|
Глава 19.
Когда первая, самая жестокая волна обиды схлынула, и к Демиру вернулась способность рассуждать, он, поразмыслив немного, пришел к выводу, что одна, без посторонней помощи, Мери вряд ли смогла организовать побег Жданову. Придя к такому неутешительному выводу, он попробовал очертить круг ее возможных сообщников. Под подозрение попадали, в первую очередь, приставленная к Мери в услужение деревенская целительница Фатима, а также часовые, охранявшие ночью его дом, выезд из села и дорогу. Фатима нравилась Мери, и она вполне могла обратиться к этой странной и немного загадочной женщине за помощью, к тому же, вчера, Демир знал это точно, Мери ни с кем из местных, кроме Фатимы, не общалась. Решив, что его подозрения не беспочвенны, Демир приказал привести к себе и Фатиму и всех горе-охранников. Подчиненные, напуганные его необычным поведением и грозным видом, бросились исполнять приказ, а он, как загнанный в ловушку зверь, стал метаться по кабинету, пытаясь найти хоть какое-нибудь противоядие от мучительно, по капле, просачивающейся к нему в кровь и убивающей его безысходной ядовитой горечи.
Кто любил безответно, кто страстно ждал и надеялся, и кто в одночасье терял надежду, тот поймет, что почувствовал Демир, когда узнал, что Мери, сбежала, предварительно нейтрализовав охранника и выведя из строя обе его машины. В том, что сбежала она не одна, Демир ни секунды не сомневался, как, впрочем, и в том, что, скорее всего, она сама заранее и организовала этот побег.
Мери никогда не обнадеживала его, и в отношениях с ним никогда не выходила за рамки легкого флирта, но очарованный ею Демир, как и все ослепленные любовью люди, не замечал очевидного и гипертрофированно преувеличивая, самые незначительные оказываемые ею знаки внимания, принимал их за выданные авансом признания в ее нежных к нему чувствах, и с некоторых пор даже считал Мери, чуть ли не своей невестой, поэтому и поступок ее сейчас рассматривал не иначе как предательство.
Вопреки его ожиданиям, Фатима, выслушав высказанные в ее адрес обвинения, нисколько не смутилась, а, наоборот, с возмущением стала отметать все его подозрения в пособничестве беглецам, она так искренне отрицала свое возможное участие, так уверяла его в своей невиновности, что Демиру, хоть он и не до конца избавился от своих подозрений, пришлось отпустить ее, так сказать за отсутствием явных улик. Не добившись правды от женщины, вожак моджахедом перенес всю свою нерастраченную ярость на мужчин. Обведя тяжелым взглядом выстроившихся в ряд борцов за демократию, он прямо спросил их, какого черта они делали ночью, когда у них прямо из-под носа убегали те, кого они обязаны были стеречь? Демир, так на всякий случай, ради собственного спокойствия, предпочитал сейчас думать, что ротозеи охранники просто-напросто проспали Мери и ее спутника, мысль о том, что коварная американка могла их всех подкупить, он пока старательно гнал от себя, справедливо пологая, что кровавую бойню он еще успеет устроить, и надо дать его полуприговоренным подчиненным шанс хоть как-то смягчить свою участь.
Но когда эти самоубийцы стали ему в один голос доказывать, что никакой машины не было, что через их блокпосты незамеченной даже муха не пролетит, что они ни то, что не спят, а даже не моргают, находясь на посту, терпение его лопнуло, и он с огромным наслаждением дал волю сжигающему его изнутри и переполнившему до краев отчаянию.
- Вы что, - заорал он, захлебываясь слюной, - за идиота меня держите? Куда она могла деться, если здесь только одна дорога? Она что, улетела на своей машине? Лучше признавайтесь немедленно, что проспали или я вас всех сейчас собственными руками…
Ошеломленные моджахеды с ужасов взирали на своего доведенного до бешенства вожака и видимо решали для себя, что лучше – настаивать на своей невиновности и умереть или сознаться во всех мыслимых и немыслимых грехах и… тоже умереть. От неминуемой гибели несчастных спас один из ближайших сподручных атамана, не побоявшийся вклиниться в его «разговор» с подчиненными и перевести «огонь на себя».
- Демир, есть еще одна дорога, по которой можно уехать отсюда.
- Какая дорога? - взревел красный как помидор, ополоумевший от горя атаман.
- Местные называют ее мертвой дорогой, она ведет через пустыню к каналу, - бесстрашно закончил моджахед.
Демир несколько мгновений молча смотрел на своих вассалов, потом лицо его внезапно побледнело, плечи поникли, он, опустив голову, развернулся и медленно, еле передвигая ногами, будто он не молодой человек, а глубокий старик, вышел из комнаты.
Они дошли – вот он канал! Андрей первым увидел его, вернее он первым увидел показавшуюся на горизонте полосу бурно разросшихся по его берегам кустарников.
- Мери, смотрите, там что-то зеленое впереди. Мне кажется, или…
Непосвященные люди представляют себе пустыню безжизненным песчаным морем, где барханы, словно волны кочуют по равнине, повинуясь воле ветров. На самом деле, пустыня довольно густо заселена, здесь обитает множество животных, от таких крупных как степные волки и гиены до крошечных землероек, в пустыне много ящериц, черепах, ночью летают бабочки-совки, жуки, москиты, на песке оставляют свои следы скорпионы, пауки-тарантулы, змеи. Не уступает животному миру по разнообразию и растительный мир: несгибаемый страж жизни саксаул, его корневая система достигает в длину четырнадцати метров, стойкий солдат - песчаная акация, которой нестрашны никакие бури, верблюжья колючка, кейреук и многие других кустарники и травы, вполне могут считать пустыню своим родным домом. Пару раз им на пути встретились и кусты молочая, самого ядовитого растения пустыни, по сравнению с которым легендарный анчар, не более чем обыкновенная крапива. Молочай настолько ядовит, что даже его сухие ветки нельзя использовать как топливо для костра, так как при сгорании они выделяют опасные для жизни токсичные вещества. Известны случаи, когда путешественники погибали, отравившись пищей приготовленной на таком костре. Но все эти ядовитые и совершенно безопасные растения имели одну общую особенность – они, обитая в пустыне, не могли себе позволить такую роскошь как, с недопустимой легкостью испаряющие влагу, листья. Серые, иногда светло-коричневые островки или даже маленькие рощицы пустынных растений не могли порадовать глаз путешественников зеленью, поскольку зеленый цвет – признак воды.
Воодушевленные первой одержанной победой они решили остановиться и отдохнуть в тени пышных, особенно по здешним меркам, зарослей зеленых кустов. Правда Мери быстро охладила пыл Андрея, посоветовав ему сначала убедиться, что в долгожданной тени их не поджидают малоприятные и опасные соседи, она же предостерегла его от купания в мутных водах канала. Им слишком рано было расслабляться и предаваться беспечности, ведь пустыня не терпит панибратства, к тому же они не должны забывать, что впереди у них еще почти сто километров песков и саксаулов, палящего солнца и пятидесятиградусной жары.
Убедившись в том, что рядом нет ядовитых змей и насекомых, они разбили дневной лагерь и устроили себе маленький праздник, приготовив из последних запасов принесенной с собой воды, зеленый чай. В следующий раз они уже будут использовать для питья воду из канала, предварительно вскипятив ее и обезвредив специальными реагентами. Выливая из фляги остатки воды, Джи подумала, а что если б поломка машины случилась на час, два раньше? Суждено ли было им тогда добраться до канала? Но думать о плохом не хотелось, тем более что Андрей выглядел хорошо, был бодрым и даже шутил, развлекая ее рассказами о своей студенческой жизни.
Все произошло внезапно, они сидели, пили чай и разговаривали, вдруг Жданов запнулся на полуслове, как-то странно на нее посмотрел и стал медленно опускаться на землю.
На этот раз обморок длился гораздо дольше, и привести Андрея в чувство удалось только с помощью имеющегося у нее в запасе стимулирующего средства. Поняв, что обычными способами вернуть Андрея к жизни не удается, Джи не растерялась и, вспомнив все, чему ее учили, решительно закатала рукав его рубашки и сделала инъекцию в вену. Теперь она с тревогой ждала, когда Жданов придет в себя, наконец, веки его задрожали, он открыл глаза и непонимающе огляделся вокруг.
- Что случилось? Где я? - в туже секунду Андрей видимо вспомнил, где находится, и догадался сам, что с ним произошло.
- Я опять вас напугал, да, Мери? – попытался он улыбнуться. - Простите.
- Не нужно разговаривать, - Джи поправила рюкзак, который перед этим подложила ему под голову, - берегите силы.
Он в ответ только усмехнулся, и эта усмешка Джи очень не понравилась.
- Мери, - Андрей говорил с придыханием, останавливаясь после каждого слова, - обещайте мне.
- Что, Андрей, что вы хотите? – Джи с тревогой всматривалась в его бледное лицо.
- Пообещайте мне, что обязательно дойдете.
- Не говорите так, - воскликнула она, - вам станет лучше, вы отдохнете, и мы пойдем...
- Нет, Мери, - он слегка покачал головой, - мне не дойти.
Андрей взял ее за руку, видимо желая остановить ее ненужные возражения.
- Не говорите ничего, выслушайте меня. Мне осталось недолго…, а вы должны жить…, вы молоды, красивы, вы достойны любви. Любовь, это самое главное, Мери, поверьте, если любишь ничего не страшно, даже смерть.
Андрей судорожно сжал ее пальцы.
- Я люблю, я…, - дыхание его прерывалось, взгляд опять стал мутным.
- Поцелуй меня, - прошептал он, - пожалуйста…
Джи наклонилась и, выполняя его просьбу, коснулась губами его сухих воспаленных губ, они чуть вздрогнули, отвечая на прикосновение…
Сейчас было не время сомневаться и размышлять, нужно было действовать, нужно было как можно быстрее эвакуировать Андрея из этого смертельно опасного для него места.
Набирая номер российского посольства, Джи не думала о том, что она скажет Привольному, как объяснит свое участие в судьбе Андрея Жданова, это было не важно. Сейчас все было не важно, кроме одного, как можно быстрее дозвониться до Антона и попросить у него помощи. Как назло с первого раза дозвониться не получилось. Джуди знала, пользоваться мобильной связью в пустыне не так-то просто, достаточно оказаться чуть в низине – и связи уже нет. Оглядываясь по сторонам в попытке отыскать возвышенное место, Джи, совсем рядом, всего в нескольких десятках метров от себя увидела остановившийся на дороге автомобиль.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Как же дождаться-то продолжения. 
Спасибо, Сплин 
