервы. И как в тот раз, когда он «выволок» Воропаева к себе домой, мужчина решил вспомнить кое-что, что касалось его с Катериной отношений.
Он очень не любил вспоминать этот эпизод, но в данном случае это было необходимо.
- Ты что же, думаешь, что вот у нас с Катей все так безоблачно? Да?.. Ошибаешься, Саш... Очень ошибаешься...
- Да вы с Катей даже ругаетесь как-то... Как-то так, будто это так и надо!
- Ну... Бывает, но... Знаешь, я ведь совсем недавно мог все это потерять... Из-за глупости своей, самонадеянности и самомнения.
- Это как...
- А так, Сань! Старые интересы вдруг всплыли... Перед тем, как все узнали о Кириной беременности это и произошло…
Жданов замолчал, зябко поведя плечами. На его лице отразились мрачные воспоминания.
- До сих пор никак поверить не могу, что тогда могло все произойти не так, как произошло... И виноват во всем этом, что бы там Катя не говорила, был бы только я...
- Андрюха, ты меня пугаешь, - усмехнулся Воропаев.
- И есть чему пугаться... Мне это очень не хотелось вспоминать но... Но тебе расскажу... Это было почти сразу после того, как Катька о своей третьей беременности сообщила, но и до того, как Кира о своей узнала... Очень небольшой промежуток времени, но.... Но такое могло произойти, что... Короче... Обиделся я на Катьку.
- Что?
- Что слышал. Обиделся. Мол, внимания мне — ноль, все только о детях и о будущем ребенке, меня не слушает, не приласкает лишний раз, не поцелует, не обнимет... Забеременела рано, не спросив меня… Перестала смотреть на меня так, что... Ну, в общем ты понимаешь... Да, и сама как-то все в одном и том же бегает и все по дому, если какой совет и даст, то все на ходу... Красоту я в ней перестал замечать, а она ведь расцвела тогда... Дурак слепой... Короче, кобель во мне проснулся. Больше никак то мое состояние не охарактеризуешь. Мне так стало не хватать того, как она за мной приглядывает... Ну, там, то рубашку поправит, то волосы пригладит... Избаловала она меня, вот так и вышло... К хорошему ведь быстро привыкаешь, а отвыкать ой как не хочется... Ну и... Нестерова в компанию пришла вместе со своей новой помощницей... Эффектная девочка... Как раз такая, какие были в моем вкусе до того, как Катя мне встретилась... Высокая, длинноногая, талия как у осы, высокая грудь далеко не нулевого размера. Но все бы это ничего, если бы... Если бы она так открыто и говоряще не смотрела на меня. А ее взгляд... Он многое, Сань, обещал... Но самое главное, кроме того, что может у нас с нею быть, я прочитал там еще и восхищение.... Понимаешь? Вот на него-то я и подсел... Но не сразу. В тот вечер Катя только и говорила, что о детских вещичках, которые уже собирала в «приданное», а меня, идиота, это стало раздражать. Мы поссорились и впервые, понимаешь, Саш, легли спать не помирившись... А через несколько дней... Валентина, так звали помощницу Нестеровой, пришла в «ZIMALETTO» одна... Но с далеко идущими намерениями. Вот уж где я свой павлиний хвост распушил!.. Дурак... Короче, зал плакал от восторга! Я метал бисер, как рыба икру на нересте. Ни до чего, кроме этой блондинки, мне не было дела, а потом... Потом она предложила, ненавязчиво так, вместе поужинать. Я, знамо дело, согласился, и даже предложил ей заехать за ней перед рестораном. Улыбка, ослепительная и многообещающая, послужила ответом. Как же я был восхищен сам собой! Не потерял Жданов своей привлекательности и квалификации, черт побери! Весь издергался пока наступил вечер. Приехал в ресторан с этой Валентиной, сел за столик, сделали заказ, но что-то мне все покоя не давало. Нет-нет, а царапнет, нехорошо так... Будто что-то кто-то мне говорит, а я слов разобрать не могу. Девушка что-то говорила, а я уже не слышал, все пытался разобраться в том, чего никак не понимал. Это сейчас я могу вспомнить, что, наверное, мягко говоря, эту девочку удивил тем, что после того, как вышел из машины у ресторана никак не реагировал на ее заигрывания. Что-то было для меня не так уже в тот момент, а понял я что именно, в тот миг, когда взял бокал с вином.
Жданов замолчал и закрыл лицо руками. Потом резко провел по нему, будто умываясь холодной водой, и продолжил.
- Ко мне пришло четкое чувство того, что все не так, как должно быть. Точнее, со спутницей моей было не так ВСЕ. Это не она должна была быть рядом. Не она, а Катя... Моя Катя, по которой я так соскучился за эти несколько дней моего глупого ребячества. Глянул я на эту Валентину и замер... В ту секунду я понял, ЧТО могу потерять, если пойду на поводу своей глупой прихоти и дальше. Я могу потерять свою жизнь. Я, конечно, все понимаю... Для нас мужиков переспать с какой-нибудь хорошенькой девчушкой, а не с женой — так — мелочи жизни. Это и не измена даже, как часто мы говорим, но для женщины... Женщины к этому вопросу совсем иначе относятся... Для них такая близость дело весьма и весьма серьезное... Если бы я взял то, что предлагала мне Валентина в тот вечер, то... Я понял, что тогда бы потерял Катю, Анечку, пацанов, своего еще не родившегося ребенка - навсегда... И как до меня это дошло... Мороз по коже пробежал, и пришел ужас... Сашка.... Как же я напугался тогда! Ты даже представить себе не можешь! За какую-то минуту в башке столько мыслей и картинок понеслось... Знаешь, так — в сравнении: с Катей и без нее... Сердце чуть из груди не выскочило. К вину не притронулся, поставил бокал обратно на стол, вскочил, как ужаленный, что-то невнятно пробубнил... Ну, идиот идиотом и... Понесся домой. Машину гнал так, как никогда до этого... Все боялся опоздать... Думал, что если потеряю хотя бы секунду, то рухнет все, чем я живу... Ругал себя последними словами, глядя на полотно дороги и молил Бога только об одном, чтобы Катя меня простила...
- Андрюх, но ведь у тебя же не было с этой... ничего, - удивленно протянул Воропаев.
- А по мне уже одной мысли о том, что мне предлагали, и что я чуть было не взял, было уже достаточно... Катя... Она, знаешь, все чувствует... И холодность моя тогда, как оказалось, не осталась незамеченной... Я ведь, Саш, не зря боялся... Дело было в том, что...
Андрей набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в воду.
- Видела меня Катька в том ресторане с этой блондинкой!.. Случайно вышло... Она по магазинам ездила — приданное собирала, а потом решила, что в последние дни, представляешь, мало проводила времени со мной и решила это компенсировать. Заехала в «Ришелье» столик заказать, а там... Я! Сияющий, блин, как медный пятак!.. Я этого не знал... Это она мне потом рассказала, но я мог только предположить, как ей было больно. У меня ведь на морде лица все мои чаяния того момента были написаны. Правда, сомнение уже сидело, но... Выражение сменилось потом... Уже после того, как Катька из ресторана выбежала... Клянусь — не знал я этого! Но от этого страх мой не уменьшился... Я не мог знать, что она видела меня, но потерять ее уже боялся. Как домой доехал - не помню. Поставил машину в гараж, пулей влетел в квартиру...
...Его тогда поразила тишина, стоявшая в доме. Сначала Жданов похолодел, а потом вспомнил, что Катины родители забрали детей к себе до завтра. Ну, с детьми все ясно, а... Катя где?
- Кать! Катя! Я дома! - крикнул он, разуваясь, а сердце все еще отплясывало чечетку.
Ну, где же она?
Андрей не сразу заметил ее, стоящую в гостиной у окна. Свет был погашен, но Андрей сразу увидел ее поникшие плечики.
Господи... Как же он мог забыть о том, какая она маленькая, хрупкая и в то же время сильная! Что же такое произошло? А ведь что-то случилось, это точно.
- Кать! Вот ты где! А я уж подумал, что тебя потерял... - это были слова правды...
Страшной правды для него.
Чуть было не потерял.
- Кать... Что-то случилось? - он сделал несколько шагов к ней.
Женщина ничего не ответила, только отрицательно покачала головой.
- С ребенком все в порядке? - тот же молчаливый ответ.
Ффф-ууух... Хоть тут все хорошо!
Но тогда, где же что-то не так? Ведь отчего-то же она плакала. А то, что плакала, мужчина знал точно... Слишком хорошо он знал свою жену.
- Катюш, тебя кто-то обидел? - даже не шелохнулась.
Да, что же такое с ней творится!
Жданов подошел вплотную к жене и, правда, встретив небольшое сопротивление, повернул ее лицом к себе. Так и есть, плакала...
Страх сжал душу своими когтистыми лапами. Неужели?..
...Катя думала, что сойдет с ума, ожидая Андрея.
Господи, как он мог! Как мог, после всего того, что они пережили для того, чтобы быть вместе? Черт ее дернул поехать сегодня в «Ришелье»... Не видела бы всего этого, и была бы спокойна...
Нет, не была...
Последние дни он был не таким, как раньше... И вот почему...
И вроде бы, что тут такого? Ну, ужинает Андрей с девушкой. За годы их брака таких ужинов было много. Деловой человек все-таки, но... Таких ужинов, да не таких! Слишком хорошо Катя знала, как он себя ведет перед тем, как...
Господи! Неужели он ей изменил? Она этого не переживет... Не переживет! Сил на прощение уже не хватит... Да, и для того, чтобы жить без него тоже...
Как доехала до дома — не помнит. Это вообще, была чудом — ее обратная дорога домой: из-за стекавших по щекам слез ничего не видела. Рулила на автопилоте. Вошла в квартиру, бросила пакеты с вещами в шкаф в прихожей, переоделась в любимое домашнее платьице и...
Разрыдалась в голос! Катерина уже и забыла о том, что может вот так рыдать, чтобы «с морем слез»...
«Ох, Андрей... Что же ты делаешь? Что ты с нами делаешь!»
Опять перед глазами встало его лицо. Ох уж этот его сияющий взгляд! Ох уж эта его улыбка! Ох уж эти его глаза, расплавленные от желания! Все говорило о том, что он ожидает... ЭТОГО! Как же все это было ей хорошо известно... Вот потому-то одного взгляда и хватило, чтобы понять — ужин вовсе не деловой...
Правда, все эти его желания были, будто покрыты «слоем пыли»... Что-то его беспокоило... Но разве это так важно, если сейчас он с другой?
Опять разрыдалась, но из последних сил заставила себя успокоиться и взяла сама себя в руки.
Хватит! И так минут десятиь проревела… Надо заканчивать с этим…
Женщина подошла к окну и остановилась у него, обхватив себя руками…
Каково же было ее удивление, когда, буквально через минуту после этого, Катерина услышала звук открывающейся двери и...
Шаги мужа, а потом и его голос!
- Кать! Катя! Я дома!
Пораженно замерла.
А чего же это так рано, если...
А может, они ПЕРЕД рестораном...
Да нет... Она же знает, какой у него вид ПОСЛЕ... А там ничего похожего не было... Совершенно не было!
Интересно, соврет что? Сердце замерло...
Вот он... За спиной... Надо повернуться…
Родной мой... Что же сейчас ты мне скажешь?..
...Андрей внимательной смотрел на нее.
- Катюш...
Он протянул руку и погладил ее по щеке. Катя зажмурилась, стремясь сдержать подступившие снова слезы. А еще и от страха того, что сейчас откроет глаза и увидит его лицо таким, каким оно бывает ПОСЛЕ...
Обида и гордость боролись в ней с любовью и страстью к мужу.
Она боялась открыть глаза и утонуть в его взгляде. Взгляде, который мог стать причиной того, что она простила бы ему все на свете и сразу. Она и сейчас уже почти простила... Она столько раз прощала его, но...
Господи, если только он был с этой!..
Она уйдет...
Уйдет, и никакие взгляды ее не остановят!
Пусть в тот же самый миг сдохнет у выхода из их подъезда, как только выйдет из дома (ну, не может она жить без Андрея! Не может!), но только не переживет еще раз того, чтобы погибла ее вера в него... Не переживет...
- Кать... Катюша… Девочка моя... - донесся до ее слуха его шепот. - Чем я тебя обидел?
- Ничем... – наконец, ответила она, но глаз так и не открыла.
Знала, какую власть на ней имеют ЕГО глаза, а потому упрямо отказывалась смотреть на мужа.
- Кать... Посмотри на меня... Мне надо тебе кое-что сказать...
В голосе Жданова послышались незнакомые нотки, и Катя, несмотря на обещание, данное самой себе, все-таки посмотрела на него и...
И замерла, сначала не поверив, а потом...
«Так вот почему он вернулся так рано! Господи... Неужели? И все понял?.. Ведь не было же у них ничего…! Не было!!!».
Сердце ее запрыгало в груди как бешеное, а все тело неожиданно заполнила такая сумасшедшая и абсолютная радость, что она прикусила губку, чтобы не рассмеяться от счастья.
- Кать, я...
- Андрей, скажи, - вдруг перебила мужа Катя.
- Что сказать?
- Ты со мной?
Жданов замер от неожиданности вопроса. Он внимательно вгляделся в личико жены, и на дне его глаз вспыхнул огонь.
- Кать, а ты со мной?
- Да... С тобой... Всегда... Даже когда говорю глупости и забываю о том, что я не только мать, а еще и твоя жена, твоя женщина, твоя любовница, я все равно с тобой... Навсегда... Или точнее, пока ты этого хочешь...
- Катя...
Он прижал ее к себе, уткнувшись лицом в пушистые волосы.
- Я такой идиот... Я...
- Андрюш, не надо... Молчи...
Женщина решилась. Между ними было нечто большее чем любовь…
Всегда нечто большее.
А потому.
- Я... Я видела тебя с ней...
- Что?
Жданов испуганно глянул на нее, ожидая самого худшего.
Видела... Как знал, что так и будет… Значит, все... Уйдет... Такое простить нельзя, ведь...
Ведь он же был готов на предательство, черт побери! И она теперь об этом знает... Знает и...
- Только, - вдруг сказала Катя, медленно переплетая с его пальцами свои пальчики. - Вот только я точно знаю, что...
- Что?
- Что ничего у тебя с ней не было... И не будет... Не только с ней, а вообще ни с какой другой женщиной... Никогда, пока я с тобой... Пока ты хочешь быть со мной…
Жданов пораженно замер. Жена с точностью озвучила его мысли!
- Кать, а откуда...
- А вот знаю и все...
Ее глаза снова сияли радостью и счастьем, как совсем недавно до всего этого. Слезки на ресничках высохли, и она прямо, открыто и доверчиво смотрела в глаза мужу.
- Кать, и, правда, ничего не было... Это как наваждение какое-то, правда, минутное. Старые привычки дали о себе знать, черт бы их побрал! Кать, но я...
- Не спеши... Рассказывай… Я никуда не денусь...
- Правда? - объятие стало чуть крепче.
- Правда...
- Это помощница Нестеровой, - он говорил коротко, словно рубил фразы. – С неделю тому назад познакомились. Сегодня она пригласила меня в ресторан. Согласился. Мы сделали заказ. Принесли блюда. Налили вино. Она сказала какой-то тост. С намеком. Мы чокнулись и...
Андрей взял лицо жены в ладони и поцеловал ее в нос. И продолжение его речи стало напоминать не азбуку Морзе, а течение полноводной реки…
- А я, услышав звон бокалов, оказался на Кипре... Помнишь, наш первый ужин в маленьком ресторанчике на берегу? Перед моим мысленным взором пролетел весь наш медовый месяц... Тело охватило истомой... Я ждал любви, Кать... Но любви с тобой, а потому, когда внезапно увидел перед собой ЕЁ... Черт, Катька! Я испугался так, что кажется волосы дыбом встали... Она даже что-то сказала насчет того, что я побледнел, но мне было уже не до этого... Я сам себе задал вопрос: «Какого черта ты сюда приперся? У тебя же и так все есть! А самое главное...»
- Что, самое главное?
- У меня есть ты... Вот что. И как только до меня дошло, что я могу тебя потерять, я...
- Ты убежал, Жданов?
- Да... Бросил деньги на столик, что-то промямлил и рванул к тебе... Я не могу никого видеть рядом, кроме тебя, когда сижу за столиком, накрытым для двоих и пью вино из бокалов тонкого стекла... Только ты, Кать... Ты одна... Я не я, если со мной чокаешься не ты... Я не буду клясться в том, что не думал ни о чем таком, когда приглашал её в ресторан, но... Не знаю, как оправдаться за это, не знаю! Я просто снова почувствовал одну-единственную непреложную истину… Я сдохну без тебя, Кать… Именно сдохну, а не погибну, не умру… Не могу без тебя… Только ты одна, Катюш… Только ты… Везде… Одна…
И тут Катя сказала нечто такое, чем «добила» Жданова.
- А разве ты в чем-то виноват меньше чем я?
- Ты о чем?
- О том, что в последние недели рядом с тобой была не жена-любовница, а жена-клуша, вот о чем, - Катерина уткнулась носом мужу в грудь. – Я же чувствовала, что с тобой что-то происходит, а понять все никак не могла… Ты же у меня такой…
- Дурак?
- Краси-ивый…
И ее пальчики нежно дотронулись до губ мужа.
- Си-ильный…
- Кать…
- Родно-ой…
- Катька… Не заслуживаю я тебя… Вот нисколечко…
- Не так все, хороший мой… Мы оба виноваты… Всегда вину надо на двоих делить… Делить, но не умножать… Ведь и я несколько изменилась за это время с нашей третьей беременностью… Правда? О тебе подзабыла… Все дети, подготовка к родам… А они еще далеко… Сравнительно… А ты так долго терпел… И виной опять же мучился из-за того, что я так скоро… Смотрел на меня – курицу, и…
- Катя! Я же люблю тебя! И Аньку, и Кольку с Ромкой и четвертого нашего! Ведь ты только ради наших мечтаний на такое пошла… О четверых ребятишках…
- Знаю. Помню, как тогда в галерее ты мне наше будущее расписал… Вот я и говорю… И моя вина есть, в том, что ты на другую женщину внимание обратил…
- Кать…
- …на несколько часов, - хитро продолжила женщина. - Но изменить не смог… – ее глаза сияли, и Катерина, привстав на цыпочки, поцеловала мужа в губы.
Коротко, но страстно и горячо.
- И не смогу, - закрыв глаза и прижав ее к себе еще сильнее, ответил Жданов. - Это как приступ, ё-моё, иначе не назовешь…
- Ну, значит, прошло, и надо о нем забыть… Забыть… Совсем… Неважным сделать…
- И ты... Прощаешь?
- Посмотрим! - но глаза Кати говорили о том, что уже простила.
- Кать, а если я постараюсь? - да и взгляд Жданова был теперь иным — в нем искрилось счастье и желание.
- А сумеешь?
- Надеюсь!
Его руки, лежавшие на ее плечах, ласково скользнули вниз, ласково дотрагиваясь до ее нежной кожи. Катя замерла от охватившей ее истомы.
Боже! Что она чуть не потеряла! Точнее ОНИ! Потому что были только ОНИ – единое целое и неделимое!
*** А его руки продолжали «гнуть свою линию»! Большие ладони накрыли пополневшую грудь и начали медленно ласкать ее, поглаживая снизу. Дыхание у обоих начинало превращаться в прерывистое, что отнюдь не мешало, а наоборот, подстегивало к новым действиям!
Ласки Андрея сделали свое дело: грудь Катерины напряглась, а соски налились так, что натянули ткань ее домашнего платьица. Мужчина не мог не заметить этого и, осмелев, начал нежно ласкать их через тонкую ткань.
- Андрей... - всхлипнула Катя, и тут же оказалась прижатой к его телу, тогда как на ее губы обрушился один из самых страстных и пламенных поцелуев, на которые мог быть способен ее муж.
- Кать... - только и удалось сказать ему, прежде чем он поцеловал ее снова.
Женщина потерлась о него всем телом и тут же почувствовала его большие ладони у себя на ягодицах. Жданов словно хотел раствориться в ней, «врастая» в нее всем телом.
- Андрей, пойдем в спальню...
- Хорошо... Пойдем…
И уже через мгновение они были уже там! Черт побери, будто передвигались со скоростью света!
Они оба тяжело дышали и видели друг у друга в глазах такую страсть, о существовании которой даже не подозревали до этого. Будто началось все сначала, только еще выше, еще глубже, еще более «по-настоящему», хотя, казалось, что эти двое и так уже пережили все...
Андрей сбросил с себя пиджак и, не сводя горящего взгляда с жены, расстегнул рубашку. Та, медленно развязав поясок платьица, потянула его за «молнию» вниз. Через несколько секунд она стояла перед ним совершенно обнаженная.
- Дома могу ходить, как хочу, - муркнула Катерина, пытаясь скрыть радостный смех, который был вызван реакцией мужа на ее «стриптиз».
- Кать... Ты меня убиваешь всякий раз по-разному... - прохрипел он. - А началось это с той ночи, помнишь?
- Это у Малиновского?
- Да... - он медленно подошел к ней, и Катерина тут же занялась его брюками, которые до сих были надеты (незадача!) на такое любимое ею тело.
Жена расстегнула ему пояс, пуговки брюк, заставила их упасть на пол, а Жданов...
Андрей стоял и просто смотрел на нее, не в силах отвести взгляда. И это «заводило» Катерину даже больше, чем его ласки.
Ох уж эти его глаза... Любимые... Родные...
- Кать... О чем ты сейчас думаешь? - спросил ее Жданов.
- Сам знаешь...
- А все-таки?
Катя медленно освободила свои волосы от заколки, бросила ее на пол и прошептала то, что когда-то сказал ей он сам:
- Я хочу тебя... Всего... До донышка...
- Кать!
Он рывком притянул ее к себе и стал жадно целовать. Губы, щеки, нос, подбородок, глаза, шею... И спускался все ниже и ниже.
У Кати закружилась голова, а когда его горячие губы обхватили ее сосок, она не смогла сдержать восторженного крика, и прижалась к мужу еще крепче. Тот, ласково огладил все ее тело и опустился перед ней на колени.
- Я хочу тебя, Кать… Люблю тебя, родная моя…
- Я тоже хочу тебя, Андрей…
Женщина опустилась на кровать, а мужчина, разведя в стороны ее ноги, оказался стоящим перед ней на коленях как раз между ними. Его большие ладони нежно ласкали кожу ее бедер, а потом…
- Андрей!
Там, где только что были его руки, оказались его губы и язык…
Катерина судорожно вцепилась в ткань простыни и снова вскрикнула, откинувшись на спину.
- Андрей… Прекрати… Я хочу…
- Что?
- Тебя целовать…
Жданов послушался немедленно и оказался на постели рядом с женой – лицом к лицу, и тут же она, вцепившись в его густые волосы, припала к его губам.
Андрей застонал, но не прекратил ласкать ее так, как хотел. И скоро женщина снова заметалась на постели, покрывшись бисеринками пота любви и страсти. Муж от нее не отставал.
- Милый мой… Любимый… Хороший… Единственный…- то и дело шептала Катя, будто компенсируя этими ласковыми словами те дни «невнимания» к Андрею, и после каждого из них его ласки становились все горячее и неистовей.
- Катенька… Жизнь моя… Радость моя… Душа моя… - отвечал он горячим шепотом и целовал, ласкал, сладко пытал и мучился сам.
Наконец, достигнув определенного момента, когда сдерживаться сил больше не было, Андрей, подхватив жену за бедра, вгляделся в ее лицо. Под его пытливым взглядом Катерина смогла открыть глаза и увидела в его взгляде жар абсолютной страсти.
- Люблю тебя…
- Скажи еще раз… И что хочешь меня, Катюш…
- Люблю… Да! Люблю! И хочу только одного тебя! Андрей!
Она еще не успела договорить его имени, как он медленно и осторожно вошел в нее и замер.
- Ка-тя…
И в этот момент она обняла его ногами и застонала от охватившего ее блаженства.
- Люби-мая… моя…
И они начали то, что для них было больше, чем любовь… Они жили в эти минуты, когда соединялись не только телами, но и душами…
…Когда все закончилось, они долго лежали рядом и продолжали ласкать и целовать друг друга. А потом Катя капризным тоном сказала:
- Жданов! А я есть хочу, между прочим!
- Я тоже! Пойду на кухню, что-нибудь свистну сюда.
- Только возвращайся скорее!
Минут через пятнадцать, когда они съели по паре бутербродов с сыром и колбасой (Андрей постарался на славу, и один бутерброд получился как два) и выпили чаю, Катерина, откинувшись на подушки, смотрела на мужа, который составлял чашки и тарелки на подносе, стоявшем на тумбочке. Просто кожей почувствовав ее взгляд, Жданов посмотрел на жену и замер с чайной ложечкой в руке.
Женщина, закусив нижнюю губку, с улыбкой во взоре наблюдала за тем, как, закутанный только в простынь, ее муж играет роль «домохозяюшки». Жданов отреагировал моментально.
- Если ты не прекратишь так на меня смотреть…
- А что же я виновата в том, что у тебя ЕСТЬ на ЧТО смотреть? – вдруг неожиданно смело ответила Катерина.
Жданов поперхнулся воздухом.
- Я так долго не продержусь!
- А разве надо?
- Что?
- Держаться.
- А не боишься?
- Чего?
- Я готов заниматься с тобой любовью всю ночь…
- А разве я возражаю?
- Катенька-а-а-аа…
И их постель снова счастливо скрипнула.
И тут Жданов спросил:
- Кать, - прошептал Жданов куда-то в пушистые волосы жены. - А как ты поняла, что у меня ничего...
- Ничего с той белобрысой не было?
Жданов сдержался от улыбки, думая о том, что если жена увидит его улыбающегося, то как бы ему это боком не вышло...
А как все-таки приятно, когда его ревнует именно ОНА — его Катенька...
- Да... Откуда узнала?
- Ну... - Катерина покраснела.
- Катька... Колись, давай!
- Ну, по времени бы ты не уложился, каким бы ловеласом ни был... Ты после меня буквально через пятнадцать минут дома появился... А еще... У тебя на лице не было того выражения, которое... которое появляется после того, ну... Андрей! Не притворяйся, что не понял!
- И все?
- Да... Нет... А еще у тебя в глазах по-прежнему было неутоленное желание... Но не к ней...
- Кать... Катя... Маленькая моя...
- Только ко мне... Понимаешь? И я это смогла увидеть. Несмотря на то, что сначала мне было так плохо...
- Прости... Катюш... Родная моя...
- Простила... Но и ты прости...
- Ты не виновата ни в чем...
- Тогда докажи! - Катерина посмотрела на мужа сияющими глазами.
- Как?
- Люби меня, Андрюш...
- Кать...
...Где-то еще через час, когда муж и жена снова отдыхали в объятиях друг друга, Андрей снова спросил:
- Кать, а какое же лицо у меня после... Ну, этого?
Катерина хмыкнула.
- Кота видел, который сливок обожрался?
- Это что же, такое же лоснящееся?
Женщина расхохоталась и упала мужу на грудь.
- Не-а! Такое же довольное! Прямо как сейчас.
- Ну, если честно, - хитро прищурился Жданов, - то я еще не совсем доволен.
- Не совсем? - удивленно раскрыла глаза Катя.
- Не совсем... - заурчал Андрей, нежно поглаживая ее по спине. - Но вот если мы...
Он прошептал что-то жене на ухо. Та покраснела, внимательно глянула ему в глаза и...
...- В общем, только благодаря тому, что Катя моя меня любит также сильно как я ее, и даже больше, и тому, что мне ума хватило не только на то, чтобы с той белобрысой не переспать, но и признаться во всем жене... Только поэтому я сейчас живу, Сашка... Понял?
Воропаев молчал, тупо глядя себе под ноги.
- Так, неужели ты не можешь ничего сделать для того, чтобы вернуть Татку? Ведь ты же виноват! Понимаешь? Ты поверил, и кому, ё-моё! Клочковой! Этой выдре! – вскрикнул Жданов.
- Андрей... А ты хоть понимаешь, что мне это сделать трудно? - сказал мрачный Воропаев.
- Мне, блин, было легко...
- Не сравнивай!
- Да уж куда мне! - вспылил Жданов, поднимаясь с места. - Я тебе больше ничего говорить не буду. Не хочешь — как хочешь. Что мог — сказал. Остальное — за тобой... Ты ж мужик, в конце-то концов! Вспомни и сделай шаг первым, пока не поздно... А то, что в этом деле можно опоздать...
Воропаев все так же смотрел в одну точку у себя под ногами. Жданов, секунд пятнадцать сверлил его взглядом, потом махнул рукой и отошел от друга...
- Кать... Дохлый номер... До него не дошло... Тут тяжелая артиллерия нужна.
- Это, как я понимаю, ты на меня намекаешь.
- Кать, - Андрей, еще переживая свой недавний рассказ о горьком моменте в их жизни, крепко прижал ее к себе и поцеловал в губы.
Страстно, горячо, пьяняще.
- Андрей, ты чего?
- Я люблю тебя...
Она все моментально поняла и ответила ему такой же страстной и сладкой лаской.
- Я тоже тебя люблю... И так уж и быть, поговорю с этим...
- А когда вернешься, то я буду в спальне...
- Андрей! День ведь еще! - притворно возмутилась Катя, уже ожидая момента своего возвращения.
- А когда нам это мешало? - невинно посмотрел ей в глаза муж и поцеловал еще раз: медленно, нежно, тягуче.
- Анд-рей...
- Аиньки?
- Если ты так будешь действовать и дальше, то...
- Что?
- Я до Сашки не дойду...
- Ладно... Я жду тебя...
Он отпустил Катю из своих объятий, а та, улыбнувшись так, как умела улыбаться только она одна, подмигнула ему и, взяв теплую кофту, вышла на веранду.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
