НРКмания

Руки Платона мяли и, кусочек за кусочком рвали кипельно-белую кружевную салфетку, которая жалобно хрустела от крахмала и его усилий.
- Как объяснить маленькому мальчику, что его отец... Отец бросил его? Мама просто ничего не говорила мне, а потом… Потом я просто нашел письмо и подумал, что оно от Вас…
В комнате повисло гнетущее молчание. Его тяжесть давила на всех. Тишина, рожденная им, была взрывоопасной, а потому, когда в оконное стекло ударилась бабочка, все вздрогнули, как от удара, и петля напряжения разорвалась.
- Мой муж не виноват! Это я! Все я! – воскликнула Любовь Евсеевна. – Вини только меня! Меня а не его… Это я помешала свадьбе Гавриила и твоей матери… Я думала, прежде всего о его счастье, а только потом о своем… Я действительно думала, что с Анной он не будет счастлив…. Сделанного не воротишь. Мой грех… С меня и искупленье.
Гавриил Макарыч глухо всхлипнул и начал оседать на пол, но Платон подхватил его и усадил на диван. Он был словно в бреду, от его напускного спокойствия и хладнокровия не осталось и следа. Гавриил хрипло задышал, да и Платону стало панически не хватать воздуха, а глаза цвета шоколада затуманились слезами.
- Ненавидишь меня по-прежнему? – спросил Уваров и услышал в ответ:
- Нет… Больше нет… Устал. Не могу больше… Да и Вас я никогда не… Я того, другого Уварова ненавидел, что письмо написал. Не Вас! Слышите! Не Вас!
Сказал и почувствовал, как стало ему легко и свободно.
- Мне всегда хотелось… Хотелось иметь отца… А узнал Вас ближе – завидовать начал. Ведь Вы – именно тот отец, о котором я мечтал. И не только отец, а и вся семья, да, видно, рылом не вышел…
- Ну, что ты говоришь! – всплеснула руками Наденька. – Ты только послушай, что ты говоришь! Какое рыло! Куда не вышел! Ты же наш! Родной!
И в подтверждение своих слов девушка повисла на шее у брата. Тот сжал ее в своем объятии и, казалось, не хотел отпускать… Через мгновение к сестре присоединилась Ольга и обняла их обоих.

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

- Ей вы все! Если бы не Платон с Ле, нам с Даней пришлось бы очень плохо!
- Если бы не Амелин, - съязвил Павел, - ты бы не перенесла столько бед!
- Если бы не те беды, - также язвительно ответила Ольга, - я бы не встретила Даниила. – А потом, чего только в жизни не бывает… Мы тоже перед ним не такие чистелькие, как хотим казаться. Так ведь?
Вопрос Ольги повис в воздухе и резко упал вниз после слов Ле:
- Полюби нас черненькими и плешивенькими, потому как беленькими и пушистенькими нас полюбит всякий.
Все посмотрели на нее, и тут Лиза рассмеялась.
- Неужели вы все не видите? – спросила она. - Не зря я его сразу не узнала! Ведь тот, старый Платон Амелин был совсем не этот! Вы только посмотрите: ОН СЕЙЧАС ДРУГОЙ!
И молодая женщина, подойдя к Платону, протянула ему свою ладонь, которую тот осторожно пожал.
«Душил, ведь ее, голубку!», - сокрушенно подумал он и тут же услышал шепот Лизы:
- Это не ты… Это тот ДРУГОЙ… Не ты, слышишь?
- Не я, - улыбнулся Амелин.
- Ну, вот и славно…
Павел, увидев эту сцену, неопределенно хмыкнул и вышел, а Кассандра, виновато улыбнувшись, убежала за ним.
После ухода брата, со своего места стал Александр. В его душе бушевал ураган, и он не знал, как ему поступить. Мужчина, который на первый взгляд показался Ле бесчувственным, был сдержан и с ней, и с Платоном, привлекательный, внешне холодный, он оторопел от того, когда увидел Ольгу, живую-невридимую и сияющую, а потом, наблюдая за тем, как Надя отреагировала на появление Амелина, не смог сдержать свою страстную натуру. В отличие от Павла, не долго думая, мужчина сделал шаг вперед и протянул свою руку брату. Этот смелый и открытый поступок Платон оценил и также ответил на рукопожатие. А потом опять вмешалась Наденька: она просто толкнула обоих своих братьев в объятия друг другу и…

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

И они обнялись. Крепко, как и должны обниматься родные люди.
И тут из-за спины Платона раздался тихий, чуть хрипловатый голос.
- А меня, если попрошу, обнять не побрезгуешь?
Платон повернулся к отцу и, увидев его раскрытые объятия, застыл на месте.
Ле устало покачала головой и шепнула мужу:
- Чего стоишь, остолоп ты мой? Ты же об этом мечтал! – и тихонечко подтолкнула его вперед.
Это объятие должно было случиться много лет тому назад, а теперь вместо младенца, Гавриил держал в своих руках взрослого мужчину, которым, теперь по праву, мог гордиться. Сильные, крепкие мужские объятия. Объятия отца и сына, которые, наконец-то сломали все преграды, стоящие между ними.
- У тебя мамины глаза, Платошенька.. Добрые, лучистые, родные… А характер свой собственный…
- И очень даже замечательный, - решилась подать голос Ле.
Гавриил посмотрел в ее сторону и улыбнулся.
- Совсем мы про тебя, девонька, забыли… А зря, это же еще одна моя невестка. Как вы познакомились-то.
- А я ее грабить пришел, - ухмыльнулся Платон.
- Что? – приподнял брови Уваров.
- Грабить пришел. И украл. ЕЕ. Прямо из особняка взял и украл. Да не кого-нибудь, а саму княжну Воронцову.
- Ну, вы уже поняли, что у господина Амелина губа не дура…
- А то, - расслабленно улыбнулся Платон и притянул жену к себе. – Эта женщина – настоящая королева.
- Ну, это я могу поспорить, - толкнул в бок Амелина Даниил. – Моя Оленька королева.
- Нет, моя Наденька, - подал голос Василий, посмеиваясь себе под нос.
- Нет, Лиза! – уже хохотал Александр.
- Не спорьте, не тратьте силы, - и Платон с Даниилом, а потом и Василий с Александром вдруг шутливо сцепились, как мальчишки.
- Эй, братишечка! – со смехом вмешалась в кучу-малу Ольга. – Оставь моего мужа мне, пожалуйста.
- Парни, хватит! – крикнула Ле, и ворох тел распался.
- А где положенный выстрел? – задыхаясь, спросил Дронов.
- Мой «Смит и Вессон», к сожалению, лежит в чемодане. Но больше я не совершу такой ошибки, и всегда буду носить его с собой. С такой-то роднёй…
- Кстати, - пояснил Даниил, - эта женщина стреляет без промаха. Я сам в этом убедился.
- Но как же вы все-таки познакомились? – решилась задать вопрос Любовь Евсеевна.
Платон посмотрел на нее и, внезапно, улыбнулся.
- Это долгая история, но, раз уж мы никуда не торопимся, то…
И он рассказал все то, что пришлось пережить им вместе с Ле.
Поздно вечером, Амелины решили собираться к себе.
- Как? – всполошился Гавриил. - А разве ты не останешься?
- Завтра я приду опять, там посмотрим, но… Сегодня, я должен все переварить… И не здесь, а на свободной территории.
Гаврил Макарыч опять было поник, но Платон подошел к нему и обнял.
- Много радости… Чересчур… Мне привыкнуть надо…
Уваров успокоился и крепко обнял сына.
- Хорошо… Но завтра я тебя жду.
- С утра заявлюсь. Еще надоем.
- Никогда… Никогда ты мне не надоешь, сынок…

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

Вот только платон без бородки... Жалко...

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

Как здорово! Такая семейная эпопея!

_________________
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?
Александр Грин "Бегущая по волнам"

Красиво... Что даже слов нет...
Вся семья в сборе. Как должно быть.
Леночек, а сегодня продолжение будет?

_________________
Жизнь нужно прожить так, чтоб там наверху все офигели и сказали: «А ну-ка повтори!»

Когда я умру и предстану перед Богом, он не спросит меня, почему я не был Моисеем или Папой Римски. Он спросит: "Цадик Зуся! А был ли ты Цадиком Зусей?"

Это уже традиция - на ночь третий отрывок. И сегодня от него не отступлю. Прода через десять минут. Обесчаю!!!!!

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

Жду!

_________________
Жизнь нужно прожить так, чтоб там наверху все офигели и сказали: «А ну-ка повтори!»

Когда я умру и предстану перед Богом, он не спросит меня, почему я не был Моисеем или Папой Римски. Он спросит: "Цадик Зуся! А был ли ты Цадиком Зусей?"

И я...

_________________
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?
Александр Грин "Бегущая по волнам"

Ульяна застыла в дверях. Добрая и понимающая, она с большой тревогой смотрела за тем, как разворачиваются события в гостиной. А потом, когда Амелины собрались уходить, женщина вышла к нему, взяла его лицо в свои натруженные ладони и поцеловала, со словами:
- Спасибо тебе милый… Хороший ты человек… Больше я тебя как сегодня встречать не буду. Храни тебя Бог…
Мужчина проглотил комок, вставший в горле и обнял женщину в ответ.
Особняк Уваровых все-таки стал ему родным…

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

Вернувшись в старый дом Ле Платон молча встал у окна и думал о прошедшем дне. На него очень много свалилось, но он решил продумать все. В самом конце своих раздумий, он сделал очень интересный вывод, касающийся своих прошлых чувств.
Увидев сегодня Кассандру, Амелин с удивлением понял, что не видит в ней не только прежнего своего ангела, но и женщину вообще… Чужая, не нужная, не родная…
Зато та, что необходима как воздух, как сама жизнь, застыла рядом и не сводит с мужа напряженного взгляда.
- Ты что? – спросил Платон удивленно.
- Да, так… Эта женщина рядом с твоим младшим братом была Кассандра?
- Да.
- И…
- И что?
- Это я должна спрашивать «и что»?
- Да ничего.
- Как это «ничего»?
- Да вот так, ничего.
- А ты говорил… Говорил, что считал ее ангелом…
Платон рассмеялся и подхватил жену на руки.
- Ты мой ангел! Ты и только ты!
- А она?
- А у нее перья из крыльев кто-то повысщипывал…
- Прекрати! – вскрикнула было Ле, но тут же рассмеялась сама и приникла к Платону.
Он закружил ее по комнате, а потом, резко остановившись, застыл.
- Успокоилась? Радость моя… Сердечко мое родное…
Ле ничего не ответила, а только уткнулась лицом в мужское плечо. Платон купался в этом удивительном ощущении сбывшейся мечты, олицетворение которой держал сейчас на руках.
- Леш, - тихо сказал он куда-то в ароматные и пушистые волосы, слегка растрепавшиеся после такого неожиданного кружения.
- Что?
- И ты еще спрашиваешь?
Ле улыбнулась, и уже через минуту была доставлена в супружескую спальню на руках мужа.

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

Как сладко было купаться в этом удивительном чувстве и знать, что любимая испытывает то же самое!
Стоны… Едва сдерживаемые и приглушенные… Хрупкое, изящное, нежное тело, напряженное в его руках, как тетива лука, вздрагивающее, как весенняя листва на ветру… Восторг… Пьяный, волнующий и ничем не сдерживаемый… Дурман счастья, все глубже проникающий в кровь…
Безумные страстные поцелуи, обжигающие прикосновения и… Всеохватывающая, огромная нежность и любовь… И единство не только тел, а самих душ… Единство, длинною в вечность…
А потом они заснули в объятьях друг друга, только для того, чтобы на рассвете проснуться вместе.
***
Платон открыл глаза первым. Вспомнил прошедшую ночь и улыбнулся. Счастье его. Мечта… Да вот она, совсем рядом, только протяни руку и дотронешься. И никуда она не исчезнет, не испарится, а останется с ним надолго, навечно…
Прекрасная мечта, которая спит и видит седьмой сон. О нем, наверное, если едва слышно шепчет: «Милый, родной… Платошенька…».
Вот солнечный свет пышного розовато-багряного рассвета упал на ее личико… «Лешик… Девочка моя. Какая же ты смешная, когда так морщишься!.. Черт, даже от таких ее гримасок рождается желание… Совсем я ее измучил…».
Терпкий вкус удовольствия осел на его губах, когда во сне Ле провела по ним своими изящными пальчиками. Платон мгновенно взял себя в руки и сосредоточился только на ее радости и спокойствии, только на ее счастье.
Медленно и тягуче, как застывающая карамель, возвращалось к нему их ночное сумасшествие. Мужчина чувствовал движения любимых рук и наслаждался их теплом. Он приник губами к ее губам и страстно поцеловал, но тут же постарался прекратить это.
- Она же спит, изверг, - выдохнул Амелин сам для себя. – Спит…
И в этот миг раздался голосок:
- А вот и нет, - и нежные губы госпожи Амелиной припали к губам мужа.
- Скажи… - попросила она через минуту. – Ну, скажи мне. Теперь ты скажи…
- Я люблю тебя… Только тебя, тебя одну… Счастье мое… Девочка моя, родная…
И снова наступило сумасшествие, имя которому – Любовь земная…

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

РОМАНТИКА!!!

_________________
Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?
Александр Грин "Бегущая по волнам"

Ага!
Растеклась по клаве!
Леночек

_________________
Жизнь нужно прожить так, чтоб там наверху все офигели и сказали: «А ну-ка повтори!»

Когда я умру и предстану перед Богом, он не спросит меня, почему я не был Моисеем или Папой Римски. Он спросит: "Цадик Зуся! А был ли ты Цадиком Зусей?"

И прода и картинки-суперрррр!
Леночек, огромное спасибо!
Надеюсь на завтрашнюю проду вечерком, пере сном.

_________________
Пришли инопланетяне и съели мой мозг! Так что стучите, если я вас забыла.... в голову.
Это любовь несовместимая с жизнью...

При встрече с семьей понравились все, кроме Павла и Кассандры. Что-то не заметно, чтобы Павел особо повзрослел. Хотя вроде как отец семейства должен был измениться.
Очень понравилась последняя картинка.
Спасибо!

Привет!

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

ОБЬЗАТЕЛЬНА!

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!

Праа-а-авильно говоришь... Но еще не вечер! В смысле, не конец рассказа...

_________________
Своих в полет я отпускаю белых птиц!
По свету разнесут они любовь...
Ведь для свободных птиц на небе нет границ!
И нет преград для моих птиц!
Белых птиц!