|
IV
Май, май, май… Месяц, полный ожиданий и надежд. Преддверие лета. Преддверие счастья.
Катя повернула голову и взглянула на мужа, лежащего рядом с ней на широкой кровати в их спальне. Он крепко спал и ровно дышал во сне.
Какой жаркий нынче май. Листья на деревьях ещё только распустились, а палящий зной уже сушит их свежую глянцевую красоту. И сейчас надо вставать, наносить макияж, надевать колготки, бельё, нарядный костюм… зелёный… нет, лимонно-жёлтый… а так хочется лежать весь день обнажённой в тени дерева на берегу какого-нибудь озера и ни о чём не думать…
Может быть, когда-нибудь эта мечта и сбудется, но только не сегодня. Сегодня – такой важный день для её ребёнка. Когда-то, когда Алёна была ещё маленькой девочкой с туго затянутыми большими бантами косичками, Катя рисовала в воображении этот день, вспоминая свой собственный последний звонок… Как Зорькин, как раз в то время увлекшийся какой-то новомодной группой, сбежал с празднества, потому что по телевизору показывали передачу об этой группе…
При воспоминании об этом Катя улыбнулась. Коля. Её давний, верный друг. Когда-то потерянный и обретённый снова. Она навсегда запомнит его глаза, когда он увидел её по возвращении… В них было всё, о чём она мечтала, думая об этой встрече, - понимание, прощение, готовность всегда принять её сторону. И – молчаливый призыв никогда не говорить о прошлом и о разлуке…
Когда она уехала… нет, надо называть вещи своими именами… сбежала с Борщёвым в Петербург, ей хотелось забыть обо всём… обо всех, кто напоминал ей о прежней жизни, о случившемся. Иначе она просто не смогла бы сделать то, что сделала. Сделала…
Интересно, Юлиана сознаёт масштабы катастрофы? Вряд ли в полной мере. Скорее всего, просто подспудно чувствует какой-то разлад в душе своей младшей подруги. Иногда Катя видит это - по тому, как Юлиана иногда отводит глаза, как внезапно замолкает и переводит разговор на другую тему. Но она не станет помогать ей и облегчать её совесть. Потому что больше, чем она сама, наказан всё равно никто быть не может.
Но Юлиану трудно сбить с выбранного раз и навсегда пути. Она сублимировала своё затерявшееся где-то счастье в кипучую энергию и теперь, чувствуя крах своей самой главной идеи, переключила её на Алёну. Она искренне любит Алёну, в этом нет сомнений, и имеет на неё определённое влияние. Но уж слишком давит на неё своим авторитетом и иногда перегибает палку. А она, Катя, молчит до поры до времени и лишь изредка расставляет флажки, чтобы Алёна чувствовала себя защищённой и не сомневалась в том, что не Юлиана, и даже не Миша, а именно она, Катя, будет главной опорой дочери в принятии жизненных решений.
Кирилл хороший мальчик, они с Мишей всегда относились к нему, как к родному, и с удовольствием наблюдали, как дружат Алёна и Кирилл. Но с течением времени Катя видела, как растут и личностно взрослеют дети, как проявляются в покладистом, доброжелательном Кирилле жёсткость, стремление достичь цели, порой не считаясь со средствами; в своенравной, с детства имеющей свою собственную точку зрения на многое и не боящейся открыто высказывать её, Алёне – какая-то мудрая осторожность, готовность к терпению и умение скрывать свои чувства. И когда Катя заметила в поведении подруги знакомые признаки определённого интереса, она только посмеивалась втихомолку: интересно будет посмотреть, как Юлиану постигнет неудача. Ведь её дочь на первый взгляд так не похожа на неё саму в юности. Катя обожала и лелеяла в дочке её тягу к свободе и независимости и теперь ждала, как будет вести себя Юлиана, столкнувшись с этим характером лицом к лицу.
Но Миша не был так чуток, как Катя. Для него всё было гораздо проще, гораздо поверхностнее, и он всячески поощрял желание Юлианы и тоже хотел, чтобы дружба Алёны и Кирилла переросла в нечто большее. Ему импонировали цельность и энергичность Кирилла, те черты, которых так недоставало ему самому в молодости и которые ему так и не удалось в себе развить. И тогда, и сейчас он хорошо сознавал, чем был обязан Кате, которая все эти годы была ему опорой. Опорой…
Она снова посмотрела на Мишу - бесстрастно, спокойно, как будто оглядывая и себя, и его со стороны.
Он хотел, чтобы она улыбалась. Чтобы она радовалась. Чтобы она была счастлива. Но разве можно обрести счастье по заказу? Смешной вопрос. Ведь и ему, и ей было ясно, что эта попытка с самого начала была обречена на неудачу.
Почти год после свадьбы она не подпускала его к себе. Ей всё казалось, что, когда наконец это случится, она потеряет себя навсегда. Но оказалось, что это уже не имеет большого значения. Какая-то её часть умерла, а той, что осталась, было всё равно.
Ну вот, теперь она расплачивается за это. «Екатерина Валерьевна?.. Извините, что беспокою, но я руководствуюсь исключительно благими намерениями… Дело в том, что у вашего мужа есть любовница… Я её подруга и желаю ей добра…»… Да и можно ли назвать это расплатой? Когда она узнала вчера о том, что он ездит в Питер не из-за ресторана, то с ужасом почувствовала, как всё её существо против воли затапливает радостная волна облегчения… И она ничего не могла с собой поделать! Все эти годы в ней подспудно жило желание, чтобы это когда-нибудь случилось, и теперь, чувствуя себя чудовищем, отгоняя от себя эти мысли, она не находила в себе сил не радоваться долгожданному освобождению.
Это чувство было знакомо ей. Ещё с той, первой своей измены… Сидя на переговорах с тем бизнесменом и заметив знаки внимания, оказываемые им, она вдруг поняла: вот он, способ примириться с действительностью. Иначе она не сможет больше жить, ходить, дышать… Какая разница – муж или другой мужчина, если она всё равно никого не любит? Жить без любви оказалось сложно, почти невыносимо. Чувствовать себя калекой, инвалидом, жить вполноги, работать вполсилы… И никогда, никому не сметь рассказать об этом, переложить на чужие плечи хоть частичку этого груза! Видеть счастливые глаза родителей, мужа, ребёнка – и постоянно держать в голове механизм появления счастливого выражения в своих собственных глазах, постоянно делать над собой усилие, находиться в напряжении и не иметь возможности расслабиться ни на минуту, ни на секунду… И так – долгие, долгие годы. От этого можно было сойти с ума.
И, если бы не Алёна, она бы и сошла с ума. Этот человечек был для неё лучом света, единственной надеждой на спасение. Бедная, бедная её девочка… Смелая, гордая. Изо всех сил делает вид, что с ней ничего не случилось, что она такая же, как всегда. Но разве её, Катю, обманешь… Она ведь когда-то каждой клеточкой своего тела испытала то, что сейчас испытывает её дочь. С января сама не своя… Боится её, отца, Юлиану, Кирилла… Как же помочь ей, только-только вышедшей на эту дорогу, обласканной этим чудом, имя которому – любовь?.. Что бы там Юлиана ни говорила, Катя не позволит, чтобы дочка повторила её судьбу. Она поддержит её во всём, во всём, что может сделать её счастливой… По-настоящему.
Сквозь неплотно закрытые жалюзи пробиваются солнечные лучи и прорезают спальню яркими полосами... Катя поднимается, будит Мишу, Алёну, готовит завтрак... Начинается новый день.
-------------------------------------------------------------------------------------
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
) А то все любимые авторы где-то далеко, рукой не дотронешься, а тут ТАКОЙ подарок!
Спасибо, Автор!
Пожалуйста, прости за такую откровенность. Я не испытываю к тебе негатива, как к писателю, даже наоборот. Сюжет? Ах, любовь...
). Зайти в "профиль" (сверху, на странице форума). В самом низу настроек профиля есть "управление аватарой". Нажать на Browse, найти сохраненную авку на компе, нажать "отправить". Усё!
вот это да.....
Почти одинаково. Хотя, мы еще не знает "нутра" Жданова. Катины "тараканы" уже начали прорисовываться.. А вот АП пока что скрыт от нас... Что будет? 
